Бактерии, нацеленные на людей

Бактерии, нацеленные на людей

Командование Квантунской армии измышляло разные причины возникновения летом 1940 года острых эпидемических заболеваний в Харбине и соседних городах.

Чуму в уезде Нунъань объясняли "набегами мышей на населенные пункты. Мыши спустились с Хингана и разнесли чумных блох по домам". Тиф в Фудзядяне и других районах Харбина, заболевания чумой в Саньбугуане объясняли "антисанитарным состоянием предприятий общественного питания и недостаточной борьбой с грызунами".

Один из колонистов - Хироси Кадзама,- проживавший в то время в районе Санькэшу (железнодорожный разъезд неподалеку от Харбина), прислал мне письмо. О загадочном падеже овец в нем говорилось следующее: "...В больших овчарнях мы содержали около тысячи голов овец. Каждый день нанятые нами пастухи-китайцы выгоняли их на пастбище. Казалось бы, овцы должны были приносить приплод - у нас же поголовье сокращалось. Овец мы не резали, никто их у нас не крал. Они дохли от какой-то неизвестной болезни. К концу войны в нашем стаде осталось менее двухсот голов. Шкуры животных мы замачивали в соленом растворе и выделывали их в своей кустарной мастерской. Из выделанных шкур шили тулупы, меховые жилеты, меховые чулки. Все это, конечно, шло в дело, зима ведь в Маньчжурии суровая..."

Как только начался падеж овец, к колонистам прибыла инспекционная группа из "отряда 731", но результатом их работы была всего лишь одна формулировка: "Причина не выяснена".

В том, как начинались и заканчивались эпидемии, было много общего: заболевания возникали неожиданно; для выяснения причин возникновения заболевания и предотвращения его распространения на места всякий раз выезжали сотрудники "отряда 731"; вскоре они сообщали, что эпидемия ликвидирована; в районах эпидемий все жилье сносили, везде наводили порядок, заболевших подвергали принудительному обследованию и изоляции от остального населения.

Так, например, в трущобах Саньбугуаня умерших от чумы было всего несколько человек, но, как только слух о чуме распространился за пределы этого района, Квантунская армия переселила всех его жителей в срочно построенный в двух километрах от этого места поселок Сунцзявацзы, а саперы под предлогом необходимости "решительно бороться с эпидемией" взорвали весь район Саньбугуань. (Этот факт описан в книге Сэйдзабуро Ямады "Военный трибунал по делу подготовки бактериологической войны").

В Фудзядян во время эпидемии тифа одновременно с сотрудниками лечебного отдела "отряда 731", прибывшими туда для проведения дезинфекции, обследования и изоляции больных, было послано большое число саперов, сотрудников жандармерии и спецслужбы.

Имевшие отношение к этим событиям люди вспоминают: "Под предлогом борьбы с тифом жандармерия Квантунской армии тщательнейшим образом перетрясла в Фудзядяне все тайные притоны, которые содержали главари китайских вооруженных гангстеров. Эти притоны служили прибежищем для китайцев и русских белоэмигрантов. Ссылаясь на необходимость изоляции людей для предотвращения распространения эпидемии, многих русских и китайцев насильственно увозили куда-то, а помещения взрывали".

У читателя, вероятно, уже зародились некоторые сомнения относительно "причин" внезапного возникновения эпидемических заболеваний в Харбине и его окрестностях. Может быть, все эти заболевания вызывались искусственно и в нужный момент также искусственно ликвидировались совместными действиями Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии, жандармерией и органами спецслужб? Не было ли это крупномасштабными экспериментами по применению бактериологического оружия, вынесенными на улицы городов и осуществляемыми по заранее продуманному плану?

Вот что говорит по этому поводу бывший работник харбинской жандармерии: "У меня нет оснований решительно утверждать, что это так, но тогда до меня доходили слухи, что все именно так и было. В то время Харбин был наводнен неизвестно откуда появившимися русскими и китайцами, а в Фудзядяне находили себе прибежище шпионы, пытавшиеся разведать секреты "отряда 731", дислоцировавшегося в Пинфане, и собрать данные о вооружении и местонахождении частей Квантунской армии. Командование жандармерии ломало голову над тем, под каким предлогом прочистить все трущобы и полностью поставить их под свой контроль... Эпидемия тифа предоставляла прекрасную возможность для этого".

В "отряде 731" была создана тогда группа особого назначения. Она получила название "мару-току" ("нулевая особая"). Сотрудниками группы были специально подобранные из 3-го отдела и отдела материального снабжения отряда люди, имеющие навыки ведения рукопашного боя и знающие иностранные языки. По ночам они, переодевшись, отправлялись в Харбин. О том, какую задачу они должны были выполнять, знали только начальник отряда Исии и еще несколько руководителей.

Под покровом ночи сотрудники группы на черных автомашинах уезжали из отряда неизвестно куда. Иногда они не возвращались по месяцу. Предлогами для их исчезновения служили: "командировка в Нанкин", "командировка в филиал отряда в Хайларе", "служебная необходимость" и т. п.

Кроме того, как сообщил бывший сотрудник спецгруппы (ведавший заключенными), "зараженных эпидемическими болезнями "бревен" ночью куда-то тайно увозили из отряда".