Крошка миллионер Рональд «Крошка» Роуленд (Roland «Tiny» Rowland), 1917–1998

Крошка миллионер

Рональд «Крошка» Роуленд (Roland «Tiny» Rowland), 1917–1998

Место действия: Великобритания, Южная Африка

Сфера интересов: добывающая промышленность, СМИ

Десять лет назад Британия проводила в последний путь Рональда Роуленда, создателя группы Lonrho, владельца газеты The Observer и сети отелей Metropole Hotels, лучшего друга Каддафи и Манделы, хозяина половины африканского континента. «Крошка» Роуленд был одной из самых противоречивых фигур в послевоенном деловом мире. Бывший премьер-министр Великобритании Эдвард Хит называл его «талантливым, но неприглядным лицом капитализма». И действительно, Роуленд всегда руководствовался правилом «выгода важнее морали»: если конкурент не сдавался, он просто уничтожал его.

«Крошкой» Роуленда называла няня, позднее это прозвище приобрело иронический смысл: ни душевно, ни физически мелким он не был никогда. Не было в его жизни и заурядного этапа карьеры клерка в Сити, который проходит большинство бизнесменов. Напротив, жизнь его была богата приключениями. Немец по происхождению, он родился в лагере для переселенцев в Индии в 1917 году. В середине 1930-х семейство перебралось в нацистскую Германию, где Роуленду пришлось непродолжительное время послужить в гитлерюгенде. Это было первое, но далеко не последнее темное пятно его биографии.

Перед войной по настоянию матери семейство бежало от нацистского режима в Великобританию, где Роуленд окончил школу и попытался получить какое-то образование, но толком не сумел этого сделать. Свою карьеру он начал с должности носильщика на лондонском вокзале Паддингтон. А до 30-летнего возраста занимался мелким бизнесом. Как и многие магнаты, он не любил делиться воспоминаниями о начале своей карьеры. Может быть, еще и потому, что британские власти не могли простить ему германского происхождения, пытались уличить его в шпионаже и не взяли в армию, куда он просился добровольцем. Во время Второй мировой он был даже арестован по подозрению в симпатии к нацистам. Известно также, что в 1949 году у налоговой службы возникли претензии к Роуленду, и он предпочел эмигрировать в Африку.

«Черный континент» стал его судьбой. В послевоенной Африке молодой европеец быстро сумел привлечь к себе внимание представителей местной элиты, и у него появились возможности для старта. Роуленд активно начал заводить знакомства среди лидеров африканских государств, которые одно за другим обретали независимость. Вскоре он стал одним из немногих белых людей, завоевавших доверие «черных» властей. Мандела впоследствии называл его «соратником по борьбе с апартеидом».

Под покровительством местной элиты Роуленд недорого купил в Южной Родезии маленькую горнодобывающую и сельскохозяйственную фирму London & Rhodesia Mining & Land Company (Lonrho). За первые 15 лет руководства он сумел превратить убыточное предприятие в огромный конгломерат, куда вошло 600 компаний. Роуленду удавалось успешно обходить торговые санкции против Родезии и поддерживать хорошие отношения как с европейскими и американскими лидерами, так и с африканскими политиками. На взятки он не скупился. А его африканским связям завидовали даже английские спецслужбы.

Поведение Роуленда всегда было настолько неординарным, что ему пытались найти разные объяснения. Бытует мнение, что Роуленд работал на британские секретные службы, защищая интересы Британии в постколониальной Африке. Говорят, что он выполнял поручения Маргарет Тэтчер и сыграл ключевую роль в решении судьбы Зимбабве. Сам Роуленд любил политические интриги, часто эпатировал публику заявлениями вроде «ливийцы продают терроризм в розницу, а оптовиками являются американцы» и нередко действовал вопреки интересам США в Африке.

* * *

Имя «Крошки» Роуленда ассоциируется в первую очередь именно с компанией Lonrho и с его громкими вендеттами, развязанными против конкурентов. Роуленд управлял своей компанией как личным «феодальным поместьем». Успех Lonrho позволил Роуленду развернуться, и он приобрел текстильную группу Brentford Nylons, сеть Metropole Hotels, газету The Observer, которой владел до 1993 года. Каждый шаг Роуленда был отражен как в бесчисленных колонках светской и деловой хроники, так и в аналитических статьях серьезных экономических журналов.

К началу 1990-х под управлением Роуленда находилось уже 800 предприятий в различных сферах бизнеса: газеты, торговля автомобильными двигателями, текстильные фабрики, шахты, нефтепроводы, отели и многое другое. Пятая часть акций Lonrho принадлежала лично ему.

К тому же «Крошка» владел несколькими домами в Лондоне, поместьями в Букингемшире и в Мексике, любимой яхтой «Ганза», на которой путешествовал по Средиземноморью, и большой коллекцией африканского искусства. В Сити ходили истории о его сомнительных делишках в Африке, дружбе со знаменитостями и ловкой манипуляции средствами массовой информации. А история вражды Роуленда с аль-Файедом, отцом покойного Доди, из-за сети универмагов Harrods не сходила со страниц газет много лет.

Войну со своим бывшим партнером Мухаммедом аль-Файедом (он когда-то был одним из директоров компании Lonrho) Роуленд начал в 1984 году, когда аль-Файед решил приобрести компанию House of Fraser, включавшую сеть универмагов Harrods, и тем самым перешел дорогу Роуленду, давно нацелившемуся на House of Fraser. Роуленд организовал кампанию травли и дискредитации своего противника через Observer. «Крошка» собирал компромат в большие ящики, надписи на которых гласили: «Резюме гражданина Египта, Гаити и Арабских Эмиратов аль-Файеда». Аль-Файед как раз предпринимал очередную попытку получить британское подданство, и Роуленд обвинил его в том, что он ввел в заблуждение британское правительство относительно своего происхождения. Власти в конце концов засомневались в благонадежности аль-Файеда. Оказалось, что он преуменьшил собственный возраст, указав в официальных документах, что от роду ему 62 года, тогда как на самом деле ему было 66. Вскоре выяснилось, что изменен был не только возраст. Расследование, предпринятое журналистами Observer и публиковавшееся на протяжении долгого времени как детективная история с продолжением, показало, что аль-Файед родился вовсе не в богатой семье египетских судовладельцев, как он утверждал. Версия об унаследованном состоянии рухнула, и вопрос о происхождении его миллионов приобрел особую актуальность. Беглая проверка документов 1960-х годов продемонстрировала, что аль-Файед оказывал некоторые услуги гаитянскому диктатору Дювалье, за что был щедро вознагражден. Оказалось также, что аль-Файед долгие годы был подставным лицом в сделках султана Брунея.

Скандальное разоблачение закончилось тем, что аль-Файеду и его брату было отказано в британском гражданстве в связи с «фальсификацией сведений относительно биографии и источников доходов». Уничижительные прозвища, брошенные Роулендом репортерам, – «Телефонный фараон» и «Герой с нуля» – долго преследовали несчастного египтянина. Но он не сдался. В ответ аль-Файед попытался отправить в отставку трех министров, сообщив о них прессе компрометирующие сведения. Это чуть не спровоцировало политический кризис.

Вражда, перешедшая в судебное разбирательство, продолжалась много лет и стоила Роуленду ?40 млн (около $65 млн), зато аль-Файеду – более $1 млрд. И формально закончилась после того, как члены совета директоров Lonrho уговорили Роуленда заключить перемирие, что и было публично сделано в октябре 1993 года. Но незадолго до своей смерти Роуленд сумел нанести противнику, недавно потерявшему единственного сына, последний удар, обвинив его в краже секретных документов из сейфа универмага Harrods. Аль-Файед был арестован, и уголовное дело против него до сих пор не закрыто. Несмотря на несметное богатство, мультимиллионер продолжает чувствовать себя очень неуютно на второй родине.

* * *

Эта история показывает, что Роуленд не был разборчив в средствах, из-за чего его называли «последним пиратом бизнеса». Он нажил много недругов в Сити и в политических кругах, однако никого не боялся. «Врагов никогда не бывает достаточно», – сказал он однажды репортерам.

В конце 1980-х Роуленд сокрушил австралийского магната Алана Бонда, который попытался было купить пакет акций Lonrho и войти в совет директоров. Бонд допустил две ошибки в своих отношениях с «Крошкой». Во-первых, он почему-то решил, что тот не будет особенно возражать насчет того, чтобы передать контроль за своим конгломератом ему, и поспешил купить 20 % акций Lonrho, хотя его никто об этом не просил. Во-вторых, он предположил, что личная яхта Роуленда автоматически переходит к новому владельцу Lonrho. Этого Роуленд стерпеть не смог. Он нанес противнику смертельный удар, опубликовав в своей газете сенсационный материал, в котором утверждалось, что империя Бонда погрязла в миллиардных долгах и ее благополучие не более чем фикция. Австралийский магнат был уничтожен.

Впрочем, Роуленд никогда и не скрывал своих приоритетов – выгода важнее морали. Он сметал на своем пути всех неугодных: судей, политиков, банкиров, мелких служащих.

Вскоре после теракта в Локерби в 1988 году Роуленд продал ливийскому лидеру Каддафи треть акций Metropole Hotels. Это выглядело наглым вызовом обществу: в тот момент весь мир сочувствовал жертвам ливийских террористов, и ООН ввела санкции против режима Каддафи. Хотя Роуленд и называл публично Каддафи лучшим другом, истинная причина политического эпатажа крылась в том, что империя Роуленда остро нуждалась в наличных средствах.

Впоследствии этот факт его биографии был использован как предлог для отстранения Роуленда от руководства компанией. Конфликты в правлении Lonrho случались часто, в 1970-е годы было несколько громких скандалов, приведших к отставкам членов правления компании и известных банкиров. Роуленд порой принимал роковые решения, едва не приведшие компанию к банкротству. Его план строительства железной дороги через Конго вызвал возмущение заирского правительства, а разработка платины в ЮАР совпала с падением мировых цен на этот металл. Однако Роуленд устоял.

Его постоянно обвиняли и в диктаторских методах управления, и в преследовании личных интересов в ущерб делам компании. Весьма необычно выглядела и его дружба с лидерами африканских государств (он первым отказался соблюдать санкции по отношению к Родезии). Он всегда заявлял, что процветание Черного континента для него важнее личных и корпоративных интересов. Роуленда подозревали в том, что он подкупал чернокожих правителей, но Африка носила его на руках.

В начале 1990-х годов по внешне благополучному фасаду Lonrho поползли трещины. В 1991 году обнаружились огромные долги компании. Роуленд под давлением акционеров был вынужден продать ряд филиалов. В результате яростной борьбы в совете директоров он уступил президентский пост немецкому финансисту Дитеру Боку. Смириться с этим он так и не смог до конца своих дней.

За несколько недель до смерти Роуленда все британские газеты писали о его стычке с главой Lonrho Джоном Гравеном в отеле Ritz. Роуленд собирал досье на врагов, судился, угрожал, отпускал в адрес преемников уничижительные реплики и время от времени сообщал журналистам о том, что вынашивает планы возвращения себе контрольного пакета Lonrho. И наверняка реализовал бы их, если бы рак кожи окончательно не подкосил его во время последнего путешествия на яхте.

В некрологе, опубликованном The Observer, говорилось: «Роуленду принадлежала эта газета. Ему принадлежала половина Африки. Он стремился владеть всем миром». Свои соболезнования прислали лидеры многих африканских стран, включая Нельсона Манделу, наградившего Роуленда высшим орденом ЮАР. Бывший президент Замбии Кеннет Каунда сказал после кончины своего друга: «Он был человеком страсти и любил своих друзей». Вице-президент Lonrho Николас Моррель считает иначе: «Мы пять лет враждовали с Роулендом, но, как говорится, de mortuis nil nisi bene». Аль-Файед счел нужным сказать: «Мне будет его не хватать». А если бы некролог писал сам Роуленд, прирожденный диссидент, он, возможно, вспомнил бы принцип, провозглашенный однажды им самим: «Каждый имеет свою цену. Отличие честного человека состоит лишь в том, что его цена слишком высока».