Приложение. Новая теория Потрошителя

Приложение. Новая теория Потрошителя

Томас Стоуэлл, нейрохирург, умер несколько недель назад, вызвав перед этим что-то вроде скандала своими предположениями о личности Джека Потрошителя. На самом деле он не назвал имени подозреваемого, но он и не оставил больше никаких сомнений относительно этого. Его сын, очевидно, был настолько раздражен всей этой оглаской, что сжег все бумаги своего отца, относящиеся к этому делу. Так что, по-видимому, мы никогда не узнаем правды…

Но я знаю; на самом деле я, возможно, единственный человек в Англии кроме сына мистера Стоуэлла, который знает всю историю от начала до конца. Рассказывая ее, я нарушаю обещание, которое дал Стоуэллу десять лет назад; но я сильно подозреваю, что он бы захотел, чтобы я нарушил его.

В 1960 году я писал цикл статей для лондонской «Ивнинг Стандард» под названием «Мои поиски Джека Потрошителя». Я всегда интересовался этим случаем. Моя бабушка жила в лондонском Ист-Энде в то время (1888 год), и она рассказала мне об атмосфере всеобщей паники, которая следовала за каждым убийством. Когда мне было около десяти лет, я прочитал статью в «Tit Bits», в которой генерал Бут из Армии Спасения сказал, что подозревает своего секретаря в том, что он является Потрошителем. У секретаря (мужчины) были ужасные кровавые сны, и в однажды он рассказал об этом Буту. «Рыжая Нел будет следующей». Рыжая Нел (ее звали Эллис Макензи) была убита в ту же ночь, и секретарь пропал.

Когда в 1951 году я переехал в Лондон, я писал роман о садисте-убийце и решил использовать реальные места убийств Потрошителя. Каждую субботу я проводил целый день в читальном зале Британского Музея, изучая книги об этом деле и статьи в «Times» за 1888 год. Когда Музей в пять часов вечера закрывался, я кружил по Уайтчепелу и делал наброски тех мест, где произошли убийства (четыре из них выглядели в точности так же, как в дни Потрошителя). Я также разговаривал с несколькими пожилыми людьми, которые помнили убийства, включая человека, который рассказал мне, как доставлял газеты на Дорсет-стрит, 26, место последнего и самого кровавого из убийств. Но хотя я узнал множество сведений об этом случае, - все они вошли в мой роман «Ритуал в темноте», - я никогда не сталкивался с какой-нибудь убедительной теорией о личности Джека Потрошителя.

Книга вышла в 1960 году, и «Standard» заказала статьи. Я получил множество отзывов об этих статьях, но три из них чрезвычайно меня заинтересовали. Одно письмо пришло от леди, живущей в Аскоте. Письмо было без подписи, но по некоторым причинам я знал, что это была леди. Она писала, что Джек Потрошитель умер в психиатрической лечебнице ее отца рядом с Аскотом. Второе письмо пришло из Ирландии. В нем говорилось, что у художника Уолтера Сикерта была теория по поводу Потрошителя. Сразу после убийств Сикерт переехал в Уайтчепел для того, чтобы нарисовать серию картин о нем. Старая пара, которая сдавала ему комнату, сказала, что их предыдущий квартиросъемщик был молодым хирургом-ветеринаром, который очень странно себя вел. Утром после одного из убийств заметили, как он сжигал окровавленную одежду в камине. Старая пара начала убеждаться в том, что он был Джеком Потрошителем; но прежде чем они смогли собраться с мыслями, чтобы рассказать об этом полиции, у него случилось полное психическое расстройство, и семья перевезла его в Борнмут. Там он умер три месяца спустя.

Общим фактором, который, похоже, выясняется из столь большого количества подобных историй, является идея о том, что Потрошитель был молод и что у него случилось полное психическое расстройство после того последнего ужасающего убийства 8 ноября 1888 года, когда он расчленил тело, словно головоломку, выпиленную лобзиком.

Третье письмо было подписано «Т. Е. А. Стоуэлл». Автор объяснил, что был нейрохирургом и всегда интересовался вопросом Потрошителя. В письме было сказано, что после прочтения моих статей Стоуэлл был в значительной степени уверен в том, что мне известна личность Джека Потрошителя. Не хотел бы я встретиться с ним за ланчем и поговорить об этом?

Я ответил ему и написал, что у меня нет четкой идеи о личности Потрошителя, но я был бы польщен возможностью встретиться с ним за ланчем.

Я встретился с ним в «Атенеуме», который, казалось, был полон епископов и отставных генералов. Стоуэллу было семьдесят с небольшим; дружелюбный, приятный мужчина. Он сказал мне, что все еще практикует хирургию - хотя его руки не тряслись, когда он разрезал свой бифштекс, я удивился, как долго он может этим заниматься… Он перешел к главной теме разговора довольно быстро. Он сказал, что убежден в том, что Джек Потрошитель был Эдвардом, Герцогом Кларенсским, внуком Королевы Виктории, сыном Эдварда Седьмого, наследником Английского престола. Если бы он не умер в 1892 году, то стал бы королем Англии в 1910... интересная мысль. Стоуэлл был уверен, что я догадался о личности Потрошителя, в этом его убедили различные намеки в моих статьях - комментарии о том, что Потрошитель был «джентльменом», что он, возможно, был молод и у него были светлые усы. Я объяснил, что все это было найдено в отчетах следствия в «Times» - различные люди описывали человека, которого видели с проститутками незадолго до того, как те были убиты.

Когда я сказал ему о письме от леди, которая живет рядом с Аскотом, Стоуэлл взволновался. Он сказал, что Герцог Кларенсский умер в психиатрической больнице недалеко от Сандринхема - он на самом деле посещал это место в середине тридцатых.

И как он узнал все это? Он видел бумага покойного сэра Уильяма Галла, лечащего врача Королевы Виктории. Когда Галл умер (мне кажется, что Стоуэлл сказал - в начале тридцатых), его дочь Каролина попросила его - Стоуэлла - исследовать все эти бумага, поскольку в них были определенные «частные вещи», и она интересовалась, не было бы безопаснее сжечь их. В бумагах было обнаружено, сказал он, что Герцог Кларенсский умер не от эпидемии гриппа в 1892 году, - как утверждают исторические книга, - а в психиатрической больнице недалеко от Сандринхема, от «размягчения мозга» вследствие сифилиса. Было также упоминание о необычном скандале, в который был вовлечен Герцог. Его арестовала полиция во время рейда по домам с плохой репутацией в линии Кливленда, и одна газета фактически утверждала напрямик, что «среди тех арестованных был высочайший на земле». (Стоуэлл сказал мне, что у него есть эта газетная вырезка - он цитировал ее мне по нескольким различным поводам, так что он, вероятно, обновлял ее в своей памяти время от времени.) Но в этом публичном доме было что-то странное - он также обслуживал гомосексуальную клиентуру, и в следующем скандале был странный пункт о некоторых мальчиках с телеграфа, которым давали золотые карандаши. Герцог Кларенсский, помимо того, что он был Джеком Потрошителем, был еще к тому же и гомосексуалистом,

Я спросил мистера Стоуэлла, что убедило его в том, что Герцог был Потрошителем? Он признался, что не до конца уверен в этом, но сказал, что доказательство было убедительным. В год убийств Королева Виктория пригласила медиума Р. Дж. Лиса на место двух происшествий. Теперь об этом существует знаменитая история - ее повторили во множестве версий - для того, чтобы создать впечатление, что Лис был полезен в поимке Джека Потрошителя. (Эта история на самом деле была рассказана моей первой жене дочерью Лиса, так что я получил ее почти из первых рук.) История повествует о том, что Лису приснилось несколько ярких снов об убийствах до того, как они произошли, и в своих снах он видел лицо убийцы. Однажды, проезжая в автобусе по Бэйсвотер-Роуд, он узнал убийцу в человеке, сидящем напротив него, - представительно выглядящем мужчине в сюртуке и цилиндре. Когда мужчина вышел из автобуса, Лис сделал то же самое - и проследовал за ним к дому на Парк-Лейн. Оказалось, что это дом известного врача, связанного с королевской фамилией. Когда Лис отправился в полицию с этой историей, их первой реакцией было недоверие; но они проверили ее с помощью жены хирурга, и она призналась, что ее муж в последнее время вел себя очень странно и что она боялась, что он сходит с ума. Полиция установила слежку за доктором и действительно поймала его, когда он выходил из дома с ножом для резки мяса в черной сумке... Его интернировали в психиатрическую больницу до конца жизни. (Более полная версия этой истории приведена моим другом Фредом Арчером в книге «Детективы-призраки» - он также услышал ее от Евы Лис.)

Было известно, что Королева Виктория заинтересована убийствами Потрошителя - она даже сделала предположение о том, как его можно поймать. И если бы она стала подозревать, что ее внук был Джеком Потрошителем, она бы наверняка привела Лиса во дворец...

Я не совсем точно следую этому? Герцог Кларенсский не был врачом, живущим на Парк-Лейн, терпеливо объяснил Стоуэлл. Сэр Уильям Галл жил рядом с Парк-Лейн, на Грасвенор-Сквер, 74. И этот дом посетил детектив, сопровождаемый медиумом. Дочь Галла, Каролина Экленд (которая была в близких дружеских отношениях со Стоуэллом), рассказала, что ее мать была сильно обеспокоена этим навязчивым посещением и была не совсем дружелюбна. Сэр Уильям знал, что его высокопоставленный пациент был Джеком Потрошителем и сделал все, что мог, для того, чтобы защитить его. Он даже зашел так далеко, сказал мне Стоуэлл, что признался в том, что страдает временными провалами памяти и, однажды проснувшись, обнаружил кровь на своей рубашке. Или это была попытка отвести подозрение от себя, или Галл на самом деле осматривал Герцога после одного из убийств и на самом деле испачкался кровью.

Но почему Лис сказал, что врач был Джеком Потрошителем? Без сомнения, потому, что Галл хранил секрет виновного, и Лис почувствовал это с помощью телепатии - или с помощью духов.

История Герцога Кларенсского, в соответствии с Стоуэллом, выглядела приблизительно вот как. Он был старшим сыном Принца Уэльского, родившимся в 1864 году, и был назван Альбертом Виктором. Когда ему было пятнадцать лет, он отправился в трехлетнее путешествие по миру с младшим братом Джорджем на корабле Ее Величества «Бэкенти» (вакханка). И, возможно, именно во время путешествия на этом корабле с соответствующим названием он заразился сифилисом, который убил его в возрасте 28 лет. «Я думаю, что его совратили в Австралии или до его прибытия туда». Стоуэлл написал мне в письме от 28 марта 1966 года: «Здоровье отчасти было подорвано сильным приступом брюшного тифа, и из-за молодости он был менее устойчивым к четвертичной стадии осложнения [сифилиса]. Обычно это длится от пяти до пятнадцати лет. Я предполагаю, что он достиг этой гибельной стадии приблизительно за десять лет. У его великого деда появилась маниакальная депрессия, и, возможно, он унаследовал слабость центральной нервной системы, которая подготовила почву».

По возвращении в Лондон Герцог жил светской жизнью любителя удовольствий и был любя назван в среде лондонского рабочего класса «Воротничок и манжеты». Журналист Генри Лэбочер высмеял его «своенравные наклонности» под этим именем в «Правде». (Не в этой ли газете появилась инсинуация о «высочайшем на земле»?). Скандал с мальчиками с телеграфа произошел где-то в середине восьмидесятых, и Королева Виктория была чересчур разгневана. Герцога оправили в другое морское путешествие до тех пор, пока скандал не успокоится. Стоуэлл полагал, что именно после возращения из этого круиза «мозги Эдди начали сдавать, и он начал убивать проституток в лондонском Ист-Энде». Естественно, некоторые из описаний свидетелей загадочного чужестранца в Уайтчепеле звучат как описания Герцога: светлые усы, утонченность, - даже войлочная охотничья шляпа. (И эта войлочная шляпа была так же значимой, по заявлению Стоуэлла. Он считал, что у Герцога проявился некоторый вид садистской одержимости кровью, пока он охотился на оленей в Шотландии. Потрошитель, по легенде, обладал «медицинскими навыками», но доказательства следствия отрицают это. У него были только полученные наспех знания о том, где найти жизненно важные органы своих жертв - эти знания можно получить во время свежевания оленины в поле.) Таким образом, Герцог перешел от оленей к дочерям радости. Но в некотором смысле королевская семья изучила его антисоциальное хобби. После убийства Мэри Келли 8 ноября 1888 года Герцог был интернирован в психиатрическую больницу рядом с Аскотом. У Стоуэлла даже было мнение, что «Эдди» был пойман после раннего убийства Кэтрин Эддаус на площади Митра 30 сентября, и интернирован, но ему удалось сбежать пять недель спустя и совершить свое последнее убийство.

И затем, в соответствии со Стоуэллом, Герцога отвели под наблюдение Сэра Уильяма Галла, которое было столь успешным, что он смог отправиться в пятимесячный круиз в 1889 году. Дальнейший рецидив снова вылечил Галл, так что Герцог смог принять участие в трех значительный общественных мероприятиях в 1890 году. Но размягчение мозга продолжалось, и когда в 1892 году Герцог умер, эпидемия гриппа предоставила ему отличное алиби.

Стоуэлл сказал, что ему необходима только одна вещь для того, чтобы окончательно проверить свою гипотезу. Он не мог посмотреть «Придворный Циркуляр» для того, чтобы выяснить, был ли на самом деле Герцог в Лондоне во время убийств. Если он был в Шотландии, теория, конечно, потерпела бы крах.

Когда в тот день мы расстались со Стоуэллом, выйдя из «Атенеума», о секретности не было и речи. У меня сложилось впечатление, что он остался вполне доволен, рассказав мне обо всем этом. Затем, в полдень того же дня я встретил немецкого эксперта по убийствам, Франка Линдера (которому я посвятил свою «Энциклопедию убийства»), и рассказал ему эту теорию. Линдер немедленно предложил проверить «Придворный Циркуляр» для меня. Он был редактором нескольких немецких газет и обладал возможностями для исследования. И чуть позже, - возможно, на следующий день, - взволнованный Линдер позвонил мне, чтобы сказать, что числа проверены; Герцог не был в Шотландии во время убийств. Он спросил, не хочу ли я написать статью для его газет. Я сказал, что в первую очередь хотел бы поговорить об этом со Стоуэллом. Я сделал это, - и Стоуэлл сказал мне, что предпочел бы не публиковать гипотезу из-за того, что это может расстроить королевскую фамилию. Таким образом, это был финал истории - на время.

Я не могу не принять гипотезу о Герцоге Кларенсском без оговорок. Начнем с того, что мой друг Дэн Фарсон сделал телевизионную программу о Потрошителе в 1957 году и открыл некоторые новые факты. Сэр Мелвилл МакНахтен, который присоединился к полиции сразу после убийств Потрошителя и позже стал главой Отдела уголовного розыска, обладал своими собственными теориями о личности Потрошителя. Дэн договорился с дочерью МакНахтена, леди Эберконуэй, и получил разрешение посмотреть заметки ее отца. В них он заметил трех главных подозреваемых в деле, сумасшедшего Польского еврея, сумасшедшего Русского доктора (по имени Острог) и некого «М. Дж. Друитта», который покончил с собой сразу после последнего убийства. Друитт был неудачным адвокатом, которого принудили стать школьным учителем. В марте 1889 года Альберт Бэкерт, глава Комитета Бдительности в Уайтчепеле, попросил у полиции какое-нибудь заверение в том, что Потрошитель не нападет снова. Он сказал: «Данный человек мертв. Его выловили из Темзы два месяца назад». Друитт бросился в Темзу 3 декабря, и его тело вытащили из реки в последний день уходящего года.

Американский писатель Том Каллен позже довел до конца историю Друитта, а его книга «Осень Террора» содержит полный отчет об этом. По моему личному мнению, Друитт является возможным подозреваемым в убийствах Потрошителя.

Стоуэлл так не думал. Когда я написал ему, чтобы узнать его мнение о теории Дональда МакКормика, которая утверждает, что Потрошитель был сумасшедшим русским по имени Педаченко (он же Острог), и позже чтобы спросить его о подозрении Друитта, Стоуэлла, похоже, почти оскорбило то, что я не до конца был уверен в его гипотезе. Но хотя он много раз просил меня не публиковать свою гипотезу, он был не прочь поговорить об этом. На самом деле у меня сложилось впечатление, что он, как школьник, с трудом держал такой секрет при себе и очень хотел рассказать его кому-нибудь. В 1966 году у меня с ним был долгий телефонный разговор об этом, и хотя он повторил, что хочет сохранить гипотезу в секрете, он говорил о ней более получаса, добавляя некоторые новые детали (которые я включил в написанный выше отчет).

Я сказал еще одному своему другу, Найджелу Морленду, о теории Герцога Кларенсского, и когда Найджел начал редактировать небольшой журнал под названием «Криминолог», он написал Стоуэллу и спросил, не мог бы он подробно описать свое предположение о Герцоге. К моему удивлению, Стоуэлл согласился. Статья «Джек Потрошитель - разгадка, авторы: Т. Е. А. Стоуэлл, С.В.Е., Доктор Медицинских наук» появилась в декабрьском номере за последний год. В этой статье Стоуэлл на самом деле не называет имени подозреваемого, но его подсказки делают это достаточно очевидным - он даже упомянул прозвище «Воротничок и Манжеты». Магнус Магнуссон из «Санди Таймс» немедленно сообщил о теории в какой-то колонке и разбудил телефонным звонком Дональда МакКормика для того, чтобы спросить, не знает ли он личности «подозреваемого» Стоуэллом. МакКормик знал - я сказал ему. Следующим вечером Кеннет Оллсоп вместе с МакКормиком расспрашивал Стоуэлла в телевизионной программе «Двадцать Четыре часа». И снова Стоуэлл отказался назвать своего подозреваемого, но он не сделал никаких возражений, когда Оллсоп автоматически предположил, что это был Герцог.

На следующей неделе произошло что-то вроде скандала. Корреспондент «Санди Таймс» обратил внимание на то, что Герцог был в пятимесячном туре в 1889 году и уделял внимание различным публичным мероприятиям, - не подозревая о том, что Стоуэлл уже сталкивался с этим вопросом в «Криминологе». Но более действенный бортовой залп против теории, который ссылался на «озорную клевету», появился в «Таймс». Королевская семья, говорилось в газете, считает гипотезу слишком смехотворной для того, чтобы ее комментировать. Но «верноподданный» личный персонал во Дворце проверил «Придворный Циркуляр» и обнаружил, что Принц Эдди был, на самом деле, в Шотландии в день после убийства Эддаус. Действительно, убийство произошло в очень ранние часы воскресного утра, а Герцог был в Шотландии в понедельник - у него было достаточно времени для того, чтобы доехать туда поездом. По-прежнему, все было доказано. Верноподданный также был убежден (но не обладал четким доказательством) в том, что в день последнего убийства Герцог был на праздновании по случаю дня рождения своего отца в Сандринхеме. Но день рождения было 9 ноября - и празднование предположительно происходило вечером. Убийство Мэри Джинетт Келли произошло в предыдущую ночь. Так что нельзя сказать, что «верноподданный» на самом деле опроверг гипотезу Стоуэлла.

По моему личному мнению, сильнейшим опровержением теории являются дополнительные обстоятельства. Кажется, мягко говоря, маловероятным, что Герцог был интернирован после убийства Эддаус, сбежав для того, чтобы убить Мэри Келли, и был снова интернирован, когда позволили открыть док в Белфасте в мае следующего года. В 1889 году, в соответствии с биографией Королевы Виктории, написанной Элизабет Лонгфорд, он влюбился в Принцессу Аликс Гессенскую (которая позже стала последней царицей России), но она не ответила ему взаимностью. Незадолго до своей смерти Герцог стал увлекаться Принцессой Мэй Текской, которая позже вышла замуж за его младшего брата Джорджа, и стала Королевой Мэри. Возможно ли это, чтобы Королева ликовала, когда Джек Потрошитель увлекся Принцессой Мэй?

Все, что мы знаем о более темной стороне жизни Эдди - это то, что он был гомосексуалистом (Майкл Харрисон подтверждает это в своей книге «Лондон в свете газовых ламп»). Также возможно, что он болел сифилисом, если мы примем утверждение Стоуэлла, которое он прочел в дневнике Сэра Уильяма Галла: «проинформировал Бланка, что его сын умирает от сифилиса мозга» - Бланк, возможно, был Принцем Уэльским, который позже стал Эдвардом VII. Галл рассказал Принцу об этом в ноябре 1889 года, после того как Герцог влюбился в Принцессу Аликс, но до того как он увлекся Принцессой Мэй. Опять же интересно, позволил бы будущий король помолвку, если бы знал, что его сын умирает от сифилиса мозга?

Но, несмотря на все это, теория Герцога не может быть абсолютно неправильной. Когда я читал письмо от «верноподданного» в «Тайме», я был склонен верить, что теории конец - до тех пор, пока не проверил даты и не осознал, что подобное заявление ничего не доказывает. Лорд Эннан, написавший об этих несоответствиях в теории Герцога на том основании, что было известно, что Принц Эдди так же безумен, как Берти Вустер из книг Вудхауза. Но если он на самом деле страдал от разложения мозга и некоторых наследственных болезней нервной системы, я не думаю, что это также важно.

Читая статью о Джеке Потрошителе доктора Гарольда Дирдена в книге под названием «Нераскрытые преступления», я пробежал глазами следующую необычную историю. В ноябре 1918 года Дирден был в окопах на Сомме, и они праздновали сорокалетие своего приятеля офицера. Офицер упомянул, что его десятилетие было испорчено Джеком Потрошителем. Его отец руководил психиатрической лечебницей «на окраинах Лондона», и вечером 9 ноября 1888 года он пообещал взять своего сына на детское представление. Но вечером в больницу был доставлен «яростный и шумный пациент, в окружении группы сопровождающих». Детское представление было отменено. Позже мальчик добился того, что узнал нового пациента, который был «одним из старых друзей его отца». «Тихий сумасшедший индивидуум», который рисовал превосходные картины птиц и бабочек. Мальчик позже решил, что это был Джек Потрошитель.

«Окраины Лондона» могли быть Сандринхемом. В этом случае друг Дирдена был братом леди, которая написала мне из Аскота. Если она все еще жива и случайно читает эту книгу, я бы хотел, чтобы она написала и сказала мне: были ли у Джека Потрошителя светлые усы и была ли на нем охотничья войлочная шляпа.

В конце я должен упомянуть о теории Потрошителя, которая появилась тогда, когда эта книга уже была закончена. Теория была опубликована в «Сити», журнале Городской лондонской полиции в феврале 1972-го года[64]. Автор, Б. Е. Рейлли, был заинтригован несчастным случаем, который, по утверждениям, произошел приблизительно после двух часов в ночь с 29 на 30 сентября - ночь двойного убийства. Констебль Роберт Спайсер решил, что сделает ночной обход попозже, поскольку предполагалось, что Потрошитель знает время обходов местных констеблей и соответственно планирует свои убийства (предположение, которое родилось после убийства на площади Митра). На аллее под названием Хенейдж-Корт, неподалеку от площади Митра, он увидел хорошо одетого мужчину, который разговаривал с женщиной. Он арестовал их обоих по подозрению и отвел в полицейский участок на Коммершиал-стрит. Он заявил (в 1931 году в «Дейли Экспресс»), что у мужчины на манжетах была кровь, и он имел при себе коричневую кожаную сумку. Но восемь инспекторов, которые были в участке, выслушали его историю с недоверием. Хорошо одетый мужчина представился как доктор из Брикстона, и ему позволили уйти, даже не попросив открыть сумку. Констебль Спайсер был переведен на другой участок и отправлен в отставку из полиции пять месяцев спустя.

Мистер Рейлли чувствовал, что «доктора из Брикстона» стоило узнать получше, проверив для этого медицинский реестр за тот период. Число возможных подозреваемых не было огромным, и самым вероятным подозреваемым был один человек, которого мистер Рейлли назвал «Доктором Мерчентом» - возможно, для того, чтобы защитить его потомков. Доктор Мерчент умер в декабре 1888 года от септического абсцесса туберкулезного происхождения. Он умер очень бедным и мог быть без сознания, когда его забрали в больницу, в свидетельстве о смерти в колонке под названием «причина смерти» впоследствии было написано «неизвестна информанту». Мистер Рейлли также из этого сделал вывод о том, что доктор должен был быть разведен со своей женой в это время. (Четыре года спустя, когда ей были предоставлены письма об управлении наследством, она заведовала психиатрической больницей рядом с Солсбери.) Дальнейшие исследования показали, что «Доктор Мерчент» родился в Индии в 1851 году и что полк его отца был ответственен за казнь некоторых мятежников во время восстания в 1875 году. Некоторые из них были убиты особо жестоким способом: ими стреляли из пушки или зашивали в шкуры свиней и коров. (Это было местью за жестокость индусов, совершенную против Британских женщин и детей, особенно в Каунпоре.) Мистер Рейлли предполагает, что сообщения об этих казнях могли произвести неизгладимое впечатление на сознание мальчика.

Его исследования установили, что «Доктор Мерчент» приехал в Лондон в 1886 году из «провинции, где он практиковал». «Провинция» могла относиться к Ливерпулю, так как мистер Рейлли ранее упоминает, что у доктора были «Ливерпульские связи». (Два письма Потрошителя были отправлены из Ливерпуля.) Мерчент написал несколько брошюр, и его письма были опубликованы в профессиональных журналах. Мистер Рейлли находит в этих письмах захватывающий дух, безрассудный стиль, указывающий на «словоохотливую и беспечную» личность. Во время совершения убийств Мерченту было тридцать семь лет, и описание «хорошо одетого человека», упомянутое свидетелями, подразумевает человека тридцати с лишним лет. Спайсер сказал, что у его доктора из Брикстона были «румяные щеки». Это могло быть следствием туберкулеза... «Разве это невероятно, - спрашивает мистер Рейлли, - что, зная о том, что он серьезно болен, «доктор из Брикстона» мог вести себя отчаянно и обращаться с отбросами общества Викторианского Лондона так же, как полк его отца обошелся с вооруженными изгоями во время восстания...?»

Теория восхитительна и внешне правдоподобна, но у нее есть достаточно сильные недостатки. Начать с того, что историю Спайсера следует считать весьма сомнительной, так как она была впервые рассказана спустя сорок три года после убийств. Нет никакой фактической записи о ней в то время. Но даже если предположить, что она истинна, возникает очень много возражений. Потрошитель совершил два убийства незадолго до того, как Спайсер арестовал «Доктора Мерчента», последнее убийство было совершено всего лишь за полчаса до этого. Спустя секунду он смыл кровь со своих рук в ближайшей сточной трубе; кажется возможным, что у него могла быть кровь на других местах помимо манжет. Если человек, которого видели разговаривающим с проституткой «Рози» был Джеком Потрошителем, он бы едва ли оставался спокойным, когда его арестовывал молодой полицейский, помня, что у него в сумке лежит окровавленный нож; кажется более вероятным, что он мог напасть на Спайсера или, в крайнем случае, попытался бы убежать. Вместо этого он проследовал за ним без возражений и был настолько сдержанным, что ему позволили немедленно уйти. (Это, конечно же, подвергает историю Спайсера сомнениям; могли ли восемь инспекторов позволить человеку с кровью на манжетах покинуть отделение и даже не попросить разрешения заглянуть в его сумку?) Мистер Рейлли замечает, что в описании неизвестного доктора были «пунцовые щеки», и предполагает, что это могло быть следствием заболевания туберкулезом. В фактическом описании Спайсера говорится, что у задержанного была высокая шляпа, черный костюм с шелковыми вставками и золотые часы с цепочкой. В нем было «около пяти футов и восьми дюймов роста, и весил он около двенадцати Стоунов[65], у него были светлые усы, высокий лоб, румяные щеки». В данном контексте «румяные щеки» подразумевают не доктора в беспомощном состоянии, болеющего туберкулезом, а «джентльмена» в полном здравии - на самом деле, описание больше подходит к Герцогу Кларенсскому, чем к доктору Мерченту.

Мистер Рейлли невольно затрагивает мою собственную теорию о чувстве собственного достоинства, когда пишет, что Мерчент «думал, что он умнее докторов средней руки, что становится очевидным из его опубликованных писем», но подрывает свой собственный довод, когда добавляет: «И мог найти безумный выход для своего искусства в этих убийствах, охарактеризованных как "сделанные экспертом по расчленению"». Ибо, как указывал каждый, кто в последние пятнадцать лет писал о преступлениях, история о «медицинских навыках» при расчленении - это миф; он знал лишь о приблизительном местонахождении жизненно важных органов; это все.