Специальная агентура Геббельса
Специальная агентура Геббельса
Те «избранники», которых германский министр пропаганды Геббельс принимал в своем личном кабинете, обычно более всего заинтересовывались небольшим аппаратом, сконструированным одной из германских телефонных компаний специально для Геббельса; это миниатюрный аппарат, посредством которого Геббельс может подключиться к любой телефонной линии и подслушать любой телефонный разговор как в самом здании, так и за его пределами. Нас с вами, читатель, в данном случае, однако, интересует не этот вид шпионажа. Нас не интересуют также те шесть возглавляемых Геббельсом управлений, которые дают ему власть над устной и печатной пропагандой, радио, прессой, кино и театром. Мы обратим свое внимание на седьмое управление — так называемое «управление контрмер».
В этом управлении сходятся отдельные нити пропаганды и шпионажа. Оно состоит не менее чем из 12 отделов, и было создано якобы для борьбы с так называемой «вредной иностранной пропагандой». Теперь оно работает в теснейшем сотрудничестве со Штабом связи, с одной стороны, с Розенбергом, Боле, Гиммлером и в особенности с Николаи, — с другой. 15 офицеров разведки военного министерства являются постоянными сотрудниками этого управления. По всей вероятности, число это с момента начала войны значительно увеличилось.
Здесь собираются все обзоры, составляемые из зарубежной информации. Сюда присылаются все важнейшие журналы, газеты и книги, причем многое передается через агентов или посылается на имя подставных лиц. После начала войны все это, вероятно, пересылается через Швецию или Швейцарию.
«Управление контрмер» имеет также свою картотеку, о которой мы уже говорили в связи с «Отделом Б» (бюро Риббентропа). По некоторым данным, это самая большая биографическая картотека в мире, значительно превосходящая даже картотеку Скотленд-Ярда. Выше мы уже упоминали о том, каким образом сведения, содержащиеся в картотеке, используются в целях шпионажа.
* * *
Геббельс жил в министерстве пропаганды вместе со своей женой Магдой. Общеизвестно, что начиная с 1934 года их отношения были далеко не идеальны. Даже в общественных местах между ними происходили весьма неприятные сцены настолько скандального характера, что однажды вынужден был вмешаться в это дело Гитлер. Чтобы отделаться от своей жены, Геббельс переселился на холостую квартиру в западной части Берлина, на Ранкештрассе. В Берлине известно также, что эту свою квартиру Геббельс использует для приема артисток либо кинозвезд, которые в тот или иной момент пользуются его расположением.
Однако эта квартира на Ранкештрассе используется и для иных целей.
Здесь Геббельс принимает знакомых, которых он не может или не хочет принять в обычном порядке в министерстве пропаганды. Здесь, например, он встречается с Винклером.
По всей вероятности, в Берлине не более 50 человек знают о том, кто такой Винклер. Одно время он был бургомистром какого-то маленького немецкого городка; примерно в 1925 году он приехал в Берлин и поступил в министерство иностранных дел. После захвата власти Гитлером Винклера официально изгнали оттуда. Однако это был только трюк, рассчитанный на обман общественного мнения; на деле Винклер продолжал свою работу, хотя делал ее на своей частной квартире.
Его задачей было «финансирование», иными словами, подкуп, иностранной печати.
В начале своей деятельности Винклер обратил внимание на газеты, издававшиеся на немецком языке в зарубежных странах. К 1937 году Геббельс при посредстве Винклера контролировал около 330 таких газет. В эту цифру не включено большое число швейцарских, эльзасских и чехословацких газет, частичным собственником которых удалось сделаться Винклеру.
На первый взгляд деятельность Винклера является пропагандой, но, как сказал однажды Геббельс полковнику Николаи, «трудно, в конце концов, установить, где кончается наша пропаганда и где начинается шпионаж». Нет сомнений в том, что Геббельс рассчитывал на дружественные связи с иностранными газетами как на средство превращения последних не только в рупор пропаганды, но и в орудие шпионажа. Газета ведь не только убеждает в чем-либо читателя. Она помещает и злободневную информацию и объявления. Газета располагает штатом репортеров, которые видят и слышат многое такое, что они не включают в свои статьи и заметки. Дружба с такими репортерами может весьма облегчить получение важных сведений. Необязательно вовсе, чтобы наиболее подходящим местом для такой «охоты» являлись редакции крупных столичных газет. Именно мелкие газетки и провинциальная пресса может служить отличным полем для такого рода деятельности; подкупленные репортеры охотно соглашались раскрыть большое количество известных им секретов в любой из ближайших пивных.
* * *
Боле и его АО в основном концентрировали свое внимание на немцах, проживающих за границей постоянно, или на матросах, совершающих частые рейсы в различные страны. Что касается лиц, только случайно совершавших поездки за границу или отправляющихся туда с туристскими целями, то их использование было возложено на Геббельса.
Основная задача Боле заключалась в сборе информации, присылаемой ему миллионами его сотрудников (как мы уже указывали выше, конкретные задачи ставились только в исключительных случаях).
Но Геббельс не удовлетворялся сведениями, которые сами шли ему в руки. Его теория шпионажа была полностью противоположна теории Боле. Наиболее ясно эта теория была сформулирована в его инструкциях по вопросу об организации иностранных радиопередач, изданных осенью 1936 года.
Геббельс полагал, что два профессиональных агента, обосновавшись в стратегически важных пунктах, могут добиться значительно большего, нежели сотни агентов Боле. Профессионализация его агентуры была весьма высокой. Так, в «Управлении контрмер» существовало специальное отделение, которое разрабатывало не только стандарты грима, но и стандарты ложных слухов и легенд, наиболее подходящих для ведения шпионажа в той или другой стране.
Это отделение вовсе не дублировало работу психологической лаборатории. Лаборатория изучала индивидуальные данные шпиона, в то время как отделение, подчиненное Геббельсу, устанавливало стандарты технического оснащения шпиона в целях обеспечения успеха.
Различие между этим типом шпионажа и предшествующим ему шпионажем индивидуальным заключается в том, что нынешние шпионы были лишены какой-либо инициативы. Они должны были неуклонно играть ту роль, какая была для них предопределена министерством пропаганды и, следовательно, наиболее подходила для данной цели, в данной стране и при данных обстоятельствах.
Многие гитлеровские агенты посылались за границу под видом специалистов по автомашинам. Действительно, огромное количество представителей германских автомобильных фирм буквально заполнило такие страны, как Польша и Чехословакия. Они открывали свои отделения повсюду, даже в маленьких городках, где в течение многих месяцев не продавали ни одной машины. Существовали также шпионы — представители кинокомпаний, которые предпринимали экспедиции для того, чтобы снимать либо документальные фильмы за границей, либо «психологические драмы», требующие производства натурных съемок. Так, например, одна кинофирма, которая должна была поставить «Робинзон Крузо», провела несколько месяцев на острове близ побережья Чили. Остров этот отличался не только изумительными природными красотами, но также и значительной стратегической важностью. Длительное путешествие всей труппы и пребывание на острове обошлись весьма дорого; тем не менее, картина никогда не была выпущена на экран.
В 1938 году германской кинофирме УФА было поручено заснять в Польше документальный кинорепортаж. Компания разослала съемочные группы, в течение ряда месяцев разъезжавшие по стране. Этот фильм также не увидел света. Однако Польше был посвящен другой фильм. Он был сделан режиссером Пабстом, в течение многих лет работавшим в Голливуде и Париже и прикидывавшимся противником Гитлера. Этот фильм назывался «Кампания в Польше» и демонстрировался Геббельсом в Скандинавии, Бельгии и Голландии для запугивания населения и правительств этих стран.
Наконец, Геббельс широко пользовался услугами артистов: от знаменитого сопрано, чья шпионская деятельность была разоблачена лишь недавно, и до маленьких певичек кабаре и второразрядных ночных клубов.
Существовал, к примеру, Дуисберг — управляющий берлинским музыкальным театром «Скала». Этот театр, огромный по размерам, напоминал в этом отношении чуть ли не Нью-Йоркский ипподром. Такого рода предприятие может успешно работать лишь при наличии международных связей; неудивительно поэтому, что с 1933 по 1939 год Дуисберг регулярно посещал Париж для просмотра и отбора новых артистов. В Париже он охотно показывал вырезки из эсэсовского органа «Дас Шварце Кор», который нападал на него за недостаточную «идеологическую» выдержанность; впоследствии выяснилось, что Дуисберг был шпионом, а вырезки являлись только маскировкой, производимой для облегчения его шпионской деятельности.
Назовем также директора одного из мюнхенских театров Фишера. Его театр музыкальной комедии завоевал известность в 1938–1939 гг., когда возобновил постановку оперетты «Веселая вдова», в которой с огромным успехом выступили американские балерины Марион Даниэльс и Мириам Верн.
Регулярные визиты Фишера в Париж казались весьма странными, поскольку никаких актеров Фишер не приглашал и поисками репертуарных новинок тоже не занимался. Большую часть своего времени он проводил в ночных клубах, где рассказывал своим театральным приятелям различные антифашистские анекдоты. Так удалось Фишеру прослыть антифашистом, и лишь значительно позднее было обнаружено, что Фишера «обслуживали» в ночных клубах Парижа не только владельцы и управляющие, но также официанты и гардеробщицы. Все они были большей частью белогвардейцами и находились в тесной связи с Берлином. Иначе говоря, и Дуисберг и Фишер выполняли работу курьеров, привозящих своим сообщникам новые инструкции.
Известна история трех немецких певиц, которые были арестованы в Антверпене за четыре дня до вторжения Гитлера в Бельгию. Эти красивые молодые женщины, бегло говорящие на многих языках, работали в течение нескольких месяцев в одном из самых фешенебельных ночных клубов города. Несмотря на то, что полиция внимательно за ними наблюдала, ничего подозрительного замечено не было. Когда же они были арестованы «на всякий случай», то так перепугались, что сразу сознались во всем: оказалось, что в течение ряда месяцев они передавали в Германию донесения о рейсах торговых судов по каналу Альберта… Обычно подобные девушки из кабаре даже не были немками. Геббельс предпочитал венгерок и югославок. Это в известной мере затрудняло установление факта их сотрудничества с немцами.
Геббельс не оставлял без внимания и цирки. Засылка агентов под видом цирковых артистов и обслуживающего персонала была особенно эффективной в Польше и Чехословакии. Ведь цирки, как правило, кочуют с места на место, и полиция обычно оставляет их в покое…
Официанты… профессора… преподаватели языков… домашняя прислуга…
Геббельс посылал на шпионскую работу в Англию и Голландию молодых девушек под видом официанток. С 1933 по 1939 год в Голландию прибыло более 20 тыс. горничных, а в Англию около 14 тыс. Англичане в скором времени стали относиться к ним подозрительно, но голландцы не сомневались в честности немецкой домашней прислуги. Простоватые голландцы были довольны тем, что эти девушки не развлекались легкомысленным образом, а проводили свои свободные вечера в таких местах, как, например, «Женская лига» в Утрехте. Там они танцевали, читали газеты и смотрели любительские спектакли. Разумеется, хозяевам было невдомек, что эта невинная «Женская лига» как раз и была шпионской штаб-квартирой…
Наконец, не следует забывать о корреспондентах германских газет, которые, разумеется, находились под руководством все того же министра пропаганды. Геббельс не посылал агентов, выдававших себя за журналистов. Он посылал действительных журналистов, которые действовали как заправские агенты.
В качестве одного из примеров можно привести поездку ответственного редактора органа Геббельса «Ангрифф» фон Берга, который в 1938 году совместно с группой специалистов отправился в Австралию, объездил всю страну, организовал штаб-квартиру шпионажа, установил контакт с японскими организациями и, вернувшись в Берлин, представил подробный доклад о своей поездке.
Или, скажем, Колин Росс, чья карьера началась в крупном издательстве Ульштейна. Незадолго до начала войны он путешествовал по США, фотографировал заводы и укрепления и исчез, когда американская разведка напала на его. В 1937 году в одном только Лондоне находилось более 100 германских журналистов, причем многие из них были высланы британской контрразведкой за пределы страны. В 1938 году в Дании находилось девять германских журналистов (там же был один французский и два английских корреспондента, американских же не было вовсе); немцы наблюдали за движением торговых судов, устанавливали секретные радиопередатчики и ночью сигнализировали с крыши домов германским кораблям.
* * *
Туристы… Деятельность туристов направлялась и регулировалась целым отделом. Отдел этот подчинялся также Геббельсу, но инструкции туристы получали обычно непосредственно от Германа Эссера.
Этот специальный отдел возник во время войны в Испании. Гитлер никогда не намеревался придерживаться соглашения о невмешательстве; он сразу же обещал Франко послать ему офицеров, солдат, летчиков и техников. Весь вопрос состоял в том, как это сделать возможно быстрее и безболезненнее, И здесь обратились к приближенному Гитлера Герману Эссеру. Он предложил посылать войска в Испанию в качестве туристов. Предложение было принято. И вот «германские туристы» направились в Испанию и облегчили в значительной мере победу Франко.
Эссер был одним из старейших гитлеровцев, одним из первых редакторов «Фелькишер беобахтер»; но он настолько скомпрометировал себя скандальными связями с женщинами, пьянством, темными делами, что стал неприемлем одно время даже для гитлеровской клики. И вот он вновь выплыл как начальник новосозданного «отдела туризма».
Начиная с 1936 года тысячи и десятки тысяч германских «туристов» стали наводнять все соседние с Германией страны. Страны эти вначале были очень довольны притоком денежных средств, ростом оборотов крупных отелей и туристских баз, испытывавших в ту пору немалые трудности. Как раз в эту пору нахлынули толпы немецких туристов, всегда имевших достаточно денег не только для уплаты по гостиничным счетам, но и для раздачи щедрых чаевых.
Все эти годы все шло, как по маслу, если не считать небольшого скандала, случившегося весной 1940 года, когда югославское правительство отказалось выдать визы для 15 тыс. германских туристов. Эссер лично вылетел в Белград, и югославы, в конце концов, были вынуждены отменить свое запрещение.
Кем были эти туристы? Страны, где они путешествовали, всегда узнавали об этом слишком поздно. Это были солдаты, инженеры, техники, это были шпионы. В их рюкзаках или чемоданах находились усовершенствованные фотоаппараты, мощные бинокли, радиопередатчики. Они путешествовали по Австрии и Чехословакии, Польше и Скандинавии. Они заполняли Балканы и Грецию. Весной 1940 года ввиду внезапного наплыва туристов-немцев количество носильщиков на железнодорожной станции в Афинах было удвоено. Так эти «туристы» путешествовали из одной страны в другую, всячески подготовляя в глубокой тайне предстоящее вторжение.
* * *
Наконец, радио, также попавшее в орбиту министерства пропаганды. Геббельс, вначале уделявший большое внимание этому делу, постепенно передал его в руки некоего Хадамовского, который до 1933 года занимал незначительный пост в германском радиовещании. С 1934 года Хадамовский стал начальником радиопропаганды как для самой Германии, так и для заграницы. Он особо интересовался возможностями использования радио в целях шпионажа. Ежегодно он проводил много недель в разъездах за пределами Германии, причем всегда путешествовал под чужим именем.
Хадамовский быстро понял, что радио может играть важную роль в области шпионажа лишь в том случае, если Германия будет иметь в своем распоряжении достаточное количество подготовленных радиотехников. Поэтому еще в 1934 году было издано постановление о том, что каждый молодой член гитлеровской партии, посылаемый за границу, должен пройти определенную техническую радиоподготовку. В городе Геттингене была создана радиошкола для членов Союза гитлеровской молодежи. Здесь изучалась постановка радиодела за рубежом.
Однако решающий шаг был сделан гитлеровцами после проникновения на иностранные радиостанции. С этой целью германская фирма «Телефункен», получавшая правительственную субсидию, рекламировала за границей строительство радиостанций по очень дешевым ценам. Впоследствии на этих станциях работали немецкие инженеры. В течение одного только 1936 года фирма «Телефункен» построила 14 станций в Греции, Болгарии, Бельгийском Конго, Аргентине, Афганистане, Сиаме, Китае и т. д. На всех этих станциях работали немцы. Фактически это была разветвленная шпионская организация, разбросанная по всему миру. Германские инженеры, работавшие на этих станциях, могли всякого труда посылать сообщения, которые принимались в Германии. С другой стороны, они же могли без особого труда вылавливать в эфире шифрованные сообщения, посылаемые из Германии по их адресу. Все дело было только в хорошем коде. Радио действительно предоставляло исключительные возможности для шпионажа. В прошлом агенты сносились друг с другом посредством объявлений в газетах. Радио произвело переворот в области шпионской связи. Германские шпионы должны были только настраиваться на определенную длину волны, чтобы получить нужные инструкции и данные. Они же могли передавать свои донесения, пользуясь установленным кодом.
Хадамовский использовал радиосеть в большой мере. Во время нападения Германии на Польшу, Норвегию, Голландию и Францию неоднократно обнаруживалось, что германские агенты заранее имели в своем распоряжении радиостанции. В Польше гитлеровцы построили даже несколько крупных станций и передавали на волне варшавского радио противоречивые сообщения, которые приводили в замешательство население и армию. Недавно в Англии были арестованы два шпиона, также имевшие маленькую радиостанцию. Нет сомнений, что германский шпионаж использует радио уже в течение многих лет.
В процессе своей деятельности Геббельс установил, что многие хорошие агенты работали впустую, так как пользовались приемами, уже разоблаченными и, следовательно, известными вражеской контрразведке. В связи с этим он составил «черные списки» запрещенных приемов, рассылавшиеся различным бюро и управлениям.