И снова Яковлев…

И снова Яковлев…

Как-то раз Владимир Яковлевич вызывает Аванесова, одного из своих учеников, ставшего за годы войны руководителем всех экспериментальных работ лаборатории ОКБ, и дает ему следующее указание:

– Гурген Минасович, надо ехать в Москву, к Яковлеву – договариваться насчет ускорителя. Отказываться от этой работы нельзя, но и принимать ее нельзя.

И с таким невыполнимым заданием молодой конструктор направился к звездному Яковлеву, любимцу самого Верховного.

В Москве Аванесов сначала пришел в наркомат к их заводскому куратору, и уже вдвоем они направились к Яковлеву. В кабинет к Александру Сергеевичу вошли уже втроем, уфимского варяга взялся сопровождать и заместитель Яковлева. Дисциплина в КБ была очень строгая, надо было знать неписаные порядки, установленные главным конструктором.

Яковлев сидел за столом, работал над какими-то бумагами. После затянувшейся паузы посмотрел на вошедших, крайне сдержанно ответил на приветствие климовского представителя и тут же повел разговор о задании. При этом сам хозяин кабинета продолжал сидеть, а вошедшие так и остались было стоять у самых дверей. Но поскольку речь зашла непосредственно о деле, ради которого и был вызван представитель фирмы двигателистов, Гурген Минасович, не задумываясь, подошел и сел в кресло.

Яковлев прервался:

– Кто вам разрешил сесть?

– А я не привык разговаривать с сидящим человеком, – ответил Аванесов и, не проронив больше ни слова, с достоинством удалился.

Сопровождающие вышли следом:

– Ты что себе позволяешь? Это же зам. министра и главный конструктор. Вернись немедленно, извинись!

Но Гурген был страшно оскорблен, и за себя, и за фирму, которую представлял. Владимир Яковлевич, приглашая к себе в кабинет, непременно предлагал человеку сесть, прежде чем начинал разговор. А здесь – совершенно непонятные правила. И потому на уговоры ответил довольно категорично:

– Пожалуйста. Я в ваше КБ явлюсь в любой момент, если товарищ Яковлев сам извинится передо мной. Еще сутки буду ждать в гостинице. Если Александр Сергеевич согласится, я приду, будем разговаривать по технике. А если нет, через сутки уеду. Он понимал, что Яковлев на это не согласится и таким образом задание В. Я. Климова может быть выполнено без всяких хлопот.

Конечно, Яковлев извиняться не стал, это было понятно сразу. И подождав ровно сутки, Аванесов вернулся в Уфу. Пришел в ОКБ, доложил Климову о том, что и как произошло. Климов заулыбался:

– Ну что ж, все в порядке. Идите работать.

На этом притязания Яковлева закончились, больше этого вопроса он попросту не поднимал.

В течение всей войны разрабатывались проекты по установке дополнительно к поршневым двигателям реактивных ускорителей типа ПВРД (прямоточные воздушно-реактивные двигатели) и ЖРД (жидкостно-реактивные двигатели). Благодаря использованию этих двигателей самолеты приобретали ряд тактических преимуществ: они могли быстро догнать, или, наоборот, оторваться от самолета с «простым» поршневым двигателем, или выйти при необходимости из боя. Предполагалось, что время работы этих ускорителей ограничивалось несколькими минутами.

Преимущества комбинированной силовой установки, состоящей из поршневого двигателя и ПВРД-ускорителя, определялись конструктивной простотой, надежностью, малой массой ПВРД, однотипностью топлива. Недостатки ПВРД заключались в малой тяге и высоком удельном расходе топлива. Считалось, что при увеличении полноты сгорания топлива в двигателе можно было улучшить характеристики ПВРД. Но эта задача так и не была окончательно разрешена, что привело к низким результатам, показанным во время испытания.

В ОКБ А. С. Яковлева также был разработан уникальный проект истребителя-перехватчика Як-7Р с комбинированной силовой установкой, которая состояла из двигателя М-105ПФ, двух ПВРД ДМ-4с и опытного ЖРД Д-1А конструкции Л. С. Душкина. По проекту поршневой мотор должен был обеспечить взлет и большую продолжительность полета на умеренных скоростях, ПВРД – на больших скоростях, а ЖРД – разгон самолета до скорости 800 км/ч и быстрый набор высоты. Но этот проект по ряду причин осуществить не удалось.

В целом проведенные испытания с ЖРД показали положительные результаты, и опыт, накопленный при изучении работы реактивных ускорителей, был использован в дальнейшем при создании реактивных двигателей, особенно при разработках форсажных камер.