2.2. Второй год в Варшавском Политехническом институте (1950 год)

2.2. Второй год в Варшавском Политехническом институте (1950 год)

Наша победа в Корее – это триумф марксизма. [Эта запись относится к войне (1950–1953) между Южной Кореей, поддерживаемой США, и Северной Кореей в союзе с Китаем.] Сверхоружие не поможет капиталистам. Результат войны предрешен исторической необходимостью. Партия предвосхищает события. Если потребуется, она создаст Интернациональные бригады. Я обязательно запишусь туда. А пока мое место здесь, продолжать учиться. […]

Моя мама.

Сегодня Ж сказал, что он поддержит меня, если я подам заявление о вступлении в Партию. Почему мне следует стать членом Партии? Я нахожу в себе много не коммунистических черт. Поэтому сначала я посмотрю, как пойдут у меня дела в ZMP[Польская коммунистическая молодежная организация].Сегодня мама сказала, что она сожалеет, что мы не эмигрировали [в Израиль], как Ева [жена маминого брата].Как она может быть из-за этого расстроена? Наша ситуация должна вызывать зависть. Мы свободны, чтобы строить социализм. Мама не может почувствовать ощущений нового времени. Я понимаю ее (она так много страдала); но я был удивлен. Я не представлял себя в Израиле или в США; я – поляк, и мое место в Польше. […] Во мне нет ничего еврейского; я не знаком с еврейской культурой или языком, как моя мама

Почему во мне не возник положительный отклик на идею эмиграции? Бытовой антисемитизм я давно ощущал на себе. Еще в Деденево мальчишки часто били меня из-за того, что я еврей. То же случалось и в польском приюте. Польские дети обвиняли меня во всех бедах, которые свалились на них в 1939 году, когда восточная Польша была оккупирована Россией. Но в то время я искренне верил, что антисемитизм будет исчезать по мере построения бесклассового общества.

Под «бытовым антисемитизмом» обычно подразумевают столкновения на национальной почве в среде необразованных людей. Его невозможно сравнить с той злобой и враждебностью, которые появились в Польше позже, когда я уже был в США, – с антисемитизмом «сверху», когда евреи подвергались гонению правительственными органами. Целью такой политики обычно является переключение внимания народа от тех, кто действительно виновен в различных политических злоупотреблениях. При этом следует иметь в виду, что официально организованный антисемитизм «сверху» и ненависть на бытовом уровне «снизу» обычно взаимосвязаны и зависят друг от друга.

Большинство ранних записей в моем дневнике вообще не затрагивали тему расизма; они были посвящены учебе и моим взаимоотношениям с Аней – моей первой любимой девушкой. Первые два года в Отделе Связи при варшавском Политехническом институте я учился средне. Аня училась лучше; мы брали одни и те же курсы и часто занимались вместе. Сейчас, спустя много лет, я понимаю, что наши отношения были более сложными, чем я осознавал тогда. Моей характерной чертой было постоянное стремление все анализировать (как бы наивно ни выглядел этот анализ сейчас). Я был критически настроен по отношению к себе и к другим.

Мои цели были четко определены. Все детали моего дневника очень интересны мне и сейчас, но я не думаю, что ими стоит делиться с широкой публикой. Согласно Т, во время революции или войны, все, кто не с нами, те против нас. Я думаю, что это слова Ленина в оправдание террора, развязанного сразу после революции. Но в те дни я был настоящим коммунистом; я верил, что жестокость и террор, направленные против классового врага, были оправданы. Какая цель нашего общества в долгосрочной перспективе? Построение коммунизма во всем мире. А какая сегодня должна быть цель каждого отдельного человека? Строить социализм. Все наши усилия должны быть направлены на достижение этой цели. Я хочу стать инженером и служить обществу. […]