11. ДЯДЯ ПАША

11. ДЯДЯ ПАША

На вид дяде Паше можно было дать все пятьдесят, а на самом деле не было и сорока. Старила его борода и заметная проседь. Был он кряжист, приземист, кривоног, ходил вразвалочку. В армию его не взяли по состоянию здоровья, а работал он не хуже здоровых. Характера был строптивого, своенравного. Начальства не признавал, на собрания ходил редко и на заем, бывало, подписывался со скрипом.

Жил дядя Паша на втором километре от Торошина, в желтом домике с огородом. Была у него семья: двое мальчишек-близнецов, жена Марья Яковлевна. Было хозяйство: коза, два поросенка, куры.

Из-за хозяйства этого больше всего и невзлюбил он немцев. Пришли, забрали поросят, кур. Козу еле-еле отбил.

— Это, знашь-понимашь, не пойдет такое дело, — только и сказал он Марье Яковлевне и опять стал работать, обходить свой участок, как обходил его почти двадцать лет.

Служба его и подняла авторитет дяди Паши в глазах немцев, потому что мало кто соглашался тогда работать на них. Потом-то нужда многих заставила, а поначалу лишь единицы служили с охотой. Дядя Паша стал вроде бы лояльным человеком. Сам комендант станции Торошино господин Козлов ставил его в пример другим.

Дяде Паше и в голову не приходило, что работает он на врага. А кто же будет наблюдать его участок, если он не станет этого делать? Немцы пришли и уйдут, а дорога останется. И, стало быть, надо ее держать в порядке.

Так он думал поначалу. Но постепенно стало в нем расти чувство протеста. Дядя Паша видел, как шли эшелоны с награбленным добром, и все больше понимал, что фашисты — закоренелые воры. Видел он и как везли наших пленных, как издевались над ними. Обходя свой участок, нередко подбирал записки, в которых неизвестные ему люди просили сообщить о них родственникам. Дядя Паша складывал их в потайное место, под камень за сарайчиком, потому что не знал, куда направить.

Когда пришла Нинка, дальняя его родственница, он ей не поверил, хотя внутренне был подготовлен к борьбе. Потом они встретились еще раз и обо всем договорилась.

Дядя Паша направился в Торошино. Шел он по шпалам и ко всему приглядывался, все запоминал. Паровозы гудели, стрелки пощелкивали. Дяде Паше это было не в новинку. Бросалось ему в глаза скопление техники. Станция была забита эшелонами.

Его все знали, и шел он беспрепятственно. Только у входа в полуразбитый вокзальчик остановил часовой.

— Я, знашь-понимашь, к господину Козлову. По делу, стало быть...

Господин Козлов стоял в окружении немецких офицеров, которые все разом орали на него, а он только кивал головой да прищелкивал каблуками. Завидев дядю Пашу, шагнул к нему.

— В чем дело, дядя Паша?

— Я, знашь-понимашь, насчет костылей... А то участок не тово. Движение усиливается.

— Да, да, — подтвердил Козлов. — Нагрузка большая. И еще увеличится...

Он распорядился выдать дяде Паше все, что тот просил. Теперь дядя Паша заспешил домой. Шел и думал: надо как-то сообщить, пусть авиацию присылают.

Вечером появилась у него Нинка.

— А я тебя жду, — обрадовался дядя Паша и пересказал ей все, что видел.

— Самолеты бы! А то вся техника на наших двинется...

Нинка, прихватив для маскировки крынку с козьим молоком, бросилась домой, где ждала ее Полина Черная.