Гибель пяти тысяч евреев в г. Резекне (Режица) Рассказ Хаима и Якова Израэлитов

Гибель пяти тысяч евреев в г. Резекне (Режица)

Рассказ Хаима и Якова Израэлитов

В городе Режица до войны жило свыше шести тысяч евреев при общем населении в двадцать пять тысяч[390]. Город до войны сильно разросся и широко отстроился. Теперь Режицу не узнать. Немецкие захватчики за четыре дня до вступления частей Красной Армии подожгли и взорвали свыше 70 % всех каменных домов. Центральные улицы представляют собой сплошные руины.

Из общего числа около пяти тысяч евреев, оставшихся в Режице к моменту захвата города немцами[391], сохранились и теперь в нем проживают всего лишь три еврейских души: пятилетний сын семьи К. Тагера – Мотя Тагер, пятидесятисемилетний Хаим Израэлит и его шестнадцатилетний племянник Яков Израэлит[392].

Маленького Тагера спасла их домашняя работница О. Варушкина. Когда убили отца и мать Тагер, она спрятала ребенка и выходила его в течение всех трех лет фашистского хозяйничанья[393].

Хаима Израэлита и его племянника Якова спасла режицкая польская семья Матусевич, которая спрятала их на чердаке своего дома[394]. В течение почти трех лет они прятали Израэлитов у себя в доме, подвергая себя риску быть расстрелянными. Но, несмотря на это, они заботливо ухаживали за своими невольными узниками и ежедневно доставляли им на чердак пищу.

Первые три месяца после прихода немцев Израэлиты скитались по разным дворам и сараям в самом городе и в деревнях, подвергая себя ежечасно опасности быть кем-нибудь узнанными. Лишь потом их приютила семья Матусевич, и тогда прекратилась их бродячая жизнь.

Израэлит и его племянник рассказывают кошмарные подробности мученической гибели пятитысячной еврейской общины города Режица.

Немцы вошли в Режицу 3 июля, и уже на следующий день началась расправа с евреями. Четвертого июля по городу были расклеены афиши, в которых объявлялось, что все евреи, мужчины в возрасте от восемнадцати до шестидесяти лет, должны собраться на городскую базарную площадь. Туда собралось около 1400 человек. Площадь оцепили полицейские. Все собравшиеся были отправлены в тюрьму. На другой день палачи отобрали самых здоровых мужчин и расстреляли их на дворе, где в 1940–1941 гг. находилось НКВД. Среди казненных фашистами были тридцатипятилетний Борух Векслер, тридцатилетний Митя Мантейфель. Тридцатилетний Мордух Гассель, бывший владелец аптекарского магазина, перед расстрелом отравился. Восемнадцатилетний Иосель Сильно бросился бежать, перепрыгнул через ограду и пытался переплыть реку. Но пули немецких палачей настигли его, и он пошел ко дну. Перед казнью остальных страшно мучили: с них сдирали кожу и убивали дубинами. Когда очередь дошла до зубного техника X. Израэлита, прибыло распоряжение от немецкого командования казнь по отношению к нему задержать. Он был освобожден, но впоследствии также расстрелян.

На этом фашисты не успокоились. Ежедневно в тюрьме избивали и убивали до смерти десятки евреев. Их всех хоронили на еврейском кладбище, и хоронить их должны были сами евреи. Часто жертвой фашистской расправы бывали и те евреи, которые хоронили и ранее убитых. Так, например, когда в тюрьме от пыток умер Хаим Лоц, группа евреев вызвалась его похоронить на кладбище. Среди желающих были отец племянника Израэлита – Ханон Израэлит, Зутерман, Баш (бежавший из Риги) и резник из Малты (фамилию рассказчик не помнит). Когда они похоронили Лоца, присутствовавшие фашисты приступили к расправе над добровольными могильщиками. Лишь после третьего выстрела в упор упал замертво Ханон Израэлит. Затем убили резника. Оставшиеся в живых Баш и Зутерман должны были снова вырыть могилу и похоронить их.

Весь июль и август прошли в кровавых бесчинствах и насилиях над евреями в тюрьме и на частных квартирах, где временно оставались жить на свободе еврейские женщины и дети. Все квартиры ежедневно обыскивались, и все ценные вещи фашисты забирали с собой.

В квартире Давида Кукля три немецких фашиста на глазах матери изнасиловали ее семнадцатилетнюю дочь Дору[395]. На следующий день она умерла.

[1944]

Записал Б. Герцбах[396]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.