Глава 3. Гельголандская бухта, 1914–15 годы

Глава 3. Гельголандская бухта, 1914–15 годы

Война, начавшаяся в 1914 году, была во многих отношениях новой. Новые корабли, новая тактика, новое оружие, а самое главное, новый противник создал такую ситуацию, в которой не имелось быстрого решения. Даже традиционную стратегию больше нельзя было использовать. В войнах прошлого, обычно против Франции или Испании, для Англии было важным сохранить открытым Ла-Манш. При этом Западная Эскадра действовала из Плимута или Фалмута. Все это являлось краеугольным камнем британской стратегии. Опираясь на него, Королевский Флот одержал много славных побед.

Но теперь противник находился на восточном берегу Северного моря, которое имело 2 выхода в океан. Наглухо закрыть одну из дверей не представляло никакой сложности, так как в этом помогала даже география. Ширина восточного входа в Ла-Манш не превышала 20 миль. Для современного флота это практически ничто. Но существовал еще северный выход, вокруг Шотландии. На этом пути примерно 350 лет назад нашла свою гибель Непобедимая Армада, но сегодня он не представлял никакой опасности для плавания. Паровые машины и стальные корпуса сделали его безопасным. И теперь берега Ла-Манша уже не имели первостепенной важности, как в войнах прошлого. В 1914 году более важным стало восточное побережье Англии и особенно его северная оконечность.

Стратеги много размышляли над решением этой проблемы. Еще в 1903 году, когда Германия только начала превращаться в первоклассную морскую державу, было решено укрепить Розайт для использования его в качестве главной базы флота. Одновременно началось оборудование Скапа Флоу и Кромарти-Фёрта в качестве вспомогательных баз. Но к 1912 году британский флот так увеличился, что Розайт просто не мог вместить все корабли. В том же году решили построить укрепления в Скапа Флоу и Кромарти, чтобы они также могли служить базой для главных сил флота.

Пока происходило все это, над Европой сгущались грозовые тучи. В июле 1914 года главные силы британского флота были переведены в новые базы на восточном побережье. Вместе с ними отправились и подводные лодки. 29 июля первые лодки прибыли в Гарвич. К утру 4 августа все лодки находились в новых базах. 8-я флотилия, известная как «Заморская», состояла из 8 лодок типа «D» и 9 лодок типа «Е» и базировалась в Гарвиче. 5 остальных флотилий, в которые входили более старые 37 лодок типа «С» и 10 лодок типа «В», базировались в Дувре, Хамбере, Тайне и Форте вместе с патрульными флотилиями эсминцев и легких крейсеров.

Общее командование подводными лодками в начале войны было возложено на коммодора Роджера Кийза. Его штаб находился в Гарвиче. Кийз не стал терять время на опробование нового оружия, отданного в его распоряжение. Срок ультиматума Германии истекал в полночь 4 августа, а через 3 часа подводная лодка Е-6 капитан-лейтенанта К. П. Тэлбота и Е-8 капитан-лейтенанта Ф. Н. Гудхарта были направлены в Гельголандскую бухту. Они должны были провести разведку, но при этом не атаковать вражеские корабли. Такой приказ исполнить нелегко, обе лодки видели достаточно целей, о которых подводники могут лишь мечтать. Однако им предстояло сыграть более важную роль. В данный момент от них требовалась только информация о характере патрулей и маршрутах вражеских кораблей.

Наблюдения в Гельголандской бухте были прерваны 8 августа, когда от Заморской флотилии потребовали выполнить иную задачу. Она должна была прикрывать перевозку Британского экспедиционного корпуса во Францию. В море вышла вся флотилия вместе с приданными эсминцами «Лурчер» и «Файрдрейк». Лодки круглосуточно патрулировали на линии немного восточнее Дуврского пролива. Перевозка войск заняла 7 дней, и лодки получили шанс проверить себя в ходе продолжительного патрулирования в условиях военного времени. Они не испытали никаких трудностей. Выяснилось, что лодка может находиться в море гораздо дольше, чем предполагалось ранее. Это был самый ценный урок.

14 августа патрулирование в Гельголандской бухте возобновилось. Донесения подводных лодок позволили английскому командованию составить ясное представление о составе и методах действия германских патрулей. Это была нелегкая работа, так как Гельголандская бухта мелководна, и противник все время был настороже. Несколько раз немцы обнаруживали лодки и начинали охоту за ними. Однако навыки, выработанные на учениях мирного времени, очень пригодились подводникам. В первый период войны британский флот не потерял ни одной подводной лодки.

После того как подводные лодки представили полную диспозицию германских патрулей, командование приступило к выработке плана операции. На 28 августа был назначен рейд крупных сил британского флота во вражеские воды. Хотя главную роль в операции предстояло сыграть надводным кораблям, в ней были задействованы и 8 лодок Заморской флотилии. Это были D-2, D-8, Е-4, Е-5, Е-6, Е-7, Е-8 и Е-9. 3 лодки — Е-4, Е-5 и Е-9 должны были образовать внутреннюю дозорную линию в меридиональном направлении около Гельголанда. Е-6, Е-7 и Е-8 были развернуты на внешней дозорной линии в 40 милях на северо-запад от острова. D-2 и D-8 должны были находиться в устье Эмса, чтобы перехватить возвращающиеся в базу германские корабли. Успех операции зависел от действий лодок внешней дозорной линии.

Короче говоря, большая группа британских эсминцев должна была прочесать бухту. Ее поддерживали легкие крейсера и эскадра линейных крейсеров. Первыми в бухту должны были войти 8 подводных лодок. Лодки внешней дозорной линии должны были следовать в надводном положении, чтобы отвлечь на себя патрули противника и увести их как можно дальше на запад. Это им удалось. Несколько германских эсминцев ринулись в погоню.

Именно так начался бой у Гельголанда, первое морское сражение новой войны. Немцы потеряли 3 легких крейсера и 1 эсминец. Им еще повезло, так как прекрасная утренняя видимость во второй половине дня сменилась туманом, который укрыл германские корабли. В частности, подводные лодки не сумели атаковать противника. Несколько германских кораблей были повреждены и снизили скорость. В условиях нормальной видимости они стали бы легкой добычей для подводных лодок.

Из всех лодок лишь Е-4 сумела принять какое-то участие в бою. Ее командир капитан-лейтенант Э. У. Лэйр в перископ видел первую стычку этого дня. Британские эсминцы потопили германский эсминец V-187, а потом спустили шлюпки, чтобы подобрать команду. Пока они занимались этим, из тумана появился германский легкий крейсер «Штеттин» и открыл огонь по британским кораблям. Они были вынуждены отойти, не забрав шлюпки. Потом крейсер открыл огонь по шлюпкам. Е-4 попыталась атаковать его. Однако «Штеттин» заметил большой воздушный пузырь, выскочивший на поверхность в момент пуска торпед, и повернул на Е-4. Он уклонился от торпед и попытался таранить лодку. Лодка ушла в глубину, и «Штеттин» проскочил над ней. Потом германский крейсер повернул и ушел. Капитан-лейтенант Лэйр снова вернулся к месту гибели германского эсминца, продул цистерны и всплыл. Он забрал на борт лейтенанта и 9 матросов с эсминца «Дифендер». В остальных шлюпках оказались 2 офицера и 26 матросов с V-187, из которых 18 были тяжело ранены. Лэйр забрал 1 офицера и 2 матросов в качестве военнопленных. В своем рапорте он написал «как образец». Остальным немцам он оставил британские шлюпки, чтобы они могли добраться до Гельголанда. Прежде чем покинуть место боя, Лэйр убедился, что немцы имеют достаточно воды и продовольствия, и у них есть компас. Он указал им курс на остров и направился на звуки выстрелов, которые раздавались на юго-востоке.

Этот маленький эпизод показывает отвагу и благородство британских подводников. Всплыть днем во вражеских водах — значило играть с огнем. В течение 40 минут Лэйр оказывал помощь своим врагам.

В этом бою имелся еще один эпизод, в котором участвовали подводные лодки. Коммодор Гуденаф, командир эскадры легких крейсеров, не знал, где находится внешняя дозорная завеса. В 9.00 его крейсера оказались именно в этом районе. «Саутгемптон», на котором развевался брейд-вымпел коммодора, заметил Е-6 капитан-лейтенанта Тэлбота и полным ходом пошел на нее, чтобы таранить. Аварийное погружение спасло Е-6. К счастью, Тэлбот успел разглядеть, кто именно пытался его таранить, и не выпустил торпеды.

В результате этой операции англичане получили один важный урок, который, к величайшему сожалению, был забыт, когда сменилось командование подводными силами. Стало ясно, что в условиях современного боя с его стремительно меняющейся обстановкой подводные лодки не должны действовать совместно с надводными кораблями. Их подводная скорость слишком мала, а само присутствие в районе боя является источником опасности. Крайне трудно определить национальную принадлежность подводной лодки, когда видишь ее на поверхности. Если виден только перископ, это вообще невозможно. Надводный корабль вполне может атаковать собственную лодку, если считает, что его безопасность зависит от этого.

Бой в Гельголандской бухте также заставил переоценить истинное значение подводной лодки. Уже в первые 4 недели войны она хорошо показала свои возможности в одном аспекте. Только подводная лодка могла находиться во вражеских водах и добывать информацию, с помощью которой командование составляло для себя картину передвижений вражеского флота. Именно на основании такой информации командование Гранд Флита сумело спланировать и провести успешный бой 28 августа. Но даже находящиеся в районе боя лодки не приняли в нем участия. В действительности они только спутали карты обоим противникам. Развертывание лодок в районе боя стало следствием ошибочных довоенных представлений об их роли.

Тем временем британские лодки возобновили патрулирование в Гельголандской бухте, и это почти сразу принесло плоды. Командование сняло запрет на атаки выходящих в море кораблей, и лодкам были полностью развязаны руки.

Первый удар нанес командир Е-9 капитан-лейтенант Макс Хортон. Его лодка патрулировала юго-западнее Гельголанда и ночь 12 сентября провела, лежа на дне на глубине 120 футов. На рассвете Е-9 подвсплыла на перископную, глубину, и Хортон увидел старый крейсер «Хела», который использовался в качестве яхты командующим германским флотом. Крейсер шел на расстоянии 2 миль от лодки. Хортон подошел на дистанцию 600 ярдов и выпустил 2 торпеды, одна из которых попала в цель. Е-9 погрузилась, сопровождаемая градом снарядов, падающих вокруг перископа. Лишь через час Хортон всплыл, чтобы в перископ посмотреть на результаты атаки. Ему хватило одного взгляда, чтобы убедиться в гибели «Хелы».

Во время следующего похода в Гельголандскую бухту Хортон патрулировал в районе устья Эмса. После нескольких дней ожидания он заметил вражеский эсминец. Времени на атаку почти не было, и Хортон выпустил 2 торпеды, установленные на глубину 8 футов. Эсминец S-116 получил попадание в районе миделя и затонул через несколько минут.

Патрулирование в Гельголандской бухте велось в течение всей войны, однако пока мы не будем рассказывать об этом. В начале войны британский флот провел несколько других операций, в которых подводные лодки сыграли важную роль. Они также открыли для себя совершенно незнакомые ранее театры войны.

Не следует забывать, что первые походы в Гельголандскую бухту проводили лодки типов «D» и «Е», страдавшие от множества детских болезней этого нового типа оружия. Такие походы были серьезным испытанием умения, и отваги командира и команды, гораздо более жестким, чем на современных лодках. Но в одном отношении их жизнь была гораздо легче. Тогда еще не были созданы изощренные системы противолодочного оружия, которые применяются сегодня. В августе и сентябре 1914 года подводная лодка была новым и довольно экзотическим оружием. Ей еще предстояло ощупью найти методы действий. Офицеры и матросы первых лодок показали не только умение высочайшего порядка, но и несгибаемую отвагу, когда приходили в мелководные районы вблизи вражеского побережья. Они плавали на лодках, которые сегодня выглядят смешными и неуклюжими.

Первые походы обошлись почти без потерь, лишь 18 октября погибла Е-3. Во время первого похода она заметила севший на воду германский гидросамолет и всплыла рядом с ним. Забрав пилота и механика, лодка потопила самолет. Во время октябрьского похода она должна была находиться в районе устья Эмса, но зашла слишком далеко в поисках целей. Германские эсминцы отрезали ее от моря в одной из бухт и потопили артогнем.

В ходе этих операций англичане получили еще один урок. Подводная лодка являлась кораблем-одиночкой. Она действовала без всякой поддержки. С момента отхода от борта плавучей базы и до возвращения домой она была предоставлена самой себе, и все было против нее. Лодка полностью зависела от умения ее командира, стойкости и дисциплинированности экипажа. Большую часть времени она проводила во вражеских водах, где не следовало ждать помощи, если что-то пойдет не так. Это была крайне рискованная игра, но такими же остались операции подводных лодок и в будущем.