11

11

— Виктор Лоди, сын старого Лоди, которого пришлось в свое время раскулачить. Сынок тогда бежал. Сейчас его опознали на станции. Как вам это нравится? — спросил комендант Рогачев.

Он повернулся, и стул заскрипел под его грузным телом.

В соседней комнате кто-то печатал на пишущей машинке.

— Виктор Лоди стал агентом иностранной разведки, — продолжал комендант Рогачев. — Теперь вам понятно, кого ваши люди, товарищ начальник заставы, прозевали? В какое сложное вы поставили нас положение? Давно уже не случалось такого на нашем участке. Одно дело — встретить шпиона, диверсанта на границе, принять его, что называется, в свои объятья, и совсем другое, — упустить, дать ему возможность начать действовать в нашем тылу. Впрочем, мне ли говорить вам об этом?

Гусев молча кивнул головой. Он слушал коменданта с трудом. Он не спал уже третьи сутки. С женой Лелей виделся только урывками. Вчера она случайно столкнулась с ним у ворот заставы.

— Когда же ты хоть немного поспишь? — спросила она, увидев его красные от бессонницы глаза. — Разве так можно? Ты же нисколько не думаешь о себе.

Гусев ничего не ответил. Он лишь слегка улыбнулся Леле, потрепал ее по щеке, вскочил на коня и ускакал...

Зато хорошо, что в конце концов удалось напасть на след нарушителя. Сперва обнаружили кусок пирога в лесу. Пирог с картошкой и луком. А потом Виктора Лоди видели на станции. Нашлись люди, которые опознали его. Правда, пока они сообщали о нем в милицию, а затем в пограничную комендатуру, преступник сел в поезд и укатил. Но сообщение о нем уже поступило на все станции. Так что Лоди теперь ждали, его готовились встретить.

— Виктор Лоди, — повторил комендант Рогачев. — По правде говоря, это не очень умно с его стороны — появиться там, где его знают. — Он помолчал, тяжело дыша. — А как вам нравится Эльфрида? Принять у себя в доме нарушителя границы, лазутчика, и ничего не сообщить о нем нам. Печально, но она обманула наше доверие.

Гусев пошевелился, стряхивая с себя сонное оцепенение. Ему очень не хотелось разочаровываться в Эльфриде.

— Может быть, ее запугали? — спросил он.

— Это покажет следствие.

— Значит, Эльфриду Лоди необходимо арестовать?

— Нет, — сказал комендант Рогачев.

Он говорил медленно. Со стороны казалось, что он с трудом подбирает слова. Но это у него просто была такая манера говорить. Как и смотреть пристально в лицо собеседника.

— Эльфриду Лоди нельзя сейчас трогать, — продолжал комендант Рогачев. — Она нужна нам. Виктор Лоди обязательно вернется на хутор. Тогда мы возьмем его и разберемся во всем. Узнаем, почему Эльфрида Лоди приютила у себя лазутчика.

— Слушаюсь! — сказал лейтенант Гусев.

В голове у него шумело. Сейчас Гусеву хотелось одного — снять фуражку, расстегнуть воротник гимнастерки и улечься спать. Все равно где улечься. Хотя бы здесь, возле стола, на полу. «Так-так-так, так-так-так» — отстукивала в соседней комнате пишущая машинка. Ах, как сладко он уснул бы под этот верный стук!

— Вы свободны, товарищ лейтенант, — произнес комендант Рогачев.

Звякнув шпорами, Гусев поднялся со стула:

— Разрешите идти?

— Ступайте!

Гусев повернулся к двери.

— Постойте! — окликнул его комендант.

Гусев повернулся к столу.

— Приказываю... прежде всего отдохнуть. Слышите? Вам надо как следует выспаться.

— Слушаюсь! — еще раз отчеканил Гусев.