СЦЕНА 4

СЦЕНА 4

В кабинете Зарудного кроме хозяина Проскурин, Кравцова, Аверкин, Бугрова, Дронов и другие специалисты Центра.

ЗАРУДНЫЙ. Все в сборе.

ПРОСКУРИН. Наши все.

ЗАРУДНЫЙ. Начнем совещание с приятного сообщения. Нам разрешили увеличить численность отряда космонавтов... Товарищ Аверкин, когда вы сможете отбыть в госпиталь?

АВЕРКИН. Сразу после совещания.

ЗАРУДНЫЙ. Даю день на передачу дел помощнику.

АВЕРКИН. Спасибо. Я успею.

ПРОСКУРИН. Все-таки добился. Молодец.

ЗАРУДНЫЙ. Пойдем дальше. Мы завершили важный этап. Экипаж Загоруйко-Гуров успешно начал свою шестимесячную работу на орбитальной станции. Надеюсь, что результаты работы будут полезными и для нашей науки, и для народного хозяйства. Завершают подготовку и экипажи посещения. Но сейчас нам надо согласовать вопрос о составе первого экипажа следующей основной экспедиции. Здесь есть вопросы. Прошу высказываться.

АВЕРКИН. Считаю, что резервный экипаж «Памиров» Иванов-Кретов вполне может быть готов к дате старта. Но для лучшего выполнения задания, предлагаю переформировать экипажи. Иванов опытный космонавт, но к длительной экспедиции не готовился. Бортинженер Безродный усилит основной экипаж. Кретов войдет в состав дублирующего экипажа с Дроновым.

ПРОСКУРИН. Любопытно. А Дронов? Почему вы исключили его из состава основного экипажа? Я возражаю. Слишком дорого достается нам практический опыт, чтобы так небрежно его отбрасывать. Дронов должен быть в первом экипаже.

АВЕРКИН. Мне кажется, что Дронов еще не совсем оправился от последствий неудачного старта. Психологически. Он может готовиться в дублирующем экипаже, и будет готов к следующему полету.

БУГРОВА. Объективные данные медицины этого обстоятельства не подтверждают. Он здоров, но я бы хотела...

ЗАРУДНЫЙ. С вами мы говорили вчера. Дронов вам слово.

ДРОНОВ. Готов стартовать хоть сейчас. Здоров.

АВЕРКИН. Ну, хорошо. Я вынужден доложить еще об одном обстоятельстве, которое стало известно мне несколько минут назад.

КРАВЦОВА. Отошла к окну, скрывая слезы. Ну вот и все.

АВЕРКИН. Последний контроль телеметрии старта показал, что командир экипажа Дронов действовал методологически неверно. Получается, что он мог выйти на орбиту, но не сделал этого. Но у нас нет полной картины телеметрии. Она в материалах Госкомиссии. Поэтому лично я сделать окончательный вывод не могу.

ДРОНОВ. Да ты что, Миша?!

АВЕРКИН. Анализ связи показал, что в экипаже ощущалась некоторая растерянность, а счет шел на доли секунды.

ДРОНОВ. Я утверждаю, что выдал требуемую команду вручную и во время, но... она поему то не прошла.

АВЕРКИН. Безродный на разборе тоже утверждал, что выдал требуемую команду.

ПРОСКУРИН. Невероятно, будьте любезны. Если это так, то причин может быть сколько угодно... При чем здесь Дронов?

АВЕРКИН. По телеметрии получается, что команда о бортинженера и не могла пройти. Его пульт был заблокирован командиром.

БУГРОВА. Что же получается?

ПРОСКУРИН. Невероятно.

КРАВЦОВА. Только не молчи, Костя.

ДРОНОВ. Разбирайтесь. Я выдал команду во время!

АВЕРКИН. Почему же не доложил о блокировке пульта инженера на разборе? Это многое бы упростило.

ДРОНОВ. Не привык махать кулаками после драки. Да и что бы это изменило? Да, я сразу заблокировал пульт инженера, чтобы взаимоисключающими командами не помешать друг другу. В тот конкретный момент я был командиром экипажа и отвечал за все принимаемые и исполняемые решения. И я все сделал во время!

БУГРОВА. Вы ушли от главного вопроса.

ДРОНОВ. Не ушел. И не обижаюсь на Аверкина, хотя и считаю его подозрения оскорбительными для меня. Все это время меня фактически никто ни о чем не спрашивал. Все только сочувствовали. Свою вину как результат неудачного старта я признал и признаю. Но в причинах разбирайтесь.

БУГРОВА. Поддерживаю предложение Аверкина об отстранении Дронова от подготовки к полетам.

АВЕРКИН. У меня не было такого предложения.

БУГРОВА. Как же так? Иван Тимофеевич?! Это же мальчишество!

ЗАРУДНЫЙ. Наворочали напоследок. Дронов, погуляй пока. Но далеко не отходи.

КРАВЦОВА. Костя! К Зарудному. Иван Тимофеевич, разрешите и мне покинуть совещание. Подходит к Дронову, уходят вместе.

ЗАРУДНЫЙ. Кто за предложенный товарищем Аверкиным состав экипажей прошу голосовать.

В кабинете напряженная тишина. Нерешительно поднимает и опускает руку Бугрова.

ПРОСКУРИН. Какая нелепость, будьте любезны! Вы что же действительно собираетесь гнать его из отряда?

ЗАРУДНЫЙ. Вы хотите что-то добавить?

ПРОСКУРИН. Собственно… Будьте любезны... Я полагал, что все уже все знают. Ведь комиссия полностью разобралась в ситуации.

ЗАРУДНЫЙ. Мне сообщили результат полчаса назад.

ПРОСКУРИН. Тогда понятно. Я не люблю признавать свои ошибки, но... То, что произошло во время старта не отрабатывалось экипажем на тренировке. Дел в том, что и предназначался ракетоноситель, на котором в данном конкретном случае, не был предусмотрено аварийное срабатывание замка по ручной команде. Работала только аварийная система спасения. Они могли тысячи раз выдавать аварийные команды, но... С другим ракетоносителем и при тех же условиях они сработали бы вовремя и даже с большим запасом... Голосую за Дронова.

Встает один специалист с поднятой рукой, второй, третий...

ЗАРУДНЫЙ. В микрофон. Надежда Васильевна приглашай.

Медленно закрывается занавес.

КОНЕЦ.