Предисловие

Предисловие

Из 54-х лет жизни, которые судьба отпустила Ленину, он в течение 47 лет не имел возможности воплотить свои бредовые идеи в жизнь, однако высказывал их вполне откровенно. «Нужно, – неоднократно вещал вождь мирового пролетариата, – чтобы народы знали те тайные пружины, которые порождают войны». Сам он ни из чего тайн не делал.

Охваченный манией власти над миром, вождь считал, что добьется мирового господства путем так называемой «Мировой революции», теоретиком и практиком которой он считал самого себя.

Хотя, по утверждению Ленина, «большевики не имеют отечества», сам он, будучи русским человеком или, по крайней мере, русским подданным, хорошо успел узнать родное Отечество прежде чем поднялся на призрачные вершины интернационализма.

Родившись в разгар Пятисотлетней войны, он чуть ли не с гимназических лет был в эту войну втянут, потерял в ней брата, попал в тюрьму и был выкинут водоворотом этой войны за границу на долгие годы эмигрантского прозябяния.

У него было достаточно времени, чтобы, глядя из Франции, Австрии и Швейцарии, попытаться понять Россию и ее народ.

Анализируя эту обстановку, великий вождь большевиков исписал тысячи страниц и выкрикнул миллионы слов, но живя в иллюзорном мире – прибежище всех шизофреников, так ничего и не понял и, как всегда, погубил собственное дело абсолютно неверными выводами.

То агрессивное поле, которое витало над Россией всю ее фиксированную историю, было порождено непрекращающейся войной между народом и властью, и движущая сила этого поля всегда была направлена внутрь страны. Только очень опытным и циничным правителям удавалось использовать это агрессивное поле во внешних войнах, но оно всегда – как извивающаяся раскаленная лента – пыталось вырваться из-под контроля властей и ударить по ним самим.

Попытка Ивана Грозного направить накопившуюся агрессию замученного народа вовне привело к Всероссийской смуте, которая едва не уничтожила Московское царство.

Это царство было уничтожено Петром Великим, которому первому удалось по-настоящему использовать накопившуюся агрессивную энергию во внешней войне и отвоевать 22 года, сопровождая боевые походы небывалым террором внутри страны. Более того, великий реформатор составил нечто вроде методики для будущих правителей России, где наряду с беспощадным террором внутри страны предлагал использовать агрессивное поле народа, направленное против власти, как неиссякаемый источник энергии, с помощью которого можно быстро захватить всю Европу и Азию вплоть до «южных морей». Для этого следовало без передышки бить в барабан и иметь свирепую тайную полицию. Зачем все это надо – Петр сформулировать не мог или не захотел.

Не мог же он признаться, что все это нужно только для того, чтобы усидеть на троне. Его преемники не могли или не умели воспользоваться петровскими методами, а потому череда государственных переворотов прошла в российской истории через весь XVIII век и плавно перетекла в бесконечные наполеоновские войны.

Ленин считал себя умнее Петра I. Придя к власти и рассматривая несчастную Россию как «Депо Мировой Революции», он немедленно объявил эту самую «революцию» своей главной целью, надеясь с ее помощью повернуть накопленный веками потенциал ненависти и агрессивности вовне.

«Пора прощупать Европу штыком! – радостно картавя, провозглашал вождь мирового пролетариата. – Да здравствует мировая революция!». «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови...»

И немедленно была создана тайная полиция, по сравнению с которой даже Тайную канцелярию Петра I можно считать церковным приютом для сирот. Даже сам Петр ужаснулся бы от того террора, который был задействован в стране адептами «мировой революции». Речь уже шла о полном, поголовном истреблении общественных классов в широком диапазоне: от буржуев до кулаков. Юридическая некорректность терминологии позволяла убивать любого, ибо кого было нельзя назвать кулаком, можно было назвать подкулачником. И любого – пособником мировой буржуазии.

Но не тут-то было!

Ленин, считавший, что любая кухарка может управлять государством, сам управлять таким государством, как Россия, оказался совершенно не способен. Ему далеко было до Петра Великого. Первая же попытка создания «железных пролетарских батальонов», которые, по замыслу вождя, должны были поднять над планетой «Красное знамя труда», привела к жесточайшей гражданской войне, бунтам, мятежам и восстаниям, когда все с ожесточением ненавистью стали истреблять друг друга в лучших традициях Пятисотлетней войны. Ленин, как и всякий маньяк, видимо, мнил себя бессмертным, но на вершинах российской власти долго не живут, и в 52 года вождя мирового пролетариата хватил первый инсульт, от которого он уже не оправился, пожив в итоге всего на год больше, чем выпало пожить Петру Великому.

Умирая, вождь оставил своим последователям такое количество ложных истин, возведенных его учениками в ранг объективных законов, что не следует удивляться страшному семидесятилетнему маршу нашей страны от одной катастрофы к другой вплоть до самого развала.

Сталин прилагал поистине титанические усилия, пытаясь направить вовне энергию Пятисотлетней войны, но всякий раз, когда, казалось бы, ему это удалось, энергия страшного поля вырывалась у него из рук, обрушивая очередной сокрушительный удар по нему самому и всей стране.

Страну корежило от внутриполитических кризисов в багровом кошмаре самоистребления. Шестая часть суши напоминала огромный назревший нарыв, готовый лопнуть и затопить гноем все человечество на планете. Измены, заговоры, тотальное вредительство, массовое истребление народа, водовороты смертельных интриг, небывалая милитаризация общества и экономики; насаждаемая идеологами режима психология «защитников» осажденной и блокированной капиталистическим окружением крепости, – все это постоянно приводило в кровавые тупики, оставляя единственный выход – большую внешнюю войну.

О подобной войне мечтал Ленин, а Сталин сделал все, чтобы она стала реальностью, несмотря на то, что назревавший на теле страшный общественно-политический нарыв, лопнув, грозил, по канонам Пятисотлетней войны, утопить в гное и его самого, и созданный им режим.

К счастью для Вождя Всех Народов, гнойник оказался проткнутым немецким штыком, и хотя для страны это означало очередную национальную катастрофу, вектор агрессивной энергии народа второй раз с 1812 года повернулся вовне, дав возможность товарищу Сталину перевести дух и даже стать генералиссимусом, да и попутно уничтожить еще 27 миллионов сограждан.

Вряд ли Сталину удалось бы достигнуть больших результатов, если бы, подчиняясь инстинкту самосохранения, он осуществил разработанную под его руководством операцию «Гроза» – удар в тыл германским войскам после их высадки на Британские острова с последующим победным маршем по «освобождаемой Европе».

Да еще неизвестно, удалось бы справиться тогдашней Красной Армии, раздираемой Пятисотлетней войной, с поставленной задачей, несмотря на подавляющее преимущество в живой силе и технике над потенциальным противником.

Жизнь распорядилась в пользу Сталина и возглавляемого им режима. Накопленную за 500 лет агрессивную энергию народа удалось обратить против внешнего врага, а чудовищными цифрами понесенных потерь долгие годы удерживать вектор ненависти в нужном режиму направлении, в течение более полувека непрерывно гремя в военные барабаны, чтобы постоянно напоминать об откровенно спровоцированной и с преступной бездарностью проведенной войне (которую Сталин приказал именовать Великой Отечественной), в надежде, что океанами пролитой крови она погасит пожар Пятисотлетней. Но этого сделать не удалось, и Пятисотлетняя война Сокрушила Советский Союз с еще большей легкостью, чем до этого она уничтожила Московскую Русь и Российскую Империю, и не исключено, что следующим ударом она сокрушит и Российскую Федерацию. Обе мировых войны для Пятисотлетней были всего лишь – пусть значительными – но эпизодами.