29 мая 1942 года

29 мая 1942 года

Белые ночи, они и над плененной Норвегией, над настороженным Стокгольмом и над Ленинградом. Время бессонницы, время для чудаков и влюбленных. В нереальном ночном свете мир представляется иным, меняются пропорции, перемешиваются перспективы. Фантазия севера никогда не была цветистой, яркой, необузданной. Север прежде всего стыдлив. Но он отнюдь не скромен, он многого хочет и многого требует. «Все или ничего» — этот вызов прозвучал на далеком севере. И люди севера в самой романтике оставались непримиримыми. Кто лучше поймет героизм Ленинграда, нежели горняки Кируны, моряки Норвегии, пасторы в деревянных домах, тоскующие о справедливости, студенты Лувда и Упсалы, для которых и в наш век страсть выше сварки металлов?

Я не хотел говорить ни о белых ночах, ни об Ибсене, ни о родстве архитектуры Стокгольма с архитектурой Ленинграда. Но иногда становится невтерпеж. Тяжело человеку, который знает и любит Норвегию, который понимает ее драму, пережить, что несколько сот изменников, авантюристов, босяков, родившихся в Норвегии, называются «норвежским легионом», что и они приложили свою руку к покушению на Ленинград.

Может быть, норвежцы смогут простить напавшей на них большой стране и пепел городов, и могилы. Не знаю. Но Квислинга они не простят. Я говорю не «Квислингу», но «Квислинга» — покорителям мало было убивать, они захотели унизить.

Квислинг произнес недавно речь. Он заявил, что Россия основана предками Квислинга и поэтому норвежцы должны сейчас вместе с гитлеровской Германией завоевать СССР. Он добавил, что в России «много хлеба и яиц для наших ребят». Все, что было в Норвегии, немцы съели, включая яйца чаек и морских попугаев, а теперь Квислинг предлагает голодным норвежцам добывать себе русский хлеб — не в поте лица своего, а в крови. Причем «потомки викингов» должны стать скромными наемниками. Можно ли нанести большее оскорбление народу Бранда и Штокмана?

«Норвежский легион» насчитывал восемьсот голов. Квислингцы набрали норвежских наци, уголовников, проходимцев. Многих они соблазнили деньгами. Унтер-офицер Ионтвед Кьель рассказывает: «Мне обещали ежемесячно 66 марок и моей семье 184 марки, итого 250 марок. А это уже кое-что…» Вот он, «потомок викингов», наемник, готовый за 250 марок убивать!

8 марта норвежских легионеров привезли на Ленинградский фронт. Им сказали, что Ленинград падет в ближайшие недели, обещали богатую добычу. «Добровольцы» шарили по окрестным деревням: искали хлеба и яиц, обещанных Квислингом. Вместо этого их ждали пули партизан. Немцы посылали норвежцев в атаки. Легион быстро редел. Сейчас в нем осталось только четыреста пятьдесят человек. Ждали пополнения. Но из Норвегии прислали за все время всего только тридцать «добровольцев». Многими ротами командуют немцы. Командир полка тоже немец. Как-то он выступил с речью, объяснял «потомкам викингов», почему они должны умереть в России: «Норвежцы записались добровольцами, чтобы показать немцам, что и норвежцы умеют воевать. Тогда после победы над Россией немцы освободят Норвегию». Я тоже думаю, что немцы убедятся в боевых качествах норвежского народа. Только будет это не под Ленинградом, а в Осло, в Бергене, в Тронхейме… Недаром сдавшиеся в плен легионеры жалуются. Ионтвед Кьель говорит: «В Норвегии женщины кидали в нас камнями. А когда мы были на пароходе, толпа на берегу ругалась, многие плевали в нас…» Солдат Виорн Баст рассказывает: «Норвежцы уважают не нас… Вот тех, что уехали в Англию, тех они уважают…»

Русский народ понимает муки Норвегии, и он не примет за норвежцев изменников из «норвежского легиона». Ленинград пережил страшную зиму, но Ленинград не сдался.

Русские солдаты умирают, отстаивая свободу и честь своей родины. Против них немцы посылают низких предателей. Люди севера — люди чести, и они отвернутся, когда мимо них пройдут норвежские «добровольцы».

Я начал этот рассказ о человеческой низости с воспоминаний о белых ночах. Я кончу его сухой справкой о смерти тридцати пяти защитников Ленинграда. Ими командовал лейтенант Ерастов. Крупными силами немцы атаковали. Тридцать пять героев, отрезанные разлившейся весенней рекой, шесть дней сопротивлялись, Они убили пятьсот фашистов. Среди защитников был молоденький радист Лычов. До войны Лычов плавал на судах, любил море и штормы. У него были удивленные глаза и детская улыбка. Лычов каждый час передавал по радио о положении защитников. Вот его последние слова: «Враг окружил. Отбиваемся гранатами. Будем драться до последней капли крови». Когда красноармейцы снова отбили потерянную позицию, они увидели в землянке мертвого Лычова с автоматом. А перед землянкой валялись трупы немцев. Лычов умер последним. Позади него был Ленинград, родина, свобода. Это было в белую ночь севера.