3
3
И все же сведения, полученные комендантом Рогачевым, были точны.
Это случилось на четвертые сутки, когда Гусев, не выдержав больше, решил пойти поспать хотя бы немного.
В этот момент и взлетела над ночным лесом ракета. Красный огонек бесшумно скользнул по темному небу и, описав дугу, быстро устремился к земле.
И тотчас же часовой дернул шнурок, висевший у входа в дом. Раздался звонок. Из дома выбежал дежурный.
— Что случилось, Кожухов?
— Товарищ командир отделения, будите начальника заставы. Тревога!
Дежурный поспешил к телефону.
Услышав телефонный звонок, Гусев мигом сбросил с себя простыню, которой обычно закрывался в душные летние ночи, и вскочил. Сколько он спал? Полчаса? Час? Трудно сказать, только сна как не бывало. Слушая взволнованный голос дежурного, Гусев несколько раз настороженно оглянулся: ему показалось, что громкий телефонный звонок разбудил и жену. Но жена спала крепко и ничего не слышала. На всякий случай лейтенант все же прикрыл трубку ладонью.
— Спокойно! — сказал он приглушенным голосом. — Я сейчас приду. Пока поднимите тревожную группу.
Поспешно одеваясь, лейтенант невольно прислушивался к тому, что происходило за окном. Пока он спал, погода резко переменилась. Ветер сотрясал оконную раму, и от этого стекло звенело тонко и жалобно. По крыше громко и часто стучали дождевые капли.
Застегнув плащ, Гусев вышел на крыльцо. Ветер, словно обрадовавшись, накинулся на него, рванул фуражку. В лицо полетели брызги.
Отворачиваясь от ветра, Гусев сделал в темноте несколько шагов и чуть было не столкнулся с дежурным.
— А я за вами, товарищ лейтенант! Все люди уже в сборе.
Когда пограничники вышли за ворота заставы, погода, казалось, стала еще отвратительнее. Они направились к реке, откуда был подан тревожный сигнал. Деревья на берегу раскачивались и шумели. Гусев споткнулся о корягу.
— Стой! Кто идет? — послышался голос. Человека в темноте не было видно, но по голосу начальник заставы узнал старшего наряда Семенова.
— Кто поднял тревогу? — спросил лейтенант.
— Я поднял, — ответил пограничник.
— Докладывайте!
Семенов начал докладывать. Гусев зажег фонарь и посветил им. Земли он не увидел: кругом была одна сплошная лужа, на поверхности которой, не переставая, вздувались и лопались пузыри. Ночной теплый летний дождь бежал по стволам деревьев, по фуражкам и плащам людей. Прямо удивительно было, откуда взялось столько воды. Семенов стоял перед начальником заставы не шелохнувшись, и по выражению его лица, по всей позе Гусев почувствовал: произошло что-то недоброе.
— Мы лежали, замаскировавшись, — рассказывал Семенов. — Вот тут под деревом.
— Дальше!
— Видно, товарищ лейтенант, кто-то переплыл реку, может зверь какой. Но следов не видно. Мы проверяли. Правда, дождь уж очень сильный. Могло и смыть следы.
— Старший тревожной группы!
— Слушаю, товарищ лейтенант!
— Прочесать весь берег. Максимков, живо на заставу, пусть дежурный поставит в известность комендатуру. Пошли!
Пограничники двинулись вдоль берега. Они шли, светя фонарями, осматривая каждое дерево, куст. Вскоре к ним присоединились поднятые по тревоге бойцы с соседней заставы. Проводники вели розыскных собак. Но даже и они не могли ничем помочь. Дождь, не прекращавшийся всю ночь, смыл все следы.
Пришлось вернуться на заставу ни с чем. Уже совсем рассвело. Дождь наконец перестал. О нем напоминали только бесчисленные лужи на дорогах да капли, стекавшие с веток и листьев.