Наталья Жукова «Архивы "Эха Москвы" хранят голоса сотен тысяч человек»

Наталья Жукова

«Архивы "Эха Москвы" хранят голоса сотен тысяч человек»

Я знаю голоса всех эховцев. Оля Бычкова, Леша Соломин, Лева Гулько и все остальные – я ни за что на свете не перепутаю вас ни с кем другим! Эти голоса, такие родные и домашние, согревают меня, где бы я ни находилась.

К слову сказать, архивы «Эха Москвы» хранят голоса сотен тысяч человек. Для «Эха» не существует времени – голоса тех, кто ушел, звучат также сильно и уверенно, как и тех, кто сейчас сидит в нашей студии. Борис Немцов, Валерия Новодворская, Олег Янковский хохочут, перебивают, рассказывают взахлеб, а значит, живут и всегда будут жить в нашем эфире.

Это волшебное свойство «Эха» дает мне возможность насладиться голосами коллег, которых уже нет с нами. Я счастлива, когда слышу в эфире саморекламы, записанные рекламным продюсером Рамилом Ибрагимовым, погибшим в автокатастрофе в 2011 году. Я наслаждаюсь записями невероятно остроумного Анатолия Агамирова и повторами программ так рано ушедшей Оли Ореховой.

Иногда мне кажется, что времени не существует и внутри самой редакции. Пожалуйста, только не подумайте, что на «Эхе» царит безмятежное спокойствие. Нет, атмосфера здесь скорее напоминает вселенную в первые моменты Большого взрыва. Здесь все плотно, сжато, горячо.

Я окунулась в это безумие в 2001 году, почти сразу как стала референтом. Но кем я действительно хотела работать на «Эхе», я поняла не сразу, а только после трагедии, произошедшей позднее.

23 октября 2002 года я вышла на вечернюю референтскую смену. По большому счету это был скучный день, где-то около двадцати двух, когда все разошлись по домам, ведущая новостей Аня Казакова сказала мне, что информационные агентства передают о захвате заложников «Норд-Оста».

Все, кто были на «Эхе», в мгновение ока собрались в «Аквариуме» – комнате, где сидят референты. Никто не мог поверить, что это возможно. Через несколько минут нам позвонили родственники заложников и подтвердили – в «Норд-Ост» действительно ворвались террористы и захватили зрителей. Дальше все происходило как в тумане.

Я позвонила Венедиктову и пересказала ему новости. Венедиктов проорал в трубку, что это полная ерунда и такого просто не может быть, но добавил, что едет на «Эхо». Юлий Гусман, который только вышел из нашей студии, шел по эховскому коридору и плакал, не скрывая слез.

Тогда я впервые поняла, что хочу быть продюсером – работать с эховскими гостями. Тогда я обзванивала наших спикеров, просила дать нам комментарий, потом бежала в студию и набирала их уже в прямом эфире. В тот вечер мне помогала наш программист Ира Чеснокова, она сидела за референтским столом, отвечала на звонки, успевая при этом делать свою работу.

Мои воспоминания о «Норд-Осте» одновременно самые яркие и самые замутненные. Мы работали сутками – и днем, и ночью. Сотрудников из службы информации – Алену Степаненко и Антона Черменского приходилось буквально силой выталкивать с работы.

На референтские телефоны постоянно кто-то звонил – одни проклинали нас за то, что мы приняли в прямом эфире звонок от террориста и дали ему слово, другие благодарили за то, что мы рассказываем больше остальных. К нам в студию без предупреждения приходили разного уровня спикеры. Ночью на несколько минут мог забежать Михаил Платонов, тогда руководитель Московской Городской думы, просто потому что он обещал нам интервью днем.

Эти двое с половиной суток казались мне вечностью, одним долгим тяжелым днем. В конце концов, на «Эхе» стали ходить слухи, что «Норд-Ост» будут брать штурмом. Уходя с работы, сотрудники просили меня позвонить им и сказать только одно слово – «да», если произойдет штурм, а я отвечала, что этого никогда не случится. Как говорит Ира Чеснокова, я не помню сама, 26 октября рано утром я позвонила ей домой и произнесла только наше ужасное кодовое слово.

«Норд-Ост» оставил на всех нас сильный отпечаток, хоть это и было давно, мы никогда этого не забудем. После этой трагедии я ушла из референтской службы и стала работать продюсером.

Сейчас мой голос, дрожащий от самой мысли о том, что он войдет в историю наравне с голосами великих, звучит на «Эхе». И конечно, я безумно счастлива этому, а также тому, что у меня есть возможность быть частью феномена под названием «Эхо Москвы».