Святилища и места культа

Святилища и места культа

«Они находят, что вследствие величия небожителей-богов невозможно… заключить внутри стен… И они посвящают им дубравы и рощи…»

Таким образом, Тацит и другие древние авторы фактически говорят одно и то же. Как таковые, храмы римского периода действительно не были обнаружены, однако некоторые места, например те, где воздвигались деревянные фигуры, явно имели религиозное значение. Некоторые из крупных захоронений вооружений в болотах могли подразумевать участие воинов со значительной территории. В двух болотных «складах» – Торсбьерге и Вимосе – небольшое пространство было отделено плетнем и основная масса предметов была положена в болото внутри этой ограды. Несколько более раннее вотивное приношение оказалось в источнике Брендерслев (Ютландия) – практика, которая часто встречалась у кельтских народов. У источника тысячи черепков керамики были рассеяны между множеством грубо сработанных каменных алтарей. Ритуальные ямы под алтарями содержали керамические сосуды и другие предметы. У воды также находился один из очень редких образцов раннегерманской каменной скульптуры – грубо вырубленная каменная голова.

Поразительное и необычное сооружение, возможно святилище, недавно было открыто в Дампе (Шлезвиг-Гольштейн). Оно состояло из нескольких прямоугольных оград, отмеченных рядами камней, и круга из довольно больших камней, похожего на каменные круги, характерные для Европы эпохи неолита и бронзового века. Ни один из прямоугольных каменных контуров не мог быть фундаментом дома или какого бы то ни было строения, и интерпретация этого сооружения как места культа кажется вполне разумной. Датируется оно, возможно, концом римского периода или эпохой Великого переселения народов.

Начиная с этого времени в земле не было обнаружено ни одного достоверного образца храмовой постройки, однако по литературным источникам очевидно, что они существовали. Хотя великое святилище Свеи в Старой Упсале, которая в Швеции XI в. была оплотом гонимого язычества, использовалось гораздо позднее конца нашего периода, оно дает наиболее полную из доступных нам картин языческого храма. Адам Бременский, который жил в конце XI в., описал его таким образом: «Золотая цепь окружает храм, свисая с отвесной крыши и сверкая, издалека видная подходящим – тем более что сам храм находится в открытом поле и окружен холмами, которые образуют своего рода амфитеатр». Под средневековой церковью Старой Упсалы была обнаружена бревенчатая постройка, которую отождествили с языческим святилищем, описанным Адамом, однако интерпретацию шведского археолога приняли не все. Если он был прав, то ямы от столбов показывают, что храм в плане был почти квадратным, однако никакие детали устройства выше фундамента и убранства здания до нас не дошли и в результате раскопок обнаружены не были.

Дубовые рощи продолжали использоваться в качестве святилищ еще долгое время после завершения периода Великого переселения народов. Они сохранялись необыкновенно долгое время у пруссов[14], среди которых еще в XVI в. оставались язычники. В это время бог грома и другие божества продолжали почитаться в дубовых рощах. Их изображения держали в дуплах деревьев, а перед деревом бога грома горел негасимый огонь.

В общем и целом мы можем только догадываться, каким именно было убранство древних храмов. Однако время от времени археология позволяет нам увидеть предметы, которые в них использовались. Наиболее удивительная археологическая находка, которую можно связать со святилищем, – это огромный клад из двадцати двух золотых предметов, обнаруженный в 1837 г. в Пьетроассе (или Петроссе) в Румынии. Это не имеющая себе равных золотая сокровищница состояла из кубков, высоких изящных ваз с ручками, богато украшенной золотой чаши, огромного золотого блюда весом в семь килограммов, двух многоугольных ажурных кубков с ручками в виде изящных зверей и множества украшений, в том числе брошей и ожерелья. Многие предметы, в том числе большое блюдо, были изотовлены в римских мастерских, но большая часть их – работа варварских ремесленников. Все эти вещи, скорее всего, принадлежали не отдельному человеку, а какому-то готскому святилищу и, скорее всего, были похоронены в земле во время нападения гуннов на визиготов в 376 г.

История другой находки – пары золотых рогов из Галлехуса в датском Шлезвиге – столь же сложна и необычна, как и они сами. Первый рог был найден в 1639 г., когда одна кружевница споткнулась об него, прогуливаясь по деревне Галлехус. Другой обнаружен не был, и никто о нем ничего не знал до тех пор, пока в 1734 г. его не выкопал крестьянин. Оба рога оказались в королевской коллекции в Копенгагене, и в течение следующих шестидесяти лет было написано бесконечное количество книг и других работ, авторы которых пытались объяснить значение этих рогов. В 1802 г. они были похищены и расплавлены. К счастью, гравюры XVIII в. в полной мере воспроизводят их орнамент; кроме того, были сделаны точные копии. Оба рога были из литого золота, один чуть больше другого. На более крупном роге была руническая надпись, сохранившая имя его изготовителя: «Я, Хлевагаст, сын Хольта, сделал этот рог».

На обоих рогах – множество фигурок людей и животных, вырезанных из листов золота и затем припаянных. Поверхность между фигурками украшена выдавленными изображениями других животных и рыб наряду со спиралями, звездами и прочим орнаментом. Эти второстепенные элементы рисунка говорят о том, что рога появились на севере, а не в кельтских землях, и тем более не в Причерноморье. О фигурах людей и зверей много спорили и, видимо, еще будут спорить. Как можно увидеть на рисунке, среди них – трехголовая фигура с топором в одной руке, которая другой рукой ведет козла. Другой человек держит серп и ведет коня; у одной из фигур с рогами также в руках серп. Кроме того, здесь множество зверей и змей, а также кентавр. Некоторые фигуры изображены на обоих рогах, и их символика и показ, очевидно, связаны.

Хотя весь этот набор мифов и культовых церемоний интерпретировать невозможно, есть серьезные основания полагать, что многие сцены изображают обряды, связанные с временами года. Персонажи, занятые танцами и акробатикой, могут быть участниками обряда вызова солнца после долгой зимы. Сцена, где показан лучник, стреляющий в оленя, и змея, кормящая змеенышей, представляет конфликт между плодородием и силами зла. Трехглавая фигура с козлом напоминает о появлении подобных существ на свадьбах и зимних праздниках в Европе в Средневековье и позднее.

Были попытки увидеть в человеческих фигурах многих богов севера: Тора отождествляли с трехголовым гигантом, Тиваза или Фрейра – с танцующими людьми. Такие гипотезы почти ни на чем не основаны. Намного более надежным представляется объяснение этих сцен скорее как отображений культа и церемониала, нежели как мифа и поступков богов. Возможно, первоначально оба рога висели в каком-нибудь святилище в Шлезвиге, хотя, очевидно, не в самом Галлехусе. Туда они могли попасть в качестве военной добычи. Некоторые из мелких деталей орнамента позволяют датировать их началом V в.

Об организации жречества мы уже говорили в главе 2. Остается рассказать о том, какую роль играли в религиозных делах женщины. Женщины были особенно сильны в гадании и колдовстве. Во времена Тацита некоторых провидиц в Германии так почитали, что считали их почти богинями. По крайней мере две из них пользовались значительным политическим влиянием. Некая «Веледа» (само это имя означает «провидица») играла ведущую роль в восстании батавов и других германцев против Рима в 69 г. н. э. Веледа изрекала свои пророчества в башне, куда она удалилась подальше от людских глаз; ее родственники передавали их людям. Вождь мятежников Цивилис, очевидно, во многом полагался на ее поддержку, а иногда Цивилис и представитель Веледы вместе принимали посольства. Влияние жрицы должно было чувствоваться далеко за пределами ее родного племени бруктеров.

Германцы очень серьезно относились к гаданиям, и у Тацита в «Германии» говорится о трех методах получения предсказаний. Для первого нужно было разломать на кусочки ветку фруктового дерева. На кусочках дерева вырезали пометы или символы, а затем бросали на кусок белой ткани. Тогда тот, кто совершал богослужение – на общественной церемонии жрец или отец семейства, если речь шла о чисто семейном деле, – смотрел на небо, брал по одной три палочки и затем толковал начертанные на них символы. Другим способом узнать будущее было наблюдение за полетом или пением птиц. Эта практика засвидетельствована во многих других частях света, в том числе и в римской Италии. Самым интересным (и, как говорит Тацит, пользовавшимся наибольшим доверием у германцев) способом гадания был тот, в котором участвовали священные белые лошади, которых держали в священных рощах. Если нужен был совет относительно того, что делать дальше, то король или верховный жрец запрягал лошадей в священную колесницу и затем шел рядом с ними, прислушиваясь к их храпу и ржанию. К сожалению, Тацит не смог или не захотел сообщить, как именно интерпретировались эти звуки. Последний вид гадания также имеет свои параллели среди первобытных народов. Во время войны вражеского пленника заставляли сражаться против героя из своего племени и по результату этой дуэли определяли конечный исход войны.

Ранний рунический алфавит

Пометы или символы, вырезанные на кусочке дерева, неизбежно напоминают нам о древнем руническом алфавите германских народов и, хотя те пометки, о которых говорит Тацит, не обязательно должны были быть рунами, они, видимо, были какими-то их предшественниками, поскольку руны также часто использовались для таких таинственных обрядов, как бросание жребия и гадание. Рунический «алфавит», или «футарк», представляет собой серию знаков, которые символизируют различные звуки. Происхождение футарка – это спорный и до сих пор запутанный вопрос, однако вероятнее всего, он происходит от латинского или от каких-то алфавитов северной Италии. Есть много убедительных доводов в пользу последней гипотезы. Между буквами североиталийских алфавитов и рунами много общего, и поскольку такие алфавиты продолжали употребляться вплоть до Рождества Христова, то германцы могли столкнуться с ними во II или I вв. до н. э., возможно, где-то в альпийских областях. Интересное звено в цепи связей между Италией и германцами – это бронзовый шлем из Негау в Австрии. Его форма типична для северной Италии. Возможно, его носил воин одной из вспомогательных частей римских войск. На нем – германская надпись североиталийскими буквами, которая звучит так:

«harixasti teiva» (богу Херигасту), или, возможно,

«harigastiz teivavulfila» (Херигаст, сын Тейвавульфа).

Развитие рунического письма, вероятно, было непосредственно связано с гаданием и магией, о чем свидетельствуют как собственные названия отдельных рун, так и то, как использовались многие рунические надписи. У каждой руны в раннем варианте германского футарка было свое название, и большая часть из 24 общих названий рун со всей очевидностью указывает на связь с культом и сверхъестественным. Таким образом, руна

То, как использовались руны, вполне понятно. На нескольких надписях фигурирует имя изготовителя предмета, на который они нанесены, как, например, на знаменитых золотых рогах из Галлехуса. Однако большинство рун – магические или ритуальные формулы и обращения, которые должны были усмирить бурные волны, исцелить больных, защитить воинов в сражении или сделать меч непобедимым. Как это письмо дошло до Северной Европы, мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Древнейшие известные нам образцы относятся к концу II в. н. э., так что, возможно, руны зародились в начале римского периода. Большинство ученых остановилось на дате около 100 г. н. э. Руны практически никогда не использовались для записи литературных произведений, и большинство ранних рунических надписей представляет собой короткие фразы или сентенции. Тем не менее, у рун была долгая история уже после периода Великого переселения народов, прежде всего в Скандинавии и в англосаксонской Англии. Даже в XVI в. шведский адмирал мог прибегать к рунам, делая записи в своем дневнике!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.