Гостеприимство

Гостеприимство

На Кавказе гость всегда пользовался особым уважением.

В. Пфаф в этнографическом очерке об осетинах писал: «Гостеприимство - одно из священных учреждений патриархального порядка, дающее весьма ясное и отчетливое понятие об устройстве общежития в эпоху золотого века, предшествовавшего, по единогласному свидетельству народных сказаний, железному и медному векам… У осетин гостей принимают так: приезжая в аул, гость останавливается перед тем домом, где он намерен переночевать: он не въезжает прямо во двор, но ожидает сперва приглашения хозяина. Когда это приглашение последовало, он слезает с лошади и в сопровождении хозяина прямо входит в кунацкую. Будучи в кунацкой, гость уже распоряжается в доме как хозяин… Формы обращения хозяина с гостем и гостя с остальными членами семейства совершенно аристократические, даже у простых мужиков… Фразы и стереотипные поговорки при встрече гостей проникнуты каким-то гуманным духом и предупредительностью…»

«В глазах горца нет такой услуги, которая могла бы унизить хозяина перед гостем, сколько бы ни было велико расстояние их общественного положения, - вспоминал Ф. Ф. Торнау. - Звание тут не принимается в расчет, и только самые малые оттенки означают разницу в приеме более редкого или почтенного гостя. Я принадлежал в этот раз к числу не только редких, но и совершенно небывалых гостей. Перед дверьми кунацкой Сидов (владетельный черкесский князь - Авт.) соскочил с лошади, для того чтобы держать мое стремя, потом снял ружье и провел меня на место, обложенное коврами и подушками, в почетном углу комнаты. Усевшись, мне следовало промолчать несколько мгновений и потом осведомиться о здоровье хозяина и Лоовов, которых со мною познакомили… От моего приглашения садиться все, как водится, отказались на первый раз. Скоро подали умыть руки, и вслед за умыванием был принесен ряд низеньких круглых столов, наполненных кушаньем. Я пригласил вторично Сидова и Лоовов сесть со мною за стол. Хозяин решительно отказался, в знак уважения ко мне, и все время простоял в кунацкой, не принимая участия в обеде; Лоовы, будучи сами гостями, сели около стола…»

У вайнахов обычай гостеприимства доходил до самопожертвования. По свидетельству Н. Грабовского, «несмотря на самую жалкую обстановку жилищ, нищету и бедность, встречаемые на каждом шагу, горцы отличаются чрезвычайно радушным гостеприимством. Кроме наружных знаков почтения к гостю, самый беднейший из жителей старается окружить его всевозможным довольством. По понятиям горцев, гость - лицо священное для них; украсть что-нибудь у гостя - значит кровно обидеть хозяина, у которого он остановился. Этот хозяин также считает величайшим стыдом для себя позволить арестовать или вообще обидеть ступившего на порог его сакли человека. Было нередко, что в подобных случаях хозяева брались за оружие и умирали, защищая гостя».

Столь же священными были законы гостеприимства на земле Дагестана. Гость у всех горцев считался посланцем Аллаха.

Лакский ученый А. Омаров вспоминал, что «когда случались гости, тогда отец и мать ни за что не прерывали еды прежде, чем не насыщался гость. Когда же последний произносил «хвала Богу», отец все еще потчевал его, прося, чтобы он продолжал есть, причем клал перед ним лучшие куски мяса и хлеба».

Если гость хвалил какую-либо вещь в доме хозяина, будь то кинжал или ружье, вещь эта тут же дарилась гостю, и отказаться было невозможно.

Во время Кавказской войны семьи дагестанцев, желая облегчить участь попавших в плен русских солдат, приглашали их к себе погостить. По обычаю такой приглашенный терял статус военнопленного и становился свободным человеком. Пожив некоторое время в доме хозяина на правах гостя, бывший пленник получал возможность обзавестись собственным хозяйством и поселиться в горах или вернуться в свою воинскую часть. Так старинный кавказский обычай способствовал узнаванию российским обществом характера горских народов, разоблачал вымыслы о «дикости, свирепости и жестокости» горцев.

О гостеприимстве у татов И. Анисимов пишет: «Уважение и внимание к гостю - черта, общая всем горским племенам, - считается у евреев-горцев священной обязанностью. Каждый хозяин принимает с искренним радушием всякого странника, оказывает ему всевозможные услуги, дает деньги, если тот сильно нуждается в них, и отвечает за него собственной головой, пока он считается его гостем и находится с ним под одной кровлей. Бедный люд имеет большей частью по две комнаты; потому удивляемся его самоотвержению, доходящему иногда до крайности: хозяин оставляет гостя в кунацкой, если тот особенно настойчиво не будет требовать остаться с ним, и сам идет ночевать в грязную женскую половину. Он не имеет по целым месяцам для детей куска мяса, а как приехал гость, идет, берет в долг всякой всячины и угощает его. Иногда гость остается целые месяцы, и хозяин, не изменяя своего радушия, нередко разоряется и после отъезда гостя, чтобы поправиться, занимается усиленным трудом. Каждый горец-еврей имеет в других аулах своих кунаков, еврея или мусульманина, у которых он останавливается; так же и каждый мусульманин…»

Ярко отражен обычай гостеприимства в фольклоре горцев. В одном из вайнахских преданий говорится о том, как братья поймали и привели домой своего давнего заклятого врага. Когда же обстоятельства заставили их отлучиться, мать сжалилась над пленником, просившим воды и пищи, и дала ему поесть. Когда братья вернулись и узнали об этом, им пришлось отпустить врага, потому что они не могли карать человека, который ел и пил в их доме. Отомстить врагу они решили в другой раз, когда снова его поймают.

У всех народов существовали и особые песни в честь гостя. Вот, к примеру, ингушская «Величальная гостю».

Гость, гостящий под нашим кровом,

Пусть тебя не коснется беда.

Будь свободным ты и здоровым!

Всегда!

Пусть будет цела твоя голова,

Которой нету цены.

Пусть не померкнет слава твоя,

Имя твое и твои слова -

Гордость родной стороны!