Москва. Октябрь 1983 года

Москва. Октябрь 1983 года

Саша Марков, одевшись потеплее, пошел погулять по Арбату. Несколько дней назад он вернулся из Южного Йемена, где провел год. После 56-градусной жары и 99 %-ной влажности +5° в Москве казались лютым морозом. Но дышалось легко, и вообще настроение было хорошим. Задумался: может быть, выпить пива? Но пивная во дворе его дома в Карманицком переулке не прельщала длинным застольем и наличием захмелевших подозрительных личностей. Прошел мимо, вышел опять на Арбат.

— Эй, товарищ Марков! — его окликнули.

— Коля Зайцев! Ну, Зайцев, ты даешь! — только и сказал Марков и посмотрел на спутника Зайцева.

— Кстати, помнишь Диму Скворцова, ударника «Виражей»? Только что вернулся из Египта, а я вот через месяц буду в Индии, можешь поздравить, первым секретарем. Слушай, мы тут хотели пообедать где-нибудь, ты как?

— Можно, — согласился Марков, — а вот шашлычная «Риони» уже открылась.

— А что, по шашлыку с харчо можно.

Разделись, сели в дальнем углу, с улицы не видно, а то языки у завистников длинные. Заказали, что хотели.

— Ну, ты как, где? — спросил Зайцев у Маркова.

— Да вот, только вернулся из Южного Йемена, год в жаре, сейчас в отпуске, дышу свежим воздухом.

— Там жарко, это точно! — сказал Скворцов. — В Египте тоже жарко, но там влажность четыре процента.

Принесли лобио, сациви, все вкусно, начали есть.

— Ну а музыку не забыл в Йемене, там пластинок-то нет, наверное? — спросил Зайцев.

— Только кассеты, и то плохого качества, в основном арабские, — подтвердил Марков. — В общем-то, записи и пластинки брал с собой, да радио на коротких волнах слушал, в основном Би-би-си, хит-парады.

Перешли к харчо, спиртного не брали, — Зайцеву и Скворцову надо было возвращаться в МИД. Так, «Тархун» и «Боржоми».

— Давно не ел харчо, — только и сказал Марков, — кстати, у меня там, в Йемене, были любимые альбомы: «Примус», «Аквариум», «Пикник», «Круиз», «Воскресение». Интересная музыка, доложу я вам. Это не «Самоцветы», «Веселые гитары», «Друзья», «Добры молодцы»… Самое главное, они играют хороший рок.

— Да, — доедая харчо, сказал Зайцев, — мне «Примус» нравится. В Йемене их песни слушал.

— «Девушка сегодня в баре» или «Баба Люба» — тоже класс, — сказал Марков.

— Их, правда, всех в прессе ругают, — заметил Скворцов, — из Ленинграда газету привезли, «Смена», статья разгромная «Пикник на обочине». «Пикник», группа такая, очень необычная.

Принесли шашлык.

— А что же «Веселые гитары», «Друзья» и иже с ними? — после долгой паузы спросил Марков.

— А ничего, страдания импотентов продолжаются, — улыбнулся Зайцев. — Они на эстраде выступают, народ ходит, но молодежь ходила бы на «Воскресение», «Машину-Грузовик», лидер их Андрей Захаревич, кумир, песни хорошие пишет. Но против них кампания в прессе, Минкульт ополчился. Все понимают, что это уже сложившиеся музыканты, и из «Воскресения» или «Круиза» никто к Свободкину не пойдет.

— А чего к нему идти, — сказал Зайцев, тщательно прожевывая шашлык по-карски, — как был дуб дубом, так и остался.

— Это точно, — сказал Скворцов, — ты посмотри пластинки «Веселых гитар», там нигде не сказано, кто в группе играет, а есть некая безликая масса музыкантов, которая и записала ту или иную пластинку. А сейчас в группах личности и зачастую очень хорошие музыканты. И кому этот Свободкин с Крановым нужны?

— Слушай, Марков, вот о чем тебя попрошу, — сказал Зайцев, — я-то скоро уезжаю в город Дели, а вот Лена, жена, приедет где-то месяца через два. Запиши ей новые группы и песни, а вокально-инструментальные страдания она купит на пластинках.

— Конечно, сделаю, — сказал Марков, — запишу и передам. Кстати, в Индии выпускают все западные пластинки.

— Вот и хорошо, — сказал Зайцев, — будем покупать.

Посмотрел на часы:

— Ну, нам пора.

Обед подошел к концу, расплатились, и все втроем вышли из шашлычной «Риони».