Глава 15 Радиолокатор — ключ к победе

Глава 15

Радиолокатор — ключ к победе

Поворотным пунктом в подводной войне явился момент, когда все корабли и авиация противника получили на вооружение эффективную радиолокационную аппаратуру. Я уже приводил много примеров того, как наши подводные лодки, не имея радиолокаторов, попадали в невыгодное (в сравнении с противником) положение. Ниже я приведу несколько примеров из своего собственного опыта.

В сентябре 1943 года на подводной лодке «Ro-44», которой я командовал, была закончена установка радиолокационной станции для обнаружения надводных целей и начались ее испытания. Вопрос установки на подводных лодках радиолокационных станций для обнаружения воздушных целей в то время еще только рассматривался. Во время испытаний станции на моей лодке я разговаривал с представителем технического управления ВМС капитаном 2-го ранга Ито, который сказал, что он настаивал на немедленной установке на лодке имевшейся в это время в наличии радиолокационной станции обнаружения воздушных целей с радиусом действия свыше 7 км. Зная, что работники министерства несколько медлительны в своих действиях, несмотря на их знание истинного положения дел, Ито рекомендовал отправить старшего офицера штаба 11-й эскадры подводных лодок в Токио, для того чтобы тот лично занялся проталкиванием этого вопроса. К несчастью, этот офицер, уже имея разрешение на командировку в Токио, был переведен служить в другое место, и из этой затеи ничего не вышло. Но так дело оставлять было нельзя, и я пытался сам отправиться в Токио, однако разрешение на поездку не получил. Тем временем я побывал на авиабазе ВМС в Куре, где познакомился с работой радиолокационной станции для обнаружения воздушных целей. Станция была портативной и вполне могла быть установлена на подводной лодке. Я уговорил старшего офицера штаба попросить командира авиационной базы дать нам на время эту станцию. Получив согласие, мы привезли эту станцию на грузовике судостроительного завода в Куре и в течение одного дня, то есть 12 ноября, отрегулировали и установили ее на подводной лодке.

13 ноября я связался с авиабазой ВМС в Куре и попросил выслать нам самолет, который служил бы в качестве цели при испытаниях. Мы начали испытания в бухте Исэ при хорошей погоде. Установка давала очень неточные показания. После того как на обеспечивающем самолете произошли неполадки с мотором, нам пришлось прекратить испытания. На следующий день условия для полетов были идеальными, и рано утром мы снова вышли в море. На этот раз обнаружение цели было хорошим на расстоянии от 4600 до 5500 м. Максимальная дальность обнаружения цели достигала 11600 м. Правда, эти результаты не были блестящими, но они могли намного улучшить наше положение. Результаты испытаний командир 11-й эскадры подводных лодок в срочном порядке направил в соответствующую инстанцию, но оттуда запросили, почему испытания были проведены без согласия технического управления военно-морских сил. Все надежды на скорое разрешение этого вопроса постепенно исчезали.

Я снова попытался получить разрешение на поездку в Токио с планами установки радиолокаторов на подводных лодках типа «Ro», но так и не смог его добиться. А между тем нам вскоре предстояло направиться в Майдзуру, чтобы окончательно подготовить лодку к боевым действиям. Это означало, что мы вышли из состава 11-й эскадры подводных лодок и вошли в состав подводных сил 6-го флота. Я снова начал настаивать на своей командировке, и наконец разрешение было получено.

В Токио я изложил свою точку зрения на совещании в техническом управлении ВМС. Старший из присутствующих на совещании начальников выставил целый ряд возражений и заявил, что новое оборудование, разработанное техническим управлением, в скором времени будет готово, и нам следовало бы обождать до его поступления на вооружение. Оказалось, что радиолокационная станция, разработанная техническим управлением ВМС, находилась на испытаниях на судоремонтном заводе в Куре, но надежд на скорое их завершение не было. Это натолкнуло меня на мысль провести испытания указанной станции на своей лодке. Но я так и не смог добиться положительного ответа, и совещание решило отложить рассмотрение этого вопроса.

Считая такое решение более чем неудовлетворительным, я на следующий день обратился в научно-исследовательское управление, где был принят более радушно. Мы обсудили все технические трудности и нашли пути их преодоления. Заручившись поддержкой научно-исследовательского управления, я во второй раз направился в техническое управление ВМС, где снова попытался добиться разрешения своего вопроса, но предложения научно-исследовательского управления так и не были приняты. Я думаю, что истинной причиной отказа на этот раз явилась междуведомственная грызня. Времени для дальнейших споров уже не было, так как мне надлежало возвратиться в Майдзуру. Описанный мною случай действительно достоин сожаления, так как, судя по всему, работники нашего штаба больше беспокоились о сохранении своего престижа, чем о нуждах действующего флота. Единственное, чего мне удалось добиться, — это получить дополнительно один бинокль для наблюдателей.

Вскоре после этого (в конце декабря) мы направились в район боевых действий на юге. Наша подводная лодка все еще не имела радиолокационной станции обнаружения воздушных целей. Наш курс лежал через пролив Бунго, и поскольку это было любимое место засад вражеских подводных лодок, нам приходилось идти надводным ходом с максимальной скоростью в ночное время, а с рассветом уходить под воду. Мысль о том, что приходится скрываться и идти под водой вблизи родных берегов, была не из приятных. Но таковы были суровые факты войны. На другую ночь пребывания в море мы были уже вне опасного района и шли все время, не погружаясь. В этот период наше положение на Маршалловых о-вах и в Рабауле было прочным, и поэтому до самого Трука не приходилось опасаться налетов вражеской авиации.

День нового 1944 года мы встретили в море, и на десятые сутки после того, как покинули Майдзуру с его снежными бурями, уже наслаждались теплом тропиков. В начале января при входе в бухту Трука нашему взору открылась величественная картина — на якоре стояли «Ямато» и основная часть Соединенного флота. При докладе о прибытии лодки командующему 6-м флотом я рассказал о своих попытках установить на лодке радиолокационную станцию для обнаружения воздушных целей.

Подводная лодка «I-185» покинула воды Японии и направилась в район боевых действий в одно время с нами. Прибыв в Рабаул, командир этой лодки также доложил командующему флотом юго-восточной зоны о желательности установки радиолокаторов. К счастью, в Рабауле имелся комплект авиационной радиолокационной станции, и подводная лодка «I-185» быстро установила ее у себя. Результаты оказались несколько лучшими по сравнению с теми, которые удалось получить при испытании аналогичной станции на подводной лодке «Ro-44». Об этом факте было немедленно сообщено всем заинтересованным инстанциям. Начальник штаба флота лично вылетел в Токио для того, чтобы снова возбудить этот вопрос. И снова, к нашему большому сожалению, решение о немедленной установке на лодках радиолокационных станций обнаружения воздушных целей не было принято. Экипажи подводных лодок в передовых районах боевых действий так же страстно желали установить у себя такие станции, как крестьяне жаждут дождя при длительной засухе.

Согласно действовавшим в то время положениям, подводные лодки должны были по возможности воздерживаться от использования радиолокаторов из-за боязни, что их работа может быть обнаружена противником. Вместо этого рекомендовалось пользоваться специальным приемным устройством для обнаружения передач противника. Многие командиры и даже некоторые командиры-подводники придерживались этого теоретического положения, однако большинство стояло на той точке зрения, что лучше пользоваться своими радиолокаторами, чем обольщаться сравнительно небольшими надеждами на перехват передач противника.

Последний способ, кстати сказать, потерпел полную неудачу в боевых действиях у о. Кыска.

Фактически единственной радиолокационной станцией, имевшейся на наших подводных лодках, была станция, полученная нами от немцев. Таким образом, мы дошли до того, что стали полагаться на иностранную помощь. Какая же была причина такого позорного состояния дел? Считать ли это пробелом в наших научных знаниях и в нашей электротехнической промышленности в целом? К несчастью, это было именно так. Несмотря на всю нашу бедность, не лучше ли было направить больше ресурсов страны на проведение научно-исследовательской работы?

Наша политика развития научно-исследовательской работы базировалась на отсталых принципах, поэтому неизбежным результатом явилась «слепота» наших подводных лодок. У о. Гуадалканал американские самолеты бомбили каждую подводную лодку при первом ее обнаружении как днем, так и ночью, не дожидаясь опознавания. Нет сомнения в том, что американские подводные лодки, имевшие на вооружении современную радиолокационную аппаратуру, были в состоянии погрузиться еще до обнаружения их нашей авиацией. Таким образом, у пилотов американских самолетов, приближающихся к подводной лодке, следующей в надводном положении, не оставалось никакого сомнения в том, что перед ними одна из «глухих» и «слепых» японских лодок. Мы в своем отчаянии почти готовы были признать, что одна радиолокационная станция имеет большее значение, чем сотня подводных лодок.

15 мая 1944 года я сдал командование подводной лодкой «Ro-44» (как раз перед ее выходом из Куре) в связи с назначением меня командиром достраивающейся подводной лодки «I-58». Мне был положен месячный отпуск, однако, не испытывая в нем нужды, я все это время посвятил вопросам радиолокации. Когда я явился в штаб 6-го флота, недавно переведенный сюда из Трука, мне попался документ, в котором предполагалось снять с подводных лодок «бесполезные» радиолокационные станции для обнаружения надводных целей. К моему удивлению, автором этого фантастического предложения оказался сам командующий подводными силами. Я ничего не знал о результатах более поздних испытаний радиолокаторов на подводных лодках, однако не удержался от того, чтобы высказать свои соображения по поводу документа, написанного адмиралом.

«Снимать с подводных лодок это полезное оборудование преждевременно. Более того, это будет шагом назад в техническом отношении. Почему радиолокационные станции на подводных лодках считаются бесполезными, а в то же самое время те же самые станции используются на надводных кораблях? Если дальнейшие исследования покажут, что они ничего не стоят, тогда их можно будет снять с вооружения подводных лодок. По моему мнению, экипаж подводной лодки имеет неограниченные возможности улучшить показатели радиолокационной станции, и поэтому я прошу отложить решение о снятии радиолокационных станций до окончания строительства подводной лодки «I-58».

Затем я посетил управление кадров военно-морской базы Куре и объяснил, что неудача по использованию электронного оборудования на подводных лодках заключалась главным образом в отсутствии в составе экипажей опытных специалистов. В течение полутора лет, пока испытывалось радиолокационное оборудование на подводных лодках, в составе экипажей этих лодок не было высококвалифицированных специалистов, и я настоял, чтобы направили двух таких специалистов на подводную лодку «I-58». После долгих поисков мы нашли совместно с опытным офицером наилучший, по нашему мнению, способ установки радиолокационной станции на подводной лодке.

Наконец я получил приказ принять командование подводной лодкой «I-58» и выехал в Йокосука. На судостроительном заводе я познакомился с различными официальными лицами и просил их всех вместе и каждого в отдельности не задерживать монтаж нового оборудования на подводной лодке. Предложенный нами метод повлек за собой изменение в размещении радиолокационной станции для обнаружения надводных целей, а также изменение двух деталей в пулеметной установке. В обоих этих случаях представители завода, хотя и выражали сожаление по этому поводу, казалось, действительно были не в состоянии произвести указанные работы. Поэтому мне пришлось обратиться за помощью в техническое и научно-исследовательское управление, чтобы установить оборудование так, как мне этого хотелось. Возможно, что подобные действия с моей стороны обидели официальных представителей завода, однако шла война, которая не позволяла особенно церемониться. В мирное время все это можно было бы отдать на усмотрение управления завода, но сейчас при любых обстоятельствах я не раскаивался за свои действия, потому что от этого зависели сохранность лодки и моя собственная жизнь. Руководители завода сначала отказались пойти на компромисс, и у меня снова были бесконечные хлопоты, прежде чем установили все так, как мне этого хотелось. Специалист по радиолокации, который был мне обещан управлением кадров, задерживался, но после трех моих писем с просьбой ускорить его отправку он прибыл наконец в январе. Очевидно, школа связи пыталась его задержать ввиду того, что там также ощущался недостаток в специалистах.

Бои за Сайпан начались тогда, когда наша лодка все еще достраивалась. Многие из подводных лодок, направленные в этот район и в район Гуама, погибли. Падение Сайпана было для нас смертельным ударом. После того как Сайпан перешел в руки противника, начались воздушные налеты на Токио.

Достройка лодки «I-58» заканчивалась, мы уже дошли до испытаний на глубоководное погружение. Рабочая глубина погружения подводной лодки «I-58» равнялась 91,5 м, но лодка могла выдержать давление воды на глубине до 138 м. Это было очень необходимо в военное время при уклонении от атак глубинными бомбами.

В первый день испытаний на глубине 61 м в лодке появилась сильная течь, поэтому испытания были прерваны. На следующий день неполадки были устранены и испытания продолжались. На этот раз все шло без задержки.

При испытаниях на погружение к корме подводной лодки крепился буек для того, чтобы обозначать ее место. До начала испытаний в нескольких местах были произведены замеры диаметра прочного корпуса лодки. Затем лодка начала погружаться, и замеры делались через каждые 30 футов (9,1 м) для того, чтобы определить степень сжатия корпуса. Корпус был проверен на течь. Кроме того, была проверена производительность отливных помп. Испытания показали, что все было в порядке. По мере всплытия лодки аналогичные замеры делались также через каждые 30 футов. Когда лодка всплыла на поверхность, необходимо было сделать проверку, возвратился ли корпус лодки в первоначальное состояние, то есть не деформировался ли он.

Большинство учебных заведений военно-морских сил было расположено вблизи Йокосука. Это было очень удобно с точки зрения подготовки личного состава подводных лодок. Мне удалось послать на краткосрочные курсы своих сигнальщиков и дизелистов, и поэтому уровень подготовки этих специалистов был очень высок.

В течение войны я наблюдал за строительством трех подводных лодок, поэтому меня крайне поразила гораздо большая продуктивность частных судостроительных верфей по сравнению с верфями военно-морских сил; на последних, казалось, не беспокоились ни о времени, ни о средствах, которые тратились расточительно.

Наконец подводная лодка «I-58» была официально введена в строй и направилась в Японское внутреннее море, где она вошла в состав учебной эскадры для окончательного приведения корабля в боевое состояние.

После войны американцы говорили, что тесное взаимодействие авиации и надводных кораблей является очень важным фактором при проведении боевых действий против подводных лодок и что при нормальных условиях как авиация, так и корабли должны быть подчинены единому командованию.

Эффективность этого взаимодействия испытали наши подводные лодки, когда они подвергались продолжительным атакам эскадренных миноносцев, малых противолодочных кораблей и авиации противника. Такие атаки усиливались с августа 1942 года, когда американцы, используя радиолокаторы, начали производить ночные атаки на наши подводные лодки, то есть когда мы не имели никаких средств противодействия. С введением американцами этой противолодочной тактики мы стали нести огромные потери. Это было отмечено в боях у атоллов Макин и Тарава, в 1943 году при проведении второго этапа кампании на Соломоновых о-вах и в 1944–1945 годах в боях у о-вов Адмиралтейства, у Сайпана, Филиппин и Окинавы.

Если подводная лодка находится под водой более 40 час., она должна всплыть и оставаться на поверхности в течение времени, достаточного для замены воздуха. Далее, даже при условии полной зарядки батарей их хватает не более чем на 40 час. Когда же подводная лодка вынуждена погрузиться, не доведя до конца зарядку батарей, она не может оставаться под водой в течение такого продолжительного времени, которое указано выше. Иногда отдельным подводным лодкам удавалось пробыть под водой и дольше, но в этом случае лодка не имела хода и удерживалась на заданной глубине, принимая или откачивая воду. Это, конечно, приводило к экономии электроэнергии. Но в конце концов запас электроэнергии батарей иссякал, и много раз наши подводные лодки были вынуждены всплывать на поверхность в непосредственной близости от противника. Иногда подводные лодки обнаруживались противником во время всплытия для зарядки батарей, и тогда во время срочного погружения они подвергались сильнейшим атакам глубинными бомбами. Некоторым лодкам удавалось спастись благодаря продолжительному пребыванию под водой, но большинству лодок приходилось всплывать и принимать бой с ожидавшим их противником. Иногда приходилось срочно погружаться, не имея запаса воздуха высокого давления, и при всплытии брать его из торпедных аппаратов. Это значило, что подводная лодка становилась безоружной, так как баллоны сжатого воздуха для торпедной стрельбы не могли быть заряжены без всплытия на поверхность.

Итак, не было путей преодолеть эту слабость, вследствие чего подводная лодка вынуждена была всплывать после 40 час. пребывания под водой. В большинстве случаев при таких обстоятельствах удавалось спастись только тем подводным лодкам, которым помогал шквал или какие-нибудь другие естественные условия.

В боевых действиях против наших подводных лодок американские лодки достигли больших успехов. После войны мы были очень удивлены, узнав о действительных причинах наших потерь. Фактически потери японских подводных лодок от действий американской авиации были гораздо меньшими. Это, возможно, следует отнести за счет плохой стрельбы и неточного бомбометания; хотя количество воздушных атак было велико, лишь в отдельных случаях тяжелые повреждения в результате попаданий вызывали гибель подводных лодок.