Глава 4. Девятое июня 1945 года. Г.К. Жуков: Гитлер жив

Глава 4. Девятое июня 1945 года.

Г.К. Жуков: Гитлер жив

Выступая перед советскими и иностранными журналистами на пресс-конференции в Берлине 9 июня 1945 г., заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Г. К. Жуков заявил: «Обстановка очень загадочна. Из дневников адъютантов немецкого главнокомандующего известно, что за два дня до падения Берлина (т. е. 30 апреля 45 г. — Л. А.) Гитлер женился на киноартистке (?) Еве Браун. Опознанного трупа Гитлера мы не нашли… В самую последнюю минуту он мог улететь из Берлина, так как взлетные дорожки позволяли это сделать…»

Фактически дела обстояли так: 4 мая труп «неизвестного мужчины (предположительно Гитлера)», как сказано в акте экспертизы, был обнаружен в саду рейхсканцелярии в воронке от авиабомбы вместе с останками «предполагаемой» Евы Браун.[8] Обгоревшие трупы четы Гитлер нельзя было опознать; к тому же в тот день проводилась процедура опознания одного из двоих мертвых двойников Гитлера, обнаруженных на территории рейхсканцелярии (подробно об этом будет рассказано в гл. 26).

Поэтому командир группы розыскников подполковник Клименко приказал обнаруженные в воронке трупы вновь там закопать. Он был уверен, что мертвый двойник и есть тот, кого они ищут. Поскольку это не подтвердилось, на следующий день провели эксгумацию трупов и перевезли их в расположение СМЕРШа 3-й гвардейской армии. К тому времени контрразведчиков передислоцировали в пригород Берлина Бух.

8 мая в хирургическом полевом госпитале № 496, который был расположен в Бухе, в здании немецкой больницы, началась процедура судебно-медицинской экспертизы и идентификации останков. (Причиной, по которой возобновился интерес к захоронению в воронке на территории сада рейхсканцелярии, явились показания захваченного в плен эсэсовца Менгесхаузена из охраны ставки Гитлера. Он патрулировал коридор рейхсканцелярии, который вел на террасу (см. схему, рис. 11). С террасы Менгесхаузен наблюдал вынос тел и их «огненное погребение» в саду возле запасного выхода из бункера. Не зная о том, что тела уже обнаружены, Менгесхаузен на допросе точно указал место сожжения и место погребения.)

Шестнадцатого мая Берия впервые официально доложил Сталину и Молотову об обнаружении останков Гитлера. 17 мая из Москвы прибыл в Берлин замнаркома внутренних дел комиссар государственной безопасности 2-го ранга[9] П. Я. Мешик.[10] По случаю прибытия высокого гостя из НКВД произвели «частичную эксгумацию» захороненных к тому времени трупов, чтобы он мог составить свое мнение о том, кому они принадлежат. Заключение Мешика, видимо, было положительным. Он увез с собой в Москву челюсть, отделенную патологоанатомом от черепа «предположительного» Гитлера, — главное и чуть ли не единственное вещественное доказательство перешло в руки НКВД. Только после этого, 22 мая, начальник отдела СМЕРШа 3-й гвардейской армии генерал-лейтенант А. А. Вадис[11] посылает по ВЧ в Москву Берии сообщение о том, что Гитлер мертв. Ранее такое же сообщение было послано в Главное Управление контрразведки СМЕРШа генералполковнику В. Абакумову.

31 мая заместитель командующего 1-м Белорусским фронтом по делам гражданской администрации И. Серов[12] направляет в Москву фельдпочтой 160-страничный доклад, включающий акты опознания и судмедэкспертизы, протоколы допросов свидетелей, фотографии. В качестве одного из главных доказательств в докладе приведена телеграмма Бормана во Фленсбург Дёницу от 30 апреля о том, что «политическое завещание» (посланное ему ранее) вступило в силу.

Таким образом, в Москву информация шла двумя потоками — по линии СМЕРШа и по линии НКВД, но в конечном счете вся она стекалась к Сталину — соответствующие документы обнаружены в «фонде ЦК КПСС» и в «фонде Сталина». Ни один документ по пути не миновал Берию. Последний никак не выражал своего отношения к этой информации, ограничиваясь резолюциями «Направить Сталину», «Направить Сталину и Молотову»…

Итак, к 9 июня — дню, когда Г. К. Жуков выступил на прессконференции, — Сталин и Берия располагали всей информацией о находке в саду рейхсканцелярии.

…В 1968 году давно уволенный в отставку маршал Г.К.Жуков завершал свои мемуары. Ему потребовалось уточнить некоторые факты, имевшие место в ставке фюрера в конце апреля 1945 года. С этой целью он пригласил к себе на подмосковную дачу, где проживал постоянно, Е. М. Ржевскую. Когда Георгий Константинович узнал от нее, что тогда, на пресс-конференции, двадцать три года назад, его, как говорится, «подставили» — он был потрясен. Заместитель главнокомандующего полагал, что он пользуется полным доверием этого самого главнокомандующего.

Е. М. Ржевская вспоминает о том, как реагировал прославленный полководец на ее сообщение: «Не может быть, чтобы Сталин знал! Я был очень близок со Сталиным. Он меня спрашивал: где же Гитлер?» «Когда спрашивал?» — уточняет Ржевская. — «В июне, числа девятого или одиннадцатого»

Таким образом, Сталин допытывался у Жукова — где же Гитлер?! — в день пресс-конференции или вскоре после нее.

Заместитель Жукова по делам гражданской администрации и начальник его контрразведки за спиной маршала направляли сообщения и доклады в Москву, на самый верх…