12. ПОЧЕРК СИНДИКАТА

12. ПОЧЕРК СИНДИКАТА

Если убийца схвачен, защита, обеспечиваемая ему преступным миром, переходит на следующую линию обороны.

Винсент Фуриэль. «Организованная преступность».

Нет, по совести говоря, Руби не имел права жаловаться на своих сообщников, кто бы они ни были. Он не был брошен один в камере. Невидимая рука помощи неустанно показывалась из мрака, то доставляя изрядные суммы родственникам и адвокатам, то подталкивая свидетелей в нужном направлении, то убивая опасных и упрямых.

Родственники Руби решили, что Том Ховард не обладал достаточной импозантностью, чтобы доверить ему защиту в таком громком процессе. Брат Эрл вылетел в Сан-Франциско для встречи с прославленным адвокатом Мелвином Беллаем.

Контора Беллая располагалась в старинном здании, наполненном шикарной мебелью и украшениями, общей сложностью на полмиллиона долларов.

Огромное окно, обрамленное газовыми горелками, открывало прохожим самого Беллая, сидящего за огромным письменным столом, под собственным портретом на стене — тоже огромным и идеализированным… На крыше здания была установлена пушка и флагшток. Победу в суде Беллай всегда отмечал выстрелом из пушки и поднятием флага с черепом и костями.

Но брата Руби он принял не в конторе. И не в своем двухсоттысячном (цена 1963 года) доме в Сан-Франциско. И не в квартире, которую он имел там же. А в уединенной резиденции с бассейном, в Голливуд-хиллс.

Еще до появления Эрла Беллай получил через своего партнера Сеймура Эллисона известие из Лас-Вегаса о том, что если он возьмется за это дело, гонорар будет порядка миллиона. В своей книге о процессе он приводит более скромные цифры: «Эрл сказал, что защита, очевидно, будет стоить 100 тысяч. Я согласился, и мы пожали руки». Он не стал уточнять, откуда семейство обвиняемого, который должен был федеральному правительству 44 тысячи неуплаченных налогов, собиралось взять такую сумму. Он был уверен в получении платы за свои труды.

Впоследствии Беллай объяснял, что рассчитывал на деньги, которые Руби должен был получить от продажи своего жизнеописания газетам, и на гонорары от собственной книги о процессе. Однако Комитет Стокса не верил, что дело ограничилось литературными заработками. Из доклада Си-Ай-Эй выяснилось, что несколько дней спустя после окончания процесса Беллай летал на один день в Мексико-сити, где встретился с адвокатом Виктором Веласкесом — фигурой темной, связанной в свое время с контрабандой наркотиков, доходы от которой шли в казну прокоммунистической партии, членом которой он состоял. Комитет Стокса считал, что Беллай летал туда для получения платы, но доказать это не смог.

«Добудь мне это дело — я жажду заполучить его, я уже ощущаю его на вкус», — просит Беллай одного знакомого, участвовавшего в переговорах. Ему еще до вылета в Даллас было ясно, что бедный Руби совершил свой поступок в момент краткого умопомешательства.

Верил ли он в это?

Трудно допустить такую наивность в адвокате, загребающем гонорары в сотни тысяч. Во всяком случае, по приезде в Даллас он получил исчерпывающую информацию о своем клиенте. Нанятый защитой частный детектив представил ему доклад, описывающий Руби гораздо точнее, чем это смогли сделать впоследствии авторы «Отчета Комиссии Уоррена». Среди прочего детектив первым делом раскопал список междугородних звонков хозяина «Карусели» за последние 6 месяцев и предупредил, что обвинение наверняка попытается сыграть на бросающемся в глаза факте: большинство звонков сделаны известным членам синдиката.

Но связи с преступным миром никогда не пугали Мелвина Беллая. Всего лишь за несколько лет до этого он защищал знакомую Руби, знаменитую исполнительницу стриптиза Кэнди Бар, обвинявшуюся в хранении наркотиков. Нанял его для защиты крупнейший гангстер Западного берега, Мики Коэн, — кумир Джека Руби, которому он старался подражать во внешности и манерах. И хотя Кэнди Бар была осуждена на 15 лет, репутация Беллая в глазах мафии от этого не пострадала. Нет сомнения, что Эрл Руби получил самые лучшие рекомендации о нем.

После того, как Беллай проиграл и процесс Руби (ему явно не. везло в Техасе), была нанята новая команда адвокатов. Они занимались апелляцией, ссорились между собой, интриговали, но так или иначе кормились у этого дела еще два с половиной года вплоть до смерти Руби в январе 1967 года. (Он умер в той же Паркландской больнице; официальный диагноз — рак.) Кто и из каких средств платил этой компании? Разобраться в этом пока не удалось никому, но надо полагать, что средства были, коли адвокат Джо Тонахил отказался выйти из дела даже тогда, когда семья осужденного заявила ему, что он уволен.

Заметно расцвели дела и у родственников и компаньонов Руби. Брат Эрл еще после удачи кубинской эскапады брата Джека смог купить в 1961 году химчистку за 120 тысяч. После 1963 года его доходы снова подскочили вверх невероятным образом, и он не очень убедительно объяснял этот факт Комитету Стокса впоследствии.

Старинный приятель, Ральф Поль, стал владельцем «Карусели», но уверял, что, ничего, кроме убытков, не получил от клуба. В своих показаниях он вообще рисует себя этаким добрым расточителем, который только и занимался тем, что дарил Руби тысячи долларов, начиная с 1948 года, и не получал взамен даже расписок. Он оценил суммарный долг, накопившийся за эти годы, в 15 тысяч. Казалось бы, теперь можно было покрыть хотя бы часть своих потерь, продав «Карусель». Но нет: мистер Ральф Поль, сей Санта Клаус из Далласа, просто подарил клуб (вернее ту половину акций, которой он владел) сестре Руби — Еве. Кто владел другой половиной акций? «Не знаем», — отвечают эти непрактичные добряки. Нам остается гадать — тo ли их интересы лежат в более высоких сферах, то ли их легальные бизнесы приносят такие гроши по сравнению с главными, нелегальными доходами, что они просто не в силах уследить за подобными мелочами.

Зато в, судьбах маленьких людей, которые так или иначе были связаны с Руби и могли оказаться нежелательными свидетелями, началась темная полоса. Выше уже было рассказано о Маленькой Линн, которая жила в страхе и носила в сумочке пистолет (стр. 34); о Ларри Крауфорде, который бежал из «Карусели» на следующий день после убийства президента (стр. 56); о Гарри Олсене, который через две недели попал в тяжелейшую автомобильную аварию, и о его невесте, исполнительнице стриптиза, убежавшей в эти дни в Оклахому вместе с другой танцовщицей, Тамми Тру (стр. 64). Джордж Сенатор тоже вскоре незаметно покинул Даллас.

Вот что пишет специалист по делам синдиката:

«Там, где полицию и окружного прокурора подкупить не удается, преступный мир берется за свидетеля. Одних запугивают, других подкупают, третьих ликвидируют. Во всех этих случаях свидетель, внушающий беспокойство, — это посторонний, случайно оказавшийся вблизи места совершения преступления.»

Исследовательница Сильвия Мейер составила список людей, так или иначе связанных с тройным убийством в Далласе, которые умерли в течение последующих трех лет. Из 17 человек только пятеро умерли от естественных причин (влючая сюда троих, умерших от сердечного приступа без свидетелей). Остальные были либо убиты, либо покончили собой, либо погибли в автомобильных авариях. Насильственные смерти составили для этой группы 70 % от всего числа смертей. Среднестатистическая цифра для Америки была в эти годы 10,12 %.

Вечером в день убийства Освальда в квартире Руби собралось пять человек: Джордж Сенатор, адвокаты Том Ховард и Джим Мартин, и двое репортеров. Неизвестно о чем у них шел разговор, но пять месяцев спустя один из репортеров был «случайно» застрелен в полицейском участке в Калифорнии (полицейский, видите ли, выронил пистолет, и тот выстрелил). Другой репортер был убит в своей далласской квартире ударом карате по шее в сентябре 1964-го. Сам Том Ховард умер от сердечного приступа в марте 1965-го.

Сообщения агентов и информаторов, а также результаты подслушивания, проводившегося ФБР показывают, что весть о гибели президента вызвала неудержимое ликование руководителей синдиката. В доме главы мафии в Найагара Фоллс (похоронная контора Стефано Магаддино) присутствовавшие поздравляли друг друга. Выражала свое удовлетворение чикагская ветвь, возглавлявшаяся Сэмом Джанканой. «Месяца через два ФБР станет снова таким, каким оно было пять лет назад, — говорили они. — Их и видно не будет. Они начнут гоняться за всякими типами из «Справедливого отношения к Кубе», а нас, мальчишек, оставят в покое».

Руководитель пуэрториканского отделения профсоюза тимстеров, тесно связанного с гангстерами, направил генеральному прокурору Роберту Кеннеди издевательское письмо, в котором извещал, что профсоюз выделит специальные средства на украшение свежими цветами могилы Освальда. Всеамериканский глава тимстеров, знаменитый бандит Джимми Хоффа, был взбешен, когда узнал, что его подчиненные в штаб-квартире приспустили в знак траура американский флаг. Он обозвал их лицемерами.

Однако ликование повсеместно было связано с изумлением: почему Джона? Почему не Роберта?

Роберт Кеннеди, вступивший в 1961 году в должность генерального прокурора, начал беспрецедентную войну с синдикатом.

Он лично добивался и обеспечил принятие пяти законов, направленных против мафии. Были объявлены преступлением деловые поездки из одного штата в другой, имеющие целью помощь рэкету или игорным заведениям; перевозка оборудования для игорных домов из штата в штат; передача информации между тотализаторами разных штатов по телеграфу. Новый генеральный прокурор назначил 60 адвокатов в отдел, занимающийся организованной преступностью и рэкетом, увеличив его на 400 %. Отдел координировал деятельность 27 расследующих агентств, до этого действовавших разобщенно. Был составлен список главарей синдиката, подлежащих привлечению к судебной ответственности в первую очередь. Первоначально в нем было 40 имен; к тому времени, когда Кеннеди оставил свою должность (август 1964-го), список вырос до 2300.

Мафия люто ненавидела нового генерального прокурора. Еще в 1962 году главарь Нью-Орлеанской организации, Карлос Марселло, которого Роберт Кеннеди на короткий срок сумел депортировать в Гватемалу, поклялся страшно отомстить. На собрании сообщников он произнес зловещую сицилийскую формулу: «Livarsi na petra di la scarpa!» («Выньте камень из моего сапога!»).

Свидетель обвинения на процессе Джимми Хоффа, Эдвард Партин, показал, что главарь тимстеров спрашивал его, что он знает о пластиковых бомбах. «Что-то нужно предпринять против этого сукиного сына, Бобби Кеннеди, — говорил Хоффа. — Добраться до него не составит проблемы — он все время разъезжает по Вашингтону в своем открытом автомобиле с этим черным псом. Все что нужно: запустить в него пластиковую бомбу, и дело с концом». Позднее планы были изменены: предполагалось взорвать дом Кеннеди со всеми, кто там находился.

Когда разнеслась весть об убийстве президента, нью-йоркский гангстер Шлиттен вскричал: «Прекрасно! Плохо только, что не убили заодно и братца Бобби».

Лидер пенсильванской мафии говорил: «Эти Кеннеди — причина всех моих несчастий. И зачем убили старшего, когда надо было убить другого, малявку».

«Как жаль, что брата Роберта не было в том автомобиле!» — вторил ему гангстер из Чикаго.

Таким образом мы оказываемся перед явным противоречием. С одной стороны, не оставляет сомнений, что убийство президента Кеннеди было осуществлено руками представителей синдиката, с использованием всех характерных для них приемов. С другой стороны, имеющаяся информация однозначно указывает на то, что острие ненависти гангстеров было направлено на Роберта Кеннеди и что, если бы мафия на своем всеамериканском собрании приняла решение перейти от слов к делу, именно он был бы выбран объектом нападения.

Некоторые исследователи высказывают мнение, что убийство президента было выгодно мафии, ибо оно подрывало власть генерального прокурора. В доказательство они приводят слова все того же Джимми Хоффы: «Бобби Кеннеди теперь просто рядовой адвокатишка… За его спиной нет больше власти президентского вето».

Думается, суждение это недостаточно обосновано. Борьба с организованной преступностью не ослабла, и сам Хоффа вскоре оказался за решеткой. (Приговор вынесен в 1964, утвержден Верховным судом в 1966; Хоффа впоследствии был помилован Никсоном в 1971 и убит мафией в 1976.) Убийство генерального прокурора было бы делом нешуточным. Но убийство президента представляется еще более опасным и дорогостоящим предприятием. Решиться на него лишь для того, чтобы ослабить власть генерального прокурора? Не похоже ли это на поездку из Нью-Йорка в Вашингтон через Даллас?

Вообще мафия крайне редко и неохотно устраивает прямые нападения на членов государственного аппарата. У синдиката есть свои правила, своя тактика, свои табу.

Он старательно избегает применять насилие против представителей закона, правительственных чиновников, журналистов… Исключением являются люди, которые принимали услуги от гангстеров и затем выступили против них. В истории США нет примера, когда удар был бы направлен против высокопоставленного должностного лица. Более того, считают, что намерение одного из мобстеров (Артура Флегенхеймера) покончить с окружным прокурором Нью-Йорка привело к тому, что он сам был убит мафией в середине 1930-х.

Убийство представителя власти всегда вызывает осложнения: вспышку общественного возмущения, активизацию полиции и ФБР, вынужденное сворачивание деятельности и, следовательно, уменьшение доходов синдиката. Деньги же — главный инструмент его власти. (Специалисты считают, что годовой доход синдиката в стране в конце 1970-х достиг 40 миллиардов, то есть в сумме превысил доходы Юнайтед Стэйтс Стил, Форда, Стандарт Ойл, Дженерал Электрик и Дженерал Моторс.) Поэтому преступный мир очень сурово карает все, что может привести к снижению барышей.

Учитывая это, мафиозный босс, решившийся бы на свой страх и риск пойти на убийство такого масштаба, должен был бы считаться не только с угрозой возмездия со стороны властей, но и с возможностью возбуждения серьезного недовольства других боссов. Никакой прозорливец не мог предвидеть, что расследование убийства президента пойдет в такой бережной и робкой манере, какую избрала Комиссия Уоррена. Риск быть обнаруженным и привлеченным к ответу был очень и очень велик. Расходы на подготовку сценария, на устройство алиби всем участникам, на подтасовку фактов, на оплату исполнителей и адвокатов для тех, кто попался, на уничтожение случайных свидетелей должны были измеряться в миллионах долларов.

Что же могло заставить серьезного мафиозного бизнесмена пуститься на такую рискованную и дорогостоящую авантюру?

Даже исследователи, считающие мафию исполнительницей убийства, теряются, когда начинают говорить о мотивах. Ненависть? Но тогда жертвой должен был бы пасть в первую очередь Роберт Кеннеди.

Попытка ослабить давление властей на преступный мир? Но за членами синдиката не водится жертвенной готовности высовываться и подставлять свою голову под бревно, падающее на всю честную компанию.

И ни один из видных авторов, писавших об убийстве президента даже где-нибудь в примечаниях не попытался взглянуть на проступающую из мрака картину под тем углом, под которым в первую очередь и рассматривается обычно деятельность мафии. Никто не посмел назвать в качестве возможного мотива деньги.

Ибо если это была просто «платная работа» (а все другие варианты, как мы видим, не выдерживают испытания логикой), то сумма должна была быть гигантской.

И какой же «заказчик» мог уплатить такие деньги?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.