Глава XXVII. Укрепление нашего господства в Египте и на Востоке: операции в Персидском заливе. Камерунская зкспедиция

Глава XXVII. Укрепление нашего господства в Египте и на Востоке: операции в Персидском заливе. Камерунская зкспедиция

О том, какие затруднения и осложнения может вызвать даже один прорвавшийся неприятельский крейсер, оперирующий столь умело, как «Эмден», лучше всего свидетельствует та свобода действий, которую с его гибелью мы получили почти повсюду.

Деятельность его пресеклась в трудный для нас момент — надобность в крейсерах и миноносцах возрастала с каждым днем, количество же таковых, непосредственно или косвенно (на конвои и на торговые пути) отвлекавшихся «Эмденом», было велико. Теперь большинство освободившихся крейсеров спешили занять другие нужные станции.

Требовались они главным образом в водах Англии и в Средиземном море. Все увеличивающаяся активность неприятельских подлодок у берегов Англии и необходимость более тесной блокады заставляли дорожить каждым легким крейсером и миноносцем; кроме того, отделение от Гранд-Флита линейных крейсеров, посланных против эскадры адмирала Шпее, вызывало надобность в сильных крейсерах 1-й эскадры, находившихся в водах Египта и Красного моря.

С отозванием 1-й крейсерской эскадры положение в Египте настоятельно требовало отправки других судов.

«Эмден» был уничтожен неделю спустя после начала Турцией военных действий, и в течение этого времени опасность вторжения из Сирии становилась с каждым днем серьезнее.

Еще задолго до начала войны было решено, что в случае такого вторжения фронт обороны Египта пройдет не по границе, а по линии Суэцкого канала: преимущества линии канала заключались в том, что он давал возможность действовать совместно с флотом.

Выяснившееся с началом войны тактическое значение тяжелой артиллерии совершенно очевидно указывало на необходимость именно совместных действий, а уход со сцены «Эмдена» освободил нужные для этого суда. Среди них — Sцшftsure и DukeofEdinburgh, в это время конвоировавшие транспорты с индийскими войсками и обычно оканчивающие конвой в Адене, но теперь в Индийском океане делать им было нечего, и их срочно отправили в Суэц. Одновременно с этим территориальная дивизия (Home Counties Territorial Division), направлявшаяся в Индию, оказалась задержана в Порт-Саиде. Крейсеры, следовавшие в Англию: Gloucester, Melbourne, Sydney, Hampshire и Yarmouth, — получили распоряжение идти в Средиземное море, а крейсеры Dartmouth и Weymouth направили к мысу Доброй Надежды.

В Индийском океане остались лишь две группы судов, не имевших большого значения, обе занятые прибрежными операциями: одна группа — Goliath, Chatham, Fox и KinfaunsCastle — действовала против «Кенигсберга» в реке Руфиджи и помогала нашим сухопутным частям в Восточной Африке, а другая — линейный крейсер Ocean, канонерские лодки Espi?gle, Odin и несколько вооруженных коммерческих судов — была занята в экспедиции в Персидском заливе.

Обе эти группы действовали самостоятельно и независимо друг от друга, а потому присутствия там адмирала Пирса не требовалось. Район Египта являлся более важным местом, управлять из Индии операциями в этом районе было невозможно, поэтому было решено образовать здесь отдельную станцию под начальством адмирала Пирса, который поднял флаг на Swiftsure.

Руководить операциями в Персидском заливе продолжал капитан 1-го ранга Садлер, командир Ocean. Адмирал Пирс поспешил в Суэц.

Операции в Персидском заливе шли великолепно — благодаря той предусмотрительности и секретности, с которой они были разработаны.

Мы уже знаем, при каких обстоятельствах вечером 10 ноября генерал Деламен и капитан 1-го ранга Садлер высадили все свои силы в Saniyeh, выше нефтяных вышек на острове Абадан (около 10 миль ниже впадения реки Карун в Мухамер).

Здесь войска окопались в ожидании генерала Барретта с его подкреплениями[80]. Он прибыл рано утром 14 ноября и, узнав, что турки концентрируются в Сайхане, в 4 милях вверх по реке, немедленно приказал генералу Деламену выслать вперед сильный разведотряд. Неприятель был обнаружен окопавшимся на берегу реки у опушки пальмовой рощи. При содействии канонерской лодки Odin его очень быстро удалось выбить. Видя полное отступление врага, отряд возвратился. Путь для наступления был свободен, и требовалось как можно скорее использовать это положение — под влиянием немцев турки объявили «священную войну», и необходимо было спешить, чтобы арабы не присоединились к движению. Генерал Барретт имел инструкцию начать движение на Басру при первой возможности. Басра являлась древним портом восточно-индийской торговли и складом месопотамской торговли. Расположенная в 70 милях от устья Шатт-эль-Араба, она являлась наиболее дальним пунктом, доступным для мореходных судов.

Здесь арабы встречали «людей, плавающих на кораблях по морю». Басра — родина национального эпоса — сказок «Тысячи и одной ночи».

Независимо от стратегических соображений, занятие этого города имело большое моральное значение.

Из-за плохих погодных условий задержалась выгрузка артиллерии, но тем не менее генерал Барретт решил начать продвижение 17 ноября.

Весь успех зависел от скорости; отсутствие артиллерии у сухопутных войск компенсировалось канонерками.

Капитан Садлер должен был сопровождать войска с канонерками Odin, Espi?gle и двумя вооруженными катерами. Действию судовой артиллерии препятствовали леса пальм, и корректировку огня можно было бы вести только с марса, передавая приказания оттуда через мегафон. Но генерал Барретт предполагал, атакуя турецкий фланг, выбить неприятеля из естественных укрытий и поставить под огонь судов.

С рассветом наступление началось, и к 9 часам численность неприятеля стала известна.

Турок было около четырех тысяч, арабов — около полутора тысяч при двенадцати орудиях. Располагались они в 12 милях вверх по реке, окопавшись у старого форта, немного выше Sahil. Однако правый фланг их расположения тянулся так далеко на запад и шел по такой неудобной местности, что обойти его не представлялось возможным.

План пришлось изменить. Генерал Барретт решил атаковать центр и левый фланг по обеим сторонам форта, являвшегося, по-видимому, ключом позиции.

Атаку встретили метким огнем полевой артиллерии и пулеметов, против которого суда не могли много сделать. К 13.15, несмотря на все трудности и значительные потери, наши части обратили неприятеля в бегство. Дожди, совершенно испортившие дороги, а также продолжавшийся обстрел не позволили начать преследование немедленно, но суда смогли обстрелять и поджечь неприятельский лагерь.

В ожидании прибытия снабжения, необходимого для выступления на Басру, наши войска стали укрепленным лагерем.

Вскоре выяснилось, что неприятель отступил на другую позицию, у Balzaniyeh, в устье реки Карун, у длинного острова Дабба, низменный конец которого находился против Мухамера. Сведения исходили от дружественного нам шейха Мухамера, сообщившего, кроме того, что в северном, т. е. главном, проходе реки, впереди острова Дабба, нас ожидает препятствие в виде затопленного немецкого парохода Гамбург-Американской компании, укрывшегося с началом войны в Шатт-эль-Арабе. По бокам его были затоплены два судна меньших размеров.

Все снабжение экспедиционного отряда базировалось на речном транспорте, и это неожиданное препятствие являлось серьезным затруднением. Однако генерал Барретт решил двигаться дальше, как только появится малейшая возможность.

Капитан Садлер отправился лично выяснить положение и 19 ноября вышел на канонерской лодке Espi?gle. Его встретили огнем 500-тонной канонерки Marmariss, вооруженного катера и 15-фунтовой батареи, расположенной на левом фланге турецкой позиции в Balzaniyeh. Затопленный пароход находился в угле ее обстрела.

Espi?gle отвечал с большим успехом: катер быстро потопили, Marmariss обратили в бегство вверх по реке, батарею заставили замолчать. В канонерку попаданий не было.

Спокойно исследовав загражденный фарватер, капитан Садлер убедился, что проход закрыт не полностью и что между пароходом и островом осталось некоторое свободное пространство.

После возвращения Садлера и его доклада генералу Барретту решили начать наступление на Balzaniyeh с рассветом 21 ноября.

Вооруженные катера, следуя по мелководному фарватеру, должны были поддерживать правый фланг наступающей колонны, a Espi?gle, Odin и только что прибывший пароход Lawrence — обстреливать форт и постараться форсировать проход.

До вечера 20 ноября оставалось, однако, сомнительным, можно ли начинать наступление, так как артиллерию все еще не удавалось выгрузить.

Вопрос продолжал оставаться открытым, как вдруг пришло неожиданное известие из Мухамера, что неприятель оставил позицию у Balzaniyeh.

Под влиянием действий Espi?gle или по какой-либо другой причине, но арабы начали дезертировать, и неприятель решил отступать вверх по реке.

Канонерка Marmariss, отступившая в Басру, ушла далее, и на ней бежал вали Басры и Багдада. Весь гарнизон Басры, посаженный на баржи и пароходы, отступал к Амаре в 100 милях вверх по реке Тигр.

Капитан Садлер на следующее утро отправился удостовериться в верности сообщений. Найдя позицию покинутой, он приступил к очистке фарватера, но не успел ее закончить, как подошел катер с депутацией из Басры, сообщившей, что неприятель оставил город, и умолявшей спасти город от арабов-грабителей.

Садлер немедленно возвратился в лагерь и предложил отправить в Басру два батальона на пароходах.

Предложение его было принято. Канонерки Espi?gle, Odin, Lawrence отправились туда же к 15 часам. Им удалось пройти загражденное место. Ненадолго задержавшись, чтобы привести в негодность брошенные в форте орудия, они продолжали свой путь и к 17 часам ошвартовались в Басре у здания таможни.

Город горел и находился во власти грабителей, но несколько холостых орудийных выстрелов обратили их в бегство. Высаженные десантные партии заняли набережные и принялись тушить пожары. На следующее утро (22 ноября) было послано большое количество людей, и началась работа по приведению города в порядок.

На всех общественных и публичных зданиях подняли английские флаги, в том числе и на здании германского консульства, личный состав которого был объявлен военнопленными.

Несколько часов спустя десантные партии сменили прибывшие два батальона, и порядок был установлен полный. В течение дня в город вошел генерал Барретт с главными силами. Британский резидент сэр Перси Кокс в торжественной обстановке, окруженный морскими и сухопутными командами, зачитал обращение к населению, в котором объявлялось, что турецкий протекторат свергнут, и никогда больше турки не займут Басру.

Письменное уведомление об этом послали всем соседним дружественным шейхам. Одновременно были приняты меры для укрепления Эль-Кувейта — важного стратегического пункта, расположенного в глубине залива со стороны Аравии. Шейху Мухамера отправили значительный отряд для охраны его владений с объявлением, что его владения признаются независимыми и находящимися лишь под английским покровительством. Впоследствии это закрепили особым соглашением.

Таким образом, меньше чем через три недели после начала военных действий с Турцией мы стали твердой ногой у ворот водного пути в Месопотамию.

Теперь надлежало подкрепить наш престиж среди арабов настолько, чтобы иметь возможность рассматривать занятую территорию как надежный плацдарм для отражения всяких попыток турок завладеть через Аравию нефтеносными землями в Ахбазе.

Паш резидент считал необходимым спешно использовать большой моральный эффект военного успеха и настаивал на немедленном наступлении на Багдад, но это мнение, хотя и разделяемое многими, не находило сочувствия у правительства Индии и в министерстве по делам Индии в Лондоне.

Не оспаривая того, что крайне желательно по соображениям политического характера быстро занять древнюю столицу арабов, эта операция считалась преждевременной как из-за недостаточности наличных войск, так и ввиду неорганизованности снабжения экспедиционного отряда. Правительство находило достаточным для начала закрепить приобретенную территорию занятием Эль-Курна — пункта, расположенного в 45 милях выше Басры, где слияние Тигра и Евфрата образует Шатт-эль-Араб.

Важное стратегическое значение Эль-Курна неоспоримо — в местных условиях его легко защищать, и, кроме того, он прикрывал плодородные пространства Шатт-эль-Араба.

27 ноября было окончательно решено ограничиться занятием Эль-Курна.

Генерал Барретт решил начать продвижение 3 декабря (к этому времени прибывали в Басру 17-я бригада и отставшие части его дивизии).

Затруднения в предстоящей операции предвиделись главным образом навигационного характера.

Выше Басры мореходные суда подниматься не могли: карт реки, кроме военно-сухопутных, т. е. без глубин, не имелось, и к тому же наступило время мелководья. Все-таки капитан Садлер еще 25 ноября произвел разведку с целью выяснить, занят ли Эль-Курна. На Espi?gle с канонерской лодкой Odin и двумя вооруженными катерами он поднялся по реке почти до самого Эль-Курна. Не доходя 6 миль, они увидели отступавшую канонерку Marmariss; однако преследование оказалось невозможным, так как, пройдя еще 3 мили, суда попали на мелководье и на какое-то заграждение, о которое Odin повредил себе руль.

Здесь наши суда были встречены ружейным огнем с берегов и орудийным из Эль-Курна, которому они быстро положили конец. Обследуя фарватер, Садлер обнаружил затопленный лихтер и с наступлением темноты возвратился, не понеся никаких потерь.

Докладывая о результате рекогносцировки, он указал генералу Барретту на замеченный им удобный пункт для высадки — Умм-Раш, расположенный в дружественном нам селении на левом берегу в 2 ? милях ниже слияния рек и скрытый от Эль-Курна.

Днем 3 сентября, как только прибыли отставшие части, Курнахскую колонну под командой полковника Фрезера отправили на четырех пароходах-транспортах под конвоем двух канонерок, парохода Lawrence и трех вооруженных катеров Miner, LewisPelly и Shaitan. Два из транспортов были тоже вооружены, имея по две 18-фунтовые полевые пушки[81].

На ночь отряд встал на якорь в 10 милях ниже Эль-Курна, а с рассветом двинулся дальше. С подходом его к Умм-Раш два орудия из деревни Muzereh, расположенной на левом берегу, открыли огонь по месту предполагаемой высадки.

Эль-Курна расположен на самом слиянии двух рек, и до него нельзя добраться, не переправившись через одну из них.

Колонна высадилась на левом берегу Шатт-эль-Араба, где ей преграждала дорогу река Тигр. Турки, окопавшись в Muzereh, обстреливали переправу.

Благополучно высадившись под прикрытием судового огня, колонна немедленно повела наступление на Muzereh.

Канонерская лодка Espi?gle и пароход Lawrence (Odin, повредивший руль, остался охранять лагерь) энергично поддерживали наступление и настолько успешно, что заставили неприятельские орудия замолчать. Хотя атака велась на совершенно открытой местности, но все-таки к 11 часам позиция была взята.

Колонна начала пробиваться далее через пальмовый лес, расположенный между нею и рекой; катерам приказали следовать вверх по реке за нею.

Однако, как только катера вышли из-за изгиба реки, их встретили жарким и метким огнем из Эль-Курна. Катер Miner получил несколько пробоин и выбросился на берег. К этому времени наши войска стали выдыхаться.

Выяснилось, что турки перебрались через Тигр, пробрались в Эль-Курна, хотя сведения разведки говорили, что их главные силы отступили в Амару, но во всяком случае они оставили здесь арьергард в таких крупных силах, на которые мы не рассчитывали.

По мнению полковника Фрезера, взять Эль-Курна можно было, только переправившись через Тигр и атаковав его с севера. Не имея достаточных для этого сил, он решил вернуться в Умм-Раш и просить подкрепления.

Транспорты, захватив раненых и пленных, пошли за подкреплениями и к рассвету 6 декабря возвратились.

Прибыл генерал Фрай с тремя ротами Норфолкского батальона, двумя индийскими батальонами и еще с одной полевой батареей. С их прибытием численность отряда достигла двух тысяч трехсот человек при шестнадцати орудиях, немногим превышая численность неприятеля.

Генерал Фрай решил не делать попыток переправы, не утвердившись предварительно в Muzereh, но для этого требовалось дождаться прибытия мулов для организации транспорта между селением Muzereh и Умм-Раш.

В течение дня наши войска оставались на месте. Тем временем турки снова заняли Muzereh и днем сделали попытку атаковать наш лагерь. Попытку быстро ликвидировали огнем с судов и полевой артиллерии.

Рано утром 7 декабря прибыли мулы, а также горная батарея, о присылке которой просил генерал, и в 9 часов началось наступление. Одновременно с выступлением войск суда снялись с якоря и, продвинувшись вверх, стали на якорь так, чтобы ясно видеть весь город.

Встреченные тяжелым огнем из Эль-Курна и Muzereh, они энергично отвечали, поддерживая атакующие войска. Атака развивалась и велась в глубокий обход левого, восточного фланга неприятеля.

Однако ружейный огонь из Muzereh был настолько силен, что капитан Садлер решил продвинуть суда еще выше, дабы помочь полевой артиллерии его подавить.

Последнее ему удалось с большим успехом, и в 13 часов, когда обходной маневр заканчивался, Норфолкский батальон начал штурм селения.

Преследование через пальмовый лес к берегу Тигра продолжалось без перерыва, и Садлер для его поддержки послал катера вверх, приказав им «идти вперед» (вернее, ползти по жидкому илу) до последней возможности. В 15.30 катера пришлось отозвать — Shaitan был выведен из строя, командир его убит.

К этому времени бой заканчивался, турки уходили вверх по Тигру, и генерал решил на ночь стать биваком в Muzereh. За бой взяли сто тридцать пленных и три орудия.

На следующий день надо было начинать переправу. В 8.30 катер LewisPelly отправили в разведку. Несмотря на огонь, катер дошел почти до самого слияния рек, но тут вынужден был отступить: обстреливающие его орудия оказались недосягаемыми.

Капитан Садлер решил попробовать как-нибудь пройти загражденным фарватером.

После тщательного промера к 11 часам ему это удалось. Пройдя вперед, Espi?gle и вооруженные транспорты открыли по Эль-Курна бомбардировку лиддитными снарядами — результат получился превосходный. Вскоре после открытия огня флотилией полурота саперов, продвинувшаяся на берег за опушку пальмового леса, под прикрытием пехоты смогла начать наведение примитивного понтонного моста. Одному саперу удалось, переплыв Тигр, перетащить за собой конец стального троса и закрепить его на противоположном берегу. Получив от дружественного араба баржу, быстро устроили паром, на котором один батальон начал переправу. Выше этого места другому батальону также удалось получить три баржи и начать переправу.

Огонь Espi?gle и транспортов, а также сухопутные действия в пальмовом лесу напротив города настолько отвлекли внимание турок, что переправа осталась не замеченной. Как только она закончилась, оба батальона и горная батарея начали наступление. Другой батальон пошел в обход в тыл городу.

Вскоре им удалось взять три башни, составлявшие часть укреплений, но переход через реку настолько задержался из-за скудных средств переправы, что генерал Фрай решил не продолжать атаку, так как считал рискованным ввязываться в уличные бои под вечер. В 15.30 он приказал полковнику Фрезеру прекратить наступление и стать биваком у понтонного моста.

Суда не прекращали огня до захода солнца и остались на своем месте, рассчитывая на следующее утро возобновить поддержку, но этого не потребовалось.

Ночью между 2 и 3 часами показался маленький пароход, несущий все огни и подававший непрерывные свистки сиреной. На нем оказался турецкий парламентер, желавший обсудить условия сдачи. Садлер, не имея непосредственной связи с генералом Барреттом, потребовал сдачи на милость победителя.

Турецкий офицер согласился и обещал утром прибыть в штаб командующего отрядом. Свое обещание он выполнил, и днем 9 декабря над городом Эль-Курна был поднят британский флаг.

Со сдачей города количество пленных достигло сорока пяти офицеров и тысячи солдат. В число пленных входили турецкий комендант и вали города Басра. За три дня боев мы потеряли на берегу двадцать семь убитыми и двести девяносто человек ранеными, а на судах — двух убитыми и десять ранеными. Среди убитых был и доблестный командир катера Shaitan капитан-лейтенант Элькес.

Операция эта, обошедшаяся малыми жертвами, позволила достичь всего, что требовалось.

Дальнейшего наступления не предвиделось до выяснения положения во Франции и Египте, а также пока формирующаяся новая армия не смогла бы выделить сил, нужных для этого второстепенного театра военных действий.

Со взятием Эль-Курна мы надежно укрепились в Персидском заливе, владея важными в политическом и стратегическом отношении пунктами, помимо общего значения укрепляющими наше господство в водах Востока.

В Камеруне обстановка сложилась также более или менее сходная, но не столь благоприятная в военном отношении, хотя и здесь неприятель был лишен возможности пользоваться колонией для военно-морских целей.

10 ноября, в тот самый день, когда генерал Деламен высаживался в Шатт-эль-Арабе, начал выполняться тщательно разработанный план против Буэа.

Так же, как и при удачной операции против Идеа, наступление должно было вестись тремя колоннами с той лишь разницей, что в данном случае все войска были английские.

Французы оставались занимать Yapoma и Идеа, а главная наша колонна под командованием полковника Джорджеса в составе тысячи человек должна была следовать водой до Тико — ближайшего пункта дуалской водной системы от Буэа, откуда ей оставалось пройти около 12 миль[82]. Вторая колонна по прибытии из Суса по северной железной дороге к реке Mungo должна быть встречена там флотилией, откуда, наступая совместно с флотилией до Mpundu, выйти на линию наступления главной колонны и поступить под командование полковника Джорджеса. Третья колонна также выдвигается из Суса и следует по северной железной дороге до Mujuka (в 30 милях от Буэа на линии германского отступления). Кроме задач флотилии на реке Mungo и по изъятию Тико, флот имел еще и другие обязанности, из которых главная заключалась в захвате порта Виктория и выходящей на берег узкоколейки Буэа, а также в производстве демонстроции к северу от порта Бибанди с целью принудить неприятеля отступить к северной железной дороге.

Вся операция началась 10 ноября демонстрацией, произведенной канонерской лодкой Dwarf.

Два последующих дня лодка посвятила посещению двух маленьких портов выше Виктории, а ночью 12 ноября стала на якорь совместно с транспортом у Бибанди. В этот же день главная колонна совместно с флотилией (флотилия имела два 6-дюймовых орудия с крейсера Cumberland) под командой командира крейсера Challenger капитана 1-го ранга Беати-Пойналла начала наступление на Тико. Две другие колонны также вышли, и в течение дня колонна майора Роуза встретила флотилию, во главе которой шла захваченная в Mbongo немецкая канонерка Sokoto.

Наступая по обоим берегам реки совместно с флотилией, вторая колонна на ночь расположилась на ночлег в Diongo. Одновременно с началом движения колонн вооруженная яхта Jvy, посыльные суда Porpoise, Vigilant и транспорт с морскими пехотинцами с крейсеров Cumberland и Challenger под конвоем французского крейсера Вгигх вышли из Suellaba в Викторию.

13 ноября канонерская лодка Dwarf своими шлюпками и шлюпками с транспорта произвела инсценировку высадки десанта. Дав время тревоге распространиться, с наступлением темноты лодка послала людей на берег перерезать телефонные провода. По-видимому, ее действия вызвали нужный эффект, так как позднее выяснилось, что распространились слухи о состоявшейся высадке значительных сил.

В Виктории не встретилось никаких затруднений. С рассветом Jvy с отрядом подошла и предложила немедленно сдаться, угрожая в противном случае через час начать бомбардировку. Последовал отказ, и все суда, включая Вгигх, начали обстрел Виктории и соседнего порта Бота.

Под прикрытием судового огня морская пехота высадилась и без сопротивления заняла Бота, откуда повела наступление на Викторию. Окопы, окружавшие город, оказались никем не занятыми, и через час-другой город был в наших руках.

Железная дорога осталась нетронутой, равно как и большое количество разных товаров. Следующий день прошел в очистке берега от фугасов и в восстановлении входных портовых знаков.

Еще до высадки в Бота флотилия выбила неприятеля из Тико, и этот пункт был также занят без сопротивления.

На реке Mungo происходило примерно то же самое.

В Mpundu немцы, не вступая в бой с флотилией, отступили, так что 3-я колонна в тот же день смогла начать движение для соединения с главной колонной, вышедшей с рассветом 14 ноября из Тико. В то время, как морская пехота устраивалась в Виктории, обе колонны встретились. Неприятель был сбит с толку и деморализован сложностью плана операции, выполненной с такой быстротой. В результате к 15 ноября были заняты не только Буэа, но и Mujuka.

Мы были готовы к дальнейшему наступлению внутрь страны, но у французов дело обстояло не столь благоприятно. Разведка из Идеа, проведенная полковником Майером, показала, что территория между морем и Идеа, включая Dehane и местечко Ebea близ устья реки Lokundje, вновь занята неприятелем.

Для согласованных действий на обоих флангах союзникам надлежало предварительно очистить эту территорию, и генерал Доббель разработал соответствующий план.

Одна французская колонна будет наступать из Идеа на Дехан, где к ней присоединялось вооруженное судно, поднявшееся вверх по реке Ньонг. Вторая французская колонна высаживается в Longji и идет на Ebea. Одновременно с ее движением флотилия с английской морской пехотой наступает на Ebea по реке Lokundje.

С началом маневра французские прибрежные силы должны были двинуться к порту Криби (административный центр всей местности) и занять его под прикрытием канонерки Dwarf и яхты Jvy.

Разведка, произведенная Jvy 19 и 20 ноября вплоть до Дехана, показала, что как Дехан, так и ЕЬеа были заняты значительными силами неприятеля, но река, несмотря на сильное падение уровня воды, доступна самым крупным судам флотилии.

26 ноября операция началась. 27-го флотилия вошла в реку Lokundje, и в течение дня французская прибрежная колонна высадилась в Longji, но двигаться дальше не смогла, так как сообщили, что колонна, наступавшая на Идеа, отброшена выше Дехана. Прибрежная колонна вынуждена была идти на Ebea. Оказалось необходимо тщательно осветить весь район Longji, чего, к сожалению, не было своевременно сделано французским командованием. Нашу Ньонгскую флотилию пришлось отозвать, и часть ее отправили вверх по реке Lokundje разобраться в положении дел.

Флотилия без труда вытеснила неприятеля из прибрежных постов, один из постов был нами занят. Но 30 ноября французский начальник отряда убедился, что без подкреплений он далее наступать не может, и флотилия спустилась за ними вниз по реке. Однако на следующий день выяснилось, что подкреплений не имеется.

Генерал Доббель от своих войск не мог отделить ничего, так как организованную им колонну в Mujuka он отправлял с целью использовать успех у Буэа и очистить остальную часть северной железной дороги, нанеся удар немцам, отступающим в этом направлении. Этот удар ослабил бы нажим неприятеля на центр Нигерийского фронта, препятствующий совместным действиям войск генерала Доббеля с Нигерийской колонной.

К крайнему нашему сожалению, французы оставили попытки овладеть Дехан и Ebea и удовлетворились занятием Криби.

На левом крыле операции продолжались. 3 сентября выступила колонна из Mujuka под командой полковника Джорджеса. Не встретив на пути серьезного сопротивления, 10 сентября она заняла железнодорожную станцию Nkongsamba, захватив большое количество железнодорожного имущества и два аэроплана. Этим закончился первый период Камерунских операций.

Хотя наступление в глубь страны не имело того успеха, на который рассчитывали, но береговая полоса колонии со всеми портами была отнята у неприятеля. Еще до того времени, когда Cumberland пришлось уйти, Камерун потерял для неприятеля всякое военно-морское значение.

С приходом французского крейсера Pothuau (капитан 1-го ранга Шерон) произошло перемещение командиров судов.

На совещании выяснилась нежелательность перемены морского командования, и решили, что капитан 1-го ранга Фуллер обменяется судами с капитаном 1 ранга Беати-Пойналлом; капитан 1-го ранга Шерон поднимет брейд-вымпел старшего на рейде, а капитан 1 ранга Фуллер вступит в командование флотилией и морскими береговыми командами.

Капитан 1-го ранга Беати-Пойналл вступил в командование Cumberland. Два 6-дюймовых орудия Cumberland, шлюпки, офицеры и команда со всем свезенным ранее на берег судовым имуществом остаются.

Такое решение, поддержанное генералом Доббелем и губернатором Нигерии, было утверждено Адмиралтейством и французским морским министерством, и 4 сентября Cumberland под командованием капитана 1-го ранга Беати-Пойналла вышел в Англию.

Почти одновременно с его приходом стало известно, что главная опасность дальнейшим операциям миновала. На другой стороне Атлантического океана врагу был нанесен удар, окончательно устраняющий всякое вмешательство с моря.