3. Сыновняя почтительность

3. Сыновняя почтительность

В мае 1995 г. государственная телерадиовещательная компания Кей-Би-Эс, Фонд социального обеспечения группы "Самсон" (Samsung) и Академия корееведения провели в Сеуле международную конференцию на тему "Сыновняя почтительность и будущее общества", в которой приняли участие 17 иностранных ученых из 9 стран, в том числе потомок Конфуция, и 16 профессоров из ведущих корейских университетов. На трех секциях конференции были рассмотрены вопросы: 1) сущность сыновней почтительности и семейная этика; 2) современное значение сыновней почтительности и социальный порядок; 3) международное развитие сыновней почтительности. Проведение этого мероприятия было логическим продолжением неутомимой деятельности его организаторов в пропаганде сыновней почтительности: Кей-Би-Эс регулярно готовила теле- и радиопрограммы на данную тему, Фонд "Самсон" в 1975 г. учредил "Премию сыновней почтительности" и ежегодно присуждал ее к тому времени уже в течение 20 лет, а Академия корееведения вела большую исследовательскую работу, сделав сыновнюю почтительность предметом академического изучения.

Как подчеркнули выступавшие на конференции, в процессе быстрого экономического развития в течение последних лет, когда быстро импортировались негативные элементы модернизации и западной культуры, корейцы испытали отчуждение от традиции, в первую очередь, от сыновней почтительности. Это нанесло серьезный ущерб сознанию общности и семейным ценностям, которые традиционно уважались. Стали реальностью многие аморальные явления: насилие в семье, пренебрежение стариками, неспособность понять суть основ социального порядка.

Докладчики обратили особое внимание на определение понятия сыновней почтительности. Было предложено много вариантов, суть которых сводилась к тому, что "сыновняя почтительность - это послушание и почтение к родителям, принцип поведения детей, стремящихся отблагодарить своих родителей за то, что они их родили и вырастили".

Несмотря на изобилие материальных благ, присущих современной эпохе, нельзя забывать, что это изобилие не принесло человеку душевной гармонии,- подчеркнули участники конференции. В качестве выхода они предложили вспомнить об этических правилах взаимоотношений людей и важности сыновней почтительности как фундамента человеческого достоинства. "Мудрость и доброта - главное в конфуцианском учении. Сыновняя почтительность хё - основа мудрости и доброты. Следовательно, хё - это основа учения. Без нее не может быть ни гармонии в семье, ни стабильности в государстве",- таковы были выводы выступавших.

Однажды мой друг Ким Хонджун рассказал мне историю, которая меня очаровала и поразила. Мы сидели в трактире, где нам подали на стол новый вид водки под названием "Ким Саккат", то есть "Ким - Соломенная шляпа". Вместо обычной пробки бутылку венчала маленькая соломенная шляпка, напоминающая ту, в которых работают корейские крестьяне на полях в жаркую пору.

- Ты знаешь, что Ким Саккат - это имя нашего великого поэта, который жил в XIX веке? - спросил меня Ким.

- Слышала о нем. Он, говорят, был любитель выпить и носил большую шляпу, за что и получил свое прозвище.

- Эта шляпа так сделана, что полностью закрывает лицо человека. Ким Саккат носил такую шляпу не случайно. Он совершил проступок перед своей семьей, и никогда, до самой смерти, не снимал эту шляпу от стыда перед людьми.

- Расскажите.

Вот что рассказал мне Ким Хонджун.

Дед Ким Сакката - Ким Иксун - служил городским головой в городе Санчхоне. В 1811 г. там вспыхнул бунт. Крестьяне захватили управу, зернохранилище и удерживали их до прибытия правительственных войск. Когда те прибыли, они жестоко наказали не только восставших, но и уцелевшего городского голову за неисправное исполнение обязанностей. Дед был казнен, а вся его семья попала в опалу. Отец Ким Сакката умер, а двух его сыновей укрыл в своем доме преданный слуга. Позднее потомки казненного городского головы были прощены, и братья вернулись домой, но морально их положение в обществе оставалось незавидным. Стремясь уберечь детей от позора, мать Ким Сакката укрылась с ними в отдаленной деревне, где никто не знал ни о ее происхождении, ни о постигшем семью несчастье.

Прошло время. Ким вырос и отправился сдавать экзамены на ученую степень. В тот год соискателям выпало писать сочинение на тему "О государственном преступлении", и в качестве конкретного примера был предложен случай с Ким Иксуном. Ким не знал, что этот человек был его дедом, и написал сочинение, в котором сурово осудил его. Его работа была признана лучшей на первом туре экзаменов, и тут мать рассказала ему печальную историю его семьи. Испытывая стыд за то, что опорочил деда, и унижение от сознания своей принадлежности к категории "потомков, прощенных за преступления предка", Ким оставил жену и малолетнего сына и стал бродягой. Ему было тогда 20 лет. Считая себя преступником, который не имеет права видеть голубое небо, он скрыл свое лицо под огромной шляпой, оделся в рубище и провел свою жизнь, скитаясь, заливая горе вином и слагая стихи, которыми и ныне восхищается Корея. Путник, скиталец стал главным героем его поэзии. Интересно, что сын его неоднократно разыскивал отца и просил вернуться домой, но Ким Саккат каждый раз отказывался от этого. Умер он в доме какого-то доброго человека, который нашел его, обессиленного, на краю дороги. После смерти поэта его сын выполнил свой долг, похоронив отца рядом с могилой его матери в провинции Канвон.

В 1978г., 115 лет спустя, почтительные потомки поставили в память о своем выдающемся предке гранитную стелу у подножия горы Мудын около города Кванджу. Примечательно, что они гордятся не столько литературным даром пращура, сколько его соответствием высшим моральным принципам конфуцианства. То же самое можно сказать и о выдающемся каллиграфе и поэтессе Син Саимдан (1504-1551), которую больше почитают как преданную дочь и мать философа Ли И (Юльгока), чем как деятеля культуры. Выдающийся писатель Ким Сисып - автор прекрасно переведенного на русский язык сборника новелл "Новые рассказы, услышанные на горе Золотой Черепахи" - больше известен соотечественникам как верный подданный, не пожелавший перейти на службу к узурпатору, изгнавшему с трона малолетнего законного короля, чем литератор. Такова шкала ценностей.

К северу от Сеула (так у автора - прим. изд.) километрах в сорока расположен город Сувон, где находится крепость, которая считается в Корее "воплощением сыновней почтительности" в архитектуре. История ее строительства такова. В 1789 г. придворные гадатели посоветовали королю Чонджо (1776- 1800) переместить могилу его отца, принца Садо, из окрестностей Сеула к горе Хвасан. На указанном месте находился небольшой городок, но это не остановило почтительного сына. Он повелел перенести город к северу, пообещав двум тысячам его жителей различные льготы и компенсации за ущерб. Через четыре года новая гробница была построена и была столь великолепна, что ничуть не уступала по величию могилам королей, хотя Садо был всего лишь принц. Рядом была возведена крепость. Ее строительством руководил выдающийся инженер и ученый Чон Ягён, который впервые применил здесь кирпич.

Принц Садо - трагическая фигура корейской истории. Его отец - король Ёнджо, поверив клевете некоторых приближенных, которые опасались, что по восшествии крон-принца на престол они потеряют свое влияние, приказал запереть своего сына и наследника в ящик для риса, где он умер голодной смертью. После восшествия на престол Чонджо решил укрепить свою власть и положить конец борьбе группировок при дворе, перенеся столицу в новое место. Многие влиятельные сановники были против этого, но ничего не могли возразить, поскольку проект был продиктован сыновней почтительностью, которая в обществе ценилась выше всех остальных добродетелей. Безвременная смерть помешала Чонджо осуществить свои планы.

Сейчас крепость Хвасон в Сувоне объявлена "национальным сокровищем". Это прекрасное место отдыха, куда в любое время года приходят тысячи людей. Следуя вдоль крепостной стены, которая протянулась почти на пять с половиной километров, они, как правило, не могут пройти равнодушно мимо огромного "Колокола сыновней почтительности", размещенного в беседке на высоком откосе уже в наше время. Корейские колокола несколько отличаются конструкцией от русских, поскольку роль била в них выполняют не висящие внутри "языки", а большие бревна, укрепленные рядом на цепях. Раскачав такое бревно, посетители крепости звонят в колокол, и глубокий звук разносится далеко окрест, напоминая о горестной судьбе Садо, преданности Чонджо и необходимости для каждого брать с него пример.

На одной из улиц Владивостока стоит еще один архитектурный памятник сыновней почтительности - Высший колледж корееведения Дальневосточного госуниверситета. Это внушительное пятиэтажное здание с цоколем было построено в 1994-1995 гг. президентом крупной южнокорейской фирмы "Кохап" Чан Чихёком в память о своем отце Чан Добине, борце за национальную независимость Кореи против японских колониалистов, который в 1913-1916 гг. жил во Владивостоке. Корейская сторона и сегодня, несмотря на многие трудности, финансирует деятельность колледжа, где, кроме учебных аудиторий, имеется библиотека и читальня, три лекционных и два компьютерных зала, издательский миникомплекс, лингафонный кабинет. В здании установлен бюст Чан Добина и мемориальная доска в память о нем.

Водка с крышкой в форме соломенной шляпы, "Колокол сыновней почтительности", колледж корееведения во Владивостоке - это лишь три из тысяч примеров того, как древний постулат о сыновней почтительности влияет на психологию и ценности современного корейца.

Вскоре после моего приезда в Корею, в конце сентября 1994 г., меня пригласили в уезд Ичхон, что в провинции Кёнгидо в 70 километрах от Сеула, вместе отметить чхусок - главный праздник в Корее. Смысл его заключается в благодарении Неба и предков за хороший урожай и разные милости, которыми пользовалась семья в минувшем году. Я приехала ранним утром, и мой знакомый, известный художник-керамист Ю Гваннёль, повел меня на гору, где похоронен его отец. Некоторое время мы карабкались по крутому склону, а потом оказались на аккуратно выщипанной по корейскому обычаю площадке с круглым холмом посередине. Это и была могила. Рядом стояла бронзовая курильница, в которой тлели розовые стружки, разливая вокруг пряный аромат сандала. Гости, а вслед за ними и я, подошли к холму и по три раза преклонили колени на специально расстеленной соломенной циновке. Это было приветствие покойному предку. Потом господин Ю рассказал мне, что специально купил эту гору много лет назад, когда отец был еще жив, и привел старика на нее. "Папа, вы будете здесь лежать",- сказал он отцу, которому было тогда около семидесяти, а умер он в столетнем возрасте. Старик был растроган преданностью сына и пожелал, чтобы к моменту его смерти рядом был разбит большой каштановый сад. Спускаясь вниз от могилы, мы приняли участие в сборе урожая с этого сада, где деревья уже достигали более чем двухметровой высоты.

Потом это чувство возникало у меня довольно часто, но тогда я впервые почувствовала свою сопричастность седой старине. Рассказ господина Ю оживил в памяти тексты из читанных когда-то давно, в студенческие годы, книг по этнографии Кореи. Там говорилось, что лучшим подарком родителям на шестидесятилетие древних времен являлся гроб. Его заказывали заранее, не считаясь с затратами, и вешали на чердаке на веревках в ожидании времен, когда он понадобится. Сын, поднесший такой дар, считался почтительным, а гроб на чердаке создавал у родителей чувство хорошей подготовленности к переселению в мир иной. После смерти отца почтительный сын три года носил траур: ходил в рубище, редко мылся, не пил вина, не имел дела с женщинами. Детей, рожденных во время траура, общество отвергало. Если сын был чиновником, он немедленно уходил в отставку, какой бы пост ни занимал. Сейчас условия соблюдения траура значительно смягчены. Никто в отставку не уходит, но мне доводилось видеть на дорогах Кореи подпоясанных веревками мужчин в бесформенных колпаках на голове. Это были почтительные сыновья, потерявшие родителя.

В старину муж мог развестись с женой, если она была виновна в одном из "семи пороков": не повиновалась свекру и свекрови, не могла родить сына, совершила измену, была ревнива, болтлива или воровата на руку, страдала наследственной болезнью. Но это правило переставало действовать, если женщине удавалось доказать, что она вместе с мужем пережила траур по его родителям.

Английская писательница Изабелла Бишоп, четырежды посетившая Корею в 1894 - 1897 гг., писала в своей известной книге "Корея и ее соседи": "Могилы в радиусе 10 миль от городской стены - одна из достопримечательностей этой необыкновенной столицы (Сеула - Т. С.). Мертвые монопольно владеют прекрасными обращенными на юг склонами гор. Человек, который при жизни довольствуется обмазанной глиной лачугой в грязном переулке, после смерти покоился на обвеваемом ветерком горном склоне, окруженный заботой и вниманием... Количество прекрасной земли, которую занимают мертвые, невероятно".

С тех пор мало что изменилось. Круглые холмы могил на вершинах и склонах гор, иногда украшенные гранитными памятниками, иногда без оных, являются особенностью корейского пейзажа, куда бы ни поехал. Они называются ымтхэк (дом в тени) и требуют больше внимания и заботы, чем дом живущего человека - янтхэк (дом на солнце). В первую очередь, для могилы надо выбрать солнечное место с хорошей панорамой. Важно, чтобы она была в "счастливом" месте, поэтому на консультации с геомантами не жалеют ни времени, ни денег. Считается, что если семья процветает, то она удачно похоронила предка. Если же потомков постигает несчастье, то могилу предков желательно разрыть и после консультации с геомантом перенести гроб в более "благоприятное" место.

Как-то раз незадолго до смерти Ким Ир Сена в 1994 г. очень молодая и вполне современная студентка рассказала мне, что "великий вождь" северокорейцев именно потому и живет так долго, что он "хорошо" похоронил своего отца. За это предки посылают ему долголетие. В Южной же Корее допустили промах, захоронив Юк Ёнсук, супругу президента Пак Чжонхи, которая и сейчас считается образцовой женщиной и непревзойденной "первой леди", в неподходящем месте. Гроб заливает вода, и отсюда коррупция, рост преступности и прочие неприятности.

Размеры могилы и ее украшение зависят от воли усопшего, его статуса и материального положения. Не так давно была обнаружена современная могила размером 10152 квадратных метра! В 1994 г. в Южной Корее насчитывалось 1,9 миллиона могил, которые занимают около одного процента территории, или одну тысячу квадратных километров. Это в три раза больше площади всех промышленных предприятий в стране. Одна могила обычно занимает площадь в 51 квадратный метр - больше, чем средний частный дом. Не стоит забывать, что могилы располагаются обычно в местах, пригодных к обработке, а общая площадь таких земель в Корее составляет всего около 20% общей территории. Площадь погребений увеличивается на 10 квадратных километров ежегодно. При таких темпах к 2050 г. количество могил составит 3,3 миллиона и они займут 1400 квадратных километров, то есть полтора процента общей территории страны.

Такие перспективы тревожат правительство. В качестве альтернативы предлагается кремация, но ее признают в основном буддисты и люди с низкими доходами. Большинство корейцев, связанных традиционными представлениями, выступают против сжигания тел своих родителей, рассматривая это как "убийство покойного". Они считают, что эта жестокость усугубляется еще общепринятой практикой крематориев перемалывать недогоревшие кости с тем, чтобы семья покойного могла пустить прах по ветру или по воде. "Пока почитание предков и сыновняя почтительность считаются высшим достоинством человека, идея кремации вряд ли найдет успех у населения",- считают корейские социологи. Восьмерых из десяти усопших хоронят в земле по старой конфуцианской традиции.

4 сентября 1998г. корейская пресса сообщила "радостную", как она была охарактеризована, новость: в стране началась кампания за составление завещаний с пожеланием быть кремированными, а не похороненными по традиции. Толчком к началу кампании послужила кремация скончавшегося в августе председателя крупнейшей корпорации "Сонгён" Чхве Джонхёна в соответствии с его завещанием. Это был небывалый случай для столь богатого человека. Мэр Сеула Ко Гун и некоторые другие известные деятели немедленно последовали примеру Чхве и внесли аналогичные поправки в свои завещания. "Наконец-то создалась позитивная общественная атмосфера для реформы погребальных традиций,- написала "Korea Times". - Покойный президент Чхве был не только бизнесменом, внесшим большой вклад в развитие национальной экономики. Он нашел достаточно мужества, чтобы бросить вызов традиции. Суть сыновней почтительности в том, чтобы о родителях преданно заботились, в первую очередь, во время их жизни, а не после их смерти. Присоединимся же к этой кампании!"

На призыв откликнулись тридцать шесть общественных организаций, начавших сбор подписей в поддержку кремации среди наиболее авторитетных деятелей страны.

В древнейшей (XII в.) из сохранившихся корейских летописей "Самгук саги (Записи Трех Государств)" есть запись о некоем человеке по имени Сонгак, которого, вероятно, надо считать первым в длинной череде почтительных сыновей, оставивших след в корейской истории. Сонгак жил в королевстве Силла в VII веке. Хотя он был образованным человеком и сдал экзамены на государственный чин, что открывало человеку путь к богатству и почету, он отказался от чиновной карьеры и посвятил свою жизнь уходу за престарелой матерью. Мать не могла жевать грубую растительную пищу, и тогда Сонгак стал кормить ее кусками мяса, которые отрезал от своей ноги. Нашлись люди, которые сообщили королю о такой сыновней преданности, и пораженный король послал в награду преданному сыну 300 сок (1 сок - 180,39 л.) риса. Говорят, что если бы Сонгак захотел, он мог бы служить в четвертом ранге (очень высоком - Т. С), а он предпочел служить матери, заключает летопись.

Летопись XIII века "Самгук юса (Забытые дела Трех государств)", составленная монахом Ирёном, приводит еще один пример удивительной сыновней почтительности. Он напоминает библейскую притчу об Аврааме и Исааке и уходит корнями в самую архаическую древность. Любого современного корейского родителя изложенная тут история приводит в дрожь, но я читала ее как детскую сказку в ярко иллюстрированной книжке для современных детей.

"Жила некогда семья: молодые супруги с маленьким сыном и старушка, мать главы семьи. Жили они бедно, никогда досыта не ели. Главной заботой супругов было накормить престарелую мать, но та никогда не забывала поделиться с внуком, который по малолетству с удовольствием ел то, что предлагала ему бабушка. Видя это, супруги очень расстраивались, но разве объяснишь голодному малышу, что негоже так поступать и обделять старушку? Долго они думали и нашли выход. "Детей у нас еще может быть много, а мама - одна. Пусть наш сын умрет",- рассудили они. Обливаясь слезами, они вместе с ребенком направились в горы, нашли подходящее место и принялись рыть могилу. Вдруг заступ наткнулся на что-то твердое. Это оказался колокол. "Видно, не судьба нашему сыну умереть",- возрадовались родители и вместе с находкой благополучно вернулись домой. Они повесили колокол на дереве рядом с домом и иногда звонили в него. Как-то раз проезжал мимо король и заинтересовался звоном. Он послал слуг, которые все разведали. Король был так поражен преданностью супругов своей матери, что пожаловал им много дорогих подарков".

Сегодня, как и столетия назад, "сыновняя почтительность" для корейца почетная обязанность и награда, источник радости, мыслей и переживаний, фундамент достоинства, мерило человечности. Вот отрывки из писем моей подруги Суджин, католички по вероисповеданию. Публикую их с ее согласия.

Письмо первое, 9 сентября:

"В этот четверг я еду в Мокпхо. В воскресенье мама будет отмечать свой 60-летний юбилей - хвангап. Приедут все братья, сестра из Пусана и родственники из деревни. В последнее время продолжительность жизни возросла, и люди с большим размахом отмечают 70-летие. Хвангап стал более скромным, чем раньше, но "скромно" - это относительно. Все равно все родственники собираются вместе. Из-за IMF (Международный валютный фонд - этой аббревиатурой корейцы называют все плохое, что принес кризис с конца 1997 г.: безработицу и массовое банкротство мелких и средних предприятий, сокращение зарплаты и падение уровня жизни) сейчас все меняется, но обычно фирмы выдают своим сотрудникам специальную субсидию по случаю 60-летнего юбилея. Обычно хвангап родителей организуют дети. У меня пятеро братьев. Из них только самый младший, который не женат, вкладывает 500,000 вон, а другие дают по миллиону. Кроме того, они оплачивают праздничный стол и поездку родителей на курорт на острове Чеджудо. В Корее это обычное дело.

Хотя для нашей с мужем семьи миллион вон - большие деньги, но, думаю, и мы должны столько же вложить. Я уже скопила. Хорошо, что сейчас каникулы, я не работаю, так что могу помочь жене брата в приготовлении праздничного стола. Поэтому и еду в четверг. Муж приедет в субботу вечером после работы, а в воскресенье мы вместе вернемся домой. Из дома родителей мужа прислали денег и сказали купить от их имени подарок. В следующем году хвангап будет у свекра, и мои родители поздравят его таким же образом".

Письмо второе, 15 сентября:

"Я только что вернулась из Мокпхо. Туда приехали мои братья с женами, сестра с мужем, шестеро племянников, еще несколько родственников, так что все субботу и воскресенье в доме было полно народу. Мы приготовили отличный стол: жареные скаты, которыми славится провинция Чолла, креветки и кальмары, хе из сырой говядины, гороховую лапшу чапче, крабы в соевом соусе, блинчики с шампиньонами, печеный батат, салаты из папоротника, колокольчика, шпината, суп из водорослей, кимчхи из китайской капусты, зеленого лука и редьки нового урожая, огромный торт, сладкую кашу из клейкого риса с каштанами и ююбой, белые слоеные рисовые хлебцы тток, разные фрукты. Я впервые видела столько еды в нашем доме. Все это было куплено на деньги братьев и родственников. Жена моего самого старшего брата - отличная повариха. Она все готовила, а мы помогали. В следующем году будет хвангап у моего свекра. Тогда надо будет так же готовить и мне. Я не слишком хорошо готовлю, и уже сейчас это меня беспокоит. Вся надежда на свекровь.

Утром в воскресенье мы содрались все вместе и первым делом помолились. Мой старший брат сказав от нас всех речь, и слова его были такие, что мама плакала. У меня тоже щипало в глазах. Маме пришлось много страдать в жизни. Она перенесла много лишений, пока всех нас воспитала, и теперь Господь вознаградил ее. Когда я была маленькой, в нашем доме часто не было риса, и маме приходилось делать клецки из муки, чтобы нас накормить. Мы действительно были бедные. Мама торговала на рынке и все заработанное отдавала нам. Теперь все ее дети женаты и замужем и хорошо живут. В этом мамина заслуга.

После молитвы мы переоделись в национальную одежду и сделали большой поклон перед мамой и папой. Потом мы разрезали торт и позавтракали. Весь день маме звонили из разных мест: родители жен братьев, родители моего мужа и мужа моей сестры. Все они послали маме в подарок деньги. Все-таки хорошо, когда семья большая. Мама хорошо отметила свой хвангап".

В книжном магазине "Ёнпхун" на центральной улице Сеула Чонно среди многих книг о матерях, отцах, родительской любви и преданных детях мое внимание привлекла книга "58 способов почитать своих родителей". Ее автор - журналистка Пэк Чанхва - много лет живет вместе с овдовевшей матерью и одиноким свекром (оба старше 70 лет). Вот что она пишет: "Я не прославленная хёнё (почтительная дочь), не хёбу (почтительная сноха), и не совершила я какого-то особенного поступка по отношению к родителям. Я обыкновенная домохозяйка, которая каждый раз, ложась в постель, упрекает себя за то, что она постоянно непочтительна к родителям и клянется себе, что завтра будет по-другому. Я плохая дочь, плохая невестка, которая в первую очередь думает о детях, а не о родителях, которая раздражается, если старики ее разбудят ночью, а если разбудит ребенок,- воспринимает это как нечто разумеющееся. Я обычный человек, который пытается хоть что-то сделать, чтобы получить прощение за свои недостатки. Я написала эту книгу для тех молодых читателей, кто разделяет мои взгляды и хочет что-то сделать для своих родителей. Я прошу вас: читайте мою книгу с желанием понять и любить своих родителей. Простите меня, мама, за то, что я так и не выполнила еще вашего заветного желания и не стала ревностной прихожанкой в церкви. Простите меня, отец, за то, что я пока не оказала вам должного почтения, в то время как вы не раз говорили мне, что гордитесь мною - невесткой, которая пишет книги".

Каждому из способов почитать родителей Пэк Чанхва посвящает отдельную небольшую главу. Вот некоторые заголовки:

"Люблю чистою душою"; "Решая самый незначительный вопрос, думаю о том, как бы к этому отнеслись родители"; "Отношусь без фальши, уважительно"; "Сегодня я хочу спать вместе с вами, мама"; "Я помассирую вас, как внучка"; "Разделим радость, совершая с родителями прогулку по утрам"; "Считаю один день в месяце Родительским днем"; "Проявляй усердие в почитании пращуров"; "Почтительность к родителю ставлю выше религии"; "Ведем летопись истории семьи"; "Друг родителя - твой второй родитель" и т. д.

Человек, не знакомый с корейским менталитетом, может подумать, что в Корее с сыновней почтительностью не все в порядке, если надо писать такие толстые (223 страницы) книги на столь тривиальные темы. На мой взгляд, это происходит от литературной традиции и избытка чувства ответственности, которое требует излияния на бумаге в пространной форме.

Представление о том, что понимали под сыновней почтительностью древние, дает язык. Иероглиф хё состоит из двух частей. Первая означает "старый". В его глубине заложен смысл почитания, буквально "ношения за спиной", что в русском языке равноценно "ношению на руках". Вторая часть иероглифа - "сын". Получается своего рода определение: "Ношение сыном родителей на спине есть сыновняя почтительность". Многочисленные конфуцианские теоретики не раз на протяжении эпох уточняли смысл хё, приспосабливая его под современные стандарты. Как утверждают они сегодня, "почитание родителей означает принимать их наставления, радовать их душу и холить их тело". В корейской истории истинно почтительным сыном/дочерью считался тот, кто "без отклонения, не переча, следовал воле родителей, сохраняя гармонию в семье, как бы ему ни было при этом трудно; кто не осуждал родителей, даже если они были не правы; кто никогда не являлся перед ними с недовольным видом, сохраняя спокойствие в лице; кто служил им беззаветно, со скромностью и послушанием".

Из письма Суджин:

"Я часто вспоминаю об одной хёнё. В тот дом, в котором мои родители живут в Мокпхо сейчас, они переехали в год моей свадьбы, а до этого мы лет 30 снимали часть дома у одних людей. Они жили тут же, и мы были как одна семья. Однажды у хозяйки того дома произошел инсульт и ее парализовало. Она не могла ни говорить, ни двигаться. И тогда ее старшая замужняя дочь уступила ей "анпан" - самую большую и удобную в доме комнату, где она жила с мужем и двумя детьми,- и четыре года самоотверженно ухаживала за матерью. Потом, так и не оправившись, тетушка скончалась, а соседи выдвинули ту женщину на соискание "Премии почтительной дочери", присуждаемой мэрией города Мокпхо. В старину в Корее (особенно в период Чосон) чхун (преданность) и хё быт главными достоинствами человека. В наши дни стало много непочтительных детей. Однако много и таких, которые окружают своих старых родителей любовью и заботой. Времена изменились, и в наши дни не может быть все так же, как в прошлом".

В старину в корейских деревнях существовали своеобразные товарищества хяъняк, которые надзирали за соблюдением моральных норм в округе. Нарушителей, в том числе непочтительных сыновей, вызывали для разбирательства на общем собрании. Общественному порицанию подлежали пять видов непочтительности: 1) леность и обречение родителей на нужду; 2) приверженность азартным играм и шашкам; 3) пьянство, жадность; 4) недостойное поведение, вызывавшее краску стыда на лицах родителей; 5) неразумные поступки, ставившие под угрозу жизнь родителей.

Преследованию в уголовном порядке подлежали такие виды сыновней непочтительности как: выдвижение обвинения против родителей или преследование их судебным порядком, очернение, подмена имен в регистрационных книгах, отказ от материальной поддержки родителей и ухода за ними; женитьба, пение и развлечение в период траура по родителям, а также несоблюдение его до конца.

По существующему гражданскому законодательству РК дети обязаны материально поддерживать своих родителей. Ввиду растущей тенденции к отчуждению стариков в обществе, частным лицам, домам престарелых и учреждениям социального обеспечения предоставлена возможность подавать в суд на непочтительных отпрысков и заставлять их оплачивать содержание родителей, о которых они забыли.

Знаменитый философ и теоретик неоконфуцианства XVI века Ли Юльгок в своем трактате "Об обязанностях в обществе" одним из самых вопиющих проявлений непочтительности (пурхё) назвал обречение родителей на нужду путем отказа сдать экзамен на государственную должность и служить. Это высказывание сохраняет актуальность и сегодня. В представлениях современных корейцев, как и сотни лет назад, степень почтительности сына к родителям определяется уровнем образования, который ему удалось получить. Глядя на те огромные усилия, которые прикладывает молодежь для того, чтобы успешно закончить школу и поступить в вузы, нельзя не признать, что хё поныне остается мощной движущей силой социального развития.

Существует твердое убеждение, что физический труд - дело низменное, недостойное истинного "достойного мужа" ("джентльмена" в корейском смысле этого слова). "У него золотые руки", "он все умеет делать по дому" - такие характеристики, звучащие высшей похвалой в российском обществе, особенно в устах домохозяек, в Корее мало значат. Да и ни одной женщине не придет в голову так отозваться о своем муже. Достойный конфуцианский муж - человек, в первую очередь, образованный, владеющий иероглификой, сдавший все возможные экзамены и добившийся чинов и достойного положения в обществе. Ему не пристало погрязать в быту, разбираться в житейских неурядицах.

После просмотра фильма "Морозко" мои студенты-русисты однажды задали мне вопрос, как такой человек, как Иван, то есть необразованный невежда, смог завоевать любовь такой девушки, как Настенька, которая и в Корее вполне соответствует идеалу. Они недоуменно пожимали плечами, когда я объясняла, что на Руси "идеальным мужчиной" издавна был богатырь, способный защитить родину и семью от врагов, хорошо работать в поле и иметь много детей. Из расспросов стало ясно, что для моих ребят "идеальный мужчина" не был носителем никаких внешних признаков. Он мог быть низким или высоким, толстым или тощим, лысым или волосатым - каким угодно (хотя и не инвалидом). Главное для него - образование, то есть владение иероглификой (в современном контексте - определенными знаниями и дипломом), что дает ему право на высокое положение в обществе.

Так я узнала, что ни шофер, ни парикмахер "достойными мужами" считаться не могут. Зато для этой роли вполне подходят преподаватели вуза, журналисты, врачи, адвокаты, дизайнеры. Идеально, если человек, начав работу "белым воротничком" в престижной фирме, к 40 годам открыл свое дело и стал саджан - хозяином. Не менее престижно стать "профессором". Путь к вершинам общественной лестницы ведет только через вуз. Никакие самоучки, будь они хоть семи пядей во лбу, признания в обществе не находят. Если, скажем, какой-то фирме требуется переводчик и существует выбор между человеком, слабо знающим язык, но имеющим диплом, и человеком без него, но владеющим языком в совершенстве, нет никакого сомнения, что предпочтение будет отдано первому. Диплом - это пропуск в лучшую жизнь. Только получив его, можно поднять общественный престиж (как свой собственный, так и своего рода) и избежать трех "D" (difficult, dirty, dangerous) - так называются трудные, грязные и опасные виды работы, которыми занимаются в Корее, в основном, выходцы из бедных стран Юго-Восточной Азии.

"Война мозгов", "ежегодная война", "экзаменационный ад" - так характеризуется период поступления в вузы корейскими СМИ, и с этим вполне согласны большинство корейцев. В Корее имеется около 160 университетов и множество колледжей, в том числе с 2-летним сроком обучения - вроде наших техникумов, но они просто не в состоянии принять всех желающих. В ежегодной "битве" за образование принимают участие не только сотни тысяч выпускников текущего года, но и сотни тысяч тех, кто не поступил в предыдущие годы, но еще не потерял надежды и рискует вступить в мучительное соревнование вновь. Главный критерий поступления - результаты Теста академических способностей (ТАС), который сдают в ноябре (в конце учебного года) учащиеся 12-го, выпускного, класса средней школы.

22 ноября 1994 г. я ехала в метро и вдруг услышала, как машинист обратился к пассажирам с просьбой по возможности ограничить свои поездки на городском транспорте на следующий день, особенно в утренние и послеобеденные часы в связи со школьными экзаменами. Я поняла смысл этого объявления вечером, когда, раскрыв газету, узнала, что намечается проведение по всей стране Теста академических способностей. На следующий день с утра на улицы вышло около миллиона человек: 757 тысяч выпускников и их родственники. Правительство заранее посоветовало руководителям предприятий и учреждений отсрочить начало рабочего дня до 10 часов утра для облегчения работы и без того загруженного транспорта. Чтобы экзаменующиеся не опоздали на экзамен, интервалы между поездами метро в Сеуле и Пусане в то утро были сокращены в 7 раз, а рейсовых автобусов было задействовано на 30 процентов больше обычного. Экзамен состоял из вопросов общего плана, а также по корейскому и английскому языкам и математике. Чтобы облегчить восприятие текстов на слух (они читались в одно и то же время повсюду), с 8.55 до 9.20 утра и с 3.40 до 4.05 дня два раза по 25 минут были запрещены полеты любых самолетов, чтобы они своим шумом не мешали учащимся сосредоточиться. По сообщению сеульского аэропорта Кимпхо, 23 ноября были задержаны 29 рейсов корейских и 2 рейса иностранных авиакомпаний.

Одновременно были выпущены из 33-дневного "заключения" 178 профессоров, преподавателей и сотрудников, участвовавших в составлении экзаменационных вопросов. Для предотвращения малейшей утечки информации эти люди находились в отеле "Того парадайз" в Оньяне (пров. Южная Чхунчхон), полностью отрезанные от окружающего мира. Каждое окно этого отеля было запечатано и даже заклеено бумагой, телефоны отключены. Право связываться с внешним миром имел лишь глава этой комиссии - профессор Сеульского национального университета, да и то в крайних случаях. Столь суровые меры безопасности были предприняты, чтобы избежать оглашения экзаменационных материалов, тем более что подобный прецедент в стране уже был в 1992 г. Мусор и пищевые отходы, которые выносили из отеля, строго проверялись. Рассматривался каждый листок бумаги, выбрасываемый преподавателями. Даже министр образования РК, посетившая отель "Того парадайз", чтобы поддержать преподавателей в их важной работе, была подвергнута личному досмотру. В Корее выпускной экзамен старшеклассников - это событие общенационального масштаба, которое никого не оставляет равнодушным.

Сдавая Тест академических способностей (ТАС), надо ответить в письменной форме (устные экзамены не практикуются) на несколько десятков вопросов (в 1995 г. их было 200), выбрав правильный ответ из двух-трех данных. Правильно ответил на вопрос - 1 балл. Правильно отвеченный дополнительный вопрос - какая-то доля балла. Дополнительные вопросы вводятся для того, чтобы было как можно меньше одинаковых оценок. ТАС позволяет оценить общий уровень учащегося, не акцентируя внимания на каких-то определенных его способностях, поэтому шанс успешно пройти ТАС выше всего у людей с хорошей памятью и средними способностями, то есть у тех, кто ровно занимается по всем предметам. Получившие максимальное количество баллов (в 1995 г. - свыше 160) имеют право подавать документы в самые престижные вузы страны, к каковым относятся СНУ, частные университеты Ёнсе, Корё, женский университет Ихва, технологический университет в городе Похане.

Это очень важно. Градация вузов - объективное явление в социальной "табели о рангах". Ведущий в стране Сеульский национальный университет открывает перед своими выпускниками дорогу в любой области, в том числе и на самые вершины общественной лестницы. До сих пор большинство лидеров Южной Кореи в самых различных областях - это люди, окончившие СНУ, а их жены - это, как правило, выпускницы женскою университета Ихва, который иногда еще называют "ярмаркой невест". Есть фирмы, которые принимают на работу выпускников только "лучших" университете. От того, куда поступил молодой человек, зависит не только место его будущей работы и должность, на которую он может рассчитывать, но и многое другое: с кем он будет дружить, душевное спокойствие его родителей, отношение к ним соседей, выбор его будущей супруги и даже марка автомобиля, на котором ему по рангу будет положено ездить.

Несколько крестиков на экзаменационном листе решают судьбу. ТАС - это приговор, "момент истины", когда молодые люди получают возможность заглянуть в свое будущее. Отчаяние "неудачников" бывает так велико, что они кончают жизнь самоубийством. Сообщения о таких случаях ежегодно появляются в газетах вскоре после объявления результатов ТАС. Уходя из жизни, юные жертвы, как правило, пишут в посмертной записке, что они не смогли пережить того разочарования, которое принесли своим родителям и близким.

Правительство рассматривает возможность предоставления льгот при поступлении в вузы молодым людям, проявившим себя исключительно почтительными сыновьями или дочерьми. В случае, если такой законопроект будет принят Национальным собранием, они будут приниматься в университеты (государственные и общественные), даже если не наберут нужное количество баллов на экзамене.

По мнению автора проекта - министерства здравоохранения и социального обеспечения РК, следует учредить особые призы для школьников различных ступеней и награждать тех из них, кто проявляет уважение к старшим, родителям, и особенно - дедушкам и бабушкам. Только те, кто удостоились таких наград во время обучения в школе, смогут подавать заявления о поступлении в институт по предлагаемой льготной системе. Заявления должны быть подкреплены рекомендацией директора школы. Предполагается, что соискатели будут проходить собеседование в мэриях или губернских управлениях и утверждаться на заседании специального комитета экспертов по образованию и социальному обеспечению.

"Общество все более индустриализируется и индивидуализируется, утрачивая такую традиционную ценность как уважение к старшим. Необходимо вмешательство государства, чтобы ее поддержать", - отмечается в докладе министерства здравоохранения и социального обеспечения РК.

Подготовка к ТАС длится несколько лет. Когда я приехала в Корею в августе 1993 г. мой хороший знакомый, известный журналист из газеты "Чунан ильбо", встречаясь со мной по корейской традиции в разных ресторанах, неизменно извинялся, что не может пригласить меня в гости. "Знаешь, говорил он,- сыну через полтора (!) года надо будет сдавать вступительные экзамены в университет, так что мы с женой решили ему обеспечить для этого все условия. Мы никуда не ходим и никого не приглашаем, чтобы он не отрывался от учебы. Ты сама понимаешь". Я мало что понимала, но кивала головой. Я помнила, что сама нелегко поступала в университет, много занималась, но чтобы никогда не выходить из дома, разве что на уроки в школу или с частным преподавателем - и так несколько лет? Это казалось подвигом во имя знаний. Потом я поняла, что это норма.

У корейских детей нет времени встречаться с друзьями, гулять на свежем воздухе, читать художественную литературу. И нелегко найти здесь ребенка, которого "за уши" надо было бы оттаскивать от интересной книги, от компьютера, с репетиции школьного спектакля. Сидящий за столом, страдающий от гиподинамии, слабого зрения и - часто - от излишнего веса, мало интересующийся окружающим миром и ничего не умеющий делать своими руками подросток - это образец почтительности, вызывающий умиление.

По статистическим данным на март 1994 г., только 2% детей имеют нормальное зрение, в то время как более 17% имеют зрение меньше 0,7. За год число учащихся школ с ослабленным здоровьем возросло в 2,2 раза. Они составили 24,6% от общего числа школьников (8,37 миллионов).

Готовя детей к ТАС, корейские школы регулярно проводят тесты на определение уровня их способностей. "Мой сын - голова, первый в школе. На последнем тесте он набрал максимальное количество баллов, опередив всех остальных",- с гордостью рассказывает мне один из друзей. Я разделяю его радость, но в глубине души к ней примешивается чувство беспокойства и жалости. Я знаю, насколько острой является конкуренция среди корейских подростков. В последние годы она переросла границы собственно учебы, и теперь детей занимает не только, кто лучше по успеваемости или кто прочитал больше книг (подсчет ведет преподаватель), но и кто красивее, у кого машина лучше, квартира больше, папа важнее и т. д. Постоянное соперничество породило в школах насилие, и нередки в газетах сообщения о том, что дети - мальчики и девочки - группами и в одиночку избивают одноклассников за то, что те лучше учатся, хорошо одеты, внешне привлекательны, что их любят преподаватели и т. д. У слабых вымогают деньги.

У входов в школы по всей стране стоят одинаковые деревянные щиты с изображением медвежонка, где написано: "Покончим с насилием в школах". В подкрепление этого призыва учреждены специальные пункты порядка, где дежурят полицейские. Это еще одна цена, которую платят почтительные сыновья традиции.

По данным социологических опросов 1998г., 11% учащихся 7-12 классов корейских школ испытали насилие со стороны своих одноклассников.

По результатам сравнительного анализа, проведенного на основании исследований Молодежной организации Японии, число учащихся 7-10 классов, у которых одноклассники вымогали деньги и вещи, в Южной Корее составляет 32, в Китае - 11, а в Японии - 4 процента.

Одной из самых популярных историй о преданности родителям в корейской литературе является "Повесть о Сим Чхон", где рассказывается о девушке, которая продала себя в рабство купцам за 300 сок риса, чтобы на эти средства вылечить отца от слепоты. Купцы принесли ее в жертву морскому царю-дракону, чтобы он не погубил их корабль с товарами во время перехода по морю. Дракон был так поражен поступком Сим Чхон, что женился на ней и даже однажды отпустил на сушу, чтобы она могла встретиться с излечившимся отцом. Представление о том, что думают об этой истории представители молодого поколения, дает письмо, направленное в одну из газет юной жительницей Сеула Квон Чжунмин.

"Сим Чхон - типичная модель дочерней почтительности в Корее. Но я задаю себе вопрос: "А действительно ли она была такой хорошей дочерью?" Ни один родитель в мире не будет продавать свою дочь в обмен на зрение или на что бы там ни было еще. Что, вы думаете, более важно - ваши глаза или ваши дети? Вы счастливы, когда у ваших детей есть хорошая еда, даже если сами умираете от голода. Вы знаете, что можете сделать все, что угодно, для ваших детей. Это называется родительское отношение. Оно было у моей бабушки к моей маме. Оно есть у моей мамы по отношению ко мне. Оно будет у меня, когда у меня будут свои дети. Никто не сомневается в любви, которую родители испытывают к своим детям. Вы только подумайте, каким одиноким и беспомощным будет отец Сим Чхон без своей дочери. Могут ли быть глаза столь важны для него? Обретет ли он счастье во вновь увиденном мире, если в нем не будет его любимой дочери? Я так не думаю. Я думаю, что для Сим Чхон возврат зрения отцу был только предлогом. На деле она хотела уйти из этой жизни, которая становилась все труднее. Она совершила самоубийство, чтобы убежать от трудностей. Если бы она серьезно подумала, она бы так не поступила, если бы действительно любила своего отца".

Время вносит свои поправки. История, которую со слезами на глазах рассказывали и слушали десятки поколений корейцев, подвергается переосмыслению поколением 90-х годов XX века.