ЗВОНОК ИЗ ХАРЬКОВА

Однажды ко мне на квартиру позвонили из Харькова.

— Здравствуйте! С вами говорит комаричский паренек из сорок первого года — Володя, ныне профессор Владимир Яковлевич Максаков. Вы просили рассказать о незымаевских листовках. Так вот, их эффект был потрясающим! Сводки Совинформбюро, принятые по радио доктором Незымаевым и распространенные нами, мальчишками, передавались из уст в уста, воодушевляли и поднимали народ. Помню ликование земляков, вызванное сообщениями о советских ударах под Тихвином, Ростовом, особенно в разгроме фашистов под Москвой…

Строки из письма Анны Алексеевны Борисовой, бывшей связной.

«Незымаев строго следил, чтобы листовки писались разными почерками, в основном детскими. Организация была разбита на пятерки: каждый знал только одного человека. Пароли и явки менялись постоянно — так исключалась утечка информации. Помню одну из первых листовок. Она извещала о торжественном заседании в Москве по случаю 24-й годовщины Великого Октября и о параде советских войск на Красной площади 7 ноября 1941 года. Фраза из речи Верховного Главнокомандующего: «Наше дело правое, — победа будет за нами!» — эстафетой пронеслась по деревням и поселкам, от дома к дому».

Руководители Комаричского подполья понимали, что распространение сводок о контрударах Красной Армии на фронтах и сообщение об обстановке в стране и в мире лишь одна сторона дела. Надо искать пути, чтобы приспособить пропаганду к местным условиям, чтобы она доходила не только до земляков, но и проникала в военные гарнизоны, сформированные в основном из мадьяров и словаков и так называемых «русско-немецких» батальонов бригады РОНА, содействовала бы их разложению, дезертирству и переходу с оружием в руках на сторону партизан.

Задача была не из легких. Да и опыта такого не было у молодых подпольщиков. Нужна была помощь членов партии и чекистов, действующих тоже в тылу врага на партизанских базах и заимках. Для контакта с ними требовалось содействие местных охотников, рыболовов или работников лесничеств, знающих все незаметные для постороннего глаза тропы, болота, омуты и урочища, для которых брянский лес был родным домом. Однако почти все здешние следопыты с первых дней оккупации влились в партизанские отряды и служили им проводниками. Где найти надежных людей для связи, кому довериться? И тут нежданно-негаданно пришла помощь из леса.

В тылу врага с первых дней оккупации находилась оперативная группа Алексея Ивановича Кугучева, начальника особого отдела партизанского отряда «Смерть немецким оккупантам», в прошлом начальника Навлинского райотдела УНКВД. Это был профессиональный разведчик, мужественный и решительный человек. Он знал Енюкова и был наслышан о Незымаеве. Строгая конспирация не допускала их встречи. Тогда опытный чекист решил через верных людей подсказать незымаевцам, на кого можно положиться в организации разъяснительной и пропагандистской работы среди местного населения и военнослужащих гарнизонов противника.

Доставляемые тайными путями в отдаленные деревни и хутора листовки несли слова правды о положении на фронтах, раскрывали истинные планы фашистов на оккупированных советских землях, изобличали их во лжи и фальсификации, называли по именам продажных писак из стана врага.

Нередко подпольщики использовали и листовки, сброшенные с самолетов и обращенные к советским людям, а также к солдатам и офицерам противника. Незымаевцы их подбирали и подбрасывали на вокзалах, рынках, в пивных, где бывали военнослужащие оккупационных войск и учреждений. Тексты были точны и лаконичны:

«Зачем вас пригнали в Россию? Разве Россия нападала на вас? Эта война не ваша, а гитлеровская», «Лучшая в мире армия Наполеона, дойдя до Москвы, погибла в снегах России», «Что ждет вас здесь? Вас ожидают безвестные могилы и кресты. А Гитлера и его шайку — перекладина с петлей. И вы хотите этого?!», «Блицкриг лопнул. Скоро начнется паническое бегство в Германию».

Из населенных пунктов, близких к лесу, все чаще поступали сообщения о перебежчиках из лагеря противника. Сначала это были отдельные солдаты и офицеры-антифашисты, а затем и группы венгров, словаков, не желавших больше воевать ради сумасбродных идей фюрера.

Здесь необходимо сделать отступление и рассказать о подпольном обкоме, окружкомах и райкомах партии, чье влияние распространялось на все партизанские отряды и соединения, на все партийно-комсомольские патриотические группы, действующие в условиях брянского подполья.

В лесах сражались люди несгибаемой воли, такие герои, как Д. Емлютин, А. Бондаренко, А. Горшков, А. Сабуров, Ф. Стрелец, М. Дука, М. Романишин, возглавлявшие соединения народных мстителей. В здешних краях рейдировал чекистский отряд особого назначения, которым командовал Дмитрий Медведев. Здесь набирали силы украинские лесные богатыри Сидора Ковпака и Алексея Федорова.

В подполье оставались и вели тайную борьбу с гитлеровцами 19 партийных и 16 комсомольских секретарей подпольных райкомов и окружкомов. В лесах Брянщины было уничтожено свыше ста тысяч гитлеровцев, в том числе несколько генералов; на счету у народных мстителей — взорванные мосты и рельсы, воинские эшелоны, склады и нефтехранилища, захваченные у врага танки, пушки, броневики. Смелые и решительные действия патриотов наводили ужас на фашистских наемников.

Руководителем орловских и брянских партизан и подпольщиков был опытный партийный работник, в прошлом заслуженный чекист Александр Павлович Матвеев, который со своими помощниками умело направлял боевые операции. В 1942 году он был избран первым секретарем Орловского, а в 1944 году — Брянского обкома партии. С июля 1942 по октябрь 1943 года был начальником штаба партизанского движения, а затем членом военных советов Брянского и Центрального фронтов.

Как и везде в области, к моменту оккупации в Комаричах тоже было сформировано бюро подпольного райкома во главе со вторым секретарем Комаричского РК ВКП(б) Алексеем Исаевичем Сидоренко. Это был опытный партийный работник, мужественный человек, который с первого дня фашистского нашествия сражался в боевых порядках истребительных батальонов и групп самообороны. Когда враги захватили райцентр, райком периодически передислоцировался в отдаленные села и деревни Радогощь, Селечня, Игрицкое, Войня Асовица, освобожденные партизанами. Райкомовцы поддерживали связь с организацией Незымаева и отдельными сельскими подпольными группами, оставленными в тылу врага.

В состав бюро подпольного райкома входили бывший заворг Комаричского РК ВКП(б) Семен Дмитриевич Васильев, партизанские командиры и комиссары Хрисанф Иосифович Бирюков и Федор Анисимович Моначенков, работник особого отдела Павел Дмитриевич Трощенков, кадровый командир Красной Армии майор Михаил Васильевич Балясов, некоторые бывшие председатели колхозов и сельсоветов.

— Сразу же, — вспоминает Семен Дмитриевич Васильев, — у нас возникло множество сложных вопросов: создание в населенных пунктах партийно-комсомольских патриотических групп, связь с подпольным обкомом и окружкомом, с чекистскими диверсионно-подрывными подразделениями, которые умело внедряли своих людей в контрразведывательные и полицейские органы противника, добывали для подпольщиков пропуска, виды на жительство и другие документы оккупационных властей и местного «самоуправления». Вражеская агентура обложила нас со всех сторон. Она использовала различные методы, чтобы проникнуть в подполье и лесные базы. Службы абвера создавали лжепартизанские бандитствующие отряды и фиктивные «райкомы» — своеобразные «ловушки» для выявления антифашистов.

В бою с карателями погиб А. И. Сидоренко. С этого времени секретарем подпольного райкома партии стал Семен Дмитриевич Васильев и был им до освобождения Брянщины.

Незаурядна биография этого человека, вступившего в партию большевиков в 1929 году. Потомственный рабочий из Бежицы, он начал трудовой путь в 1917 году, когда поступил учеником на завод «Красный профинтерн». Потом был столяром, мастером. В 1933 году его направили в Смоленск в Высшую партийную сельскохозяйственную школу тогдашней Западной области, а три года спустя, по окончании учебы, Васильев был избран секретарем парткома одного из крупных совхозов на Брянщине. Затем был инструктором, заведующим отделом и членом бюро Комаричского райкома ВКП(б), где его и застала война.

Секретарь подпольного райкома показывал пример отваги и бесстрашия. Нередко, когда из-за боевых действий и блокады прерывалась связь с партизанами и подпольем, Семен Дмитриевич под видом нищего проникал сквозь вражеские заслоны в занятые противником населенные пункты, связывался с надежными людьми, которые знали его по довоенным временам как принципиального партийного руководителя, сердечного и отзывчивого человека. Неоднократно встречался он на конспиративных квартирах с Павлом Незымаевым, Александром Енюковым и другими вожаками партийно-комсомольского подполья.

К этому времени в лесах, близких к Комаричам, партийными органами уже были созданы и вели активные боевые действия три полнокровных партизанских отряда: имени Чкалова, имени Тимошенко и имени Пожарского.

Члены подпольного райкома под боком у оккупантов и их наемников вели разъяснительную пропагандистскую работу среди населения. В селах района скрытно проводилась подписка и собирались деньги на займы, необходимые для нужд обороны страны. В ряде случаев подпольному райкому удавалось склонить отдельных служащих полиции к переходу на сторону партизан. Бывало, что и некоторые сельские старосты искали связи с подпольем и под его влиянием тайно помогали партизанам, саботируя под разными предлогами приказы оккупантов.

Тем временем слава о боевых действиях партизан и подпольщиков на оккупированной территории разнеслась по всей стране. В начале сентября 1942 года в Москву для встречи с руководителями партии и правительства и командованием Центрального штаба партизанского движения была приглашена большая группа партизанских командиров Брянщины, Белоруссии, Украины, Курской области, а также партийные руководители этих областей и республик, некоторые секретари подпольных райкомов. Среди них был и Семен Дмитриевич Васильев. Незабываемой была встреча в Кремле.

Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и доблесть в борьбе с немецкими оккупантами все приехавшие на это совещание были награждены орденами и медалями. С. Д. Васильев позже был удостоен ордена Красной Звезды.

В личном архиве Семена Дмитриевича как ценная реликвия хранится документ тех незабываемых времен.

«НКО СССР.

Орловский штаб партизанского движения.

№ 010080 20 сентября 1943 г.

Справка

Выдана старшему политруку Васильеву С. Д. в том, что он действительно состоял в действующем партизанском отряде Орловской области о 3 октября 1941 года до 20 сентября 1943 года в должности секретаря Комаричского подпольного РК ВКП(б). За время пребывания в партизанском отряде проявил мужество и отвагу в борьбе с немецкими оккупантами за нашу Советскую Родину.

Зам. начальника Орловского штаба партизанского движения полковник Польский.

Начальник отдела кадров майор Иванов».

…Вернемся, однако, в Комаричи.

По-прежнему поддерживая добрые отношения с доктором Гербертом Бруннером, Павел пользовался его неизменным покровительством, что охраняло больницу от многих посторонних глаз. Встречи и беседы с Бруннером убеждали Незымаева в том, что затяжная война с Советским Союзом и наступление суровой зимы все больше приводят в уныние не только рядовых солдат, но и командный состав оккупационных войск. Немецкого врача серьезно волновали потери от партизанских пуль, частые случаи обмораживания, дезертирство. Порой он бывал с доктором Паулем откровенен, а однажды даже вспомнил слова прусского короля Фридриха II о том, что всякая вражеская армия, которая отважилась бы проникнуть в Россию и пойти дальше Смоленска, безусловно, нашла бы там свою могилу.

Незымаев чувствовал, что Герберт Бруннер не является нацистом-фанатиком. Призванный на восточный фронт уже в весьма почтенном возрасте, он выполнял долг врача, но не более. Через него Павел время от времени добывал полезные сведения: об отзыве на фронт боеспособных частей и замене их нестроевыми, о намечавшихся карательных акциях против партизан.

Имея за спиной надежный партизанский тыл, используя добытые материалы о планах и намерениях врага, незымаевцы все смелее включались в борьбу с фашистскими захватчиками. Постепенно налаживалась связь с подпольным райкомом и отдаленными от райцентра деревнями и хуторами.

Откуда у 27-летнего Павла Незымаева появился талант конспиратора? Ведь он не был участником большевистского подполья, не сидел в царских тюрьмах, не знал правил конспирации. Не был он и разведчиком. Ему не поручали добывать разведданные, и никто не обучал его этому нелегкому искусству. Но обстановка, в которой оказался молодой коммунист, заставила его стать и конспиратором, и бесстрашным разведчиком. Конечно, этому способствовали природный ум, хладнокровие, находчивость, чувство ответственности и долга перед Родиной.

— Где вы учились правилам конспирации, паролям, условной тайнописи? — спросил его как-то раненый сержант-радист Миша Катран, укрытый в больнице и привлекавшийся к выполнению отдельных заданий.

— У Ленина, у старой большевистской гвардии, по книгам политкаторжан, — кратко ответил Павел.

В первые месяцы войны партизанское движение на Брянщине, входившей тогда в Орловскую область, еще только развертывалось. В лесах действовали отдельные отряды, сформированные партийными органами в предвидении фашистского вторжения, а также стихийно возникшие боевые группы окруженцев, часто не имевшие связи друг с другом и Центром. Однако по мере приобретения боевого опыта эти отряды и группы волей партии объединялись в бригады и целые соединения, нанося врагу ощутимые внезапные удары и отвлекая от фронта кадровые полки и дивизии вермахта.

К весне 1942 года решением бюро Орловского обкома партии было создано единое командование силами Брянщины, которое подчиняло себе все партизанские отряды, действовавшие на территории Брянского, Навлинского, Брасовского, Комаричского, Севского, Суземского, Трубчевского, Погарского, Почепского и Выгоничского районов, под командованием чекиста Д. В. Емлютина, комиссара — секретаря Трубчевского райкома партии А. Д. Бондаренко. Позднее был образован Навлинский подпольный окружком партии, под руководством которого действовала на этой территории объединенная группа отрядов. 23 апреля 1942 года в освобожденном от гитлеровцев поселке Мальцевка Суземского района под носом у врага состоялось тайное совещание секретарей подпольных райкомов партии, представителей райисполкомов, командиров и комиссаров партизанских отрядов и чекистских подразделений. На нем было принято решение о расширении всенародной борьбы и активизации в тылу партийно-комсомольского подполья.

Незымаевцы понимали, что обстановка в здешних краях к весне 1942 года изменилась. Под ногами оккупантов горела земля. Брянский лес страшил их. В его чащобах, в лесных городках и деревнях уже полегли тысячи захватчиков. Были среди них и гитлеровские генералы. Партизаны совершили нападение на эскорт генерала вермахта Борнемана. Случайно спасшийся от смерти нацист направил паническую депешу в ставку фюрера с просьбой обезопасить тылы 2-й танковой армии. Как-никак эта бронированная армада, которой до декабря 1941 года командовал небезызвестный генерал Гудериан, предназначалась тогда для парада в Москве. Однако после «самовольного» оставления рубежей рек Оки и Зуши в период битвы под Москвой он был смещен Гитлером. Теперь эта армия, разгромленная под Москвой, пополнялась свежими силами в районе Орел — Брянск. Но пополнение ее было далеко не мирным: тылы армии подвергались беспрерывным атакам партизан.

И это неудивительно. Партизанский край простирался на 260 километров по фронту в длину и на 40—50 километров в ширину. На его территории было более 500 больших и малых сел, поселков и деревень с населением свыше 200 тысяч человек. Здесь располагались крупные партизанские силы. Отсюда они уходили далеко от своих баз, чтобы вступить в схватку с противником. Самолеты с Большой земли сюда доставляли оружие и боеприпасы. Появились здесь радисты, минеры, связисты и медики.

В те дни Геббельс записал в своем дневнике:

«…6 марта 1942 года… Опасность со стороны партизан растет с каждой неделей. Партизаны безраздельно господствуют над обширными районами оккупированной России…

16 марта 1942 года. Деятельность партизан в последние недели заметно усилилась. Они ведут хорошо организованную партизанскую войну. До них очень трудно добраться…

29 апреля 1942 года. Партизаны в оккупированных районах по-прежнему представляют огромную для нас угрозу. Этой зимой они поставили нас перед большими трудностями, которые отнюдь не уменьшились с началом весны…»[2]

Позже тот же уцелевший генерал-лейтенант Борнеман, представляя начальнику штаба 2-й танковой армии план по обеспечению безопасности Брянских лесов, напишет:

«На протяжении прошедших полутора лет было предпринято несколько попыток со стороны наших войск уничтожить партизан. Наши экспедиции доходили до центральной части действия банд, но потом в течение 24—48 часов были отброшены обратно и никогда не приносили успеха, а только потери. Противник в конце концов после очистки снова занимал лес, что только увеличивало его уверенность в своих силах…

Партизаны занимают огромное пространство за спиной 2-й танковой армии, в связи с этим линия движения и линия подвоза находятся под блокадой. Все это составляет большую опасность для армии и больше нетерпимо. Об этом говорит и приказ фюрера № 4»[3].

Фашистское командование, стремясь сохранить своих солдат и офицеров, решило подставить под партизанские пули мадьярские и словацкие части и карателей из «русско-немецких» батальонов. К работе среди этой категории бывших военнопленных и окруженцев Павел Гаврилович Незымаев и Александр Ильич Енюков решили приступить после тщательного изучения офицерского состава полицейской бригады РОНА. А в отношении словаков, румын и венгров ограничиться пока пропагандистскими листовками, которые, как показал опыт, эффективно действовали на умы этих ненадежных союзников Гитлера, брошенных в глухие заснеженные леса для покорения партизанского края.