Иоганн Тритемий: …тех, кто ищет, сомнения вечно гнетут…
Иоганн Тритемий: …тех, кто ищет, сомнения вечно гнетут…
«…загадочный гений в рясе сумел задолго до других выдвинуть идею о вечно расширяющейся вселенной, с ее изменчивыми силами тяжести и течения времени»
А. Эйнштейн
В 1462 году, в городишке (деревушке?) Триттгейм (Тритгхайм, Триттенгейм?) в избирательном округе Трир, в семье довольно состоятельного винодела Иоганна Хайденберга (Гейденберга) родился сын… Такое простое, банальное начало биографии того, чье имя известно и ученым самых разных направлений и областей науки, и шарлатанам, алхимикам и магам, книгочеям и музейным работникам, теологам и философам, медикам и астрономам.
Иоганн Тритемий
Отец нашего героя умер, когда мальчику исполнилось семь, а матушка, выйдя замуж вторично, решила, что заботиться о нем нечего – пусть растет в новой семье и того достаточно, что поесть дают.
Известно, что в 15 лет парень был неграмотным, вечно голодным, подвергавшимся побоям со стороны отчима, однако чрезвычайно стремившегося к знаниям и учившимся читать у соседа. И снова – традиционная биография многих будущих великих, а то и гениев… Ну да – днем – работа на винограднике, а ночь, особенно лунная – лучшее время для чтения! Латынь и греческий, Священное писание – да ни к чему это подростку, по мнению нелюбящей и нелюбимой семьи. Забрав положенное ему по наследству от отца в виде нескольких монет, Иоганн отправляется в Трир. Здесь он и становится Тритемием – образовав себе новое имя, латинизировав название своего родного местечка. Прожив в Трире несколько месяцев, поучившись, он сумел подготовиться к поступлению в университет.
В возрасте двадцати лет Тритемий решил повидать мать, и отправился [пешком, разумеется] в родные края. Когда поздним вечером пасмурного зимнего дня он был недалеко от Шпангейма, пошел такой сильный снег, что юноша не смог продолжать путь и остановился на ночь в одном из близлежащих монастырей. Снежная буря длилась несколько дней, дороги стали непроходимыми, а гостеприимные монахи не отпустили любознательного парня. Да и ему они так неожиданно и быстро полюбились, что он решил поселиться среди них и отказаться от мирских забот. Монахи приняли его как брата. А вот далее уже становится несколько удивительнее: через два года юношу(!) назначают (выбирают?) аббатом! В монастыре, где все находилось в запустении, беспорядке Тритемий проявляет себя как талантливый руководитель и замечательный, рачительный хозяин – реформатор, бухгалтер, организатор – все статьи расходов обители приведены, наконец-то, в порядок! Монастырь отремонтирован, начал приносить кое-какую прибыль… А вот праздное существование монахов, занятых только обязательными молитвами да игрой в шахматы в часы отдыха совсем не устраивало молодого аббата – он поручает монахам переписывать сочинения знаменитых авторов – богословов, философов, историков, да так усердно начинает трудиться братия, что в течение нескольких лет библиотека, прежде состоявшая примерно из сорока томов, пополнилась несколькими сотнями манускриптов, содержащих выдающиеся труды древних.
Шпангеймский монастырь
В часы краткого и долгожданного досуга в Шпангеймском монастыре наш ученый муж пишет несколько трудов по оккультным наукам: о геомантии, или гадании по линиям и кругам на земле, о колдовстве, об алхимии, и о том, что миром правят ангелы… По оккультным наукам! Это наши слова, слова те, кто живет сейчас и твердо верит в истинную науку, отрицая, и часто вполне заслуженно, те странные эзотерические знания, вера в кои была так свойственна в прошлом умам ищущим и свободным.
Замечательна версия о том, что Шпангеймское аббатство под управлением Тритемия было обязано своим процветанием не благоразумной экономии, а философскому камню! Тритемия обвиняют в занятиях магией. А разве большая часть ученых не занималась ею, не занималась тем, что мы сегодня пытаемся отделить от нее – любой опыт, любое нестандартное, неадекватное, с точки зрения окружающих, поведение не называлось ли тогда колдовством, а знания, часто не только почерпнутые из книг, но и из того, магического опыта? Да, есть еще и удивительная история о том, как Тритемий вызвал из могилы призрак Марии Бургундской по просьбе императора Священной Римской империи Максимилиана, ее мужа-вдовца.
Мария Бургундская
А о его труде по стеганографии, или по исследованию и толкованию кабалистических письмен, пфальцграфу Фридриху II донесли как о сочинении магическом и дьявольском, после чего тот бросил фолиант в огонь. Занесенная в католический «Индекс запрещенных книг», состоявшая из семи томов «Стеганография» вроде как была посвящена магии и использованию духов для общения на больших расстояниях. Однако ключ к ее дешифровке показывает, что речь здесь, на самом деле идет о криптографии. Впрочем, сам Тритемий в пояснительном письме разъяснял, что в первом томе приводится более сотни способов тайнописи, не вызывающих ни малейшего подозрения.
Пфальцграф Фридрих II
Тритемия считают первым автором, упомянувшим об удивительной истории дьявола и доктора Фауста, в правдивости которой он ни капли не сомневался. Кроме того, Тритемий в своих трудах подробно описывает капризы привидения по имени Худекин, которое временами ему досаждало…
Кстати о Фаусте. Рассказывают, что Иоганн Тритемий выступил с резким осуждением печально знаменитого доктора Фауста, прославленного в литературе, пожалуй, и поболе нашего героя, объявив его «бродягой, пустословом и мошенником», которого «следовало бы высечь розгами, дабы впредь он не осмеливался публично учить нечестивым и враждебным святой церкви делам». Любопытно, что в цитированном только что обличительном письме аббат возмущался не только антихристианскими высказываниями Фауста, но и его претензиями на владение оккультными знаниями(!). А всего любопытнее то, что и Тритемию, и доктору Фаусту часто приписывают одно и то же свершение или деяние, это уж кто как посмотрит: в присутствии императора Максимилиана и придворных были вызваны духи Ахилла, Гектора и ветхозаветного Давида. По слухам, Тритемий умел вызывать и изменения в сознании людей. А однажды вместе со своим учеником Генрихом Корнелиусом Агриппой провел магический эксперимент над одной из придворных дам, и та сумела после этого предсказать, кто скоро умрет из членов дома курфюрста.
А вот книги…
Большинство его произведений представляли собой теологические трактаты, но писал он и о магии (в которой, понятное дело, ох, как преуспел). При жизни Тритемия вышли его работы «Похвала писателям» и «О семи вторичных причинах» (где описывалась история с позиций астрологии и рассказывалось о населяющих космос существах). Здесь была описана циклическая теория исторического развития, перекликающаяся и с индуизмом, как мы это теперь понимаем, и с некоторыми современными космогониями. После смерти вышли «Хроника баварских герцогов», «Хроника монастыря Хиршау», «Полиграфия» (в которой был обнародован так называемый «шифр Тритемия») и та самая, та самая – «Стеганография»! Судьба книги складывалась непросто: законченная рукопись была сожжена по приказу графа Электора Филиппа, поскольку тот, якобы, пришел в ужас от прочитанного. Не сохранилось ни одного полного экземпляра «Стеганографии». И только в 1610 году во Франкфурте издатель Матиас Беккер выпустил первое издание того, что осталось от книги – оно было снабжено странной пометкой – «с благословения и позволения Высших». В силу того, что церковные власти разрешения на эту публикацию не давали, вполне естественен вопрос – о каких Высших, собственно, идет речь?
Вот она, эта таинственная книга – «Стеганография»
В трудах своих праведных [явно увлекавшийся алхимией] аббат утверждал, что трансмутация (превращение одного металла в другой – превращение неблагородных металлов в благородные) химических элементов возможна и что существуют способы получить философский камень. Камень этот, по его словам – душа мира, явленная в зримой форме. Можно назвать его окаменевшим дыханием Бога, потому что Тритемий говорил, что мировая душа суть дыхание, исходящее из божественного источника!
Поскольку Иоганн был все же лицом духовным, он, естественно, не позволял себе высказываний, открыто противоречащих церковной доктрине, традициям и пр. Он изобретал различные методики тайнописи, которые якобы просто позволяли выражать глубокие философские идеи [под маской простых и безобидных с виду текстов]. Прочитав книгу Агриппы «Об оккультной философии», Тритемий счел за благо посоветовать ему: «Мне остается дать вам лишь одно, последнее предостережение. Никогда не забывайте о нем. С простонародьем говорите только о простых вещах; все до единой тайны высшего порядка сохраняйте только для своих друзей; волов кормите сеном, а попугая – сахаром. Постарайтесь понять, что я имею в виду, иначе волы растопчут вас, как это часто случается».
В письме к своему другу, математику Иоганну Капилларию в Париж (1507), Тритемий защищается от возводимых на него обвинений в черной магии. Он ничего не писал и ничего не делал чудесного, но, тем не менее, толпа считает его чернокнижником, говоря, будто он воскрешал мертвых, вызывал духов из ада, предсказывал будущее, изобличал своими заклинаниями воров и разбойников. Все это, конечно, не поддается проверке, но, скорее всего, является наветом – любая ученость вызывает недоверие, хотя, как мы сказали выше, средневековая ученость требовала, порой, скажем так, не вполне адекватных науке методов исследований. Нет, методов поисков истины!
А о чем же шла речь в названной нами уже неоднократно пресловутой «Стеганографии»? Вот слова самого Тритемия:
В один из дней упомянутого 1499 года после того, как я долго мечтал о том, что раскрою неведомые тайны, и, наконец, убедился в тщетности своих усилий, я отправился спать, немного стыдясь своего безрассудства в попытках совершить невозможное. Ночью (во сне) мне явился человек и назвал меня по имени:
– Тритемий, – сказал он мне, – не считайте безрассудством все эти мысли. Пусть вещи, к которым вы стремитесь, ни вам и никому другому не удастся осуществить, но они возможны.
– Так научите же меня, – ответил я, – как мне добиться этого?
И тогда он открыл мне тайну и показал, что ничего не может быть проще.
После этого Тритемий принялся за работу, а перед нами его собственный рассказ о том, чего он добился:
Могу вас заверить, что все, а тем более невежды, решат, что этот мой труд, в котором я раскрываю многие неизвестные секреты и тайны, заключает в себе сверхъестественные, удивительные и невероятные вещи, поскольку никто до меня никогда еще не писал и не говорил об этом.
…Первая книга содержит описание более сотни способов тайнописи, не вызывающей ни малейших подозрений, о чем угодно и на любом известном языке. И все это можно сделать, не прибегая к метатезам, не испытывая страха и сомнений, что секрет когда-нибудь разгадает кто-то, кроме тех, кому я кабалистически передам эту науку. Поскольку все слова и выражения в тайнописи выглядят простыми, знакомыми и не вызывают ни малейшего недоверия, ни один человек, каким бы искусным он ни был, не сумеет собственными силами проникнуть в мой секрет, и всем это покажется удивительным, а невеждам – невозможным…
Тритемий считал, что свободное владение древними языками важнее любых прочих познаний. Он говорил о неком тайном универсальном языке, понятном всему человечеству. Напоминая читателю о вавилонском смешении языков, мудрец предполагал, что снять божественное проклятие с человечества можно именно при помощи языка (древнееврейский язык в средние века был предан забвению. Его игнорировали практически все великие христианские ученые, за исключением Раймунда Луллия (1235–1315). Лишь немногие маги делали вид, будто знакомы с наречием иудеев: они вставляли в свои заклинания такие общеизвестные слова, как Элохим или Адонаи, либо заимствовали из еврейских магических текстов каббалистические анаграммы, далеко не всегда понимая их смысл.
Раймунд Луллий
…Во второй книге я расскажу о еще более поразительных вещах, касающихся способов, которыми я смогу точно и надежным образом передать свою волю любому, кто постигнет смысл моей науки, как бы далеко он ни находился от меня, пусть даже за сто верст, и при этом никто не заподозрит, будто я пользовался какими-либо знаками, фигурами или буквами; а если я воспользуюсь услугами гонца, и этого гонца перехватят в пути, никакие мольбы, угрозы, посулы и даже пытки не принудят этого гонца открыть секрет, потому что он ничего о нем не будет знать; вот почему ни один человек не сумеет открыть тайну.
И все эти вещи при желании я смогу с легкостью проделывать, не прибегая ни к чьей помощи и не посылая гонца; даже узнику, заточенному в глубоком подземелье и находящемуся под неусыпной охраной, я способен передать свою волю.
А предостережение?
Но, возможно, кто-нибудь пожелает возразить, спросив: если ты хочешь, чтобы эта наука оставалась тайной, зачем же ты открываешь смысл этих писем?
Я отвечу: я сделал это для того, чтобы дать возможность воспользоваться этими великолепными законами определенным группам лиц, к которым принадлежу и сам, чтобы помочь им избежать многочисленных опасностей и уберечь от несчастных случаев.
Вполне разумное пояснение: но даже в усеченном виде книга казалась опасной. Так что на издание, каким бы неполным оно ни было, 7 сентября 1609 года был наложен запрет конгрегации святой инквизиции, державшийся вплоть до 1930 года.
Но, воистину великие дела еще ждут впереди!
Большинство биографов Тритемия говорят, что он просто обольщался иллюзиями, а на самом деле ничего не мог и не смог. И все же, вероятность того, что Тритемий действительно совершил великое открытие, о котором ему не следовало рассказывать, повело-таки за собой уничтожение книги.
Тритемий ведь шел путем, вполне обычным для сотен великих и во все времена, как это ни банально – путем проб, ошибок, заблуждений… И кем же он был – в рамках такого пути поисков истины? Рационалистом?
…Прочь, дерзкие, тщеславные люди, лживые астрологи, которые сбивают с толку и болтают глупости. Расположение звезд не имеет никакого влияния на бессмертную душу, не оказывает никакого воздействия на естественную науку; оно не имеет ничего общего с высшей небесной мудростью, поскольку тело может воздействовать лишь на другое тело. Дух свободен и не подчиняется звездам, он не поддается их влиянию и не следует их движению, но связан лишь с высшим небесным законом, который создал его и сделал животворящим.
В этом высказывании видно абсолютно рационалистическое мышление. А то, что он называет естественной магией, мы теперь называем техникой…
Тритемию приписывают еще книги о философском камне, но авторство не доказано. Английский алхимик Джордж Рипли, комментировавший труды Тритемия, написал:
Умоляю тех, кто их знает, не издавать!
Не издавать! Однако в 1616 году аббат Сигизмунд из бенедиктинского монастыря в Сеоне, в Баварии, опубликовал сочинение в защиту аббата Тритемия. И в 1621 году вышло новое сокращенное издание его трудов. И на нем тоже стоит пометка «с благословения и позволения Высших». И на этот раз речь, точно, не может идти о духовном начальстве, ведь произведение находится под запретом. Так кто же в таком случае эти загадочные Высшие?
А, может быть, вам по душе гипотеза Эриха фон Деникена, швейцарского уфолога, писателя, кинорежиссера, согласно которой Высшие Тритемия – это «пришельцы из космоса, сухие рационалисты, накопившие колоссальные знания, поставившие эти знания себе на службу, потому презирающие лженауку астрологию».
Эрих фон Деникен
В различных библиотеках мира хранится сегодня некоторое количество изданий Тритемия. Чаще всего мы находим в них общую теорию замещающих шифров – в том виде, в каком они и сегодня еще применяются в дипломатических и шпионских целях.
По мнению ученых, в некоторых образцах зашифрованных текстов должна содержаться хоть часть материалов из уничтоженного полного издания. Однако ни одно из этих сведений не выглядит убедительным. Много позже исследователи высказали предположение, что использование секретов «Стеганографии» подразумевает применение прибора, который, по всей видимости, имеет много общего с нашей современной радиоаппаратурой.
Я много раз слышал, что некоторые люди передавали друг другу секретные сообщения на расстояние больше пятидесяти лье при помощи намагниченных стрелок. Два человека брали в руки по компасу, на циферблате которого по окружности были вырезаны буквы алфавита, и уверяли, что, когда один из них приблизит стрелку к какой-либо букве, то и на другом компасе, хотя и удаленном от первого на большое расстояние, стрелка тотчас повернется и укажет на ту же букву.
Интересно! Прибор такого рода в наши дни вполне можно изготовить при помощи транзисторов и полупроводников. Но, если у кого-то была такая возможность в начале XVII века, значит, у него в руках был не поддающийся обнаружению передатчик, и притом совершенно естественного происхождения, передатчик, обладание которым не требовало вступать в сделку с дьяволом и губить свою душу. Портативная система телевидения в средние века? Сохранилось послание Тритемию, не оставляющее сомнений: «От Высших полученный стеганографус, с моей стороны, помещенного в каземат Франкфуртской крепости твоего верного слуги, оправдал ожидания. В зеркальной тверди я видел тебя и слышал твой голос. Но даже, когда зеркало по воле твоей мутнело, я продолжал видеть и слышать тебя в своей голове. Жаль, что в отсутствие стеганографуса этого нельзя проделывать. Не ропщу, лишь сожалею. Смертные вынуждены с благодарностью принимать дары бессмертных». Как видим, корреспондент аббата употребил слово «дары», множественное число, чем подтвердил, что всяческих диковинных приспособлений под рукой Тритемия было несколько. В самой «Стеганографии» говорится: «Возможно, некто захочет возразить, спросив: если ты хочешь, чтобы наука оставалась тайной, тогда, зачем ты открываешь ее смысл письменно? Отвечаю, что делаю это для того, чтобы дать воспользоваться ее великолепными законами определенным группам людей, к которым принадлежу сам, чтобы помочь им избежать многочисленных опасностей, уберечь от несчастных случаев. У меня есть, на чем перемещаться в воздухе. У меня есть ружье, стреляющее не пулями, но лучами. У меня есть вода, собранная в твердую, как алмаз, струю, умеющая пробить камень, землю, железо, дерево. Я могу, отбросив перо и бумагу, вечно сохранять мои мысли, чтобы они не истлели и не разрушились в веках. Таковы дары Высших, недоступные кичливым смертным».
Остается гадать. Самолет, лазерное оружие, водяная пушка и электронный накопитель информации? Тот же Деникен заявил: «Кончина Тритемия была инсценировкой. Он покинул нашу планету, выполнив миссию по просвещению землян, на прощание велев монахам принять его теорию циклической истории человечества, в которую вошли самые привлекательные постулаты индуизма и глубокий, мудрый взгляд на миссию космических цивилизаций, коих больше, чем песчинок на морском дне».
Да, здорово! Но верить ли нам во все это? У каждого останется свое мнение, своя вера, свое недоверие…
Заметим, что «Стеганография» – не единственная книга о тайнописи и с тайнописью у Тритемия – еще есть и «Полиграфия», изданная в 1518 году. Книга о способах шифрования, тайнописи – и никаких следов оккультизма, никаких оккультных тайн. В своем предисловии к «Полиграфии» Тритемий объясняет, что смещение от одной формы криптографии – стеганографии – к полиграфии, другой ее форме, ни в коем случае не означает уход от теории магии, в которой возможно их практическое применение. Подобно тому, как ключи из трактата «Стеганография» Тритемия полностью соответствуют лингвистическому анализу его кодов и шифров, сопровождающих операции «Полиграфии», также и «Полиграфия», подобно «Стеганографии», была направлена на возвышенные духовные цели, соразмерные тем, что высказывал он в своих сочинениях по мистической теологии. Получается, что Тритемий ясно дает понять, что верит в магию, и, обращаясь к таким своим мирским покровителям, как император Максимилиан, граф Филипп Палатинский и маркграф Иоахим Бранденбургский, на самом деле преследует цель, далекую от мирских устремлений – восхождение души мага от земли к Небесам.
«Полиграфия» И. Тритемия
Да, напомним, что не стоит утверждать, будто Тритемий является основоположником криптографии. Система шифров существовала с незапамятных времен. В Древней Греции криптография уже широко использовалась в разных областях деятельности, в особенности в государственной сфере. В V–IV вв. до н. э. использовалось одно из первых шифровальных приспособлений – сцитала[1].
Метод вскрытия шифра приписывается Аристотелю.
Сцитала
Другим шифровальным приспособлением была табличка Энея.
На небольшой табличке/диске горизонтально располагался алфавит, а по ее боковым сторонам имелись выемки для наматывания нити. При шифровании нить закреплялась у одной из сторон таблички и наматывалась на неё. На нити делались отметки (например, узелки) в местах, которые находились напротив букв данного текста.
Диск Энея
Крупнейший английский философ и учёный XVII в. лорд-канцлер Фрэнсис Бэкон уделял большое внимание шифрам. Он считал, что они не должны поддаваться дешифрованию, не должны требовать много времени для написания и чтения и не должны возбуждать никаких подозрений.
Прибегал к тайнописи и великий Галилео Галилей (1564–1642). Опасаясь преследования церкви за свои открытия и, одновременно, стараясь сохранить свой приоритет, он шифровал результаты некоторых исследований по собственной системе шифрования, которая, строго говоря, и не являлась шифром. Скорее это анаграммирование – перестановка букв. Конечно, этот шифротекст трудно расшифровать, кроме того, расшифровка может оказаться неоднозначной. Известен исторический казус, произошедший с шифровками Галилея. Дешифруя анаграмму, в которой Галилей сообщал об открытом им кольце Сатурна, великий астроном И. Кеплер (1571–1630) ошибочно получил текст о том, что открыты два спутника Марса (Фобос и Деймос). На самом деле это открытие совершил астроном И. Г Галле (1812–1910) спустя почти 250 лет после смерти И. Кеплера (1877).
В конце XVI в. посол Франции в Риме Блез де Виженер (1523–1596), познакомившись с трудами Тритемия, увлекся криптографией. В 1585 г. он написал «Трактат о шифрах», в котором излагаются основы криптографии. Однако на закате эпохи Просвещения идеи тайнописи были подзабыты и заново обретены лишь в XIX в. При этом Виженеру приписали изобретение системы, которая была известна и до него. Даже «таблица Тритемия» получила название «таблицы Виженера»! Реальный же вклад Виженера – совершенствование шифра Тритемия – заключался в отказе от последовательного использования строк таблицы, которые при шифровании выбирались теперь в соответствии с заранее оговоренным лозунгом. Интересно, что при походе на Россию Наполеон использовал в низших звеньях связи подобные шифры. Они были раскрыты русскими специалистами, что, кстати, оказало определенное влияние на ход боевых действий.
А в 1515 году – упомянутая выше «О семи вторичных причинах, то есть о мировых Духах после Бога, или Мистическая хронология, заключающая восхитительные и достойные интереса тайны».
Как-то принято сегодня говорить, что книги Тритемия должны сильно интересовать любителей современных фантастических романов. Вот, например, известно, что замечательный английский писатель и философ К. С. Льюис, известный всему миру по знаменитым «Хроникам Нарнии» позаимствовал идею «eldila» – ангелов, приводящих в действие Солнечную систему. А смогут ли и будут ли их читать другие? Да, и еще кажется невероятным, но Тритемий предсказал дату бальфурской декларации (1917 г.), создание Израиля (1948 г.) и пр. (за 400 лет до осуществления…).
«Я не совершил ничего особенно удивительного, и, тем не менее, обо мне распускают слухи, будто я „волшебник“. Я прочел много магических книг не для того, чтобы подражать написанному в них, но с целью когда-нибудь опровергнуть содержащиеся в них злостные суеверия».
Альберт Великий
И еще: своим предшественником и альтер-эго Тритемий считал выдающегося ученого, философа, одного из отцов церкви Альберта Великого (1200–1280). В свою очередь, учеником Тритемия называл себя упомянутый уже Агриппа Неттесгеймский. Знаменитый маг, ученый, алхимик, предсказатель Джон Ди (1527–1609) явно учитывал значимость трудов Тритемия (есть свидетельства о том, что ему удалось отыскать рукописную копию «Стеганографии» в Антверпене в 1563 году). И именно эта книга вдохновило его на написание «Иероглифической Монады» («Monas hieroglyphica», 1564).
Среди высокопоставленных священнослужителей, благодарных Тритемию его труды, следует упомянуть Сигизмунда Сионского, герцога Августа II Брауншвейг-Люнебургского, писавшего под псевдонимом «Густав Селенус», Вольфганга. Все это авторы ученых трактатов не только непосредственно связанных с трудами Тритемия, но и прямо утверждавшими в предисловиях, где подтверждали благие намерения своего предшественника.
Сигизмунд Сионский
Генрих Корнелиус, известный как Агриппа Неттесгеймский
Возможно, уже посмертная репутация Тритемия связана с тем, что в своих сочинениях он приводил те же самые аргументы, которые приводили против него критиковавших его идеи! Дебаты, которые разразились вокруг личности Тритемия после его смерти, были связаны не только с тем, что он способствовал развитию охоты на ведьм, но велись они еще и в контексте полемики относительно Реформации и начинающейся в мире научной революции. Протестантские критики старались провести связь между магией(?) Тритемия, его нестандартными католическими воззрениями и монастырским образом жизни, а католические критики склонны были рассматривать его труды как систему, составленную из лучших побуждений, но являющуюся лишь плодом заблуждений.
Но, из уважения к набожности Тритемия, и те, и другие равно считали полезными описанные им криптографические методы и даже увидели в них способ для сбережения посланий от непосвященных.
И даже когда в научном сообществе возобладал рационализм, члены Английского Королевского Общества были благодарны Тритемию за его методы криптографии, несмотря на то, что они (академики!) отрицали те оккультные принципы, на которых было построено учение Тритемия. Просто люди начали склоняться к тому, чтобы воспринимать аббата как первопроходца, создавшего универсальный язык, который дополняет язык математики и является полезным в рамках поисков универсально действующего научного метода. Отсюда: криптографию Тритемия отделяют от эзотерической дисциплины. К сожалению, понять Тритемия до конца не удалось – по причине существования третьей неоконченной книги «Стеганографии», ключей к которой не найдено. Если стеганографические методы Тритемия на нынешний момент представить радикально отделенными от ангельско-астрологического посредничества, сами теологические мотивы, сподвигнувшие Тритемия на их создание, остаются цельными и вполне объясняемыми. Признавая практическое применение стеганографии, сам Тритемий видел в ее, как мы сейчас скажем, магическом, аспекте основание духовного инструмента, предназначенного для того, чтобы помогать душе адепта в достижении вечного блаженства. Вот и почитают Тритемия современные теософы!
Вероятно, Парацельс, еще один из «великих и призванных», врач, ученый, мыслитель не сумел бы найти с Тритемием общего языка – не смогли бы они доверять друг другу…
Парацельс
Слишком много знал и понимал Тритемий, открывший, наверное, реальный способ телепатического воздействия на расстоянии. А, может быть, и лучше, что и этот секрет Тритемия, как и многие другие, растворился в веках…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.