4. Покушения на Ленина и его соратников
4. Покушения на Ленина и его соратников
Серия очередных покушений началась после октябрьского переворота семнадцатого года. Двадцатого июня 1918 года от рук эсеровского террориста пал видный большевик, комиссар по делам печати, пропаганды и агитации Петрограда 27-летний Моисей Гольдштейн, больше известный как В. Володарский.
Это убийство организовали эсеровский боевик Григорий Семенов и его соратница Лидия Коноплева. А осуществил акцию террорист Сергеев. Дело было так.
В тот роковой день Володарского ожидали на фарфоровом заводе, и Сергеев, по всей видимости, был об этом осведомлен. В результате он занял позицию недалеко от завода, возле часовни, в Прямом переулке. При появлении автомобиля с Володарским он намеревался на бегу расстрелять комиссара и тут же скрыться. Однако судьба в тот день послала ему удачу: возле самой часовни в автомобиле комиссара по делам печати кончился бензин, и Володарский решил идти до завода пешком. Его сопровождали две женщины. Шофер Гуго Юргенс (кстати, даже не вооруженный) остался возле машины.
Однако не успел Володарский сделать и несколько шагов от машины, как перед ним внезапно возник молодой человек в темном пиджаке и кепке. Незнакомец выхватил из кармана пиджака пистолет и несколько раз выстрелил в Володарского. Однако, то ли от волнения, то ли еще по какой причине, не попал, пули просвистели мимо. Женщины, стоявшие рядом, закричали и бросились обратно к машине. А Володарский опустил руку в карман своего пиджака, чтобы достать револьвер. Но
Сергеев оказался проворнее. Подбежав к Володарскому вплотную, он оставшиеся пули выпустил ему в грудь. После чего развернулся и побежал прочь по переулку. Володарский сделал несколько шагов к автомобилю и упал на руки своего шофера. Через несколько минут он уже был мертв.
Не прошло и месяца со дня этого покушения, как новое, теперь уже в Москве, потрясло Россию, да и не только ее. Шестого июля левый эсер Яков Блюмкин и его соратник Николай Андреев застрелили германского посла в России Вильгельма Мирбаха. Удивительным здесь было то, что тридцатилетний Я. Блюмкин с мая 1918 года возглавлял контрразведывательный отдел Управления по борьбе с контрреволюцией ВЧК. В то время левые эсеры выступали в коалиции с большевиками, и Я. Блюмкин и стал самым молодым руководителем отдела за всю историю ВЧК — КГБ. Однако Брестский мир развел в разные стороны бывших соратников, и, чтобы сорвать этот договор, левые эсеры решили убить германского посла.
Через месяц с небольшим после гибели германского подданного пуля убийцы вновь настигла большевика: председателя петроградской ЧК сорокапятилетнего Моисея Урицкого.
Главным чекистом Петрограда М. Урицкий стал в марте 1918 года, однако уже через несколько месяцев после этого назначения он разочаровался в своей должности. М. Алданов об этом писал: «Вскоре этот человек, не злой по природе, превратился в совершенного негодяя. Он хотел стать Плеве революции, Иоанном Грозным социализма, Торквемадой Коммунистического Манифеста. Первые ведра или бочки крови организованного террора были пролиты им…» Говорили, что единственным спасением Урицкого в те дни было вино, и вскоре он стал чуть ли не алкоголиком. Россия была больна «кровопусканием», в провинциях людей резали без всяких формальностей. Урицкий старался упорядочить террор, но в Совнаркоме это его желание не находило должного отклика. Тогда Урицкий подал заявление об отставке с поста председателя петроградской ЧК. Но отставку его принять не успели: 17 (30) августа 1918 года в здании Министерства иностранных дел северной коммуны М. Урицкий был убит выстрелом в упор эсером Лeoнидом Каннегисером, отомстившим таким образом за своего погибшего друга. Каннегисер бежал с места преступления, но был схвачен на улице и вскоре осужден к расстрелу.
В тот же самый день, когда в Петрограде был убит М. Урицкий, в Москве было совершено «покушение века» — на этот раз жертвой террориста стал председатель Совнаркома Владимир Ульянов-Ленин.
Если следовать строгой хронологии, то следует отметить, что в 1918 году на Ленина уже готовились два покушения. Причем одно из них едва не достигло цели. Первого января на Симеоновском мосту в Петрограде машину, в которой ехал Ленин, обстреляли террористы, возглавлял их князь Д. Шаховской. Пули стрелявших не причинили вреда ни Ленину, ни его сестре Марии Ильиничне, но ранили в руку швейцарского революционера Ф. Платтена.
После этого инцидента прошло чуть меньше трех недель, и вот уже в Москве едва не осуществилось новое покушение на вождя большевиков. Убить Ленина на этот раз замышляли бывшие офицеры Московского военного округа. Однако один из офицеров, что называется, «сломался» и явился с повинной в ЧК. После этого арестовать остальных заговорщиков было уже делом техники.
И вот после двух неудачных попыток в августе 1918 года последовало третье покушение, надо отметить, самое громкое из всех предыдущих.
В тот день, несмотря на то что весть о покушении на М. Урицкого уже достигла Москвы, Ленин выехал на бывший завод Михельсона безо всякой охраны. Единственным, кто сопровождал его в этой поездке и был вооружен, являлся его шофер — С. Гиль.
Когда автомобиль Ленина остановился на заводском дворе, ни один человек не вышел встречать вождя пролетарской революции. Ленин вышел из машины и направился в гранатный цех. Через несколько минут после этого там состоялся митинг, на котором и выступил Ленин.
Через час митинг закончился и рабочие потянулись на улицу. Вышел из цеха и Ленин. Он шел не один, его сопровождала какая-то женщина, которая, судя по всему, была обычной просительницей. Когда до автомобиля оставалось всего несколько шагов, внезапно откуда-то сбоку раздались выстрелы. Предательские пули попали как в Ленина, так и в его спутницу (она была ранена в руку). Оба они упали на землю. На звук выстрелов из машины с револьвером в руке выскочил С. Гиль. Он подскочил к лежавшему на земле Ленину и попытался оказать ему первую медицинскую помощь. Между тем к месту происшествия со всех сторон уже бежали рабочие. Среди них — помощник военного комиссара 5-й московской пехотной дивизии С. Н. Батулин. Это именно он одним из первых грамотно оценил обстановку, погнался за предполагаемым убийцей и вскоре задержал его. Случилось это рядом с заводом, на Большой Серпуховской улице. Правда, кто конкретно стрелял в Ленина, Батулин не видел, поэтому он задержал того, кто показался ему в тот момент самым подозрительным. Этим «подозрительным» оказалась женщина с портфелем и зонтиком в руках, одиноко стоявшая под деревом. Арестовав ее, Батулин тут же отправился с нею в Замоскворецкий военкомат. Там выяснилось, что задержанная — Фанни Ефимовна Каплан (Ройдман), 1887 года рождения, член партии эсеров. Во время ночного допроса в тот же день она призналась, что именно она стреляла в Ленина. И тогда же председатель ВЦИК Я. Свердлов составил заявление для печати, в котором обвинил в покушении на Ленина правых эсеров, «наймитов англичан и французов».
Тем временем, в 22 часа 30 минут 17 (30) августа раненого Ленина в Кремле осматривают врачи. Они констатируют два слепых ранения и полагают, что одна пуля пробила верхушку левого легкого, шею и засела около правого грудино-ключичного сочленения. Однако уже 1 сентября ординатор Староекатерининской больницы Д. Будинов подвергает Ленина рентгенологическому исследованию и устанавливает наличие пуль в мягких тканях левого надплечья и правой половины шеи, оскольчатый перелом левой плечевой кости, надлом (трещину) внутренней части левой лопаточной кости и гемоторакс со смещением сердца направо. Исследование опровергло вывод о том, что пуля повредила верхушку левого легкого. Буквально через несколько дней после покушения состояние Ленина начинает постепенно улучшаться.
Между тем, помимо Ф. Каплан, серьезные подозрения у чекистов вызывает и та женщина, что в момент выстрела находилась рядом с ним. Как выяснилось, была она кастеляншей из Петропавловской больницы. На следующий после покушения день женщину привозят на Лубянку. Арестовывают заодно и ее мужа и двух дочерей. Однако в начале сентября из-под стражи освобождают ее родных, а в начале октября — и саму кастеляншу.
А вот с Ф. Каплан все обстояло иначе. До 3 сентября 1918 года ее допрашивают чекисты, пытаясь выведать имена сообщников. Однако Каплан держалась стойко и организаторов покушения (Григория Семенова и Лидию Коноплеву) чекистам не выдала. Между тем, по словам свидетелей покушения, заговорщиков в тот день было несколько. Один из рабочих на допросе показал, что видел рядом с Каплан какую-то женщину, что они о чемто переговаривались. Каплан этот факт отрицала. Вполне вероятно, что это могла быть Коноплева. Другой свидетель в своих показаниях указывал на неизвестного матроса, который с револьвером в руке пытался приблизиться к раненому Ленину. Но С. Гиль не позволил ему этого сделать. В своих мемуарах Г. Семенов («Госполитиздат», 1922 г.) пишет о том, что стрелявшую в Ленина подстраховывал некто Новиков. Не он ли был тем матросом?
Одним словом, дело о покушении на Ленина таило в себе много загадок. Но следователи как будто и не пытались их разрешить. Свалив всю вину на Каплан, они уже через три дня после покушения подписали ей смертный приговор. Третьего сентября 1918 года в четыре часа дня Ф. Каплан была расстреляна комендантом Кремля П. Мальковым. По совету Я. Свердлова труп Каплан следовало уничтожить, что и было сделано незамедлительно. Труп казненной бросили в бочку, облили бензином и подожгли. Однако и после этого по стране в течение нескольких десятилетий гуляли слухи о том, что Ф. Каплан жива, что вместо нее казнили кого-то другого. Эти слухи во многом основывались на том, что организатор покушения Г. Семенов в 1919 году был освобожден и даже принят в члены РКП(б). После чего он устроился на работу в военную разведку и выполнял секретные задания, работая в Китае. Все это и заставило некоторых исследователей задаться вопросом о том, кому было выгодно покушение на Ленина. В. Тополянский в «Литературной газете» так и пишет: «Покушение на Ленина совершают, очевидно, эсеры, но готовит его будущий правоверный коммунист Семенов. Вряд ли он действует по собственной инициативе, скорее выполняет чей-то заказ. Кто же отдает ему в таком случае распоряжения — председатель ВЦИК (Свердлов) или председатель ВЧК (Дзержинский)? Какие цели, помимо «красного» террора, они преследуют? Не связаны ли их замыслы с закулисными играми вокруг Брестского мира? И что же они пытаются утаить, поспешно свернув следствие по делу о покушении на вождя и не допустив судебного процесса? Версия кремлевского заговора в августе 1918 года все еще представляет собой уравнение с множеством неизвестных».
Между тем волна терроризма напугала большевиков. Кто-кто, а они не разубеждались в энергии и неустрашимости эсеров. Поэтому нужно было принимать срочные меры против террористов, причем придумать нечто такое, до чего не додумалась в свое время царская охранка. И придумали. Теперь после каждого террористического акта большевики стали брать заложников и расстреливать их, что называется, «пачками». Так, после убийства М. Урицкого в Петрограде было расстреляно девятьсот человек. После покушения на В. Ленина только в одной Алупке (из этого крымского далека и приехала Ф. Каплан в Москву, чтобы совершить убийство) расстреляли пятьсот человек. Как писал по этому поводу Р. Пименов: «Безудержная смелость мысли Ленина и Троцкого подсказала им единственно надежный способ борьбы с индивидуальным террором. Ведь индивидуальный террор партии социалистов-революционеров против царских и советских чиновников базировался на нравственных предпосылках. Когда эсер узнавал, что за его — удачное или нет — покушение на Троцкого будет расстреляно Троцким и его охраной несколько десятков, сотен или тысяч ни в чем не повинных людей, то из рук у него бомба вываливалась. Он не мог позволить себе приносить в жертву ближних своих. Систематический индивидуальный террор был исключен как орудие борьбы из арсенала ПСР.
Но эти «ошеломительные» результаты будут у большевиков еще впереди, а пока советское правительство через три недели после покушения на своего вождя издает распоряжение о создании охраны для руководителей-большевиков, для себя. Теперь В. Ленина, кроме вооруженного водителя, охраняют и несколько латышских прелков. Начальником охраны В. Ленина назначают члена коллегии ВЧК Абрама Беленького. На этом посту он пробудет до самой смерти вождя пролетарской революции.