Предисловие

Предисловие

В последнее время прессу критикуют за вторжение в частную жизнь членов королевской семьи. Но в этом нет ничего нового. Люди всегда испытывали повышенный интерес к интимной жизни королей и королев, принцесс и принцев. В самой невинной форме этот интерес отражен в сказках; более явно он проявляется в старинных балладах и памфлетах. В наши дни страсть к получению такой информации удовлетворяется в основном бульварной прессой.

Но в упорном стремлении узнать побольше о любовных приключениях царственных особ таится нечто большее, нежели простое любопытство. На протяжении всей нашей истории от того, кто разделял ложе монарха, зависели жизнь и смерть многих людей. Политические союзы нередко основывались на королевских браках, и супружеские отношения венценосных особ нередко оказывали заметное влияние на международную политику и благосостояние страны. Период политической стабильности сменялся гражданской войной и наоборот, в зависимости от появления на свет наследника престола.

Со времен Якова II[1] и до рождения принцессы Маргариты при появлении на свет королевского отпрыска должен был присутствовать, по крайней мере, один член правительства (а иногда и Тайный совет[2] в полном составе), а также архиепископ Кентерберийский и другие сановники. Это было необходимо, чтобы не возникало никаких сомнений в отношении матери новоявленного наследника. А сомнительное отцовство могло привести к политическим распрям и войне.

Сексуальная несовместимость королевской четы могла расколоть двор и правительство на враждующие партии. Супружеская неверность приводила к дворцовым интригам и заговорам. Разводы в королевской семье являлись причиной грандиозных государственных переворотов, а королевские любовницы во время плотских утех нередко склоняли монарха в пользу тех или иных политических групп или иностранных держав. Стремясь к политическому могуществу, вельможи вводили в круг приближенных короля услужливых фаворитов и фавориток, наделенных особенной сексуальной привлекательностью и талантами.

Хотя королевская семья в Англии уже не обладает прежней властью, интимная жизнь ее членов все еще представляет вполне оправданный интерес для населения страны. И если особа королевской крови грубо нарушает принятые в обществе нормы сексуального поведения, монархии наносится серьезный ущерб.

В частности, супружеские проблемы принца и принцессы Уэльских могли иметь разрушительные политические последствия. Чтобы сочетаться браком с наследником престола, Диане следовало пройти процедуру сертификации девственности. Если бы она имела любовников, то и они, и принцесса формально были бы повинны в государственной измене.

Королева является главой англиканской церкви, которая не прощает никаких сексуальных вольностей. Чарльз унаследует этот пост, поэтому королевская семья — первая семья Великобритании — должна быть безупречной. Королевская семья — символ Англии, сексуальная жизнь ее членов отражается на англичанах. А следовательно, вполне уместен вопрос, что же это за семья.

Занимая особое положение, монархи всегда имели больше возможностей для реализации своих любовных фантазий, чем остальные члены общества. Они обладают властью, которая, как заметил однажды Генри Киссинджер, является сильнейшим афродизиаком[3]. Следуя традиции, англичане склонны наделять своих правителей определенными сексуальными привилегиями. Люди простого происхождения обычно с готовностью подчиняются королевским прихотям. Мужья и жены нередко смиряются с тем, что их супруга или супруг вступают в связь с членом королевской семьи, а иногда даже делают это, втайне сговорившись между собой. Так, например, Джордж Кеппел полагал, что выполняет патриотический долг, поощряя любовную связь своей жены с Эдуардом VII. Он почитал это за честь и был искренне и глубоко опечален, когда король умер.

Разумеется, в поведении британской королевской семьи нет ничего необычного. Монархи всего мира ведут себя в равной степени предосудительно — как это было и в древнем мире, и в первобытные времена. О распущенности российской императрицы Екатерины Великой, королей Баварии и императоров Древнего Рима ходили легенды. Хотя история о том, что Екатерина скончалась во время полового акта с жеребцом, рухнувшим на нее, когда сломался подъемный механизм, удерживавший бедное животное, вряд ли соответствует действительности. Жертвой собственной сексуальной привлекательности стала Клеопатра, а Соломон, если верить Третьей книге Царств, «любил многих чужестранных женщин» (3 Цар. 11:1).

Китайские императоры и арабские владыки некогда похвалялись сотнями наложниц. Даже ныне правящий король Лесото имеет несколько сотен жен. Как он умудряется удовлетворять их всех?

Неужели подобные сексуальные аппетиты являются результатом здорового полового влечения, которому безграничная власть монарха дала полную волю? Или все это вызвано ожиданиями публики?

Некоторые власть имущие, похоже, упиваются сексуальным подавлением своих подчиненных. Они доминируют над своим окружением, либо совращая приближенных и их жен, либо, напротив, устанавливая недостижимо высокие нормы нравственности, заставляющие людей отказаться от секса вообще. Преподобные Джим Джонс и Чарльз Мэнсон с помощью секса добивались такой преданности от своих последователей, что те были готовы по первому приказу совершить самоубийство или убийство. В книге «Безволосая обезьяна» зоолог Десмонд Моррис отмечает, что в стаях обезьян сильные особи удерживают лидерство путем сексуального подавления слабых.

Нескромное, опрометчивое поведение членов королевской семьи явилось, по существу, причиной выпуска первых скандальных листков, предшественников современных газет. Но, хотя у читателей всегда текли слюнки от подобных сведений, современные газеты часто закрывают глаза на сексуальные излишества королевских особ.

О поведении членов нынешней королевской семьи, как и о реакции средств массовой информации на это поведение, невозможно судить, просто опираясь только на современные моральные нормы. Здесь следует принимать во внимание исторический контекст существования династий, которые правили в стране на протяжении многих веков, ибо современная королевская семья претендует на трон на том основании, что ее родословная восходит к старинным монархам Британии, Франции и Германии.

Еще в легендарном Камелоте мирная жизнь при дворе короля Артура была нарушена Ланселотом, добившимся любви королевы Гиньевры. Сам же Артур погиб от руки сына, рожденного от кровосмесительной связи короля со своей сестрой феей Морганой, после чего страна погрузилась в хаос на долгие века.

Хотя последующие короли, как правило, избегали инцеста, у большинства из них появлялись незаконнорожденные отпрыски, которые были весьма полезны в качестве преданных наместников или служили материалом для браков, укрепляющих политические союзы. Король Айда, правивший с 547 до 599 года, имел двенадцать незаконнорожденных сыновей. У Этельфрита (592–616) было пять бастардов, у Осви (641–670) — только один. Незаконнорожденных дочерей в те времена не считали.

В 746 году святой Бонифаций упрекнул короля Мерсии Этельбальда за то, что последним «управляет похоть». Другой Этельбальд, король западных саксов (858–860), пренебрегая аналогичным укором, женился на собственной мачехе, дабы поддержать союз с королем франков, заключенный его отцом. Вторая супруга короля Эдгара (959–975) была на самом деле его любовницей, однако их сын унаследовал корону. В 786 году появился документ, рекомендующий разрешать всем детям, «рожденным в результате адюльтера или инцеста», становиться наследниками трона.

Король Этельред Нерешительный (978—1016) был незаконным сыном наложницы Эльгифу, которая, по некоторым сведениям, родила по меньшей мере еще двух королей. Правда, тут может иметь место некоторая путаница, поскольку любовницу одного из них, короля Кнуда (1016–1035), тоже звали Эльгифу. Впрочем, она вовсе не обязательно являлась той же самой женщиной, которая была любовницей отца и деда Кнуда, хотя такое нередко происходило в кругу королевских особ. Сын Кнуда, Гарольд Заячья Нога также имел любовницу по имени Эльгифу, но это уже было чистым совпадением.

В те дни, однако, все это выглядело совершенно иначе. Святой Иероним, признавая широкое распространение адюльтера, заявил: «Любить жену так же, как любовницу, — значит, совершать тяжкий грех».

Нормандское завоевание 1066 года явилось прямым результатом беспорядочных сексуальных связей. Эдуард Исповедник был столь благочестивым, что соблюдал целомудрие даже в браке. Это обеспечило ему канонизацию, а его жене — глубокое разочарование, но это же породило и вакуум власти.

После смерти Эдуарда Исповедника трон захватил Гарольд Уэссекский, однако нормандский герцог Вильгельм, или Вильгельм Бастард, как его называют во Франции, воспротивился воцарению Гарольда. Роберт Нормандский, отец Вильгельма, бисексуал, произвел его на свет от похищенной крестьянской девушки Хельве, которую увидел, когда она стирала свою одежду в ручье. Роберт заточил возлюбленную в своем замке, где она родила двух детей. Выйдя из заточения, Хельве весьма удачно сочеталась браком с бароном Хелиуном, виконтом Контевильским.

После смерти Роберта законных наследников не осталось. Нормандские герцоги не приняли бастарда Вильгельма, и свою юность он провел в борьбе за свои права. Таким образом, к 1066 году, выступая против Гарольда в битве при Гастингсе, Вильгельм был уже закаленным бойцом.

Генриху I печальную известность обеспечили его любовницы. У короля родилось более дюжины незаконных детей, а его единственный законный сын Вильгельм утонул, пытаясь спасти свою незаконнорожденную единокровную сестру Мод. Другая его незаконнорожденная единокровная сестра Матильда вступила на трон, но весь срок правления вела гражданскую войну против Стефана, одного из внуков Вильгельма Завоевателя.

Генрих II женился на Алиеноре Аквитанской. До этого она состояла в браке с Людовиком VII, однако воспылала ревностью, обнаружив, что во время отлучек мужа в крестовые походы его любовь к соратникам-рыцарям не всегда была чисто платонической, хотя, как поговаривали, сама Алиенора в отсутствие Людовика дарила свои ласки дяде, Раймонду Пуату. Со временем она добилась признания брака недействительным и вышла за Генриха Анжуйского, будущего Генриха II. Но и этот брак рухнул, когда у Генриха начался роман с «Прекрасной Розамундой».

Орден Подвязки был учрежден Эдуардом III, когда, по преданию, графиня Солсбери обронила подвязку во время танца. Чтобы спасти даму от смущения, король поднял подвязку со словами: «Honni soit qui mal y pense» («Позор тому, кто плохо думает об этом»). На склоне лет Эдуард завел любовницу, Алису Перрерс, дочь кровельщика из Эссекса. Воспользовавшись преждевременным старческим слабоумием короля, она сумела заполучить больше богатств, чем сама королева. Разгневанный парламент изгнал ее из страны, и все же Алиса прокралась обратно, чтобы успеть броситься в слезах на тело скончавшегося короля и снять перстни с его пальцев.

Дважды женатый Ричард II был тем не менее гомосексуалистом. Расточительность его двора привела к крестьянскому восстанию Уота Тайлера. Но у короля хватило благоразумия легитимировать незаконнорожденных сыновей Джона, герцога Ланкастерского. Кое-кто при дворе отказался признать это, и последовавшие споры явились основной причиной вспыхнувшей войны Алой и Белой розы.

Генрих IV, узурпатор, заслужил печальную славу развратника. Про него говорили, что «он будет упорно искать женщину, даже если ее нигде нет, и обязательно удовлетворит свой аппетит, овладев ею». Его сын, великий воин Генрих V, «ревностно служил как Венере, так и Марсу».

Генрих VI отличался большей скромностью. Как-то раз, когда к его услугам явилась команда полуобнаженных танцовщиц, Генрих выбежал из комнаты с криком: «Фу, какой стыд!» Король был импотентом. Когда его супруга Маргарита Анжуйская объявила, что она беременна, он чуть не рухнул в обморок. Согласно придворным слухам, ребенок был зачат герцогом Сомерсетом, и скандал, сопровождающий всю эту историю, помог Эдуарду IV заполучить трон.

Эдуард был «распущен до последней крайности», как писали его современники. По слухам, он отличался беспредельной грубостью по отношению к многочисленным соблазненным им женщинам. Когда королю надоедала очередная связь, он просто-напросто передавал женщину своим придворным. «В своих преследованиях он не делал различий между замужними и одинокими, между знатными и простолюдинами, — писали об Эдуарде, — однако король никогда не прибегал к силе. Все препятствия он преодолевал с помощью денег и обещаний, а завоевав женщину, он ее бросал».

Но современники ошибались. Так или иначе, Эдуард угрожал своим жертвам. С кинжалом в руке он пытался изнасиловать овдовевшую Элизабет Вудвил. И только услышав от нее, что она скорее умрет, чем уступит, король обещал на ней жениться.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.