К главе тридцать шестой
К главе тридцать шестой
1.
Миссис Борз рассказывает, что по возвращении в Америку она не могла поместить в журналах статью о том, каким языком разговаривала Германия на другой день после потопления «Лузитании». Некоторые американские редакторы полагали, что публике уже надоела военная информация, что она хочет обо всем забыть. Другие думали, что война скоро кончится, и не допускали мысли, что Соединенные Штаты могут быть в неё втянуты.
2.
В свете хотя и кратковременной, но важной роли, которую играл Папен в подготовке захвата власти в Германии гитлеровцами, небезынтересно напомнить о том, какими «подвигами» был отмечен путь этого чемпиона тевтонской бездарности в период мировой войны 1914–1918 годов. Мы приведем лишь два из многочисленных случаев, рисующих фон Папена во всей его неприглядности.
В начале 1917 года германский военный атташе капитан фон Папен отправился из США в Германию с чемоданами, набитыми конфиденциальными документами, уличающими ряд людей, не пользовавшихся дипломатической неприкосновенностью. Личность фон Папена как атташе была неприкосновенна, поскольку правительство Соединенных Штатов, предложив ему отправиться на родину, снабдило его специальной грамотой. Но эта высылка, вызванная разрывом дипломатических отношений с Германией за несколько недель до объявления Америкой войны, пагубно отразилась на чемоданах фон Папена, неприкосновенность которых не была оговорена. В Фальмуте английские власти задержали эти чемоданы и захватили все коды, письма, секретные документы, которые незадачливый дипломат счел возможным везти с собой, да ещё в столь неприкрытом виде. В результате этой операции были арестованы и обезврежены десятки немецких агентов в США, как военных, так и штатских. Один из них — баварский полковник, интернированный в лагере, — с возмущением спросил о фон Папене:
— Какого полка этот дурак?
— Первого гвардейского уланского полка, — последовал ответ.
— Тогда все понятно, — заметил полковник.
И второй случай. В ту пору, когда потерпевший неудачу Ринтелен пребывал вместе с другими преступниками в тюрьме, фон Папен демонстрировал свои способности уже на новом посту — в Палестине. Осенью 1918 года английские кавалеристы наткнулись на палатку германского штабного офицера, хозяин которой, по-видимому, бежал совсем недавно. В палатке были найдены остатки секретных документов, уцелевших от разгрома в Фальмуте: фон Папен, оказывается, считал положение на фронте настолько спокойным, что невозмутимо сортировал документы своего архива. В ответ на телеграмму, посланную в Лондон, был дан, как говорят, такой исторический ответ: «Вышлите бумаги. Если Папен пойман, не интернируйте; направьте в сумасшедший дом». Один из захваченных документов, отправленный в Нью-Йорк, дал основание предъявить новое обвинение ещё одному германскому шпиону.
3.
Возможно, Альфред-Луи-Моро Готшальк, однофамилец выдающегося пианиста и потомок видного французского полководца, и не получил прямого предостережения; но имеются сведения, что за две недели до того, как «Циклон» покинул гавань, и задолго до того, как этот угольщик был вообще исчез, в одной из португальских газет появилось извещение о предстоящей панихиде по американскому генеральному консулу, погибшем на «Циклопе», который пошел ко дну. Извещение это якобы было подписано видными гражданами Рио-де Жанеиро; однако те отрицали свою причастность к этой публикации. Таким образом, положение стало ещё более таинственным. Повинны ли в этом были немецкие агенты и сколько их было? Почему испанец из Нью-Йорка запросил немца в Южной Америке: «Где «Циклоп»?» Американские почтовые цензоры признали, что видели этот запрос и взяли его под наблюдение, так как сочли весьма подозрительным.
Что касается «Циклопа», то не найдено было никаких остатков кораблекрушения, никаких трупов, никаких спасательных лодок: 15 офицеров и 221 матрос, а также 15 пассажиров исчезли бесследно в морской пучине.