Российские учебники по «экономике» как инструмент зомбирования

Что касается наших учебников по «экономике», то при описании функций и роли кредита в экономике в них преобладает мажорный тон и используются стандартные фразы о «важной роли кредита в обеспечении общественного воспроизводства», о «вкладе кредита в повышение благосостояния населения», о «стимулирующем воздействии кредита на научно-технический прогресс» и т.п. Список панегириков в адрес банков и кредита я привел по памяти, и его можно продолжать еще долго.

Чтобы быть уверенным, что я не ошибся в перечислении «добродетелей» кредита, беру с полки (наугад) один из учебников, написанный коллективом авторов Белорусского университета (полагаю, что Белоруссия - это не «заграница», а «наши люди»)^[1477] и читаю следующее:

«Роль кредита в повышении жизненного уровня населения. Значительный социальный потенциал кредита раскрывается во многих аспектах его функционирования:

•        благодаря кредиту повышается эффективность общественного воспроизводства, а значит, более полно удовлетворяются потребности общества, растет жизненный уровень;

•        являясь одним из факторов внедрения прогрессивной техники и технологии, кредит способствует замещению тяжелого и малоэффективного труда, росту производительности общественного труда и, в конечном счете, доходов населения;

•        кредит положительно воздействует на состояние потребительского рынка в соответствии с приоритетами социальной политики.;

•        большое социальное значение имеет потребительский кредит, способствующий более быстрому росту реального жизненного уровня населения» (с. 256).

Комментарии, полагаю, излишни. И далее в таком же духе десятки страниц.

Чтобы исключить элемент случайности, беру еще один учебник, изданный уже в Москве^[1478], и читаю:

«Кредит. может. способствовать ускорению обновления техники и технологической базы производства и научно-технического прогресса;. расширению потребительских возможностей и улучшению условий жизни населения, в том числе решению жилищной проблемы и обеспечению жильем.» (с. 147).

И далее в том же духе. Справедливости ради следует отметить, что автор пишет: не «способствует», а «может способствовать», видимо осознавая, что его учебник никак не соотносится с реальной жизнью. Но студент ведь таких профессорских тонкостей не улавливает.

Наши учебники по экономике формируют у студентов превратное понимание многих других вопросов, касающихся современной финансовой и денежной системы. Так, авторы почти в один голос говорят о банках как «финансовых посредниках», которые выполняют функцию «перераспределения капитала» между отраслями, рынками, отдельными компаниями и т.п., «способствуя формированию оптимальных пропорций воспроизводства». Звучит красиво: «финансы поют романсы». Только после таких «романсов» у молодых людей появляется представление, что банки лишь берут деньги у одних лиц (физических, юридических) и передают эти деньги другим лицам. Т.е. банки - лишь «посредники», причем «белые и пушистые», трудящиеся исключительно для общества. А о том, что банки «создают» новые деньги, причем немалая часть этих денег оседает в конце концов в этих же банках, из учебника понять не может даже самый проницательный человек.

В учебниках также озвучивается бредовая идея, что банки «участвуют в создании общественного продукта». Однако я не видел ни одного «банковского продукта», который бы можно было использовать для удовлетворения естественных потребностей человека. Такие «банковские продукты» нельзя есть, надевать, использовать в быту и в производстве. Разве что для растопки камина или печки - если «продукт» имеет бумажную основу. В советских вузах не все было плохо: нам правильно объясняли, что банковская деятельность относится к сфере обращения, что банки новой стоимости не создают, а лишь участвуют в перераспределении общественного продукта, созданного трудом людей, занятых в промышленности, строительстве, сельском хозяйстве. Сегодня наша Федеральная служба государственной статистики (Росстат) пыжится, пытаясь обосновать на основе «методических рекомендаций МВФ», каким образом в стоимостной оценке произведенного валового внутреннего продукта (ВВП) России несколько процентов приходится на банки. Надо же как-то обосновать «общественную значимость» ростовщиков!

Для того чтобы у читателя не закралось сомнения в том, что банки - «белые и пушистые» существа, авторы учебников не жалеют своих сил. Так, они усердно разъясняют, что между теми мрачными субъектами, которые в Средние века назывались «ростовщиками» (достаточно вспомнить кровожадного Шейлока из «Венецианского купца» Шекспира), и сегодняшними «цивилизованными» банкирами (которые ходят в галстуках и пользуются компьютерами), существуют «принципиальные различия». Нас убеждают, что «современный банковский кредит» - это совсем иное, чем «ростовщический кредит».

«Ростовщический кредит, - как пишут авторы одного учебника, - обычно рассматривается как исторический предшественник банковского кредита. Его характерными признаками являются сверхвысокие процентные ставки и использование на потребление или для выплаты долгов»^[1479].

Но помилуйте! Разве мы не видим, какие ростовщические проценты «закручивают» сегодня наши «цивилизованные» банкиры? Разве банки не дают кредиты «на потребление и для выплаты долгов»? Вспомним, как еще в первой половине 2008 года (до начала кризиса) банки раздавали деньги направо и налево и им было наплевать, на какие цели клиенты их будут расходовать (лишь бы было обеспечение). Все эти «умствования» авторов учебников преследуют цель создания «ореола святости» вокруг современных ростовщиков, которые якобы «порвали» со своим «темным прошлым». Речь идет не более чем о смене «вывесок» (раньше были «убийцы», теперь их стали называть «киллерами»; раньше были «проститутки», теперь он стали «путанами» и т.п.), для того чтобы сделать привлекательными для молодежи «социально значимые профессии» эпохи «денежной» революции.

Уж если говорить всерьез об изменениях уровня ссудного процента при переходе от Средних веков к Новому времени, то действительно следует признать тенденцию снижения ставки процента. Однако это было обусловлено не тем, что ростовщики стали «другими», что они перестали быть «ростовщиками», а тем, что резко увеличилось предложение ссудного капитала. Особенно после того, как ростовщикам удалось легализовать частичное резервирование своих обязательств. И сегодня мы видим, что при любой возможности (нарушениях баланса спроса и предложения на рынке ссудного капитала) «цивилизованные» банкиры перевоплощаются в Шейлоков и Гобсеков.

С большой иронией о профессорах, которые «доказывают» необходимость и полезность для общества банковского кредита и процента, пишет известный отечественный публицист и специалист по проблеме манипуляции сознанием С. Г. Кара-Мурза:

«Образ банковского капитала идеологи тоже превратили в призрак. Убедили нас, что без ростовщичества и без того, чтобы кто-то собирал с нас деньги, а потом продавал нам их, и хозяйства быть не может. Представьте себе метро - огромную производственную систему, мизерным элементом которой являются кассы и турникеты. И вот некая банда приватизировала этот элемент. И берет за жетон тройную цену. Одну цену отдают метрополитену на покрытие издержек, а остальное - ее доход. Не хочешь платить - иди пешком. Страдают пассажиры, хиреет метро, а идеолог скажет, что эта банда выполняет необходимую организующую роль: обеспечивает метро средствами, выявляет платежеспособный спрос, побуждает людей больше зарабатывать»^[1480].

В связи с обсуждаемой темой рекомендую ознакомиться со статьей А. С. Шленского «Закат общества развитого индивидуализма. Этюды по макроэкономике»^[1481]. В ней достаточно убедительно и остроумно показывается, что учебники по экономической теории (макроэкономике) не имеют ничего общего с жизнью. Их единственное назначение - помогать ростовщикам готовить для «рыночной экономики» новые партии «лохов». Под последними принято понимать простаков, «клюющих» на всякие «финансовые продукты» и представляющих собой тот строительный материал, из которого сооружаются разные финансовые «пирамиды».

Вот фрагмент этой статьи:

«Разумеется, в экономике существует такое понятие, как “инвесторский риск”. Но вот опять как-то не написано в учебнике макроэкономики, что риски бывают очень разные. Например, бывает, что все честно пахали, но бизнес не пошел. Но в позднейшие времена гораздо чаще оказывается, что весь бизнес контрагента изначально умещался в набор процедур, по которым у тебя можно взять в долг с обещанием вернуть намного больше, после чего смыться с деньгами. Такая бизнес-транзакция называется в просторечии словом “кинули”. То обстоятельство, что один участник транзакции находится в Сенегале, а другой в Торонто, сильно облегчает процесс и вызывает к жизни массы подражателей. Поэтому в данном случае надо говорить уже не просто “кинули”, а “кинули глобально”. Если бы только кидалово (жаргон.: бизнес, построенный на том, что один «кидает», т.е. обманывает, другого. - В. К.) было досадным исключением из правил, тогда еще ладно. Но когда изготовление фуфелов (жаргон.: ничем не обеспеченные ценные бумаги, «мусорные» бумаги. - В. К.) поставлено на промышленный поток в самом оплоте капитализма, в самих Соединенных, страшно сказать, Штатах Америки, когда наглейший фуфел называется “финансовым продуктом”, а его непрерывная продажа плотным потоком вмонтирована в мировую экономическую систему, то должен же этот механизм найти хоть какое-то отражение в экономических учебниках.»

Все было бы неплохо, если бы вышеописанные тонкости были честно и подробно описаны в учебниках по экономике. Правила имеют право быть самыми жесткими, но если они железно прописаны, то по ним все-таки можно играть и как-то прогнозировать ситуацию.

Но, к сожалению, понятия «фуфел», «лох» и «разводка» не встречаются в экономических словарях, потому что систематическая проверка добросовестности намерений участников рынка на укладывается в понятийный аппарат монетаристской экономики, а некоторые ее апологеты даже сейчас свято верят, что жирный слой спекулянтов на рынке никогда не сможет вызвать экономический кризис, тем более планетарного масштаба, что рынок все разрулит и всех накормит.

Возникает в результате такое чувство, что в мире существуют две реальности.

Одна - это макроэкономические учебники, в которых написано, как обеспечить бесперебойное хождение денег и обмен товаров и услуг в относительно спокойные времена. В них макияж лежит ровным слоем по всему лицу и рынок - ну чистая панацея и рай на Земле.

И вторая - в которой реально существуют и кидалы, и лохи, и разводки, и фуфелы, и спекулянты. Но ведь - какова же сила печатного слова! Пока кидалово не вошло в учебники как составная часть современной экономики, все почему-то думают, что оно - исключение из правил и создаваемые ими коллизии носят частный характер.

И даже когда круги на воде, пущенные спекулянтами, дорастают до размеров цунами, переходя из частного характера в глобальный, никто по- прежнему не называет вещи своими именами, ибо это равносильно потере лица. Вместо того, чтобы кричать: «Кинули! Ограбили! Верните наши деньги! К ответу ворюг!», - кричат: «Кризис! Спасите! Помогите!»

Многие фразы и даже целые страницы наших учебников по «экономике» похожи на «приветствия трудящимся» по случаю празднования очередной годовщины победы «денежной революции». Подобное «нейролингвистическое программирование» сознания студентов «профессиональными экономистами» необходимо банкирам для закрепления завоеваний «денежной революции».

В конечном счете самым ценным ресурсом «рыночной экономики» является не нефть, не земля и даже не деньги. Самый ценный ресурс для ростовщиков - дурак, т.е. человек, который не понимает, в каком мире он живет. Такого человека можно обманывать, эксплуатировать, использовать «втемную».

Ростовщики рассуждают так: в жизни дураками рождается ничтожно малое количество детей (доли процентов); значит, надо сделать так, чтобы их стало много. Вот и создан «конвейер», на котором налажено массовое производство дураков. Производство организовано в школах, колледжах, институтах, университетах. Основной инструмент производства - учебники по «экономике», написанные «профессиональными экономистами» в духе mainstream.