Приложение 37 Стенограмма Пленарного заседания Госдумы

Переходим к п. 24. Проект федерального закона «О ратификации Договора между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане». Доклад официального представителя Президента Российской Федерации заместителя министра иностранных дел Владимира Геннадиевича Титова.

Титов В. Г., официальный представитель Президента Российской Федерации, заместитель министра иностранных дел Российской Федерации. Уважаемый Олег Викторович, уважаемые депутаты Государственной Думы! Сегодня на ваше рассмотрение выносится вопрос о ратификации Договора между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом и Северном Ледовитом океане. Заключение этого договора, безусловно, знаковое событие как для развития добрососедских отношений России и Норвегии, так и для общей ситуации в Арктике и поддержания в этом регионе атмосферы мира и сотрудничества. Этот договор, подписанный в Мурманске 15 сентября, — справедливое, основанное на международном праве решение, которое позволяет обеспечивать наши законные права и интересы.

Заключением договора завершается многолетний спор с Норвегией о принадлежности огромных морских пространств общей площадью около 175 тыс. кв. км. Важно понимать, что договоренность достигнута не в результате дарения со стороны одного государства другому каких-то территорий, морских пространств, которые принадлежали нам или Норвегии, а в результате отказа от претензий на некоторую часть этих пространств ради достижения справедливого и устраивающего обе стороны договора. Существо этого договора заключается в четком и ясном с правовой точки зрения закреплении за Российской Федерацией тех морских пространств исключительной экономической зоны и континентального шельфа, на которых она сможет теперь в полном объеме осуществлять свою юрисдикцию и суверенные права.

Заключение договора с Норвегией важно и в контексте установления внешней границы континентального шельфа России в Северном Ледовитом океане, поскольку тем самым выполняется одна из рекомендаций Комиссии ООН по границам континентального шельфа в отношении российской заявки. В результате разграничения морские пространства, отходящие к нашей стране в спорном районе, разделяются примерно поровну. Но если брать Баренцево море в целом — оно гораздо больше, чем спорный район, — то к нам отходит около 860 тыс. кв. км, в то время как у Норвегии остается около 510 тыс. В важнейшем для этого разграничения южном участке спорного района мы получили большую часть исключительной экономической зоны и большую часть шельфа. Эта часть наиболее перспективна в ресурсном отношении, по имеющимся данным, в этой зоне месторождения сконцентрированы преимущественно к востоку от линии разграничения, т. е. они находятся в нашей зоне. Установление четких пределов действия российской и норвежской юрисдикции делает более ясной юридическую ситуацию в районе, где промысел ведется судами обеих сторон и где вскоре предполагается начать разработку углеводородных месторождений. Еще один ключевой момент заключается в том, что договором не только обеспечивается разграничение морских пространств, но и предусматривается беспрецедентный режим сотрудничества в сферах, одинаково значимых для обоих государств. Речь идет о рыболовстве и об освоении углеводородных ресурсов.

В ходе ратификационного процесса этот договор рассматривался на открытых парламентских слушаниях и на заседаниях ряда комитетов Государственной Думы. В ходе этого он был подвергнут самому внимательному разбору, и характерно, что все комитеты Государственной Думы и большинство участников открытых парламентских слушаний высказались в пользу этого договора. Некоторые высказывали в адрес этого договора и претензии — это касалось сферы рыболовства. Утверждалось, что мы якобы теряем западную часть Баренцева моря, отдаем под норвежскую юрисдикцию район Шпицбергена, что наши рыбаки рискуют быть вытеснены из традиционных районов, что российская сторона утрачивает весь необходимый инструментарий для воздействия на норвежскую сторону. Хочу заверить, что все это не соответствует действительности, потому что ключевое положение договора заключается в том, что он не будет негативно влиять на возможности каждой из сторон в области рыболовства. Это закреплено обязательством сотрудничать для сохранения существующих долей в объемах вылова и в целом стабильности рыболовства по всем рыбным запасам. В этих же целях на пятнадцать лет продлеваются соответствующие рыболовные соглашения 75-го и 76-го гг. Именно они и предусматривают допуск рыболовных судов в районы, находящиеся под юрисдикцией сторон, и на их основании и строится деятельность Смешанной российско-норвежской комиссии по рыболовству. Меняется лишь одно: прекратит свое существование смежный район, который был создан в экстренном порядке в 1978 г. во избежание конфликтов из-за рыбных запасов. Причем временный характер этого района и его режима был официально подтвержден в соответствующих заявлениях правительства Советского Союза. Следует также учитывать, что нам отходят суверенные права и юрисдикция на примерно 3,5 тыс. кв. км норвежской экономзоны, на которую мы не могли бы претендовать, если бы не было этого договора, так как эта акватория находится за пределами 200 миль от нашего берега. С полной ответственностью также заявляю, что договор не наносит ущерба российской позиции в отношении Шпицбергена. Наша позиция остается неизменной, а рыболовство в водах, окружающих Шпицберген, будет продолжено в том же режиме. Таким образом, этот договор не ущемляет наши интересы в области рыболовства и станет дополнительным инструментом их защиты.

Заключение этого договора расширяет также возможности сотрудничества в деле разведки и освоения нефтегазовых ресурсов на шельфе. С его вступлением будет снят временный запрет на нефтегазовую деятельность в этом районе, а трансграничные месторождения будут разрабатываться вместе с норвежцами с применением их высоких, так сказать, научных знаний и соответствующих технологий. Этот договор расширяет также перспективы сотрудничества и в сфере создания совместных производственных мощностей и инфраструктуры, строительства судов, что создаст еще дополнительные возможности для инвестиционного взаимодействия. Все это в конечном итоге нацелено на обеспечение устойчивого социально-экономического развития северных регионов, что отвечает нашим приоритетным интересам.

С учетом изложенного рассчитываем, что этот договор будет поддержан вами. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо. Пожалуйста, Константин Иосифович Косачев, на трибуну для содоклада.

Косачев К. И. Уважаемый Олег Викторович, уважаемые коллеги! Олег Викторович, мы вот такие вот… я вижу с трибуны какие-то демонстрации, мы их приветствуем?

Председательствующий. А вы не обращайте внимания.

Косачев К. И. Я не обращаю внимания, у меня… (Шум в зале.) Так меня отвлекают наши коллеги от работы.

Председательствующий. На этом расстоянии… я так понимаю, что это стихи Бориса Кашина. Потом почитаем. Пожалуйста.

Косачев К. И. Уважаемый Олег Викторович, уважаемые коллеги! Мы действительно сегодня рассматриваем очень серьезный вопрос, и поэтому я предлагаю нашу работу не превращать в митинг и в манифестацию и оставаться профессионалами. К тому, что сказал официальный представитель президента, я хотел бы добавить следующее.

Первое. Данный документ, законопроект о ратификации, был внесен в Государственную Думу 10 февраля, т. е. полтора

месяца назад, и это означает, что мы к работе по подготовке этого документа к рассмотрению на пленарном заседании подошли предельно тщательно. За эти полтора месяца состоялось два заседания Комитета по международным делам, заседания еще четырех комитетов-соисполнителей: по конституционному законодательству, по безопасности, по природным ресурсам и по проблемам Севера. По-моему, большее количество комитетов участвует в работе только над одним законопроектом — о бюджете. И разумеется, мы провели парламентские слушания — действительно открытые, с приглашением и общественности, и науки, и бизнеса, — для того чтобы обсудить все аспекты нашего соглашения с Норвегией.

Почему мы подошли к этому столь серьезно? Разумеется, есть очевидный общественный резонанс, который во многом провоцируется неверными и в ряде случаев просто-напросто ложными сообщениями о таком содержании, которого в этом договоре нет. Но, безусловно, главным побудительным мотивом в нашей работе было то, что этот документ действительно может затронуть интересы одной из наиболее важных отраслей российского народного хозяйства — рыбопромысловой отрасли и, соответственно, людей, которые в ней заняты. Поэтому мы относимся к этому договору не просто как к договору, устанавливающему линию разграничения шельфа и касающемуся экономической зоны, а как к вопросу, который будет определять на будущее условия труда и, соответственно, жизни большого числа граждан Российской Федерации.

Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что договор, который представлен вам на рассмотрение, называется договором о разграничении и сотрудничестве, и это принципиальная позиция, а не просто одно слово в названии договора. Мы действительно имеем в виду продолжить наше сотрудничество с Норвегией во многих областях, и рыба здесь только одна из этих областей. В сфере рыбной отрасли, рыбного хозяйства это сотрудничество действительно носит беспрецедентный, уникальный характер, оно развивается уже на протяжении многих десятилетий, и развивается так, потому что Россия и Норвегия в равной степени заинтересованы в том, чтобы это сотрудничество было взаимовыгодным и бесконфликтным. Безусловно, мы открываем новые возможности для взаимодействия с Норвегией в освоении других ресурсов бывшего спорного района, в случае, если линия разграничения будет затрагивать какие-то месторождения, а, я еще раз хочу подчеркнуть, линия разграничения проходит таким образом, что месторождения на шельфе распределяются в пропорции примерно шесть к одному в нашу пользу, в пользу Российской Федерации. При этом впервые за последние десятилетия снимается мораторий на их разработку.

Ну и разумеется, мы говорим о принципиально иных возможностях для разрешения в будущем вопросов, связанных с освоением Арктики. Вы знаете, какие дискуссии идут на этот счет, вы знаете, что этот вопрос на наших глазах приобретает геополитические очертания. Я хотел бы вам напомнить, что из пяти государств, которые непосредственно выходят в Арктику, четыре, за исключением России, являются членами НАТО, включая Норвегию. Я хотел бы вам также напомнить, что теоретически… об этом сейчас никто не говорит, но теоретически нельзя исключить возможности вступления Норвегии в Европейский союз, членом которого она не является. Это означает, что чем больше мы будем откладывать на будущее вопросы разграничения морских пространств с Норвегией, тем в большей степени мы рискуем в этом самом гипотетическом будущем столкнуться уже с позицией не нашего соседа по Арктике и Баренцеву морю Норвегией, но с консолидированной позицией НАТО и, возможно, Европейского союза, и вы понимаете, насколько это усложнило бы в будущем достижение соответствующих договоренностей.

Ну и наконец, — это, может быть, не менее важно, чем все остальное, — Норвегия является государством, непосредственно примыкающим к российскому Северо-Западу, и это огромный пласт вопросов экономического сотрудничества, в том числе приграничного, культурного, гуманитарного, какого угодно еще, где мы очень заинтересованы в разрешении всех спорных вопросов с соседним государством, подчеркну, в интересах граждан России.

Теперь по сути соглашения. Еще и еще раз хотел бы подчеркнуть, что в этом соглашении нет ничего — ни одного

предложения, ни одного слова, ни одной буквы, — что ухудшало бы нынешний режим эксплуатации, ну, уже теперь бывшего, очевидно, спорного района. Все условия нашей хозяйственной деятельности в этом регионе, в том числе условия для наших рыбаков, сохраняются в силе. Эти условия, напомню еще раз, были прописаны в соглашениях 75-го и 76-го гг. между тогдашним Советским Союзом и Норвегией. Никто на самом деле не мешает той или другой стороне денонсировать эти соглашения в любой момент. Так вот нынешним разграничением мы продлеваем действие этих важнейших для нас соглашений еще как минимум на пятнадцатилетний период с возможностью их дальнейшего продления. Это означает, что тем самым нынешнее соглашение о разграничении становится еще одним дополнительным инструментом защиты наших интересов, в том числе и интересов соответствующих отраслей.

Возникает вопрос: а могут ли в будущем произойти какие-то неблагоприятные сценарии развития этой ситуации? И вот наши оппоненты из фракции КПРФ уже распространяют страшилки об утраченных якобы тысячах квадратных километров рыбного промысла и потерянных миллиардах то ли рублей, то ли долларов. Могу вам со всей ответственностью заявить, что теоретически могут предприниматься попытки нашими норвежскими в данном случае уже не столько партнерами, сколько соперниками по хозяйственной деятельности, но, если они будут предприниматься, они не будут носить правового характера, они будут напрямую противоречить содержанию того договора, который нам сегодня предстоит рассмотреть и, я надеюсь, ратифицировать. А если это будет происходить, в наших руках остается действенный механизм смешанной двусторонней комиссии по рыболовству, которая эти вопросы рассматривала на протяжении последних десятилетий и имеет в виду рассматривать и впредь, во всяком случае до тех пор, пока действуют и сохраняются в силе нынешние соглашения. Напомню, что это целый пакет соглашений. Таким образом, у нас на руках остается весь необходимый набор инструментов — как юридическая, международно-правовая защита наших интересов в этом районе, так и мероприятия уже практического характера, которые были бы не менее чувствительны для наших партнеров по освоению этого спорного района. И на этом базируется наша уверенность в том, что подобного рода попытки не будут иметь место.

Да, действительно, нашей рыболовной отрасли, которая ведет промысел в этом районе, предстоит пройти модернизацию. Мы все очень много говорим о модернизации, но модернизация на самом деле означает в числе прочего и переход на более современные, более эффективные, но при этом более экологичные методы ведения хозяйственной деятельности. Это касается и сферы рыболовства. В рамках подготовки данного документа мы провели тщательные консультации с агентством по рыболовству, которое отвечает за это на уровне государства, и получили необходимые заверения в том, что интересы отрасли в данном случае будут защищены и что модернизация этой отрасли в соответствии с достигаемыми договоренностями, возможно, и будет проведена. Если потребуется для этого необходимая государственная поддержка, дополнительная государственная поддержка, я уверен, что мы сможем к этому вопросу вернуться и рассмотреть соответствующие… (Микрофон отключен.)

Председательствующий. Ну, у нас такой практики нет. Вывод сделан главный?

Из зала. Не слышно.

Председательствующий. Хорошо, но одно слово — вывод. Пожалуйста, добавьте время.

Косачев К. И. Комитет по международным делам рекомендует данный законопроект — о ратификации соглашения с Норвегией — к принятию. Спасибо.

Председательствующий. Присаживайтесь. А, нет, подождите, у нас еще будут вопросы, я чувствую. Давайте запишемся на вопросы. Может быть, просто установим определенный временной регламент, чтобы никого не ограничивать, например, минут пятнадцать выделим на вопросы? Как вы смотрите на это? Покажите список. Четырнадцать вопросов. Ну давайте пятнадцать минут выделим, коллеги. Согласны? Может быть, по одному, а может быть, и по два получится. Согласны.

Пожалуйста, кто? Коломейцев Николай Васильевич, вы первый как всегда. У вас, видимо, управление компьютером дистанционное.

Коломейцев Н. В. Спасибо. У меня вопрос к представителю правительства. Уважаемый Владимир Геннадьевич, скажите, пожалуйста, у нас понарошку «Курск» утопили и проведено ли?.. Вот располагает ли, так сказать, дипломатия данными о том, проведено ли расследование: где ремонтировалась американская подводная лодка, которая якобы совершила это?

И второй вопрос. Вы знаете, что есть Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. Как можно передать район, который находится за пределами 200-мильной зоны государства? Не кажется ли вам, что одно из положений, которое содержит норму о якобы передаче данного спецрайона Норвегией России, хотя этот спецрайон никогда де-юре не принадлежал Норвегии… Что будет, вообще-то, сомнительным наше право в случае, если мы якобы принимаем территорию, которая находится за пределами двухсотмильной зоны? И в то же время получается, что мы, утверждая этот договор, денонсируем… (Микрофон отключен.)

Председательствующий. Пожалуйста, представитель правительства, из ложи.

Из зала. Не слышно.

Председательствующий. Как не было? Тихо, тихо, тихо!

Титов В. Г. Представитель президента.

Председательствующий. Представитель президента, извините.

Титов В. Г. Спасибо за вопросы. Это позволит нам еще, так сказать, углубить нашу дискуссию. Я начал бы с последнего вопроса — на основании чего нам Норвегия, так сказать, уступает этот участок. Это делается в строгом соответствии с конвенцией ООН, о которой вы сами же и упомянули. Этот район входит в двухсотмильную зону Норвегии, и это государство, так сказать, уступает нам соответствующие, положенные ему по данной конвенции ООН права.

Что касается того, что мы отказываемся от договора о Шпицбергене, то он вообще не может быть частью договора о разграничении с Норвегией, ибо в данном случае речь идет о многостороннем договоре, в котором задействованы еще, по-моему, сорок государств. Что касается потопленной подводной лодки, то это не относится к нашему сегодняшнему обсуждению. Спасибо.

Председательствующий. Иванов Сергей Владимирович. Извините, по ведению — Драганов.

Драганов В. Г. Николай Васильевич, вы удостоились очень большой чести — такого пространного ответа. Ваш вопрос того не заслуживает, и вообще ваши вульгаризмы типа «утопили понарошку» или «цыганская контрабанда» мешают работе депутатов, мешают сосредоточиться на важных, серьезных делах.

Председательствующий. Давайте, так сказать, в рамках протокола нашего дипломатического обмениваться репликами. Пожалуйста, Иванов Сергей Владимирович.

Рохмистров М. С. Рохмистров по карточке Иванова.

Вопрос такой: чем был мотивирован раздел территории, в результате которого мы потеряли, будем так говорить, спорную территорию — порядка 170 тыс. кв. км и разведанное советскими геологами месторождение «Свод Федынского», и предусмотрена ли компенсация за те геологоразведочные работы, которые проводила Россия на этой территории?

Из зала. Не слышно.

Рохмистров М. С. Да, представителю президента вопрос.

Титов В. Г. Спасибо за вопрос. Ну, 175 тыс. кв. км мы не отдаем, они, так сказать, делятся поровну. Эта линия проходит между изначальными запросными позициями сторон. Мы претендовали на то, чтобы делить по полярному сектору наших владений, а норвежцы исходили из того, что надо разделить по серединной линии, и вот в результате обсуждения вышли, так сказать, на соответствующий компромисс.

Что касается исследований в этом районе, то они проводились в основном в 70-е гг., и, по имеющейся информации, вот этот южный участок наиболее как бы важен, потому что там шесть из семи возможных месторождений находятся в нашей зоне. Спасибо.

Председательствующий. Ненашеву Михаилу Петровичу включите микрофон.

Ненашев М. П. Уважаемые депутаты, в связи с подписанием этого российско-норвежского договора образовалось огромное количество интерпретаций и комментариев. И это обоснованно. Обсуждаемая проблема — это проблема десятилетий. Особенно этот вопрос волнует российских рыбаков. Почему — я обращаюсь к представителю Президента России — при подготовке договора не было полноценного взаимодействия с рыбопромысловым сообществом России, в первую очередь с рыбаками Мурманской и Архангельской областей? Какова роль в предварительных консультациях, помимо МИДа, других государственных структур, я имею в виду Федеральное агентство по рыболовству? В Норвегии этот договор готовился с активным участием норвежских рыбаков.

И второе. Я об этом уже говорил на парламентских слушаниях: Норвегия не снизила военно-морскую активность возле наших территориальных вод. Может быть, ратификацию этого договора отложить или перенести, дождаться от Норвегии объяснений в связи с проведением такой политики?

Председательствующий. Кто отвечает? Пожалуйста.

Титов В. Г. Что касается военной деятельности, то к нашей сегодняшней тематике это не имеет никакого отношения, поскольку военно-морская деятельность этим договором не регулируется. Что касается второго вопроса. Во всех раундах встреч с норвежцами участвовали представители Росрыболовства, и это подтверждалось на публичных парламентских слушаниях, когда выступал господин Крайний. Спасибо.

Председательствующий. Тарасюк Василий Михайлович.

Селезнев В. С. Селезнев по карточке Тарасюка. У меня вопрос к представителю президента. Данным соглашением мы просто предали наших рыбаков, мы их принесли в жертву: норвежцы получили не только Шпицберген, но и смежную территорию, а также право устанавливать свои правила игры в рыбной отрасли. Они уже вводят режим бестралового промысла, и знают, что делают, потому что у них современный рыболовецкий флот, на 97 % они ловят не тралами, а мы на 95 % ловим тралами. Скоро норвежцы начнут выгонять наших рыбаков за траловый лов с этой территории, очень богатой рыбой, и мы потеряем не 230 тыс. т в год, а гораздо больше. Вот как вы объясните такой подход? Спасибо.

Титов В. Г. Продолжая, так сказать, ответ на предыдущий вопрос, просто хотел бы сказать, что норвежские рыбаки как раз этим договором недовольны, они говорят, что Норвегия необоснованно уступила нам очень большие морские пространства. Вот этот фактор тоже надо учитывать. Что касается оснащения флота современными средствами, то это прозвучало уже в выступлении господина Косачева и, я думаю, не нуждается в дополнительных комментариях. Спасибо.

Председательствующий. Депутат Улас Владимир Дмитриевич.

Улас В. Д. У меня вопрос к представителю президента. Вот вы сказали, что договор не ущемляет интересов России, но ведь договор прямо нарушает ныне существующие, получившие международное правовое признание границы Полярных владений России, сдвигая их в нашу сторону на 60–70 миль. Это первое.

Второе. Договор о разграничении прямо противоречит, откровенно нарушает договор о Шпицбергене 1920 г., это тоже абсолютно очевидно. Важно ведь практическое применение Норвегией указанного договора, которое приведет к тому, что наши рыбаки из района Шпицбергена будут вытеснены, и практика, в том числе случай с капитаном Яранцевым, это красноречиво подтверждает. Зачем же очевидные вещи отрицать — то, что России наносится существенный ущерб?

Титов В. Г. Спасибо. Что касается Полярных владений, то они были, как вы знаете, определены нами в одностороннем плане еще в 1916 г. и подтверждены уже, так сказать, в ходе существования Советского Союза в 1926 г. Это не касается морских пространств, не касается шельфа, не касается экономической зоны, это определяет наши права только на все сухопутные территории в этой зоне. Эта позиция у нас остается неизменной и сейчас.

Что касается Шпицбергена, то опять ответственно заявляю, что ничего в нашей позиции по этому вопросу не меняется, поэтому в договоре есть ст. 6, в которой четко сказано, что настоящий договор не наносит ущерба правам и обязательствам по другим международным договорам.

Председательствующий. Еще два вопроса можем успеть задать. Останина, пожалуйста.

Останина Н. А., фракция КПРФ. Уважаемый Владимир Геннадиевич, наш вывод о том, что ратификация этого договора нанесет ущерб национальным интересам России, основывается не на страшилках, которые приписал нам Константин Иосифович, а на сравнении его с другими документами, в частности с протоколом, который был подписан между Советским Союзом и Норвегией еще в 1978 г. Речь идет о Протоколе о временных правилах рыболовства в смежном участке Баренцева моря. Этот смежный участок не тождествен бывшему спорному району и лежит в южной части Баренцева моря. Так вот, согласно протоколу каждая из сторон на этом участке воздерживается от любого контроля правил рыболовства в отношении судов другой стороны, а по новому договору к Норвегии отходит наиболее богатая рыбой западная часть смежного участка. Почему для смежного участка не установлен переходный период, аналогично тому, как переходный период установлен для бывшего спорного района?

Титов В. Г. Что касается этого участка, то установлен переходный период в два года. Когда в 1978 г. этот протокол подписывался, то советское правительство сделало при этом заявление, что это соглашение носит временный характер, и после этого прошло уже двадцать с лишним лет. Спасибо.

Председательствующий. Последний вопрос. Багдасаров, пожалуйста. Не настаивает. Корниенко.

Куликов А. Д., фракция КПРФ.

Куликов Александр по карточке Корниенко. У меня следующий вопрос. Уважаемые коллеги, в Комитете по безопасности мы внимательно прорабатывали эту тему, в обсуждении принимали участие эксперты, в том числе от Комитета по безопасности, от рыбопромысловой отрасли и от Росрыболовства. Я вам должен сказать, что совершенно четко было заявлено, что они не приемлют ратификацию этого договора. Я уж не знаю, на что вы ссылаетесь сегодня. И на заседании Комитета по безопасности депутаты практически всех фракций выразили резкое недовольство этим договором. У меня в связи с этим вопрос: мы действительно по результатам ратификации не ухудшаем условия для отечественного промыслового рыболовства, не наносим экономического ущерба России, не теряем часть своей территории, не создаем новых угроз для военной безопасности государства? Будьте любезны, ответьте.

Председательствующий. Пожалуйста, Константин Иосифович.

Косачев К. И. Первое. Все комитеты-соисполнители, включая Комитет по безопасности, дали положительное заключение по данной ратификации. Это первое.

Второе. Я не присутствовал на заседании Комитета по безопасности, но я присутствовал на многих других обсуждениях, включая парламентские слушания, где выступили не один десяток человек. Могу вам сказать так же ответственно, как и вы, что там большинство было за эту ратификацию. И повторю то же самое, что сказал только что официальный представитель президента: не вытекает никаких юридических последствий из этого договора, которые бы ухудшали ныне существующие правовые условия деятельности наших рыбаков в этом спорном районе. Никаких! Ст. 6 (еще раз повторю) прямо говорит, что настоящий договор не наносит ущерба правам и обязательствам по другим международным договорам, участниками которых являются Россия и Норвегия и которые являются действующими на момент вступления в силу настоящего договора. На момент вступления в силу настоящего договора действует договор о Шпицбергене, скажу, раз уж это многих волнует, действует наше двустороннее соглашение 75-го и 76-го гг., действует Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. Исчерпывающим образом все написано в этом документе, читайте!

Председательствующий. Спасибо. Присаживайтесь.

Пятнадцать минут, даже больше. Мы завершили. Может быть, коллеги, договоримся сразу по одному выступлению от фракции? Никто не возражает против такого подхода?

Депутат Калашников, если я правильно понимаю, от фракции КПРФ.

Калашников Л. И., фракция КПРФ.

Спасибо. Уважаемый Олег Викторович, уважаемые коллеги! Очень мало времени для того, чтобы изложить столь сложную тему, но тем не менее…

Председательствующий. Десять минут у вас.

Калашников Л. И.…я хотел бы перейти к самому главному. Посмотрите на карты, которые, как правило, у каждого депутата есть, и вы увидите, что с востока линия, проходящая около США по Чукотскому морю и по Берингову морю, зашла на нашу территорию в результате позорного договора — так называемая линия Бейкера — Шеварднадзе. Вы увидите также, что мы сегодня делаем на западе. Вся эта линия нигде не ушла на запад, она вся ушла на восток. И за этими формулировками, за которыми прячется эта позиция, лежат наши уступки: формулировки о так называемых запросных линиях, ссылки на Конвенцию 82-го года в преамбулу включили, а самое главное — договор о Шпицбергене, который тоже нужно было включать в этот договор, не включили. Так вот от этого и надо плясать: вся линия разграничения дрейфует к нам на восток, и дрейфует к тому же совершенно в правовом смысле необоснованно. Но перед тем как перейти к самому договору, хочу вспомнить — меня вынудил к этому Константин Иосифович — траурную речь Владимира Вольфовича Жириновского на прощании с Илюхиным Виктором Ивановичем, она меня глубокого тронула. Он там сказал (конечно, не применительно к нашему вопросу) о том, что Гражданская война длилась четыре года, но потом страна начала восстанавливаться, а сейчас мы живем двадцать лет в условиях гражданской войны, на протяжении которой теряем наши территории.

Я специально для себя решил понять: вот за двести лет что мы приобрели и что потеряли? Все, что мы приобрели, мы приобрели только в результате войн. Все, что мы потеряли, кроме Аляски, которую продали, Александр II в 67-м году, мы потеряли за эти двадцать лет. Теряем и сегодня. И потом, когда пришел к себе, я начал смотреть материалы — а мы «круглый стол» задолго до парламентских слушаний провели, где те же эксперты были, что и на парламентских слушаниях, и 90 % из них высказались против — и как будто бы получил весточку с того света: я нашел записку, которую мне оставил Виктор Иванович Илюхин, когда уходил с нашего заседания. Я ее хочу специально зачитать, и не для того, чтобы воспользоваться авторитетом безвременно ушедшего от нас товарища, но в связи с тем, что Константин Иосифович сказал, что здесь выступают люди, не присутствовавшие на «круглом столе»: «Уважаемый Леонид Иванович, я должен уйти, но прошу огласить мое личное мнение и учесть его при голосовании. Я категорически против договора. Я поддерживаю ваши рекомендации и прошу сделать все, чтобы этот договор не прошел через Государственную Думу».

Теперь о том, что мы потеряли и что реально происходит. Вот эти уступки, совершенно неоправданные, привели не только к тому, что возобновилась дискуссия по Курилам. Дискуссия по Курилам возобновилась еще и из-за совершенно некорректной ратификации Cан-Францисского договора в Сенате США. И именно нам нужно сейчас при ратификации к этому вернуться, потому что основная уязвимость позиции нашей и сила Америки, которая поддерживает позицию Японии, заключается как раз в той оговорке, которую допустил Сенат США при ратификации этого соглашения. Это раз.

Ратификация — это не просто акт, которым мы должны затвердить совершенно неудобный для нас документ. Кстати говоря, напомню, что мы не ратифицировали до сих пор соглашение с Америкой по Берингову морю, по Чукотскому морю и по Северному Ледовитому океану. И слава богу, что мы это не сделали. Как говорит Константин Иосифович, ни одна буква не ущемляет наших интересов. Как только мы с ними подписали соглашение по Берингову морю, на второй день эта так называемая линия разграничения — для нас она являлась исключительной экономической зоной, 200-мильной зоной, шельфом — для американцев явилась границей: нас выставили оттуда на второй день. И именно поэтому мы с вами до сих пор не можем ратифицировать, и именно к этому ведет сегодняшняя линия разграничения.

Очень незаметно прошло голосование в Бундестаге 10 февраля этого года уже. Так вот правящие ХДС/ХСС и СвДП приняли резолюцию в поддержку провозглашения в Германии 5 августа национальным Днем памяти жертв изгнания. Как известно, указанная хартия была принята 5 августа 1950 г. в Штутгарте, среди ее авторов были и бывшие члены СС. Это тоже подкладка под будущую территориальную ревизию в Европе и пересмотр границ.

Конечно, наш президент неглупый человек — одним махом он решил проблему с Ливией нашим голосованием по резолюции. Точно так же, похоже, перед его визитом в Норвегию было решено поставить точку в затянувшемся почти полувековом споре. Я напомню, что и Брежнев там был, в Норвегии, и Ельцин, и Путин туда ездил, и, конечно, они были великолепно информированы о том, что нам мешает подписать этот договор.

У меня особое волнение, особое смущение вызывает вот эта новая, изобретенная нашим президентом процедура параллельной ратификации, которую мы сначала опробовали на СНВ, Договоре о СНВ-3, теперь мы апробируем такую же ратификацию с норвежцами. Кроме того, что низводит роль нашего парламента еще ниже, это фактически показывает, что все решения, которые приняты, будут обязательно нашим парламентом ратифицированы. Это должно быть обидно не только сидящим здесь, в зале, но и тем экспертам, и тем рыбакам, представителям Министерства природных ресурсов и экологии, которые ко мне постоянно с этим вопросом обращаются.

Теперь, собственно говоря, о том, что мы потеряли. Вот карта, которая приложена к договору о ратификации, иллюстрирует мои слова о том, что вся линия дрейфует сюда, на нашу территорию, и самое главное, что здесь находится Шпицберген, о котором мы все говорим, но не все это понимают. С кем мы здесь заключали соглашение? Мы не имели права в двустороннем договоре заключать соглашение о разграничении по линии между 71 и 84 градусами с. ш., потому что там нет Норвегии! Там есть Шпицберген с ограниченным суверенитетом Норвегии! То есть правовое обоснование этой линии в центральной и северной части абсолютно отсутствует. Когда я задаю вопрос: «Зачем вы это сделали, куда вы торопитесь, куда вы бежите?» — все время упоминают Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г. Кстати говоря, из пяти участников вот этого арктического деления США не ратифицировали ее до сих пор, точнее, не присоединились к конвенции. Канада присоединилась, но там действует национальное законодательство в отношении этого. И только вот здесь, с этой стороны, Дания с Норвегией между Гренландией и Свальбардом сделали разграничение. И мы пошли по этому пути. Мы сначала отказались от части границ Полярных владений СССР, потеряв это, когда подавали эту заявку, которую вы, Константин Иосифович, упоминали, и замминистра говорил, что ратификация договора поможет нам в удовлетворении этой заявки: мы сейчас разграничим — и нам быстро шельф даст комиссия ООН. На самом деле норвежцам уже дали, и никто ничего не ждал. Вы же знаете, что норвежцам-то удовлетворили заявку по шельфам, поэтому зачем вы говорите неправду? Нам не мешает это! Нужно было тогда и делать границу по шельфам, а рыболовство оставить в покое.

По приложению I мы достаточно подробно поговорим при обсуждении заявления для рыбаков, но даже по углеводородным ресурсам то, что я посмотрел в монографии 2006 г. ФГУП «Арктикморнефтегазразведка», и то, что я посмотрел у Анатолия Николаевича Виноградова, доктора экономических наук, ученого секретаря Кольского научного центра РАН, подводит к выводу: мы с вами на Штокмане ставим крест. Штокман — это месторождение, которое по запасам больше, чем все норвежские месторождения, вместе взятые. Но самое главное — это Свод Федынского, где еще больше, вдвое больше, чем на Штокмане, по разведывательным данным, норвежцы остро нуждались в этом месторождении. Но за скобками оставалось еще и то, что норвежцы получили очень много мелких месторождений: поднятие Година, Центральная банка, часть Варяжской, ну, это, правда, под сомнением. Таким образом, они, конечно, будут разрабатывать месторождения Свода Федынского, пусть вместе с нами, пусть оно трансграничное, заодно эти, так как они разработали «Белоснежку». А Штокман находится в 400 км, в ледовой зоне, и на нем можно смело ставить крест. «Газпром» свое получит — не получит ничего Россия.

Последнее, что я хотел бы сказать. Мне из Мурманского краеведческого музея передали историческую справку. В 1933 г. Сталин, Молотов… Можно продлить?

Председательствующий. У вас еще тридцать секунд.

Калашников Л. И. Тридцать секунд… Они плыли на пароходе, смотрели Баренцево море. 1933 г. Приводятся такие слова: «Что такое Черное море? Лоханка. Что такое Балтийское море? Бутылка, а пробка не у нас. Вот здесь море, здесь окно, здесь должен быть большой флот! Отсюда мы можем взять за живое, если потребуется, Америку и Англию…» (Микрофон отключен.)

Председательствующий. Спасибо, присаживайтесь. Жириновский, пожалуйста.

Жириновский В. В. Начну с замечания, что депутаты не имеют права делать другим депутатам замечания, какой у них русский язык и какие им задавать вопросы. И приглашаемые сюда представители министерств обязаны отвечать на любой вопрос. Мы им не давали такого права — определять, относится вопрос к обсуждаемому документу или не относится. Я имею в виду все, что говорил депутат из фракции КПРФ Коломейцев Николай Васильевич. Мне кажется, что многие до сих пор не понимают, где мы с вами находимся. Здесь разные партии, — понимаете? — с разными взглядами, и должны быть разные позиции. Я понимаю, приятно осознавать: вот все едины, одна команда, сидят тихо ребята, все, договорились. Это кончается плохо, когда мы не слышим голоса с другой позицией, с другой точкой зрения. Она другая — неприятно, да, вас критикуют, но вы же на олимпе власти, у вас пряники, а у нас кнут в руках, поэтому, если не нравится, что вас критикуют, надо уйти с олимпа власти, и все.

Теперь по сути данного документа. Фракция ЛДПР воздержится от голосования, поскольку мы не согласны с тем, что якобы равнозначно соблюдены интересы Норвегии и России. Мы теряем здесь — теряем и водные пространства, теряем и юрисдикцию свою над всем тем, что относится в целом к Баренцеву морю, теряем и наше право на ловлю рыбных запасов, и все остальное. То есть по факту мы проигрываем. С какой стати? Мы что, потерпели поражение в войне с Норвегией? Мы не воевали. В 45-м мы освобождали Норвегию и нужно было договариваться в Ялте и в Потсдаме, что наши войска останутся на территории Норвегии, как это сделали американцы, британцы, французы — до сих пор они на Кипре, и на Мальте, и на Кубе, и в Афганистане, и везде, и в Ливии в том числе.

Почему, я еще раз говорю, мы не можем верить Организации Объединенных Наций, Евросоюзу, НАТО, и в том числе этим документам? Потому что по документам все хорошо, а по факту — пожалуйста, британские солдаты уже в Ливии. Вы говорите: не будет сухопутной операции, а морпехи двигаются туда, 4 тыс. человек. То есть все время Россию обманывают: подают для голосования красивый документ, нашим дипломатам предлагают проголосовать, а по факту — оккупация Ливии. То же самое и здесь: по факту мы все отдаем норвежцам. Это за что? Что мы получаем взамен? Что, мы все вступили в Евросоюз, в одном Евросоюзе мы? Нет. Один военный блок у нас, НАТО? Нет. Все время в последние двадцать лет все наши действия — уступки, уступки и уступки: и по выводу войск, и по заключению договоров, в том числе о разграничении линий. Здесь проигрыш. И если депутат Косачев хочет, чтобы другие фракции поддерживали, то надо, проводя парламентские слушания, в первую очередь приглашать именно оппозиционные партии и специалистов и долго и нудно, часами доказывать на цифрах, что заключенный договор надо ратифицировать. Этого не делает Комитет по международным делам. Тогда и не ждите поддержки от других партий. Вот «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» проголосует, как она и по Ливии вас поддержала. Две проправительственные и две жестко оппозиционные фракции: одна левая, а мы, ЛДПР, никогда не были с левыми вместе, потому что из-за левых мы все и потеряли — Польша, Финляндия (Брестский договор) и все остальное. А дальше еще хуже — 91-й год, Ельцин. Там хоть история уже — девяносто лет, а Ельцин вообще отдал 5 млн без всякой войны! Там хоть война была Первая мировая и все-таки финны и поляки всегда были немножко в стороне от нас, а здесь что отдал Ельцин? Все отдал! Ему стало стыдно — он ушел. Когда другим станет стыдно от того, что делается вот в последние двенадцать лет? Шеварднадзе не стало стыдно: он еще при советской власти хотел стать президентом независимой Грузии. Я думал, шутит, читаю газеты: Шефи хочет стать шефом Грузии, вернее, Шеви (его Шеви сокращенно называли, Шеварднадзе-Шеви), дружочек Шеви хочет стать шефом Грузии. Думаю, все, с ума сошли, что ли, ведь советская власть кругом? Готовили все заранее! Это мы в Москве, лохотрон, ничего не поняли, что происходит, а там, в наших республиках, все знали уже, знали, что все им отдадут.

Сейчас отдаем Норвегии, а это не наша республика, это не русские, не русскоязычные, а член НАТО. Еще в советское время нам говорили: у нас две границы с НАТО — Норвегия и Турция. Вот с Норвегией… Нужно было оставить наши войска оккупационные, мы же спасали Норвегию, она реально была участницей вместе с Гитлером против нас: там стояли немецкие войска и вели с нами войну, борьбу. Поэтому мы сегодня очень много теряем. Если бы это был единичный случай, то можно было бы подумать, что ошибаются дипломаты и специалисты, но это система: при Горбачеве Берингово море теряем, теряем Каспий, сейчас теряем Баренцево море — везде рыба, газ, нефть. Есть и моральный фактор: с какой стати мы, главная страна — победительница во Второй мировой войне, шестьдесят пять лет сдаем позиции? Мы могли бы быть сейчас в северном Иране — это ошибка Сталина: можно было не брать Восточную Европу, они все равно против нас всегда были и будут, — нам Черчилль и Рузвельт с удовольствием отдали бы северный Иран, где стояли советские войска, нам это выгоднее было бы. Турция моментально убрала бы свои войска из восточной Анатолии (Карс и Ардаган — это города Российской Империи), нам это куда выгоднее было бы. И сегодня Каспий был бы у нас внутренним морем, а так мы его отдали, сейчас делим на пятерых, самая маленькая часть — у России. Представляете, мы создавали это великое государство, мы все войны выигрывали, а у них всех будет икра, нефть, газ и моральный аспект. Они не воевали — Казахстан, Туркмения, Азербайджан, — однако победители на Каспийском море: у них там флот теперь есть, даже адмиралы появились, — ни одного морского сражения не было, никогда они не участвовали и не выигрывали, и не выиграют. Вот вам результаты всех ратификаций, революций и войн: мы победили во Второй мировой войне, мы, единственные, не Америка, не Британия, не Франция — мы, а шестьдесят шесть лет у нас все отбирают.

И вот последняя, вернее, не последняя, а очередная уступка — мы должны отдать теперь наши запасы норвежцам, которые вообще ничего не делают. Ладно США, они что-то еще делали во Вторую мировую войну, ну, Иран, еще какая-то страна, но что Норвегия нам с вами дала? Ничего! Упакованная страна потихонечку забирает наши рыбные запасы, нефть, газ и имеет доходы в пять-шесть раз больше, чем мы с вами, на первом месте по уровню жизни в мире, на первом месте, мы — на последнем месте, в Европе на последнем месте. Так зачем же мы снова это делаем?! Ради чего, ради вступления в ВТО? В этом смысле, конечно, неприятно нам сознавать, что советская власть и демократы все раздают, но советская власть хоть в 45-м что-то восстановила. Правда, была ошибка Сталина: не то взял товарищ с Кавказа, он не понимал, что в Европе нам нечего делать, а вот взяли бы Иран, Турцию… и Китай (кашгарцы, дунгане, уйгуры) был готов нам отдать западные части — там нефть, газ… Америке и Европе все было до лампочки: берите у Китая все, что надо, и Иран, Турцию — в Европу не лезьте! И все шестьдесят пять лет нас выдавливают из Европы. Вот и сейчас выдавливают из Норвегии. Господин Косачев здесь про географию говорил — я знаю прекрасно, где Ливия в Африке, но я также знаю прекрасно, что не надо было лезть в Европу. И нужно было остаться в Норвегии, вот там стояли бы наши войска, военная база, и никто бы не ловил рыбку в нашем Баренцевом море. И запасы огромные, и денег много, однако мы сегодня у Норвегии покупаем крашеную семгу — крашеную, с химией! Она в море-то не красная, это она на наших прилавках красная, чтобы обмануть нас с вами. А в годы перестройки я их критиковал, норвежцев, говорил: зачем вы нам поставляете эти консервы, там же написано, что это для собак, а у нас это покупают люди? На норвежском языке написали, что это корм для собак, нам продавали как корм для собак, а мы кормили наших людей.

Географию надо знать, господин Косачев, русский язык знать, иностранные языки знать и проводить парламентские слушания с участием оппозиции, попытаться ее убедить. А пока голосовать не будем — как по Ливии были против, так и здесь против. В этом вина Комитета по международным делам: не умеете агитацию вести и пропаганду, неспособны… (Микрофон отключен.)

Председательствующий. Закончилось ваше время. Присаживайтесь, Владимир Вольфович. Так, кто выступит от фракции «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ», потому что позицию фракции «ЕДИНАЯ РОССИЯ» выскажет в заключительном слове докладчик? Нет желающих. Хорошо. Тогда я обращаюсь к представителям президента и правительства. Ну, представитель президента позицию высказал. По ведению — Чилингаров.

Чилингаров А. Н., фракция «ЕДИНАЯ РОССИЯ».

Владимир Вольфович, я бы хотел вам для сведения сказать, что парламентские слушания по этому вопросу проходили, я эти парламентские слушания вел, и на них приглашались представители всех оппозиционных партий, и все участвовали в этих парламентских слушаниях.

Председательствующий. Куликов Александр Дмитриевич по ведению, но только по ведению, пожалуйста.

Куликов А. Д. Олег Викторович, именно по ведению. Вот сегодняшние выступления представителей исполнительной власти, президентских структур — и не только, кстати, сегодняшние — побуждают меня просить вас, видимо впервые в парламенте, перед тем как они выступят, все-таки предупреждать каждого из них о юридической, правовой ответственности за предоставление нам необъективной, недостоверной информации и о возможных последствиях этого в уголовно-правовом административно-правовом смысле, если что-то будет неверно. Это первое.

И второе. Нам нужно все-таки посмотреть, кто за последние годы давал нам информацию необъективного характера, которая подтверждается по стенограммам, и направить это в Следственный комитет, привлечь этих людей к уголовной ответственности в зависимости от высоких должностей, занимаемых ими.

Председательствующий. Александр Дмитриевич, вы высококлассный юрист и прекрасно понимаете, что в мои обязанности это не входит. Если вам кажется, что кто-то ввел парламент или вас лично в заблуждение, то вы точно знаете, как надо дальше действовать в правовом поле. Олег Васильевич, я не понимаю, что я нарушаю. По ведению — Шеин.

Шеин О. В., фракция «Справедливая Россия». Воспользуюсь только что созданным прецедентом, чтобы отметить, что наша

фракция не будет голосовать за ратификацию данного договора, потому что нас никто не убедил, что те выгоды, которые мы получаем по нефтяной линии, превышают тот ущерб, который мы получаем в части рыбных запасов. Спасибо.

Председательствующий. Понятно. Заключительное слово от комитета — Косачев, и заодно он изложит позицию фракции «Единая Россия». Пожалуйста.

Косачев К. И. Спасибо большое, Олег Викторович. Уважаемые коллеги, я не откажу себе в удовольствии продолжить немножечко историческую дискуссию, которую начал коллега Калашников: он цитировал Сталина и Молотова. Я хотел бы вам напомнить, что Договор о Шпицбергене 1920 г. возник после того, как на протяжении многих столетий Россия на равных соревновалась с Норвегией за Шпицберген, а потом произошла в нашей стране революция, после чего в 1920 г. без нас, без нашего участия быстро собрали Парижскую конференцию и мы Шпицбергена окончательно лишились, — это следствие событий той лихой революционной поры. Это первое.

И второе. Вот в первый раз соглашусь с Владимиром Вольфовичем (он напомнил, так сказать, про события и революционной поры, и послевоенной). Вы знаете, я бывал в норвежском городе Киркенесе, который, так сказать, непосредственно выходит вот в эту спорную зону через территориальное море, и был глубоко тронут тем, что там сейчас символом города — знаете, в европейских городах есть символика такая, сувенирка: ложечки какие-то, колокольчики… Так вот, символом норвежского, я бы сказал, натовского города Киркенеса сейчас, сегодня является советский солдат, который освободил этот город в результате известной операции 45-го года. И это произошло, потому что мы оттуда на самом деле ушли, мы освободили этот народ, и этот народ об этом с благодарностью помнит и нам это до сих пор возвращает.

Теперь по сути (уж простите за такое лирическое отступление). Много здесь говорилось о том, что мы что-то теряем. Еще и еще раз говорю: потерять можно только то, чем владеешь. Мы никогда не владели теми районами, которые мы называем спорными. Мы сейчас разграничиваем морские пространства и договариваемся о сотрудничестве на всей площади вот этого бывшего спорного региона, включая — неправильное слово: «территории» — те зоны, те водные пространства, которые будут теперь находиться под контролем Норвегии.

Я убежден в том, что эта ратификация ничего в худшую сторону не меняет. Более того, я убежден в том, что эта ратификация создает дополнительные плюсы и преимущества для наших людей, которые живут в соответствующих регионах российского северо-запада. Кто-то здесь произнес фразу о том, что размен газа на рыбу неадекватен. Нет в помине никакого размена! Мы к нашим возможностям в части рыболовства добавляем открывающиеся возможности по углеводородам и страхуем наши будущие возможности по освоению Арктики совместно — я надеюсь — с Норвегией в режиме добрососедства и сотрудничества, а не конфронтации.

Я хотел бы вам напомнить, что, когда появились соглашения 75, 76 и 78-го гг. — они здесь неоднократно цитировались, — мы были на грани военного конфликта с Норвегией. Вот тогда эти соглашения и были подписаны, именно для того чтобы снять эту военную напряженность, но они подписывались тогдашними советскими властями по решению Политбюро ЦК КПСС на временной основе, для того чтобы позже эту основу поменять на постоянную. Мы сейчас, через несколько десятилетий, наконец-то подошли к выполнению решения Политбюро ЦК КПСС. Коллеги, я считаю, что то решение на самом деле уберегло Советский Союз и Норвегию от военного конфликта, и очень хорошо, что это произошло. И я считаю, что наше сегодняшнее решение существенным образом облегчает наше сотрудничество с Норвегией в стратегической перспективе, на годы и, я уверен, на десятилетия вперед. Прошу вас поддержать ратификацию в интересах России и ее граждан. Спасибо.

Председательствующий. Уважаемые коллеги, обсуждение состоялось. Выносим данный вопрос на «час голосования». Дальше у нас два альтернативных проекта постановления. Я просто обращаю внимание докладчика и содокладчика на то, что политические позиции фракций по всему комплексу вопросов прозвучали и были обсуждены в рамках рассмотрения предыдущего вопроса. Я прошу это учитывать при докладе, содокладе и дальнейшем обсуждении.

Итак, п. 25.1. О проекте постановления о заявлении Государственной Думы «О позиции Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в связи с ратификацией Договора между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане». Леонид Иванович Калашников, пожалуйста.

Калашников Л. И. Спасибо, Олег Викторович.

Уважаемые коллеги, будем считать, что с ратификацией покончено, и наш проект заявления, который мы представляем, должен послужить основанием, чтобы исправить те прорехи и ошибки, которые может повлечь заключение данного соглашения.

Итак, в данном заявлении мы констатируем, что новый договор не должен послужить основанием для создания препятствий рыбакам обеих стран для продолжения промысла по обе стороны разграничительной линии, в том числе в морском районе, подпадающем под действие Договора о Шпицбергене 20-го года. Это положение, с одной стороны, выражает намерение России не ухудшать режим промысла для норвежских рыбаков в российской исключительной экономической зоне по сравнению с существующим положением, с другой стороны, мы заявляем, что ожидаем того же от норвежской стороны как в норвежской экономической зоне, так и в районе, подпадающем под действие Договора о Шпицбергене.

Далее. Мы отдельно обозначаем позицию по промыслу в районе у Шпицбергена, подчеркивая, что договор не меняет правовой режим рыбопромысловой деятельности обеих стран в этом районе. Заявить это крайне важно, потому что договор создает в этом вопросе опасную двусмысленность. Согласно договору морской район, подпадающий под действие Договора о Шпицбергене, остается с норвежской стороны разграничительной линии. Поскольку это двусторонний договор, очевидно, что по разные стороны разграничительной линии находятся акватории, отходящие под юрисдикцию обеих сторон, т. е. фактически речь идет о завуалированном признании норвежской юрисдикции над морским районом у Шпицбергена и об отказе России от права на свободную хозяйственную деятельность в этом районе. К сожалению, не приходится сомневаться, что Норвегия попытается истолковать это положение договора именно таким образом. Об этом говорит все поведение Норвегии в шпицбергенском вопросе начиная с 70-х гг.: и установление явно неправомерной рыбоохранной зоны, и попытки давления норвежцев на российских рыбаков в этом районе. Поэтому остро необходимо компенсировать двусмысленность договора в этом вопросе выражением правовой позиции России, которая сводится к тому, что договор не меняет правового режима в районе Шпицбергена.

Наконец, мы подтверждаем приверженность России Договору о Шпицбергене, поскольку его положения касаются не только рыбного промысла, но и многих других вопросов. Это необходимо, потому что Договор о Шпицбергене вообще не упомянут в новом договоре с Норвегией. В нашем проекте заявления мы подтверждаем позицию России по непризнанию норвежской рыбоохранной зоны вокруг Шпицбергена. Это совершенно необходимо, потому что, как уже отмечалось, новый договор оставляет морской район у Шпицбергена по норвежскую сторону разграничительной линии.

К сожалению, альтернативный проект заявления, предложенный Комитетом по международным делам, сводит защиту позиции России в шпицбергенском вопросе только к упоминанию Договора о Шпицбергене и никак не обозначает трактовку этого договора по отношению к правовым институтам экономзоны и шельфовых владений, возникших много времени спустя после подписания Договора о Шпицбергене. Глядя на то, как упомянут в комитетском проекте заявления Договор о Шпицбергене, трудно не вспомнить один старый еврейский анекдот. Умер старый еврей, вскрыли его завещание, и в нем было написано, что загородный дом — жене Сарочке, квартиру — дочке Сонечке, а зятя Шмулика, который просил упомянуть его в завещании, упоминаю: «Привет тебе, Шмулик». Вот так и авторы комитетского проекта заявления передали привет Договору о Шпицбергене, но не сделали из этого договора никаких выводов.

Наш проект заявления призывает правительство принять меры по надлежащему контролю за деятельностью российских рыболовных судов в Баренцевом море и во всем Северном Ледовитом океане, включая район Шпицбергена. В настоящее время этот контроль носит явно недостаточный характер. Именно это дает Норвегии возможность регулярно обвинять наших рыбаков в браконьерстве, перелове, досматривать, задерживать и арестовывать наши суда. Только активизация деятельности Российского государства по контролю над своим рыболовством может изменить ситуацию в лучшую сторону.

Далее. Наш проект заявления предлагает Правительству России обратить особое внимание на практическую реализацию приложения I «Вопросы рыболовства», особенно в части согласования с Правительством Норвегии границ бывшего спорного района (прошу не путать со Спецрайоном). Наши оппоненты утверждают, что эти границы были согласованы в нотах, которыми Россия и Норвегия обменялись при подписании этого договора, однако обращаю внимание депутатов на ряд обстоятельств.

Первое. Эти ноты не были включены в пакет документов, который поступил в Думу вместе с договором, они даже не упомянуты в сопроводительных документах к договору. Кто-то решил, что это такие мелочи, в которые депутатам вникать не стоит.

Второе. Границы спорного района, заложенные в эти ноты, были совершенно неизвестны рыбацкому сообществу России вплоть до подписания договора. Рыбаков по этому вопросу никто не спросил, и как результат мы получили такие границы бывшего спорного района, которые существенно ущемляют наших рыбаков, а именно: в бывший спорный район лишь частично вошла акватория так называемого смежного участка, установленного СССР и Норвегией в 70-е гг., а западная, самая продуктивная, часть смежного участка без всякого переходного периода отдана Норвегии, мы туда уже сунуться не можем. Это совершенно разные понятия: смежный и спорный район. Здесь идет подмена. Между тем этот смежный участок имеет огромное значение для нашего прибрежного рыболовства. Практически весь улов поступает в Россию. Получается, что наши чиновники из МИДа, с одной стороны, упрекают рыбаков в том, что они много продукции отправляют за рубеж, а с другой стороны, подрывают базу прибрежного рыболовства. Согласовав такие границы бывшего спорного района, МИД нанес нашим рыбакам серьезный удар, поэтому мы считаем необходимым вернуться к этому вопросу в заявлении.

В нашем проекте заявления предлагается Правительству России провести переговоры с Правительством Норвегии в целях увеличения длительности переходного периода, установленного для бывшего спорного района. Двухлетний период, закрепленный в договоре, не оставляет нашим рыбакам никаких шансов завершить техническое перевооружение, чтобы соответствовать норвежским правилам рыболовства. Наши мидовцы указывают рыбакам, что они должны были начать готовиться работать по норвежским правилам уже после достижения предварительной договоренности о том, что переходный период составит два года, но это нелепость: почему рыбаки должны принять как руководство к действию предварительные договоренности, которые вполне могли быть пересмотрены? Очевидно, что отсчитывать время перехода к работе по норвежским правилам надо именно с момента ратификации договора. И двух лет тут совершенно недостаточно. У нас есть, кстати, положительный пример, когда мы в Балтийском море разграничивали со шведами: там был переходный период двадцать лет. Поэтому мы считаем необходимым провести переговоры с Норвегией о продлении переходного периода. Это, кстати, не пересматривает соглашение, собственно говоря, это разрешено по сути соглашения.

И в последнем абзаце нашего проекта заявления мы предлагаем Президенту России приложить настоящее заявление к ноте в связи с обменом грамотами о ратификации договора. Это необходимо для того, чтобы Норвегия максимально серьезно отнеслась к правовой позиции, выраженной в данном заявлении. Ни о каком торпедировании договора здесь речи быть не может, поскольку заявление не оспаривает никаких положений договора, а лишь дает им определенную трактовку, а также предлагает Правительству России продолжить переговорный процесс для совершенствования правовой базы, регулирующей отношения сторон по поводу Баренцева моря.

Сравнивая наш проект заявления с альтернативным проектом, приходится констатировать, что большая часть комитетского заявления — это набор комплиментов договору, причем эти комплименты уже широко растиражированы в СМИ при подписании договора. Защите интересов наших рыбаков посвящен только один абзац в конце комитетского проекта, и этот абзац состоит из общих деклараций и благих пожеланий, но это благие пожелания, которыми будет выстлана дорога к потере российскими рыбаками 60 % улова в Баренцевом море. Выбирая, за какой проект заявления голосовать, вы выбираете между двумя альтернативами: первая — просто поговорить о договоре и сделать несколько комплиментов договору и нашим дипломатам, это проект заявления комитета: вторая — принять документ, который четко, по пунктам защищает интересы России, в том числе российского рыболовства, это проект заявления КПРФ. Спасибо за внимание.

Председательствующий. Константин Иосифович передает привет Леониду Ивановичу и выступает по второму проекту постановления, соответственно высказывает позицию комитета. Пожалуйста.

Косачев К. И. Уважаемый Олег Викторович, уважаемые коллеги! Поскольку я уже много раз выходил на эту трибуну, я сэкономлю ваше время и буду краток.

У вас на руках находится проект заявления, подготовленный депутатами — членами Комитета по международным делам, в основном это депутаты от фракции «ЕДИНАЯ РОССИЯ». Этот проект появился как реакция, как отклик на многочисленные пожелания тех, кто участвовал в предварительных обсуждениях, и в частности в наших парламентских слушаниях, включая, разумеется, наших рыбаков, и это, на мой взгляд, подтверждение того, что мы ведем диалог и слышим соответствующую отрасль. Да, действительно, мы готовили этот проект, уже имея на руках проект фракции КПРФ. И должен сказать, что в каких-то позициях мы реально совпадаем, нами в равной степени движет желание защитить людей и предусмотреть все возможные в будущем коллизии, в этом нет никакого противоречия. Но, увы, поскольку проект заявления фракции КПРФ писался людьми, которые заведомо считают этот договор ущербным и, еще раз повторю, приписывают ему то, чего там нет в принципе, в плане негатива, понятно, что и в проекте заявления эта точка зрения нашла свое отражение в полном объеме. Я еще вернусь к проекту фракции КПРФ, но сначала представлю проект, подготовленный Комитетом по международным делам.

В нашем проекте есть две принципиальные позиции, я сейчас пропущу все остальные констатации. Первая — это, действительно, ссылка на те международные договоренности, на те соглашения, которые сохраняют свою силу после вступления в силу (простите за тавтологию) соглашения о разграничении. И в числе этих документов, неоднократно здесь упоминавшихся документов, мы упоминаем в нашем проекте заявления (там это написано черным по белому) Договор о Шпицбергене 1920 г. Хотел бы еще раз подчеркнуть, потому что, думаю, не все здесь смотрели на карту: Шпицберген не находится внутри спорного района в принципе. Вот все, что разграничивается, разграничивается безотносительно к Шпицбергену, он вне этого района. Статус Шпицбергена регулировал и будет регулировать договор 1920 г., и обе подписавшие договор о разграничении стороны — Россия и Норвегия — это в ст. 6 подтверждают. Тот договор действительно многосторонний, но два участника нашего сегодняшнего договора о разграничении — Россия и Норвегия — в ст. 6 это подтверждают. Рыбаки просили упомянуть об этом дополнительно. Я не вижу в этом большого юридического смысла, потому что, повторю еще раз, никаких юридических последствий наше разграничение для Договора о Шпицбергене 1920 г. не несет, но если это может погасить эмоции, если это способно успокоить людей, конечно, мы обязаны это сделать. И мы это делаем, это является принципиальной частью нашего проекта заявления.

Ну, и вторая позиция, которую я считаю не менее принципиальной. Мы обращаемся в нашем заявлении к Правительству Российской Федерации с призывом и далее предпринимать все необходимые меры по обеспечению законных (подчеркну: законных) прав и интересов отечественной рыболовной отрасли и неукоснительному соблюдению закрепленного договором базового принципа отношений Российской Федерации и Норвегии в сфере рыболовства. А в чем заключается этот базовый принцип? Мы его еще раз здесь цитируем: договор не должен негативно влиять на возможности каждой из сторон в области рыболовства.

Что будет происходить дальше? Мы, я надеюсь, ратифицируем договор о разграничении, он, я надеюсь, пройдет Совет Федерации и будет подписан президентом, вступит в силу. После этого продолжится реальная жизнь, рыбаки будут продолжать выходить на промысел, всякие контролирующие инстанции будут их контролировать, и, наверное, будут возникать какие-то коллизии. Включится механизм смешанной комиссии по рыболовству, подчеркну еще раз, где будут встречаться специалисты, как они встречались до сих пор, и разбирать по косточкам все спорные вопросы. И наши специалисты в этой комиссии будут теперь иметь на руках еще один дополнительный, не замещающий что-то, а дополнительный документ юридической силы, который будет защищать интересы Российской Федерации и наших рыбаков.

Мы считаем, что проект заявления, который подготовил Комитет по международным делам, является очень важным дополнением к той дискуссии, которую мы ведем сегодня в этом зале, и очень важным сигналом в адрес Норвегии. Я могу вам сказать, что в числе мероприятий, которые мы проводили, готовя этот документ к ратификации, была и встреча Комитета по международным делам Государственной Думы с нашими коллегами из комитета по международным делам Стортинга Норвегии, которые приезжали в Россию 2 марта, если я не ошибаюсь. Конечно, центральной темой обсуждений была предстоящая ратификация в Государственной Думе этого договора, и понятно, что это тоже не самый сильный юридический аргумент, но на уровне вот этой парламентской дипломатии нам коллеги из Стортинга единогласно, что называется, в едином ключе говорили о том, что в планы норвежской стороны не входит дискриминация российских рыбаков и ухудшение условий их деятельности. Не входит! Если что-то будет происходить не так, в десятый раз, надеюсь, в последний, подтверждаю, что у нас есть механизмы, для того чтобы этому активно противодействовать.

Прошу вас поддержать документ, предложенный Комитетом по международным делам.

И в рамках оставшегося времени хочу сказать. Я имею сейчас на руках юридический анализ проекта заявления, представленного фракцией КПРФ, он есть у вас тоже, потому что его большая часть вошла в отрицательное заключение Комитета по международным делам, но я не считаю необходимым занимать ваше время. Аргументы юридические, а не политические, и по целому ряду своих позиций проект заявления, представленный фракцией КПРФ, на самом деле является попыткой вскрыть положения договора, что не соответствует общепринятой юридической практике, не соответствует международному праву: документ подписан и либо ратифицируется в том виде, в каком он подписан, либо ратификации не подлежит. Подчеркну еще раз — об этом совершенно правильно говорил Леонид Иванович Калашников, — что в самом договоре заложены механизмы и возможности его дальнейшего совершенствования. Если мы будем на эту тему договариваться с норвежцами — а я уверен, что будем, потому что мы в равной степени заинтересованы в нормальном сотрудничестве, в том числе по рыбе, — этот документ в дальнейшем получит свое развитие и в случае необходимости будет выноситься на наше дальнейшее обсуждение.

Я заканчиваю на этом доклад. Прошу вас поддержать проект заявления, предложенный Комитетом по международным делам. В соответствии с нашим Регламентом два проекта рассматриваются на так называемой альтернативной основе, хотя формально в Регламенте употребляется другой термин, но процедура примерно такая же, мы должны определиться по обоим проектам в смысле их предпочтительности. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, задержитесь. Есть все-таки вопросы, да? Мы не все выяснили в рамках первого вопроса, поэтому будем обсуждать дальше. Локоть, Гаврилов, Лекарева, Ненашев… Ну, тогда включите запись. Чего уж тогда, давайте записывайтесь. Раз часа десяти минут нам не хватило в рамках первого вопроса, для того чтобы обсудить все аспекты данной темы, значит, мы будем их сейчас по второму разу обсуждать. Пожалуйста, покажите список. Депутат Локоть.

Локоть А. Е. Уважаемые депутаты, я должен сказать, что во время обсуждения этого важного для нас вопроса у нас в гостевой ложе присутствуют как раз рыбаки, мнение которых не было учтено при обсуждении этого договора.

Уважаемый Константин Иосифович, вы, как человек, хорошо знающий историю, искушенный в дипломатии, знаете, что некоторые решения входят в историю под именами собственными, фамилиями авторов этих решений. Ну, скажем, вот на Западе потерю границ связывают с именем Шеварднадзе, а вот эта дуга, которая вдается в сторону Российской Федерации, ну, рискует со временем, может быть, получить имя кривой Косачева. Скажите, вот сам факт наличия второго документа, который мы сейчас обсуждаем, т. е. заявления, не является ли подтверждением того, что и комитет, и вы лично не уверены, что договор на 100 % защищает интересы Российской Федерации? Спасибо.

Председательствующий. Пожалуйста, Константин Иосифович.

Косачев К. И. Уважаемый Анатолий Евгеньевич, ну, что касается рыбаков, находящихся на гостевой трибуне. Мы их всех приглашали на наши парламентские слушания, внимательно их точку зрения выслушивали, и, еще раз повторю, идея принять заявление является откликом на их пожелания, хотя у рыбаков есть разные точки зрения, вы это прекрасно понимаете. В данном случае для нас не менее важна была позиция руководителя соответствующего федерального агентства господина Крайнего, и он на этих парламентских слушаниях — стенограмма имеется — высказал свое мнение с точки зрения интересов отрасли: отрасль, по его словам, поддерживает ратификацию данного соглашения. Поэтому под ним могут стоять любые фамилии: президента, который на этот счет принципиально договорился с премьер-министром Норвегии, министра Лаврова, который подписывал этот документ вместе с министром Стере, моя скромная фамилия, как человека, который возглавлял работу по подготовке ратификации этого документа, но я абсолютно убежден в том, что никому из нас не придется стыдиться этих минут и часов. И я уверен в том, что и наша отрасль, если ее не будут будоражить в связи с какими-то дополнительными политическими составляющими, интересами межпартийной борьбы, будет чувствовать себя комфортно, достойно и защищенно в рамках реализации нового соглашения.

Председательствующий. Пожалуйста, депутат Лекарева.

Лекарева В. А., фракция «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ».

Спасибо, Олег Викторович. Константин Иосифович, у меня к вам вопрос. В вашем заявлении говорится о необходимых мерах по обеспечению законных прав и интересов нашей рыболовной отрасли. Скажите, в случае нарушения норвежской стороной базового принципа отношений Российской Федерации и Норвегии в сфере рыболовства что вы имеете в виду под необходимыми мерами и какой рычаг влияния вы предусматриваете, с тем чтобы каждая из сторон могла соблюдать свои интересы? Спасибо.

Косачев К. И. Вы знаете, я не являюсь специалистом в области рыболовства, но могу вам сослаться на высказывание того же руководителя федерального агентства Крайнего, который на наших парламентских слушаниях сказал, что у профессионалов в этой области есть достаточное число весьма эффективных методов и их в случае необходимости можно применять.

Поясню еще раз, потому что понимаю, что не все посвящены в детали. Вот косяки рыбы, которые в этом районе ходят, они, что называется, входят в жизнь на нашей стороне, а набирают вес и догуливают на норвежской. И с одной стороны, да, у норвежцев преимущество, потому что промысел идет в основном с их стороны, но если с нашей стороны не будет соответствующих мер по рыбоохране, по сохранению этих косяков, мы будем страдать в равной степени. Это прекрасно понимают норвежцы, и это прекрасно понимаем мы. Это тот случай, когда мы сидим в одной лодке, это вот прямая параллель, прямая аналогия. И поэтому я искренне убежден в том, что дело не дойдет до разрыва, когда мы будем вынуждены применять какие-то карательные средства. А механизм, о котором говорится, собственно, в заявлении, это на самом деле механизм комиссии, является постоянно действующим механизмом, он активно используется, хорошо себя зарекомендовал во все предыдущие годы. И наши рыбаки, в том числе на балконе, я уверен, это подтвердят. Спасибо.

Председательствующий. Депутат Гаврилов.

Гаврилов С. А., фракция КПРФ.

Уважаемые коллеги, у меня вопрос к двум докладчикам альтернативных проектов заявлений. Коллеги, не кажется ли вам, что ратификацией данного договора мы завершаем тенденцию, обозначенную ратификацией договоров по СНВ, по Ливии, по Катыни? Эта тенденция связана с демонтажом политики, которая проводилась в последние десять лет и определялась словами о суверенной демократии. Мы возвращаемся в эпоху начала 90-х, в козыревские времена, когда вместо слова «сотрудничество» в большей степени использовался термин «общечеловеческие ценности», «Европа без границ» и т. д., и мы тем самым окончательно подписываемся под капитуляцией в рамках холодной войны. Хотел бы, чтобы два докладчика определили свою позицию. Спасибо.

Председательствующий. Пожалуйста, Леонид Иванович Калашников.

Калашников Л. И. Спасибо. Можно ответить просто словом «да», но я применительно к данному соглашению хотел бы добавить. Вот то, что касается линии разграничения на севере и в центре, было заложено в 92-м году, как раз в эпоху, когда министром иностранных дел в России — не России, а в России — был как раз Козырев. И вот эта порочная практика была потом продолжена при подаче Россией заявки по шельфу в 2001 г., когда мы отказались от части арктического шельфа. Константин Иосифович не совсем тут, может быть, знает, но на самом деле никто от арктических секторов в соответствии с конвенцией не отказывался ни в Арктике, ни в Антарктике. К сожалению, такая тенденция закреплена и в данном соглашении. Спасибо.

Председательствующий. Депутат Ненашев… А, пожалуйста, Константин Иосифович.

Косачев К. И. Я очень коротко скажу для стенограммы, что мне абсолютно не кажется то, о чем говорил Сергей Анатольевич. Вообще, я в его вопросе усмотрел какую-то такую инерцию мышления, как раз времен холодной войны: вот мы по-прежнему должны ощущать себя в окопах и кто-то должен капитулировать, кто-то должен брать верх над противником. Ушла холодная война, уже лет двадцать, может быть, вы этого не заметили, мы на других принципах выстраиваем и нашу внешнюю политику. И соглашение это, оно ведь не только о разграничении, оно и о сотрудничестве — вот в чем принципиальная разница и вот в чем принципиальная важность этого соглашения. Мы выстраиваем форматы, которые уже не на боеголовках и не на танках основаны, и нет тут такой терминологии — победил или проиграл, капитулировал или разбил противников. Вспомните, как Франция и Германия столетиями друг друга уничтожали, а когда они договорились о союзе угля и стали, исчез смысл какого бы то ни было военного конфликта. Вот мы сейчас договариваемся о сотрудничестве с Норвегией ровно в таком же режиме: мы объединяем наши экономические усилия, с тем чтобы исключить любую возможность, любую мотивацию для того, чтобы продолжать друг друга бомбить и направлять друг против друга пушки и танки. Спасибо.

Из зала. Не слышно.

Председательствующий. Да, выкрик из зала очень громкий. Ненашев, пожалуйста.

Ненашев М. П. Уважаемые депутаты, хочу прокомментировать некоторые оценки по поводу состоявшихся парламентских слушаний. Они были достаточно подготовлены и с фактологической точки зрения, и с представительной. Это я обращаюсь к тем, кто не был на них, но дает оценки.

Константин Иосифович, у меня есть предложение к вам: может быть, учитывая то, что договор начинается словами «желая поддерживать и укреплять добрососедские отношения», внести дополнения в текст заявления, в связи с чем я задавал вопрос представителю президента, — о мерах военного доверия?! Хочу сказать для депутатов. Даже сейчас, когда мы обсуждаем, норвежское разведывательное судно «Марьята» ходит в 12 милях от наших берегов. Когда наши самолеты в учебно-тренировочный полет вылетают, то им навстречу с недоброжелательными маневрами вылетают норвежские самолеты. А надо, чтобы этот договор действительно служил добрососедству.

Председательствующий. Константин Иосифович, ответьте.

Косачев К. И. Отвечаю. Данный договор не имеет отношения к регулированию военной деятельности в этом районе. Есть другие соглашения, которые это либо делают, либо призваны это делать.

В том, что касается Норвегии, я вам могу напомнить, что она и в советские времена брала, и до сих пор, как член НАТО, берет на себя односторонние добровольные самоограничения в отношении военной деятельности северней определенной параллели, я сейчас не вспомню градусы. Норвегия эти свои ограничения соблюдает, и, по имеющейся у меня информации, те неизбежные трения, которые возникают между военными на севере, военными России и Норвегии, не носят характер конфликта и вполне могут регулироваться другими соглашениями. Здесь нет никакой чрезвычайной ситуации, которая побуждала бы нас отложить ратификацию данного соглашения, соглашение это носит исключительно экономический характер.

Председательствующий. Присаживайтесь.

Коллеги, настаивает кто-то на выступлении? Две руки — Кашин Борис Сергеевич и Прозоровский. Пожалуйста. Регламент десятиминутный, да?

Из зала. Не слышно.

Председательствующий. Сомневаюсь, но старайтесь.

Кашин Б. С. Уважаемые депутаты, прежде всего от имени авторитетных представителей общественности Мурманской области, которые здесь присутствуют, хочу поблагодарить руководство Думы за приглашение принять участие в этом заседании при обсуждении вопроса, который для Мурманской области носит исключительно острый и принципиальный характер. Я, как представитель Государственной Думы от Мурманской области, получаю многочисленные обращения от рыбаков Севера, жителей области с просьбой обеспечить интересы северян, интересы Российского государства при ратификации договора с Норвегией о разграничении морских пространств. Подписание этого договора, весьма неожиданное, породило у наших граждан много вопросов и сомнений, которые не были сняты в ходе проводимых в преддверии ратификации парламентских процедур.

Вот у меня в руках обращение к нам, подписанное не так давно, 22 марта, всеми руководителями общественных организаций и профессиональных организаций рыбаков Севера: союз рыбопромышленников, союз рыболовецких колхозов, профсоюз работников рыбного хозяйства, координационный совет работников рыбного хозяйства, здесь ряд подписей. Вывод, который содержится в этом обращении: в представленном на ваше рассмотрение проекте заявления, подготовленном депутатом Косачевым, не учтены основные требования рыбаков. Дальше идет перечисление, я не буду его сейчас повторять. В этом же обращении к нам указано, что рыбаки не были приглашены на заседание комитета, в котором я-то принимал участие, и рыбаки видят в этом нарушение нормальной практики.

Напомню также, что первоначально, реагируя на настроения граждан, Мурманская областная Дума, в которой большинство составляет «ЕДИНАЯ РОССИЯ», естественно, приняла обращение к федеральному парламенту с предложением не ратифицировать это соглашение, что является уже само по себе беспрецедентным фактом. От этого обращения потом под давлением исполнительной власти она же, т. е. мурманская Дума, и отказалась. Поэтому лозунг, вернее, плакат, который мы сегодня держали в руках, подготовленный в Мурманске, отражает позицию большинства жителей Мурманской области. Так как там мелким шрифтом, не все видели, я повторю один из тезисов, который там написан: «Госдума, думай и не дели Баренцево море в пользу Норвегии и НАТО». И там еще несколько других тезисов в том же духе.

Следует подчеркнуть, что жители российского Севера, многие из которых были брошены после развала СССР на произвол судьбы, имеют все основания не доверять нынешней власти: и военнослужащие, и рыбаки, и работники горной отрасли не видят просвета в решении тех проблем, которые мешают им нормально жить и работать. Более полутора тысяч семей военнослужащих Северного флота из-за халатности бывшего командования лишены права на жилище. Министр Сердюков в декабре публично заявил, что до конца первого полугодия он этот вопрос решит, — последнее письмо после этого я получил от его заместителя Шевцовой, которая делает вид, что министр ничего не обещал. Это один из таких вопиющих примеров. Комитет по обороне держит его на контроле — результата пока нет.

Второй пример. Мурманская областная Дума, реагируя на мнения рыбаков, неоднократно вносила сюда законопроекты, позволяющие снять препоны с прибрежного рыболовства, с рыболовства в научных целях, без которого невозможно современное развитие рыбной отрасли. Государственная Дума методично отклоняет все эти инициативы и спокойно смотрит на то, что, например, всю выловленную в научных целях рыбу надо уничтожать. Подобного абсурда нет ни в одной стране мира.

Примеры подобного отношения нашего центра к Северу можно продолжать, и это поясняет, в какой обстановке жители Мурманской области встретили известие о подписании договора с Норвегией. Рыбаки видят серьезные основания для опасений, что этот договор создаст им препятствия в ведении нормального промысла. Дело в том, что в настоящее время права российских рыбаков на ведение промысла в 200-мильной зоне острова Шпицберген систематически нарушаются. Норвежцы ввели в одностороннем порядке рыбоохранную зону, которую Российское государство не признает, но, по мнению рыбаков, почти ничего не делается для защиты интересов российских граждан, российских рыбаков, в период рассмотрения многочисленных конфликтных ситуаций. В этой связи характерна позиция Министерства иностранных дел и, к удивлению моему, представителей фракции «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ», которые в качестве причин вот этих проблем Российско-Норвежских отношений на заседании Комитета по международным делам указали неправовые действия российских рыбаков и их неуважение к законам. Нельзя не вспомнить в этой связи историю с капитаном Валерием Яранцевым, который, защищая престиж нашей страны, не позволил норвежцам захватить его судно, а в итоге оказался чуть ли не на скамье подсудимых. В таких условиях до конца понятна лишь юристам формулировка рассматриваемого договора, согласно которой (я вам цитирую) Россия «не претендует на, и не осуществляет какие-либо суверенные права или юрисдикцию прибрежного государства в морских пространствах за пределами этой линии», обозначенной в договоре, эта формулировка воспринимается рыбаками вполне конкретно: как отказ России от прав, закрепленных в Договоре о Шпицбергене, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Я напомню, что большая часть морепродуктов, которые вылавливаются рыбаками Мурманской области, приходит именно из этой области, из области, от прав на которую мы сейчас отказываемся. Именно поэтому мы предложили в своем проекте заявления четко написать о позиции Российского государства и рассматривать заявление Государственной Думы как неотъемлемую часть договора с Норвегией. А вот позиция Министерства иностранных дел четко видна из того, что представитель даже не счел нужным находиться здесь во время обсуждения этого вопроса. Здесь нет и представителя президента, и Андрей Викторович Логинов тоже занят другими проблемами. По существу, демонстративно делается акцент на том, что этот документ не носит принципиально важного и обязательного характера. Это очень характерно, показывает, как власть относится и к парламенту, и, главное, к жителям Мурманской области.

Мы предлагали в своем заявлении обратить внимание правительства на необходимость обеспечения интересов российских рыбаков и надлежащего контроля за их деятельностью, часть наших предложений была повторена и в рекомендациях Комитета Госдумы по безопасности. Все это отклонено, прикрывается парламентскими слушаниями. Как обеспечить результаты парламентских слушаний, я думаю, все вы прекрасно понимаете. Перед глазами очень эффектный пример: когда мы по «Сколково» обсуждали вопрос, так даже и председателю комитета по науке слова не дали! Мы сами послушали десятки экспертов, профессоров в области юридических наук, рыбаков, и у нас сложилось очень обоснованное мнение: мы здесь спешим.

Общий вывод в связи с тем, что сейчас происходит: в очередной раз федеральный центр отгораживается от граждан. А мнение Крайнего тут даже, я считаю, несерьезно цитировать. Крайний не хочет быть крайним в той ситуации, когда президент Медведев подписал эту бумагу. Это очевидная позиция любого чиновника. В первую очередь, наверное, надо было прислушаться к мнению общественности, хотя бы к мнениям, содержащимся в тех обращениях, которые у нас, депутатов, имеются. Завершая, я предлагаю поддержать проект заявления, внесенный фракцией КПРФ. Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо.

Депутат Прозоровский, фракция «Единая Россия». Пожалуйста.

Прозоровский В. В., фракция «Единая Россия». Уважаемый Олег Викторович, Комитет по природным ресурсам, природопользованию и экологии поддерживает как ратификацию договора (комитет соисполнителем был), так и проект заявления, который вынес Комитет по международным делам на нынешнее обсуждение.

Далеко и глубоко вдаваться не буду, сегодня аргументов было много. Мы действительно обеспечили себе прирост минерально-сырьевой базы этим договором с норвежцами. Более того, в плане заявлений, я считаю, подписание такого договора создаст стимулы для дальнейшей модернизации развития нашего рыболовного флота. В отношении того, что существует угроза какой-то дискриминации в отношении наших кораблей, потому что будут какие-то особые экологические требования, хочу напомнить, что норвежский рыболовецкий флот пока на щадящем режиме, только 60 % ярусным способом осуществляют вылов, а остальные 40 % продолжают траловым способом вылов рыбы. Я думаю, в ущерб себе они действовать не будут. Я еще раз повторяю от имени комитета и от себя лично: предлагаю поддержать заявление Комитета по международным делам. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо.

Представители президента, правительства не настаивают на участии в дискуссии? Нет. Заключительное слово требуется докладчикам? Калашников, пожалуйста.

Калашников Л. И. Я бы хотел дать одну справочку. Чтобы не смущали тут мнением рыболовецкого сообщества и даже представителя исполнительной власти в лице Крайнего, я вам зачитаю небольшую выдержку из протокола заседания рабочей группы, которую он возглавлял и возглавляет. Так вот, еще до подписания договора были их рекомендации, где черным по белому написано: имеются все основания считать, что в случае подписания договора норвежская сторона может принять в одностороннем порядке любые меры регулирования рыболовства в отошедших к ней морских пространствах, которые сделают невозможным отечественный промысел не только в ее исключительной зоне, но и в морских районах архипелага Шпицберген. Вот это мнение, которое было высказано до подписания договора. Конечно, он не может противоречить сегодня президенту, но я прошу учесть при обсуждении наших заявлений это мнение, которое остается за скобками. Спасибо.

Председательствующий. Пожалуйста, Косачев.

Косачев К. И. Не собирался брать слово, честно говоря, но вот по последней реплике Леонида Ивановича хочу пояснить. Мы все прекрасно знаем, как работают рабочие группы, как готовятся те или иные решения, что разброс мнений на начальном этапе действительно всегда очень большой, и вы сейчас процитировали документ вот этого начального этапа. Хочу подчеркнуть, что до подписания документа он был завизирован, как это и положено, всеми без исключения ведомствами — подчеркиваю: до подписания, — включая ведомство, которое возглавляет господин Крайний, и это является позицией ведомства. А все остальное — это подготовительные этапы, которые могут быть любыми. Поэтому не надо здесь ссылаться на документы, которые последующими решениями были дезавуированы и отменены. Я предлагаю проголосовать за проект заявления, представленный Комитетом по международным делам.

Председательствующий. Коллеги, сейчас мы, видимо, проведем… Или рейтинговое голосование мы тоже проводим в рамках «часа голосования»? Хорошо, тогда выносим вопросы 25.1 и 25.2 на «час голосования».