Глава XIX. Влияние марш-маневра немецкого адмирала Шпее на британскую крейсерскую организацию в Атлантическом океане

Глава XIX. Влияние марш-маневра немецкого адмирала Шпее на британскую крейсерскую организацию в Атлантическом океане

С окончанием операций на бельгийском побережье была обеспечена безопасность приморского фланга союзников и Кале. С этого момента интересы морской войны переносятся на океаны, где все более и более сказывались действия эскадры Шпее.

В прежних морских войнах с Францией наш флот постоянно имел дело с летучими эскадрами противника в Атлантике и Индийском океане, но никогда не оказывался в столь трудном положении, как в данном случае, когда немецкие суда бороздили всю необъятную ширь Тихого океана, угрожая нашим отдаленным владениям на трех континентах и оперируя на крайних границах наших торговых путей.

Невозможно было за тысячи миль предугадать, куда обрушится удар неприятеля, для отражения которого требовалось успеть сосредоточить немалые силы.

Адмиралтейству предстояло решить трудную проблему, еще усложнявшуюся двумя обстоятельствами. Первым была необходимость постоянно конвоировать крейсерами транспорты по всему свету, вторым — счастливая мысль немцев не собирать все свои крейсерские суда под флагом Шпее, а отправить часть крейсеров отдельно для операций против нашей торговли. Поставив себе целью как можно больше внести путаницы в наши расчеты, немцы очень удачно выбрали районы операций.

Главными из отделившихся крейсеров были «Эмден» и «Карлсруэ»; район действия первого — Индийский океан, второго — северо-восточная часть района Пернамбуко.

Помимо того, что в этих водах проходили два важных мировых торговых пути, данные районы являлись наиболее отдаленными, и крейсеры имели шансы не скоро быть пойманными. Было ли последнее решение немцев случайным или явилось плодом тщательно продуманного плана (что более чем сомнительно), во всяком случае никакое другое решение, за исключением отправки в Константинополь «Гебена» и «Бреслау», не причинило нам столько беспокойства и затруднений.

Деятельность крейсеров адмирала Шпее определенным образом отразилась на всех эскадрах и отрядах нашего флота, начиная с Гранд-Флита.

Рассматривая этот вопрос, надлежит начать с нашей северо-западной станции как наиболее отдаленной от германской тихоокеанской базы. Ее начальнику — адмиралу Краддоку — волею печальной судьбы пришлось стать центральной фигурой драмы, разыгравшейся в самый критический момент.

12 августа адмиралу стало известно, что «Дрезден», считавшийся, по сведениям того времени, действующим независимо от своего адмирала, оперирует против нашей торговли в устье Амазонки и что «Карлсруэ» появился в Кюрасао. Получив эти известия, Краддок по собственному решению, одобренному высшим начальством, имея флаг на прибывшем к нему крейсере Good Hope, перешел в южную часть своей станции, в Вест-Индию, оставив на севере отряд в составе Suffolk, Essex и Lancaster под начальством капитана 1-го ранга Вельвертона. К этому отряду в скором времени присоединился канадский крейсер Niobe. В Галифаксе стоял наш большой почтово-пассажирский пароход Mauretania, ожидая оборудования под вспомогательный крейсер. 16 октября решение воспользоваться этим пароходом было отменено вследствие его неэкономичности, а на следующий день для подкрепления крейсерских районов линейными кораблями в Галифакс прибыл Glory.

В Вест-Индии находились Berwick, Bristol и два французских крейсера Conde и Descartes, все занятые местной дозорной или конвойной службой. Главное их внимание сосредоточивалось на «Дрездене» и «Карлсруэ», по-видимому, все еще действовавших на южной границе станции. Ожидалось, что они в любое время могут пойти обратно.

Такое предположение было вполне вероятным, так как эта часть станции только что приобрела новое важное значение: 16 августа (в тот самый день, когда Краддок пошел на юг) состоялось формальное открытие Панамского канала.

О дальнейших захватах «Дрезденом» наших пароходов сведений не поступало, последнее сообщение о «Карлсруэ» указывало, что 13 августа его видели в Венесуэле, идущим в восточном направлении. Поэтому адмирал приказал Berwick и Bristol присоединиться к нему на Санта-Лючия. Он намеревался искать немецкие крейсеры на юге своей станции и просил выслать уголь на Тринидат.

Вечером 20 августа Адмиралтейство получило известия, нарушившие этот план. Наш посланник в Рио-де-Жанейро телеграфировал, что туда доставлен экипаж парохода Hyades (пароход шел из Розарио в Роттердам), потопленного 16 августа «Дрезденом» в 180 милях к востоку от Пернамбуко. О «Карлсруэ» сведений еще не имелось, но чувствовалось, что на район Пернамбуко надлежит обратить внимание. Фактически Пернамбуко находился недалеко от станции адмирала Стоддарта (Канарские острова — острова Зеленого Мыса), но он в этот период не имел соответствующих средств для его обслуживания.

По первоначальному общему плану охраны торговых путей, район Пернамбуко поручался судам североамериканской и вест-индской станций, но наличие в портах Соединенных Штатов большого количества германских пароходов и необходимость тщательной охраны путей на севере Атлантического океана нарушили намеченный план и заставили передать район Пернамбуко адмиралу Стоддарту. Получив приказание отправить туда самый быстроходный из своих крейсеров, он смог это исполнить 13 августа, как только к нему в Лас-Пальмас прибыл из Англии крейсер Monmouth.

Сосредоточить все свое внимание на районе Пернамбуко Monmouth не мог, так как поступил в распоряжение капитана 1-го ранга Люса, командира Glasgow, которому приходилось единолично стеречь все юго-восточное побережье Америки. Граница его станции заканчивалась, не доходя до Пернамбуко. Правда, имелись инструкции крейсерам, выпущенные в июле 1914 года, которые предусматривали необходимость не придерживаться чересчур точно границ своей станции, но этих инструкций капитан Люс еще не получал.

Выполнить всю возложенную на него задачу полностью командир Glasgow не мог; много пунктов, конечно, оставалось вне наблюдения. Считая наиболее важной северную часть своей станции, где в бразильских портах укрылось большое количество немецких судов, он решил оставить устье реки Ла-Плата и оперировать из секретной угольной базы в Abrolhos Rocks на бразильском берегу. Здесь к нему и присоединился Monmouth. Из Ла-Платы немецкие пароходы могли свободно выходить, но в бразильских портах они оказались запертыми.

Присутствие Glasgow настолько приковало их к месту, что в море им был застигнут всего лишь один почтово-пассажирский пароход «Санта-Катарина», вышедший из Нью-Йорка до объявления войны и не имевший радиотелеграфа.

Казалось, что «Дрезден» оперирует в районе Пернамбуко, опираясь на какую-то секретную базу, почему было вполне естественно предполагать, что он находится там на основании соответствующих распоряжений. Было известно, что перед объявлением войны он имел приказание возвращаться в Германию, будучи смененным «Карлсруэ»; поэтому предполагалось, что как только Северное море окажется закрытым нашим флотом, ему будет приказано присоединиться к эскадре Шпее.

На самом деле все обстояло иначе. Из германских источников мы теперь знаем, что уже 1 августа «Дрездену» было сообщено о начале военных действий с приказанием начать крейсерские операции против России и Франции. Получив это известие, он пошел на юг, задержавшись на некоторое время в районе Пернамбуко. 9 и 10 августа он грузил уголь в пустынном месте Jericoacoara (широта 2°50? и долгота 40°35?) между Пара и Пернамбуко. Отсюда он пересек торговый путь по направлению Фернандо-ди-Норонья, а затем пошел обратно в Rocaes Reef, где снова грузился углем 13 августа с парохода «Баден». Здесь он, по-видимому, получил приказания, следствием которых и явилось потопление парохода Hyades.

Вероятно, что здесь же пришло приказание следовать в Тихий океан, избегая обычного пути торговых судов (Hyades шел в стороне от этого пути). Закончив погрузку, «Дрезден» направился с «Баденом» дальше на юг, значительно уклонившись от «большой дороги».

Все это стало известно много времени спустя; в то же время Адмиралтейство действовало под впечатлением, что роль «Дрездена» сводится только к операциям против торговли. Впечатление это усилилось под влиянием известий от нашего консула из Пернамбуко, сообщавшего 21 августа, что «Дрезден» в качестве базы пользуется Rocaes Reef.

Таким образом, уже первые дни войны показали все значение района Пернамбуко, и адмиралу Краддоку было приказано идти туда, а 4 сентября командующий 2-й крейсерской эскадрой адмирал Хорнби (Ирландская станция) получил приказание заменить Краддока в его первоначальном районе. Адмирал Хорнби пошел на вспомогательном крейсере Caronia. Краддоку послали на подкрепление вспомогательный крейсер Macedonia. Еще раньше ушел на присоединение к Glasgow и Monmouth вспомогательный крейсер Otranto; 22 августа, в день отправления Краддоку новых инструкций, Otranto прибыл по назначению. Капитан 1-го ранга Люс (командир Glasgow) запросил, следует ли ему строго придерживаться границ своей станции. Получив разъяснение, что границы станции не должны служить препятствием к поискам «Дрездена», и узнав о случае с пароходом Hyades, капитан 1-го ранга Люс с Glasgow и Monmouth немедленно пошел в воды, где, по последним сведениям, оперировал неприятель.

К сожалению, сведения эти командир Glasgow получил неделю спустя после потопления Hyades; других, более точных данных, проливающих свет на настоящее назначение «Дрездена», не было, и поход капитана Люса привел лишь к тому, что «Дрезден» смог спокойно продолжать свое движение на юг.

20 августа «Дрезден» совместно с пароходом «Баден» пришел на остров Тринидат, где оказалась канонерская лодка «Эбер», прибывшая из германских африканских владений. Командир Эбера должен был вооружить ожидавшийся тут почтово-пассажирский пароход «Капитан Трафальгар» и вступить в командование им. Кроме того, на Тринидате стоял угольщик для «Дрездена» — пароход «Санта-Изабелла». Пополнив запасы угля и продовольствия, командир «Дрездена» 21 августа снялся с якоря и пошел к устью реки Ла-Плата с целью захвата британских пароходов. Последнее указание представляется, однако, сомнительным: хотя курс действительно был проложен на Ла-Плату, дойдя до широты южных провинций Бразилии, густонаселенных немцами, корабль изменил курс к берегу, по-видимому, чтобы выйти на связь и получить свежие новости. Изменение курса впервые привело его на обычный торговый путь, и 26 августа на траверзе Рио-Гранде он захватил британский пароход Holwood, шедший с углем в Бахию, а затем пароход KatherinePark из Буэнос-Айреса. Первый пароход он потопил, а второй, груз которого принадлежал американской фирме, отпустил, пересадив на него экипаж Holwood. Пересадка экипажа достаточно ясно указывала, что он не собирался оставаться в этих водах. Однако он пробыл здесь еще некоторое время, крейсируя вдоль побережья вне пути торговых судов, пока не прибыл в бухту Gill в заливе Святого Георга, не доходя 500 миль до Магелланова пролива.

Все это время капитан 1-го ранга Люс тщетно искал «Дрезден», доходя до широты мыса Сан-Роке. 28 августа он зашел в предполагаемую базу немцев Rocaes Reef, но не нашел там ничего, даже ни одного угольщика. В Rocaes Reef к нему присоединился Otranto, и все три крейсера пошли в свою секретную базу в Abrolhos Rocks грузиться углем. Не обнаружив ничего на севере, капитан 1-го ранга Люс уже не сомневался в том, чем занят «Дрезден», и торопился скорее отправиться к устью Ла-Платы.

Однако соображения его в данном случае оказались совершенно ошибочными, хотя он имел все основания считать их правильными. Упустив «Дрезден», он был очень близок к захвату «Карлсруэ», который 1 сентября, т. е. через три дня после ухода наших судов, появился в Rocas Reef.

Именно этот крейсер, а не «Дрезден» и получил приказание оперировать в районе Пернамбуко.

В этот период адмирал Краддок 27 августа начал поиск вдоль северного берега Бразилии с Good Hope, Berwick и Bristol, поручив охрану вест-индских вод двум французским крейсерам. Два дня спустя до него дошли сведения, что пароход «Капитан Трафальгар», которому удалось выйти из Ла-Платы 22 августа, пока Glasgow был на севере, идет в St. Paul Rocks — пункт, лежащий на полпути между африканским берегом и Бразилией. «Капитан Трафальгар» получил вооружение только 1 сентября, как уже сказано, с канонерской лодки «Эбер», пришедшей с Тринидада, в каком-то пункте Бахии. С этой лодки на него были поставлены два орудия, переданы все офицеры и большая часть команды. Таким образом, когда до Краддока дошло известие о «Капитане Трафальгаре», последний еще не начал действовать в роли крейсера и находился на юге.

Полученное сообщение указывало на возможность присутствия в St. Paul Rocks и «Дрездена», а потому адмирал, оставив для осмотра берегов Бразилии Berwick и Bristol, пошел на Good Hope в St. Paul, хотя это и был крюк в 1500 миль. Аналогичное сообщение получил на Канарских островах и адмирал Стоддарт. St. Paul Rocks входил в район его станции, и он также решил попытать счастья. Получив вспомогательные крейсеры, высланные после набега «Кайзера Вильгельма», он считал себя в силах сделать кое-что для юго-западной части своей станции, и 1 сентября отправил туда крейсер Cornwall, не зная о действиях адмирала Краддока.

Последний 2 сентября пришел в St. Paul и, ничего не обнаружив, немедленно повернул обратно в Фернандо-ди-Норонья. В этой бухте, принадлежащей Бразилии, имелась телеграфная станция французской компании, соединенная кабелем с Брестом и Дакаром (Сенегал). Директор компании, англичанин, оставшийся в должности еще с того времени, когда компания была английской, охотно согласился принять шифрованные телеграммы, что дало Краддоку возможность войти в связь с Адмиралтейством и Glasgow. Здесь адмирал убедился, какое трудное и запутанное положение удалось создать немцам. От командира Glasgow он получил сообщение, что, по некоторым данным, значительное количество немецких пароходов собирается в Магеллановом проливе и что он со своими крейсерами намеревается идти туда. Докладывая об этом Адмиралтейству, адмирал высказал предположение о вероятности сосредоточения в проливе всех неприятельских крейсеров Тихого и Атлантического океанов.

Он чувствовал, что в сложившейся обстановке ему не следует возвращаться в Вест-Индию, и желание его вполне совпадало с решениями, принятыми Адмиралтейством. Последние сведения из Китая и Австралии давали серьезный повод опасаться, что Шпее идет в южноамериканские воды, и Адмиралтейство уже раньше послало Краддоку (через Пернамбуко) телеграмму, чтобы он занял южноамериканскую станцию, постоянно оставаясь в ее районе. Так же, как и на другие станции, ему послали линейный корабль для обороны базы. Для этой цели адмиралу Стоддарту предписывалось выслать из Сан-Висенти линейный корабль Canopus, заменить которого должен был Albion из эскадры адмирала Де Робека. Адмиралу Тотенхаму предписывалось спустить флаг на Albion и вступить в должность начальника Ирландской станции вместо адмирала Хорнби.

Вест-Индия тем не менее вызывала немалое беспокойство. Выяснилось, что по меньшей мере один неприятельский крейсер оставлен там для самостоятельных операций. Экипаж парохода BowesCastle, доставленный в Maranham на северном побережье Бразилии, сообщил новости и о «Карлсруэ»: 18 августа в 200 милях от Барбадоса он потопил этот пароход. Одновременно с этим наша разведка указывала, что на остров Фомы немцы посылают угольщиков и пароходы с продовольствием для «Карлсруэ», а возможно, и для «Дрездена».

Имея такие сведения, нельзя было оставлять Вест-Индию без всякой защиты. С североамериканской станции был отозван ближайший крейсер Essexс приказанием зайти на остров Фомы. Berwick послали туда же, а взамен его адмиралу Краддоку отдали Cornwall, получивший по осмотре St. Paul Bocks приказание повернуть на Пернамбуко.

Новая дислокация крейсеров вполне соответствовала той обстановке, которая, по мнению Краддока, должна была сложиться.

Известие о сосредоточении в районе Магелланова пролива немецких пароходов не оставляло сомнений в том, что они — угольщики. Это только подтверждало предположение, что адмиралу Краддоку придется иметь дело с германской Тихоокеанской эскадрой. Получив последние инструкции, адмирал вышел в Пернамбуко для сосредоточения там всей своей эскадры. Здесь ему представился случай получить некоторый реванш за неудачный поход в St. Paul Rocks и убедиться, что неприятельская торговля находится в состоянии полнейшего паралича. В гавани стояло не менее пятнадцати крупных германских пароходов Северо-Германского Ллойда, большинство из которых укрылись здесь с первых дней войны, не решаясь выйти в море.

С другой стороны, и наша торговля достаточно пострадала — подвиги «Дрездена» напугали судовладельцев по всему побережью, и консулы взывали об усилении охраны. Прежде чем идти по новому назначению, адмирал Краддок запросил у Адмиралтейства последние сведения о движении Шпее. Получив в ответ информацию, что уже почти месяц никаких определенных сведений нет и что не исключается возможность появления Шпее поблизости Магелланова пролива или на Фолклендских островах, адмирал решил идти в устье Ла-Платы, где тревога среди судовладельцев сказывалась особенно сильно и откуда громче всего раздавались просьбы об охране торговли. На пути он предполагал судами эскадры осмотреть все подозрительные места. Одновременно он приказал капитану 1-го ранга Люсу идти с его отрядом на юг, осматривая по пути все якорные стоянки к югу от Ла-Платы вплоть до Магелланова пролива, а затем занять такое положение, чтобы воспрепятствовать «Дрездену» выйти в Тихий океан. Немецкий крейсер находился на юге — на то указывал недавний захват им парохода.

Этот план Краддока, приведенный в исполнение, просуществовал лишь до половины месяца, так как был нарушен новыми распоряжениями Адмиралтейства, снова изменившего район действий адмирала. Причины, заставившие отправить Краддока на юг, имели свое влияние и на события по другую сторону Тихого океана, где обстановка чрезвычайно усложнилась требованиями армии.

Влияние это прежде всего сказалось в том, что адмиралу Стоддарту пришлось лишиться Canopus и Cornwall, отправленных на подкрепление Краддоку, и лишиться в очень трудный момент, когда для выполнения возложенной на него задачи ему требовалось каждое судно. Эскадру его составляли Carnarvon (флагман), Albion (находившийся в пути на замену Canopus), Highflyer (ремонтировавшийся в Гибралтаре после боя с «Кайзером Вильгельмом») и три вспомогательных крейсера — EmpressofBritain, Victorian и Marmora. Cumberland был отмечен Камерунской операцией, с ним же находились Cluillenger и французский крейсер Bruix, конвоировавшие войска из Сенегала. К району Стоддарта подходили транспорты с гарнизонами мыса Доброй Надежды, следовавшие в Англию под конвоем Hyacinthс Капской станции и Leviathan, выделенного для этой цели из состава 6-й крейсерской эскадры, от которых ему надлежало принять конвой.

Поблизости находился неприятельский вспомогательный крейсер «Кронпринц Вильгельм», последние сведения о котором указывали на то, что он 27 августа остановил для осмотра русское судно в 500 милях к северу от островов Зеленого Мыса. Положение Стоддарта являлось почти безвыходным, но, к счастью, подошел крейсер Europa, конвоировавший транспорт с генералом Доббелем и штабом Камерунской экспедиции, и адмирал смог сменить им Hyachinth. Вопрос уладился, но ненадолго. У Hyachinth произошла поломка в машине, и дальше следовать он не мог, поэтому Стоддарту пришлось идти самому на флагманском корабле.

Приказание адмиралу Де Робеку принять конвой от Стоддарта запоздало, и последний дошел до Лиссабона, откуда транспорты пошли с одним Europa, так как дальнейший путь охранялся французами. Одновременно с войсками мыса Доброй Надежды из Англии шли транспорты с Ланкастерской территориальной дивизией для Египта и двумя батальонами для Мальты и Гибралтара под конвоем Minerva и Ocean. Последний шел на замену на мысе St. Vincent Albion, но к этому времени многие из старых крейсеров эскадры Де Робека вышли из строя, и ему пришлось послать Ocean сначала на Мадеру, а затем на Азорские острова, оставив район Сан-Висенти на попечение французского марокканского отряда[58].

Это распоряжение, однако, Адмиралтейство приостановило — Ocean и Minerva были отправлены в Ост-Индию, где германская Тихоокеанская эскадра создала серьезную угрозу передвижению транспортов с индийскими войсками. Затруднения подобного рода не оставляли адмирала Де Робека вплоть до того момента, когда после гибели трех крейсеров типа Cressy остатки 7-й крейсерской эскадры пришли на постоянную охрану пути между Англией и Гибралтаром. Пока адмирал Де Робек получал приказания относительно Minerva и Ocean, адмирал Стоддарт, узнав о появлении «Кронпринца Вильгельма» в водах своей станции, пошел обратно на Мадеру, откуда с возвратившимся из ремонта в Гибралтаре Highflyer он отправился в поиск на побережье Марокко в Рио-де-Оро, где, по слухам, находился «Кронпринц Вильгельм».

К сожалению, из-за быстрого ухода он не узнал и потому не смог выполнить по пути весьма важную просьбу французов, выполнение которой из-за этого задержалось на неделю. Дело заключалось в том, что генерал Лиоте — губернатор Марокко, проявивший столько энергии и с такой доблестью державшийся со своими слабыми силами, до сих пор не обращался на родину ни с какими просьбами о подкреплениях, а теперь просил о совместной демонстрации англо-французских морских сил на побережье. Немцы, верные своей обычной тактике, вели активную агитацию среди туземного населения, распуская слухи, что Великобритания объявила войну Франции. Надо было решительным образом повлиять на туземцев.

Как только Стоддарт получил просьбу генерала Лиоте, он немедленно отправил вспомогательный крейсер Victorian, который 26 сентября совместно с Cassard произвел бомбардировку непокорных деревень на побережье от мыса Juby до Агадира и этим положил конец неприятельским проискам.

Казалось, что лучше было бы в ответ на просьбу французов послать не вспомогательный, а регулярный крейсер, но действия адмирала соответствовали новым инструкциям Адмиралтейства относительно крейсерской службы вообще. Истина, что владение морем превыше всего, все более и более подтверждалась. Выяснилось также, что опасность от неприятельских вспомогательных крейсеров не столь велика, каковой ее считали; поэтому Адмиралтейство издало приказ, разъясняющий, что главная задача наших коммерческих пароходов, переделанных во вспомогательные крейсеры, заключается в помощи регулярным крейсерам в их основной задаче отыскать крейсеры неприятеля. Вспомогательным крейсерам вменялось в обязанность вступать в бой лишь в том случае, если они убеждены, что неприятель слабее их.

Приказ до известной степени облегчал дело обнаружения неуловимых германских крейсеров, но все же адмиралу Стоддарту нелегко было охранять торговлю, занимаясь одновременно конвоированием Камерунской экспедиции. Посланные крейсеры оказались надолго прикованными к экспедиции.