Под прикрытием «права убежища»…

Под прикрытием «права убежища»…

Имре Надь вместе со своими сообщниками продолжал в здании югославского посольства свою деятельность, направленную против народной демократии. В то время, как силы Венгерской Народной Республики с помощью советских войск сражались, громя вооруженные банды контрреволюции, и приступили к восстановлению законного порядка, Имре Надь вместе со своими сообщниками обсуждали, какую поддержку они могут оказать контрреволюции и каким образом могут выступить против правительства Венгерской Народной Республики, Революционного Рабоче-Крестьянского Правительства.

В то время, как в борьбе против сил контрреволюции, против террора в стране была воссоздана партия, Имре Надь и его сообщники в югославском посольстве декларировали себя Исполбюро партии. Это так называемое Исполбюро уже 4 ноября имело беседу с послом Солдатичем. Об этом Силард Уйхеи в своих свидетельских показаниях сказал следующее:

«Беседа была осуществлена таким образом, что, выйдя от Солдатича, Геза Лошонци лично пригласил каждого присутствующего члена Исполбюро – Золтана Санто, Дьердя Лукача, Ференца Доната и Шандора Харасти, о котором Лошонци заметил, что он не является членом Исполбюро, но на основании ранее вынесенного решения как главный редактор партийного органа принимает участие в заседаниях Исполбюро, – зайти в кабинет Солдатича для беседы. Имре Надь тогда уже был в кабинете Солдатича.

От Лошонци я знаю, что на заседаниях протоколов не вели, а Лошонци позже фиксировал материалы заседаний. Лошонци сказал мне также, что Исполбюро разработало проект возможного хода событий после 4 ноября»…

Оформленные записи заседаний так называемого Исполбюро были конфискованы у Гезы Лошонци и Ференца Доната при их аресте.

Из этих записей выясняется, что от имени так называемого Исполбюро Имре Надь и его группа разработали контрреволюционную платформу. В ней они требуют вывода советских войск, выступают за денонсирование Варшавского договора и провозглашение нейтралитета, требуют многопартийной системы, а также того, чтобы «центральная правительственная власть в Венгерской Народной Республике опиралась в первую очередь на рабочие советы, а также на те органы, которые были созданы в течение минувших недель крестьянством, интеллигенцией и другими прослойками».

Под этим подразумеваются различные контрреволюционные комитеты, в которых, как о том свидетельствуют документы, заправилами были фашистские реакционные элементы, хортисты, кулаки, капиталисты и подобные им элементы.

В то время, как при Имре Наде, в бытность его премьер-министром, в тюрьмы бросались тысячи коммунистов и других прогрессивных людей, сотни их убивались, и против всего этого у Имре Надя не нашлось ни слова протеста, более того, в его печатных органах требовалось привлечение к ответственности партийных работников, борцов-коммунистов, защитников народно-демократического строя – сейчас же, когда началось привлечение к ответственности контрреволюционеров и белых террористов, Имре Надь в проекте своей программы требовал: «Освободить всех политических заключенных».

Имре Надь и его сообщники в соответствии с проектом программы, разработанном в посольстве, и со всем их предательским поведением вошли в сношения с известными реакционными политическими деятелями и уговаривали их бежать на Запад и там продолжать свою предательскую деятельность.

Тивадар Партаи в своих показаниях сказал следующее:

«4 ноября утром мне позвонили по телефону. Вызывающий по телефону голос сказал, что говорит Лошонци.

Он интересовался судьбою Белы Ковача и Иштвана Б. Сабо, спрашивал, где они находятся. Я ответил, что не знаю. Тогда он попросил, чтобы мы не оказывали поддержки правительству Кадара, а скрылись в данный момент в одном из посольств, а затем встретились в Вене».

11 июня Иштван Б. Сабо на суде рассказал:

«Тивадар Партаи сообщил мне, что ему из югославского посольства звонил Лошонци, чтобы мы уходили в Австрию. После этого я попытался пойти в английскую миссию, но это мне не удалось».

Группа Имре Надя с помощью югославских журналистов установила связь с радиостанцией «Свободная Европа» • и просила передать о них сообщение. Радиостанция «Свободная Европа», естественно, с готовностью выполнила эту просьбу. Корреспондент Дьердь Фазекаш показал об этом следующее:

«Коллектив принял решение поручить мне организовать передачу сообщения. 8 ноября я сказал югославским журналистам Зельмановичу, Юлиусу Дьюка, Гавро Альтману, что, мол, все знают, где мы находимся, в то же время публично об этом никто не говорит. В связи с этим мы просим предпринять шаги для обнародования этого факта. Вскоре после этого одна из западных радиостанций сообщила, что Имре Надь и некоторые члены его правительства находятся в здании югославского посольства в Будапеште»…

Золтан Санто в своих свидетельских показаниях сказал об этом следующее:

«Я знаю, что Имре Надь передал сообщение радиостанции «Свободная Европа». Это произошло примерно 15 ноября. Габор Танцош сообщил, что он в передаче радиостанции «Свободная Европа» только что слышал интересную вещь. Танцош рассказал, что, согласно передаче радиостанции «Свободная Европа», Имре Надь переслал из югославского посольства сообщение, в котором опровергает слухи, будто он вел переговоры с Яношем Кадаром. Это сообщение Танцоша было встречено с большей радостью и ликованием, при этом говорили: «Вот это здорово, вот это действительно оперативность».

Обратившись к Имре Надю, я спросил, о чем идет речь. Имре Надь ответил, что после полудня ими было отправлено сообщение вышеуказанного содержания радиостанции «Свободная Европа», которая так быстро передала его. Я выразил свое удивление; один из присутствовавших, – кажется, Донат, – заметил, что нечего этому удивляться, так как в Будапеште действует столько тайных передатчиков, что нетрудно передать такое сообщение».

Несмотря на имевшиеся показания свидетелей, Имре Надь отрицал часть фактов:

«С нашей стороны мы передавали сообщение о том, кто из нас где находится и, вообще, где мы обитаем. Но эти сообщения направлялись не радиостанции «Свободная Европа», это вообще не соответствует действительности. Не соответствует фактам и то, что в этом сообщении, помимо простого перечисления имен, мы говорили еще о чем-либо. Мы в свое время просили югославов обнародовать это, поскольку распространялись слухи, что мы убиты или находимся в американском посольстве. Мы просили их сообщить, что мы находимся здесь, что они дали нам право убежища, пригласили нас, и мы не бежали».

Находясь в здании югославского посольства, Имре Надь и его сообщники старались в ноябре 1956 года установить связь с находившимися вне посольства членами группы и через сотрудников посольства конспиративно передавали им документы. Золтан Санто в своих свидетельских показаниях сказал об этом следующее:

«Вставал вопрос, не лучше ли было бы ограничиться организацией не партии, а лишь движения. Это вызвало большие споры. Имре Надь колебался; он поддержал предложение Доната или Харасти, согласно которому надо было запросить мнение товарищей вне посольства. Был составлен опросный лист из трех пунктов, который был отправлен».

Габор Танцош, который по поручению Имре Надя организовал тайный вынос документов из посольства, показал следующее:

«Примерно 10 ноября 1956 года (точной даты я не помню) в югославском посольстве меня вызвали в каби нет, в котором находились Имре Надь, Геза Лошонци, Ференц Донат, Дьердь Лукач и Золтан Санто. Мне показали листок бумаги, содержавший текст вопросов, и сказали, что в целях нашей собственной ориентации было бы необходимо узнать, каково о них мнение вне посольства. Лист бумаги с вопросами я переслал Балажу Надю через советника посольства Дикича. Ответ пришел через того же советника Дикича. В ответе говорилось, что ВСРП не имеет никакого авторитета, и нужна не партия, а широкое движение. Этот ответ я передал тем, от кого получил вопросы для дальнейшей их передачи».

Члены группы Имре Надя, оставшиеся вне посольства, собрались, чтобы обсудить послание Имре Надя и ответ на него. Это послание послужило исходным пунктом заговора Миклоша Гимеша, Дьердя Адама и их остальных сообщников, целью которого было свержение Революционного Рабоче-Крестьянского Правительства и народной власти. Иштван Пожар, бывший ассистент университета, показал об этом следующее:

«Цель заговора была изложена Дьердем Адамом на первом совещании, происходившем на квартире Роберта Бохо, где впервые собрались Миклош Гимеш, Шандор Херпаи, Роберт Бохо, Балаж Надь и я. Он заявил, что необходимо, чтобы это движение организованно направлялось и в кругах интеллигенции, ибо оно продолжит национальную революцию, развернувшуюся перед 4 ноября…

На этом же совещании Балаж Надь зачитал письмо, полученное им от Имре Надя и его сообщников, находившихся в югославском посольстве. Наш ответ, который должен был передать Балаж Надь, по сути соответствовал нашей оценке положения и нашей точке зрения, сформировавшейся на совещании. Все члены нашей организации, так называемого «Демократического движения за независимость Венгрии» были приверженцами политической линии Имре Надя. Поведение Имре Надя и его сообщников 4 ноября и позже безусловно оказало влияние на нас, на нашу контрреволюционную деятельность».

Подобное показание было дано и Дьердем Адамом, который во время контрреволюции был председателем «революционного комитета интеллигенции»:

«Совещание вел я, и главной темой его было обсуждение письма, присланного Балажу Надю из югославского посольства группой Имре Надя. Содержание его в основном совпадало с тем, что было опубликовано нами в качестве требований в подпольной газете «Двадцать третье октября», решение о выпуске которой было принято здесь же, после совещания. Эти требования были одновременно политической платформой созданного нами так называемого «Демократического движения за независимость Венгрии». Эта платформа по сути совпадала с известной позицией Имре Надя до 4 ноября и, как таковая, была выступлением против Революционного Рабоче-Крестьянского Правительства. Миклош Гимеш взялся редактировать подпольную газету «Двадцать третье октября». Послание и поведение Имре Надя и его группы, естественно, оказали серьезное влияние на принятые нами решения».

Сказанное подтверждает и Роберт Бохо, бывший старший преподаватель университета:

«В дни перед 12 ноября 1956 года бывший член секретариата кружка имени Петефи Балаж Надь сообщил мне, что он получил от Имре Надя и его сообщников, находящихся в югославском посольстве, весть.

13 ноября у меня на квартире собрались Дьердь Адам, Миклош Гимеш, Иштван Пожар, Балаж Надь и Шандор Херпаи. На этом совещании нами было принято решение создать «Демократическое движение за независимость Венгрии», которое мы сначала хотели назвать «Союзом венгерских социалистов»… На этом совещании Гимеш заявил, что не согласен с «вторжением» советских войск 4 ноября, считает, что события, имевшие место, были революцией, и заявил, что консолидация возможна только лишь вместе с «демократическими» партиями, и Имре Надь должен получить руководящую роль в политической жизни. Адам и Гимеш вместе взялись за разработку платформы и привлечение людей в интересах обеспечения руководства.

Если бы не прозвучал призыв Имре Надя и мы не получили бы от него весточку через Балажа Надя, то я убежден, что не совершил бы никакого преступления, направленного против народной демократии».

Заговор Миклоша Гимеша, Дьердя Адама и их сообщников сыграл исключительно важную роль в забастовках после 4 ноября. Газета «Двадцать третье октября», в которой можно найти тезисы платформы, разработанной в югославском посольстве, подстрекала к забастовке, к вооруженному сопротивлению. Газета Гимеша и его сообщников призывала к продолжению контрреволюции. Она писала, например, следующее:

«Мы избрали в качестве названия нашей газеты дату начала революции потому, что этим выражается программа национального сопротивления. Для того и была революция, для того и существует национальное сопротивление, чтобы осуществилась эта программа и родилась демократическая, независимая, нейтральная Венгрия»…

Известно, что этим лозунгом – демократическая, нейтральная, независимая Венгрия – контрреволюция подчеркивала, что Венгрия должна быть не социалистической, не народно-демократической страной, союзной с народно-демократическими странами, а придатком «свободного Запада», капиталистического мира. Таким образом, этот лозунг, который был принят также и явно фашистскими элементами контрреволюции, был вновь провозглашен газетой Гимеша.

Газета намечала также «программу», согласно которой «руководство страной должно было быть передано вновь в руки Имре Надя».

«Демократическая власть», за создание которой развернула борьбу эта группа, должна была опираться в первую очередь на вооруженные силы контрреволюции, на вооруженные группы, навербованные преимущественно из фашистских и преступных элементов.

Газета «Двадцать третье октября» давала следующие инструкции контрреволюционным группам:

«Надо самим находить формы сопротивления. В одном месте лучшей формой является борьба за повышение зарплаты, в другом – борьба за удаление ненавистного директора, начальника отдела или ответственного работника ВСРП».

Эта газета выбросила лозунг: «Во вторник с нуля часов всеобщая забастовка по всей стране. Пусть будет парализована жизнь, пусть остановится сердцебиение страны!»

Эта антигосударственная группа поддерживала связь с так называемым Центральным рабочим советом, контрреволюционных главарей которого она призывала требовать себе «права руководства страной».

Контрреволюционная группа Гимеша, Дьердя Адама была узкой организацией нескольких реакционно настроенных интеллигентов, не имевшая опоры, значительной базы в массах. Опасность ее заключалась в том, что она действовала в такое время, когда в стране бесчинствовали контрреволюционные террористические банды, и на многих предприятиях орудовали фашистские и преступные элементы, вынесенные на поверхность грязной волной контрреволюции. В такой обстановке возможно было разжечь опасную провокацию. С укреплением народно-демократического строя эта организация была полностью изолирована.

* * *

В качестве заключения к этой главе, в интересах полноты информации следует упомянуть, что венгерские органы полиции и юстиции не возбудили судебного дела против многих таких венгерских подданных, которые 4 ноября вместе с Имре Надем и его сообщниками бежали в югославское посольство. Не было предпринято никаких шагов против Дьердя Лукача, жены Ласло Райка, Золтана Санто, Силарда Уйхеи, Золтана Ваша и других, несмотря на то, что среди них имеются и такие, которые своей деятельностью причинили большой ущерб венгерскому народу. Однако компетентные органы приняли во внимание то обстоятельство, что указанные лица не были участниками тайного заговора, и что в своей вредной деятельности они не руководствовались заранее продуманными намерениями, или же, осознав всю тяжесть своего проступка, выступили против Имре Надя и его сообщников.