102. Безумие

102. Безумие

Тревога переросла в одержимость.

Одержимость превратилась в кризис.

Через несколько часов солнце должно было зайти, и Мэрилин уже заранее начала опасаться самого худшего. Выписанных Энджельбергом таблеток не было, и актриса уверилась, что заснуть ей не удастся. Мысль о бессонной ночи сводила ее с ума.

* * *

Доктор Гринсон вынужден был срочно приехать.

Монро была сложным пациентом, курс ее лечения обещал стать продолжительным. Поэтому врач уединился с актрисой, чтобы выслушать ее, поговорить, успокоить.

Но все усилия «пробиться» к ней словно наталкивались на непроницаемую стену. И слова Гринсона словно отскакивали от нее.

Мэрилин никак не могла забыть признание Пэт Ньюкам. Конечно, ее поступок был продиктован добрыми намерениями, но, выбросив нембутал, пресс-атташе совершила непоправимое. Она нанесла оскорбление королевскому достоинству. Лишившись единственного спасательного круга, Монро тонула.

И тогда у Гринсона родилась идея.

Видя, что присутствие Ньюкам в доме вызывало у его пациентки недовольство, он посоветовал ей уехать. Поэтому в шесть часов вечера та покинула дом 12305 на Файфс Хелена-Драйв, но перед этим зашла к Мэрилин попрощаться. Актриса ничего не сказала, просто махнула рукой в ее направлении. А на лице ее Ньюкам увидела тень сожаления.

Во всяком случае, и сегодня она хранит именно это воспоминание о последней встрече с живой легендой.

* * *

Однако отъезд Ньюкам не улучшил ее состояния. Мэрилин задыхалась от собственных страхов.

А Гринсон быстро переключился на другой аспект сложившейся ситуации. Он несколько раз пытался связаться с Энджельбергом, чтобы уговорить его прийти в дом звезды, поскольку было очевидно, что ей нужно сделать укол. Но дозвониться так и не смог.

Наконец зазвонил телефон. Это был Энджельберг, и Гринсон объяснил ему, что произошло. Но тому больше не было никакого дела до Мэрилин с ее капризами, бессонницей, страхами. Если бы он в тот момент немедленно уехал по вызову, Эстер потребовала бы развода. Энджельберг сказал, что ему очень жаль, но не уступил настоятельным просьбам коллеги[244].

* * *

Таким образом, Гринсон оказался предоставленным самому себе. Без надежды на спасительный укол и с пациенткой, которая ничего не желала слушать. Ему нужно было найти какое-нибудь решение.