Союзы сельских общин

Союзы сельских общин

Управление союзами сельских общин («вольными обществами») строилось по аналогичному принципу. Высшим органом власти союза являлось собрание всего взрослого мужского населения. В Чечне оно называлось Мекх Кхел - Совет страны. Существовали даже постоянные пункты подобных сборов. Например, в Осетии в Алагирском ущелье это было село Дегом, в Дигорском - село Мадзаска, и др. Со временем общие собрания были заменены собраниями представителей джамаатов. Большую роль в руководстве союзами общин играли старейшины и особенно предводители - кадии. Кроме светской, они сосредоточивали у себя духовную, а порой и военную власть. Однако кадии не имели права распоряжаться землями джамаатов, творить суд внутри джамаата (они могли только решать споры между джамаатами либо дела, выходящие за пределы союза), объявлять войну или заключать мир без согласия джамаатов. За свою деятельность кадии получали часть занята, военной добычи и определенные пошлины.

Классическим типом союза сельских общин был союз Акуша-Дарго в Дагестане. В записке неустановленного автора начала XIX века об его устройстве говорилось следующее: «В Акуше было 4 карта (старшины - Авт.), составлявшие сельское управление (из каждого магала по одному); и кроме них выбирались еще 4 карта-инспектора, они же и администраторы («джамаатла-холоте», то есть старейшины - Авт.), народные судьи, которые лично не разбирали дел, но проверяли разобранные картами дела, и если находили дела, неправильно решенные, то собирали джамаат, объявляли ему о неправильных действиях картов («шила-холоте») и сменяли недостойных по согласию народа, предварительно зарезав быка у провинившегося карта». Подобного вышесказанному контрольного органа в большинстве союзов сельских общин не было.

Особняком стояло управление союзом Ахты-пара.

Здесь 40 аксакалов, выдвинутых 40 тухумами, управляли не только селением Ахты, но и общинами еще 11 сел, входивших в союз. Тенденция к выделению центров «вольных обществ» была повсеместной на Северном Кавказе. Но такого значительного политического, социально-экономического и культурного влияния, какое имело Ахты на остальные селения союза, в других союзах не наблюдалось.

В первой половине XIX века на Северном Кавказе почти повсюду (за исключением демократически управляемых адыгейских племен на Западном Кавказе, горных районов Ингушетии, Чечни и Дагестана, входивших в состав Имамата) происходит процесс феодализации сельских общин. В общинах, попавших под контроль феодалов, должности сельского самоуправления теряли свой выборный характер. Руководители (бегаул, кади, предводитель ополчения) и старшины назначались феодалом или его представителем из числа приближенных или угодных ему общинников. Совет старейшин имел чисто совещательные функции. Окончательное решение по судебным делам также переходило к феодалу или его представителю. Народное собрание из высшего органа власти превращалось в сход для оповещения общинников о воле или решении феодала.

Феодализация затронула и высокогорные скотоводческие общины Балкарии и Карачая. Здесь общинная верхушка сделала свое главенствующее положение наследственным, оформившись в замкнутое сословие таубиев (горских князей). Рядовой общинник, даже разбогатев, не мог стать таубием. Он имел право лишь откупиться от несения повинностей, которые большинство населения выполняло в пользу таубиев. В руках таубиев сосредоточились все права и функции, которые раньше выполняли выборные люди общины (старшины и другие должностные лица). Теперь они стали наследственной привилегией таубиев.

Во второй половине XIX века общинное управление у горцев постепенно заменялось государственно-административным. Назначаемым властями сельским старшинам вменялось в обязанность «законодательным путем» регулировать права сельских сходов (общинных собраний). Сходы фактически созывались для оповещения горцев о решениях царских чиновников и военных властей, проводниками которых в жизнь являлись старшины. Тем не менее, общинные правила оставались основой народной жизни.