XXVI

XXVI

24 июня 1942 года Георг Иоганнес Даш подписал насчитывающий несколько сот страниц протокол допроса. Следствие, продолжавшееся пять дней, исчерпало его нервные и физические силы.

— Когда я увижусь с Гувером? — спросил он.

Его заставили пройти психиатрическое обследование. Несколько авторитетных психиатров заявили, что Даш не полностью нормален, страдает острой формой шизофрении, а его рассказ — бред сумасшедшего.

После подписания протокола Даша арестовали.

— Это же обман! — кричал Даш. — Вы мне обещали свободу!

— Это только обычная формальность, — успокоил его Доноган. — Речь идет о вашей безопасности, вы должны сменить местопребывание.

— И этим новым местом пребывания должна быть тюрьма?

Доноган усмехнулся.

— Вы обязаны мне всем, что узнали, — вскричал Даш, — и если бы не моя преданность Штатам, Нью-Йорк лежал бы в руинах! Разве так благодарят за услуги?

Назавтра в камеру принесли газеты. На первой странице была помещена огромная фотография Даша. Он был страшно расстроен.

— Вы обещали, что сохраните мои признания в тайне! А завтра вся Германия узнает обо всем, вся Германия… Вы отдаете себе отчет, чем это грозит моей матери в рейхе, моей семье, моим знакомым и их семьям? Неужели вы не понимаете, что гестапо убьет их?

Значит, арест не был пустой формальностью. Он предстанет перед военным судом, он и семь его подчиненных. Но он разоблачит эти махинации, будет защищаться и публично докажет, что его бессовестно оклеветали. Виновен ли он в совершении поступков, в которых его обвиняют? Это может решить только суд. А до окончательного приговора он имеет такое же право на защиту, как любой американский гражданин. Он будет защищаться. Его жена, Мария Джиллиа, найдет нужного адвоката.