САША

САША

Они выпили коньяку (чемодан стал чуть-чуть легче). И, так и не успев дотронуться до Сашиной белой шеи, хотя бы погладить гладкие рыжие волосы, Андрей повалился на полку и уснул мертвым сном. Если бы он был способен видеть, то стал бы свидетелем следующего.

Минуту Саша сидела неподвижно, не отрываясь смотрела на него. Громко позвала по имени и потрясла за плечо. Он ответил здоровенным густым храпом. Выглянув в коридорчик – убедившись, что пуст, заперлась на ключ и выдвинула «секретку».

Для начала она быстро перецепила золотые часы (уже очень ему хотелось поразить родню) с его большой руки на свою маленькую – их пришлось задвинуть почти на плечо, чтобы не болтались. Широкое кольцо вросло в палец и не снималось. Она поискала глазами вокруг. Догадавшись, выдернула у себя несколько волосинок и, обмотав вокруг сустава, осторожненько сняла.

Спящий замычал, она отпрянула и минуту сидела, рассматривая его лицо. Уже остерегаясь, обследовала подкладку пиджака, карманы. И быстро нашла то, что искала: в потайных кармашках тугих плавок плотные розовые и зеленые пачечки, аккуратно, любовно уложенные и зашитые женской рукой.

Чемодан Саша не без труда извлекла из багажного ящика (она предусмотрительно устроила так, чтоб он повалился на ее полку). В одну руку взяла чемодан, через другую перекинула его отороченную мехом ламы новенькую «аляску» – и вновь выглянула в коридор. Вагон спал.

Она хорошо знала этот перегон, сейчас ожидалась двухминутная стоянка. Быстро, насколько это можно было, цепляясь за стенки тяжелым чемоданом, прошла в противоположный от комнатки проводников тамбур. Открыла дверь, подставила лицо тугому ночному прекрасному ветру. Когда поезд остановился, Саша спрыгнула и зашагала, перегнувшись от тяжести, к белевшей в темноте дощатой станционной уборной.

Там она сделала свои маленькие дела, поеживаясь от холода, прислушиваясь с затаенным дыханием к тишине. Поезд бережно, не потревожив сон пассажиров, тронулся, набрал скорость и ушел. Она вышла и спросила у какого-то старика с фонарем, можно ли найти попутный транспорт до райцентра. Через пять минут, облокотясь о чемодан, Саша тряслась в набитой колючим и пахучим сеном телеге, болтала ногами, пила из банки ледяное молоко и слушала стариковскую воркотню.

А Андрей проснулся ближе к полудню, за многие сотни километров от той станции, где сошла рыжеволосая девушка. В купе сидели новые попутчики. Они помалкивали, боязливо посматривали на его разинутый, оглушительно храпящий рот, на раскинувшееся во всю длину полки огромное плотное белое тело в полуспущенных плавках. Он вдруг зашевелился, кашлянул и сразу сел.

– А Саша где? – спросил он слабым голосом и сам удивился его слабости. Чертовски разламывалась голова. Так как на него смотрели с недоумением, он пояснил морщась:

– Ну, девушка, которая ехала со мной.

– Не было никакой девушки, – сказали ему, с пониманием усмехнулись и отвернулись.

Он тоже начинал кое-что понимать. Попросил пассажиров встать, поднял полку над багажным ящиком. «Ага. Та-ак». Сел и минуту соображал. Потом быстро, насколько позволяло его состояние, ушел в туалет, проверил плавки, хотя без того было ясно: нечего там проверять. «Гадина, гадина», – повторял он и всхлипывал, плакал в тамбуре. Попадись ему сейчас эта рыжая тварь, шлюшка, клофелинщица вокзальная – убил бы не раздумывая.

Вернулся в купе, сел и сидел так, подперев голову, час, второй.

Позже Андрей спросил проводницу о девушке. «Это красивенькая такая, рыженькая?» – простодушно спросила та. Он вспомнил, что так и не успел не только переспать с ней, но хотя бы обнять, хотя бы поцеловать в резко очерченные, надменные губки – и застонал от двойного чувства обиды.

Самому себе не хотелось признаться, что несмотря на всю отвратительность происшедшего, девушка с рыжими волосами была желанна, как никакая другая до нее, продолжала нравиться ему, нравиться, черт побери! Сначала бы взял, ах, как бы он взял ее! А потом бы придуш… Отдубасил, чтоб мало не показалось.

«Я ж не трехглазая, верно? – ворчливо оправдывалась проводница. – Работаю без сменщицы, за всем не уследишь».

Нет, она не заметила, на какой станции сошла девушка с чемоданом. Только утром обнаружила дверь запасного тамбура открытой. Она очень рада была, что Андрей категорически отказался сообщать в линейную милицию. Не хватало еще, чтобы менты, с трудом сохраняя серьезные мины, подбрасывали ему игривые вопросики.

С грехом пополам наскреб двести рублей, продав кому-то из соседнего купе кожаный пиджак, вчера закинутый им, на его счастье, далеко на верхнюю багажную полку. Проводница дала телогрейку, прожженную, с торчащей из дыр рыжей ватой – похоже, с плеча какого-то зэка.

На следующей станции Андрей сошел, сел в первый поезд, следующий на восток, и поехал обратно – на безмерную радость женщине, которая так любовно и умело зашивала ему деньги в трусы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.