Глава 12 Судьба древних и современных чудес света

Глава 12

Судьба древних и современных чудес света

Глобальное потепление или охлаждение океанских течений: если действия одного будут частично приглушены другим, как предполагают некоторые модели, тщательно механизированные сельскохозяйственные угодья Европы в отсутствие людей покроются костром и овсяницей, люпином, бодяком обыкновенным, цветущим рапсом и дикой горчицей. За несколько десятков лет побеги дуба прорастут на кислых почвах бывших полей пшеницы, ржи и ячменя. Распространятся кабаны, ежи, рыси, бизоны и бобры, из Румынии придут волки, а по мере охлаждения Европы из Норвегии потянутся к югу северные олени.

По мере того как поднявшиеся моря разобьют уже уменьшающиеся меловые утесы Дувра и расширят 32-километровую трещину, отделяющую Англию от Франции, Британские острова окажутся в некоторой биологической изоляции. Когда-то карликовые слоны и бегемоты должны были проплыть вдвое большее расстояние, чтобы добраться до Кипра, так что, может быть, кто-нибудь еще попробует. Карибу, поддерживаемые на плаву удерживающей тепло полой шерстью, пересекают северные озера Канады, так что и их родственники северные олени имеют шансы добраться до Англии.

Если какое-нибудь порывистое животное попробует пройти по туннелю под Ла-Маншем, то после прекращения трафика людей ему это удастся. Даже без обслуживания этот туннель будет затоплен далеко не сразу, как многие другие подземки мира, потому что был вырыт внутри единого геологического уровня, меловой известковой глины с минимальной фильтрацией.

Предпримет ли какое-нибудь животное подобную попытку – другой вопрос. Все три прохода Евротуннеля – по одному для поездов западного и восточного направления плюс параллельный им центральный коридор для обслуживания – облицованы бетоном. На 50 километров в нем нет ни воды, ни пищи – только полная темнота. И все же остается вероятность, что некоторые из континентальных видов вновь колонизируют Британию этим путем: способности организмов уютно устраиваться в самых негостеприимных местах в мире – от лишайников антарктических ледников до морских червей в кратерах подводных вулканов при температуре 80 °C – могут символизировать значение самой жизни. Наверняка какие-нибудь маленькие любопытные создания вроде мышей-полевок или вездесущих норвежских крыс проскользнут по туннелю, а наглый юный волк пойдет по их запаху.

Евротуннель – настоящее чудо нашего времени, и при цене 21 миллиард долларов это был еще и самый дорогой когда-либо задумывавшийся строительный проект, пока Китай не начал сооружать плотины на нескольких реках одновременно. Защищенный тем, что находится внутри слоя известняка, он имеет один из лучших шансов среди всех творений рук человеческих просуществовать миллионы лет, пока движение континентов не разорвет его или не сожмет, подобно аккордеону.

Оставшись целым, он может перестать быть действующим. Два его вокзала отстоят всего на несколько километров от соответствующих побережий. Вряд ли будет разрушен вход в английском Фолксгоуне в 60 метрах с небольшим над уровнем моря: меловым утесам, отделяющим его от Ла-Манша, придется для этого существенно разрушиться. Куда более вероятно, что поднимающиеся воды найдут вход во французском вокзале в Кокеле, менее чем в 5 метрах над уровнем моря на равнине Кале. Если так, Евротуннель будет затоплен не полностью: слой известковой глины, которому следует туннель, имеет в середине углубление, а затем поднимается, так что вода затечет на самый глубокий уровень, оставив часть камер свободными.

Свободными, но бесполезными даже для дерзких мигрирующих созданий. Но когда на строительство одного из величайших инженерных чудес был потрачен 21 миллиард долларов, никто и представить себе не мог, что на нас поднимутся океаны.

Ведь не могли даже представить себе гордые строители древнего мира, насчитывавшего семь чудес света, что за время куда меньше вечности сохранится всего лишь одно из них – египетская пирамида Хеопса. Подобно древнему лесу, чьи горделивые вершины неизбежно падают, пирамида Хеопса сжалась на 9 метров за последние 4500 лет. Поначалу потеря высоты была вовсе не постепенной – мраморную облицовку ободрали в Средние века арабские завоеватели для постройки Каира. Обнаженный известняк начал разрушаться, как любой другой холм, и еще через миллион лет она перестанет иметь пирамидальную форму.

Оставшиеся шесть чудес были из еще более смертного вещества: огромная деревянная статуя Зевса, обшитая слоновой костью и золотом, рассыпавшаяся при попытке ее передвинуть; висячие сады, от которых не осталось ни следа среди руин вавилонского дворца в 50 километрах от Багдада; Колосс Родосский, обрушившийся под собственным весом во время землетрясения и впоследствии проданный на металлолом; и три мраморные постройки – греческий храм, раскрошившийся в пожаре, персидский мавзолей, сровненный с землей крестоносцами, и маяк Александрийской гавани, также упавший во время землетрясения.

Иногда чудесами света их делала неземная красота, как в случае с храмом Артемиды в Греции, но чаще – просто колоссальный размер. Создания наших рук такого масштаба подавляют и подчиняют нас. Менее древний, но самый внушительный строительный проект растянулся на 2000 лет, три правящие династии и почти на 9000 километров, явив собой настолько монументальное укрепление, что его считают не объектом на местности, а ее частью. Великая Китайская стена настолько ошеломляюща, что многие считают, пусть и ошибочно, будто ее видно из космоса, и она тем самым служит предупреждением возможным инопланетным захватчикам: эта собственность охраняется.

Но, как и любая другая рябь коры Земли, Великая стена не вечна куда в большей степени, чем большинство геологических версий стен. Стилизация из спрессованной земли, камней, обожженных кирпичей, дерева и даже липкого риса, использовавшегося в качестве строительного раствора, без человеческого обслуживания она беззащитна перед корнями деревьев и водой – и высококислотный дождь, производимый индустриальным китайским обществом, вовсе не помогает. Но без этого общества она постепенно растает, пока не останутся лишь камни.

Постройка стены от Желтого моря до Внутренней Монголии производит впечатление, но из крупных сооружений общественного назначения мало какие могут сравниться с современным чудом света, чье строительство началось в 1903-м, в том же году, когда в Нью-Йорке открылось метро. Его строительством человеческая раса ни много ни мало бросала вызов тектонике плит, разрывая два континента, склеившихся 3 миллиона лет назад. До этого никто не затевал ничего подобного Панамскому каналу, и мало что построенное с тех пор может с ним сравниться.

И хотя Суэцкий канал к тому времени уже тридцать лет как разделял Африку и Азию, он был сравнительно простым хирургическим разрезом на уровне моря по свободной, здоровой песчаной пустыне без холмов. Вырывшая его французская компания подошла к перешейку между Америками длиной в 80 км с небольшим, самодовольно собираясь повторить уже сделанное. Они катастрофически недооценили густые джунгли, окутанные малярией и желтой лихорадкой, питаемые обильными осадками реки, и главный водораздел материка, чей самый низкий перевал был в 82 метрах над уровнем моря. Не пройдя и трети пути, они не только потерпели банкротство, пошатнувшее Францию, но и потеряли жизни 22 тысяч рабочих.

Девять лет спустя, в 1898 году, крайне амбициозный помощник министра ВМС США по имени Теодор Рузвельт нашел предлог, основанный на взрыве (скорее всего, из-за неисправного бойлера), потопившем американский корабль в гавани Гаваны, чтобы вытеснить Испанию из Карибского региона. Испано-американская война должна была освободить Кубу и Пуэрто-Рико, но, к величайшему изумлению пуэрториканцев, США аннексировали остров. Рузвельт считал, что он послужит прекрасно расположенным угольным портом для все еще не существующего канала, который позволит кораблям, плывущим из Тихого океана в Атлантический, не путешествовать вдоль всей Южной Америки и обратно.

Рузвельт предпочел Панаму Никарагуа, чье одноименное судоходное озеро, могущее избавить от значительного количества рытья, находится среди действующих вулканов. В то время перешеек принадлежал Колумбии, хотя панамцы трижды пытались избавиться от капризных правителей из Боготы. Когда Колумбию не устроили предложенные США 10 миллионов долларов за власть над 9-клометровой зоной вдоль предполагаемого канала, президент Рузвельт послал канонерку в помощь панамским мятежникам. Днем позже он их предал, признав первым панамским послом в США французского инженера из уже не действующей компании по строительству канала, который, со значительной личной выгодой, немедленно подтвердил соглашение на условиях США.

Это закрепило репутацию Соединенных Штатов в Латинской Америке как пиратствующих империалистических гринго и привело – через 11 лет и еще 5000 смертей – к самому потрясающему на тот момент инженерному свершению в человеческой истории. Более столетия прошло, а оно все еще в числе величайших. Помимо изменения конфигурации континентов и сообщения двух океанов, Панамский канал в значительной степени сдвинул экономический центр мира в сторону Соединенных Штатов.

Нечто столь весомое и в буквальном смысле слова движущее землю было предназначено существовать вечно. Но в мире без нас как долго потребуется природе на соединение того, что человек разъединил в Панаме?

«Панамский канал, – говорит Абдиэль Перес, – подобен ране, нанесенной людьми Земле – той, что природа пытается исцелить».

В качестве суперинтенданта шлюзов на атлантическом конце канала Перес – как 5 % всей торговли на планете – зависит от горстки гидрологов и инженеров, отвечающих за поддержание этой раны в открытом состоянии. Обладатель квадратного подбородка и тихого голоса, инженер-электромеханик Перес начал работать здесь в 1980-х помощником моториста, когда еще учился в Университете Панамы. Каждый день он смиренно принимает на себя ответственность за наиболее революционные на Земле механизмы.

«Портланд-цемент был новшеством. Здесь его испробовали. Железобетона тогда еще не существовало. Все стены шлюзов очень большого размера – как пирамиды. Они усилены исключительно гравитацией».

Он стоит на стене того, что, по сути, является огромной бетонной коробкой, в которую только что завели направляющееся на восточное побережье Соединенных Штатов оранжевое китайское грузовое судно, нагруженное контейнерами в семь этажей. Шлюз 33 метра шириной. Кораблю длиной с три футбольных поля остается не более 6о сантиметров свободного пространства с каждой из сторон, когда два электровозных двигателя, именуемых толкателями, буксируют его через тесные как перчатки шлюзы.

«Электричество тоже было новшеством. В Нью-Йорке только что открылась первая электростанция. Но строители канала решили использовать его, а не паровые двигатели».

Как только судно оказывается внутри, в шлюз закачивают воду, чтобы поднять его на 8,5 метра – на это уходит десять минут. На противоположной стороне шлюза ждет озеро Гатун, в течение пятидесяти лет бывшее крупнейшим искусственным озером в мире. Его создание привело к затоплению целого леса красного дерева, но сумело предотвратить повторение французской катастрофы, произошедшей из-за фатального решения попытаться прорыть еще один канал на уровне моря, подобный Суэцкому. Помимо того что оно требовало удаления большой части водораздела материка, нельзя было забывать и о перенасыщенной дождями реке Рио-Чагрес, срывающейся из высокогорных джунглей в море, звонко ударяясь в середину канала. Во время восьмимесячного панамского сезона дождей Чагрес несет достаточно ила, чтобы закупорить узкий рукотворный канал за считанные дни, если не часы.

Вместо этого американцы предложили построить водную лестницу из трех шлюзов с каждой стороны, поднимающихся водными ступенями к озеру, образованному плотиной в середине Чагрес, – жидкому мосту, по которому корабли смогут проплыть через холмы, где не сумели пробиться французы. Шлюзам требуется 196 840 литров воды для поднятия каждого корабля – пресной воды, питаемой гравитацией остановленной реки, попадающей в море при выходе судов. Несмотря на то что гравитация присутствует всегда, электричество, открывающее и закрывающее ворота каждого из шлюзов, зависит от людей-операторов, обслуживающих гидрогенераторы, запирающие в том числе реку Чагрес.

Есть и вспомогательные паровая и дизельная установки, но, по словам Переса, «без людей электричество не протянет и дня. Кто-то ответственный должен принимать решения, откуда должна поступать энергия, открыть или закрыть турбины и т. д. Без человека эта система не работает».

В частности, не будут функционировать плавающие полые стальные двери в 2 метра толщиной, 26 метров высотой и 20 метров шириной. Для каждого шлюза существует второй комплект на случай сбоев, они вращаются на пластиковых опорах, заменивших в 1980-х годах латунные, которые ржавели каждые несколько десятилетий. Что если подача энергии прекратится, двери откроются и останутся в этом состоянии?

«Тогда все закончится. Самый высокий шлюз находится на 41,8 метра выше уровня моря. Даже если он останется закрытым, как только выйдут из строя замки, просочится вода». Замки – это стальные пластины, перекрывающие передние кромки каждой из дверей, требующие замены каждые 15–20 лет. Перес бросает взгляд вверх, когда по нему проходит тень летящей птицы-фрегата, и продолжает следить за закрытием двойных дверей за уходящим китайским грузовым судном.

«Сквозь шлюзы может вытечь все озеро».

Озеро Гатун раскинулось поверх бывшего русла Чагрес в месте ее впадения в Карибское море. Чтобы добраться до него со стороны Тихого океана, потребовалось прокопать 19 километров с лишним сквозь хребет, разделяющий Панаму вдоль, в Л а-Кулебра, самой низкой седловине континентального водораздела. Необходимость пробиваться через такое количество почвы, железной руды, глины и базальта обескуражит кого угодно, но даже после французской катастрофы никто до конца не понимал, насколько на самом деле нестабильна пропитанная водой панамская земля.

Разрез Кулебра должен был быть исходно шириной в 91,4 метра. Но по мере того, как один за другим гигантские сели сводили на нет месяцы копания, иногда погребая грузовые вагоны и паровые экскаваторы вместе с траншеями, инженеры занялись расширением откосов. В результате горная гряда, идущая от Аляски до Тьерра-дель-Фуэго, была в Панаме разделена рукотворной долиной, верхние края которой отстоят друг от друга на расстояние в 6 раз большее, чем ширина дна. Чтобы ее вырыть, потребовался ежедневный труд 6000 человек в течение семи лет. Если собрать перемещенные ими более 2,8 миллиона кубических метров грязи, получится астероид 0,5 километра в поперечнике. Уже столетие с момента завершения разреза Кулебра работы в нем не прекращаются. Из-за постоянно скапливающегося ила и частых небольших селей дноуглубительные суда с грунтовыми насосами и черпалками обрабатывают одну из сторон канала, пока по другой проходят корабли.

В зеленых горах в 32 километрах к северо-востоку от разреза Кулебра два панамских гидролога, Модесто Эчеверс и Джонни Куэвас, стоят на бетонной береговой опоре над озером Алахуэ-ла, созданным другой плотиной, которую пришлось построить в верховьях Чагрес в 1935 году. Ее бассейн – одно из самых дождливых мест на Земле, и в течение первых двадцати лет существования канала в него обрушивались несколько наводнений. Судоходство приходилось останавливать на несколько часов, пока открывали паводковые шлюзы, чтобы грохочущая река не разрушила его берега. Наводнение 1923 года, несшее вырванные с корнем стволы красного дерева, создало на озере Гатун достаточно сильное волнение, чтобы переворачивать корабли.

Плотина Мадден, стена из бетона, удерживающая реку и формирующая озеро Алахуэла, заодно снабжает электричеством и водой город Панаму. Но для защиты ее резервуара от протекания по сторонам и формирования уреза воды инженерам пришлось заполнить землей 14 низин на местности. Ниже по течению огромное озеро Гатун также окружено по периметру дополнительными земляными плотинами. Некоторые из них настолько заросли дождевым лесом, что, с точки зрения неспециалиста, они выглядят естественными – именно поэтому Эчеверсу и Куэвасу приходится бывать здесь каждый день: чтобы попытаться обогнать природу. «Все настолько быстро растет, – объясняет Эчеверс, дородный мужчина в синем дождевике. – Когда я начал этим заниматься, мне нужно было найти плотину № ю, но я не смог. Ее поглотила природа».

Куэвас кивает, вспоминая с закрытыми глазами бесчисленные битвы с корнями, которые могут разорвать земляную плотину на части. Другой враг – сама удерживаемая вода. Во время ливней эти люди часто проводят здесь всю ночь, борясь за баланс между удерживанием Чагрес под контролем и выпусканием достаточного количества воды через бетонные стены четырех паводковых шлюзов, чтобы ничего не прорвало. Но если однажды здесь не будет людей, чтобы этим заниматься?

Эчеверс содрогается от этого предположения. Потому что он видел, как реагирует Чагрес на дожди: «Как зверь в зоопарке, который никогда не смирится с клеткой. Вода выходит из-под контроля. Если позволить ей подниматься, она перехлестнет плотину». Он останавливается посмотреть на грузовичок, катящий по идущему поверх плотины шоссе. «Если некому будет открыть паводковые шлюзы, озеро заполнится ветвями и стволами деревьев, мусором, и в какой-то момент все это ударит в плотину и поглотит дорогу вместе с ней».

Куэвас, его молчаливый коллега, занимался мысленными подсчетами. «Поток воды будет огромным, когда перельется через край. Подобно водопаду, он размоет дно реки перед плотиной. Всего одно достаточно большое наводнение обрушит плотину».

Рис. 11. Карта Панамского канала. Выполнена Виргинией Норей

Carribean Sea – Карибское море. Colon – Колон. Gatun Dam – плотина Гатун. Gatun Locks – шлюзы Гатун. Gatun Lake – озеро Гатун. Chagres National Park – Национальный парк Чагрес. Madden Dam – плотина Мадден. Chagres R. – река Чагрес. Alajuela Lake – озеро Алахуэла. Panama – Панама. Panama Canal – Панамский канал. Pedro Miguel Locks – шлюзы Педро-Мигель. Miraflores Locks – шлюзы Мирафлорес. Panama City – Панама. Pacific Ocean – Тихий океан

Но даже если этого не случится, соглашаются они, со временем проржавеют затворы водослива. «В этот момент, – говорит Эчеверс, – шестиметровый поток воды будет выпущен на свободу. Резко». Они смотрят вниз на озеро, где в 6 метрах под ними 2,5-метровый аллигатор неподвижно лежит в воде в тени плотины, а потом молнией проносится сквозь бирюзовые воды, когда на поверхности показывается неудачливая черепаха. Бетонный клин плотины Мадден выглядит слишком мощным, чтобы куда-то деться. Но одним дождливым днем он скорее всего упадет.

«Даже если плотина уцелеет, – говорит Эчеверс, – без присмотра Чагрес заполнит озеро отложениями. А тогда плотина не будет иметь никакого значения».

На огороженной сетчатым забором территории, где город Панама вторгается теперь в бывшую Зону Панамского канала, капитан порта Билл Хуфф сидит в джинсах и тенниске перед стеной, увешанной картами и мониторами, управляя вечерним движением по каналу. Родившийся в США и выросший здесь – его дед, судовой агент Зоны Панамского канала, прибыл сюда в 1920-х, – он переехал во Флориду после того, как с первой секундой нового тысячелетия США передали управление каналом Панаме. Но на его 30-летний опыт по-прежнему есть спрос, и, работая на Панаму, он возвращается сюда через каждые несколько месяцев принять вахту.

Он переключает экран на изображение плотины на озере Гатун, низкого земляного холма 30 метров шириной. Его подводное основание в 20 раз толще. Для непосвященного здесь не на что смотреть. Но кто-то все время должен наблюдать.

«Под плотиной есть источники. Несколько небольших пробились наружу. Если ручеек течет чистым, нет проблем. Прозрачная вода означает, что она идет по уровню грунтовых вод. – Хуфф откидывается на стуле и потирает темную бороду, обрамляющую подбородок. – Но если вода начнет нести грязь, плотина обречена. И это дело нескольких часов».

Это трудно представить. У плотины Гатун теоретически непроницаемое центральное ядро в 366 метров толщиной из горной породы и щебня, скрепленных жидкими глинами, называемыми тонкозернистыми, добытыми из канала ниже по течению при очистке дна и забитыми между двумя засыпанными скальными стенами. «Тонкозернистые глины скрепляют щебень и все остальное. И они первые начнут выходить наружу. За ними последует щебень, и плотина утратит связанность».

Он выдвигает длинный ящик старого соснового стола и вытаскивает скатанную в рулон карту. Развернув пожелтевшую, ламинированную схему устья, он показывает на плотину Гатун всего в 10 километрах от Карибского моря. В реальности это внушительное сооружение в 2,4 километра длиной, но на карте – всего лишь узкая расщелина в сравнении со сдерживаемым им колоссальным пространством воды. Гидрологи Куэвас и Эчеверс правы, подтверждает он. «Если не в первый же сезон дождей, то в течение нескольких лет плотина Мадден прекратит свое существование. И то озеро целиком стечет в Гатун».

Гатун, в свою очередь, начнет вытекать поверх шлюзов с обеих сторон, как к Атлантическому, так и к Тихому океанам. Некоторое время случайный наблюдатель может ничего не замечать, «за исключением, быть может, некошеной травы». Внешний чопорный вид канала, поддерживаемый на уровне военных американских стандартов, станет буйным. Но до появления пальм или смоковниц все захватит наводнение.

«Большие волны будут плескаться вокруг шлюзов и смывать проходящих мимо в грязь. Как только начнут разрушаться стены одного из шлюзов, наступит конец. Может пролиться все озеро Гатун. – Он делает паузу. – То есть если оно уже не вытекло в Карибское море. После 20 лет без обслуживания не останется ни одной земляной дамбы. Особенно гатунской».

И тогда освобожденная река Чагрес, сведшая с ума многих французских и американских инженеров и погубившая тысячи рабочих, будет искать свое старое русло, ведшее к морю. С разрушенными плотинами, пустыми озерами и рекой, опять текущей на восток, тихоокеанская сторона Панамского канала пересохнет, и Америки объединятся.

Последний раз подобное произошло 3 миллиона лет назад, начав один из крупнейших в истории Земли биологических обменов, когда наземные виды Северной и Южной Америки двинулись в путь к соединившему их устью Центральной Америки.

До этого два земельных массива были разделены с момента раскола суперконтинента Пангея, начавшегося примерно за 200 миллионов лет до этого. Все это время разделенные Америки запустили невероятно различные эволюционные эксперименты. Подобно Австралии, в Южной Америке развились разнообразные сумчатые млекопитающие, начиная от гигантских ленивцев и заканчивая львами, носившими детенышей в сумках. А в Северной Америке эволюция пошла по более эффективному и в результате победившему плацентарному пути развития.

Последнее рукотворное разделение существует немногим более столетия – недостаточно для сколь-нибудь заметной эволюции видов, да и канал, в котором с трудом могут разойтись встречные суда, не такая уж и преграда. И все же, размышляет Билл Хуфф, пока корни пробьют дорогу в огромных бетонных коробках, когда-то вмещавших океанские суда, и наконец-то их разрушат, на несколько столетий канал будут представлять собой ямы для сбора дождевой воды, вокруг которых будут рыскать пантеры и ягуары, наблюдая за восстановившимися тапирами, белохвостыми оленями и муравьедами, приходящими на водопой.

С разрушенными плотинами, пустыми озерами и рекой, опять текущей на восток, тихоокеанская сторона Панамского канала пересохнет, и Америки объединятся.

Дольше, чем эти коробки, но не навечно, сохранится рукотворная V-образная борозда, отмечая место, в котором люди предприняли, по словам Теодора Рузвельта, произнесенным после визита в Панаму в 1906 с целью самому это увидеть, «величайшее инженерное творение времени». «Результаты их труда, – добавил он, – будут чувствоваться, пока стоит наша цивилизация». Если мы исчезнем, слова этого невероятного американского президента, основавшего систему национальных парков и проведшего индустриализацию американского империализма, окажутся пророческими. Но даже после того как закроется разрез Кулебра, будет сохраняться другой невероятный памятник великому видению будущего Америки Рузвельтом.

В 1923 году скульптор Гатсон Борглум получил заказ обессмертить самых великих американских президентов в портретах, внушительных как Колосс Родосский. Его холстом стал целый склон горы в Южной Дакоте. Борглум настоял, чтобы вместе с Джорджем Вашингтоном, отцом страны, Томасом Джефферсоном, автором Декларации независимости и Билля о правах, и Авраамом Линкольном, освободителем и объединителем, был изображен Теодор Рузвельт, объединивший моря.

Место, которое он выбрал для того, что считается выдающимся национальным произведением искусства США, гора Рашмор, представляет собой подъем в 1745 метров, состоящий из мелкозернистого докембрийского гранита. До своей смерти в 1941 году Борглум успел лишь начать работу над торсами президентов. Но лица уже были неизгладимо высечены в камне; он дожил до официального открытия памятника своего личного героя, Теодора Рузвельта, в 1939 году.

Он даже высек фирменный знак Рузвельта, пенсне, в скале, сформировавшейся 1,5 миллиарда лет назад – одной из самых устойчивых на континенте. Согласно геологам, гранит горы Рашмор разрушается на 2,5 сантиметра каждые 10 тысяч лет. При такой скорости, если только не произойдет столкновения с астероидом или особенно сильного землетрясения в этой сейсмически стабильной зоне в центре континента, по крайней мере остатки 18-метрового подобия Рузвельта, построенного в честь его канала, останутся здесь на следующие 7,2 миллиона лет.

За меньшее время Pan prior стал нами. Если какой-нибудь столь же изобретательный, ставящий в тупик, лирический и конфликтующий вид появится на Земле после нашего исчезновения, они могут обнаружить, что энергичный и проницательный взгляд Рузвельта все еще пристально наблюдает за ними.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.