Глава 10. Внезапная атака

Глава 10.

Внезапная атака

Обследование подходов к острову Тиниан с моря началось с воздуха. Капитан-лейтенант Кауфман поднялся на самолете с палубы одного из авианосцев и ознакомился с островом. Самолет летал на небольшой высоте и временами снижался до 8 м. В то время как Кауфман внимательно изучал каждый метр береговой линии и замечал в прозрачной воде все рифы, его охраняли 10 самолетов-истребителей типа «Уайлдкэт».

Судя по собранным ранее данным, на которых основывались оперативные планы, на двенадцатамильном побережье острова было три участка, пригодных для высадки десанта.

В юго-западной части Тиниан а имелась вдающаяся в сушу лагуна длиной около 2300 м, отделенная от моря барьерным рифом. Она служила гаванью города Тиниан. Город был сильно укреплен и оборонялся главными силами гарнизона острова. Другим возможным участком являлась бухта Асига на северо-востоке. Но аэрофотоснимки показывали, что вдоль этой бухты тянулись ряды дотов. Здесь, как и на острове Сайпан, японцы особенно тщательно укрепили участки, наиболее удобные для обороны.

На северо-западной части Тиниана, в цепи прибрежных скал, имелось два узких разрыва. Японцы не обратили на них внимания, но в секретном оперативном плане американцев это было учтено, и участки даже получили названия «Белый пляж № 1» и «Белый пляж № 2». То, что они были очень узки, создавало большие неудобства при высадке десанта. Но если бы десантные войска смогли воспользоваться ими, то обеспечивалась полная тактическая внезапность, что так редко случается на войне вообще и еще реже при боевых действиях на небольших островах Тихого океана.

Ознакомившись с данными разведки, адмирал Тэрнер признал намеченные участки пригодными для высадки десантов при условии, если на них нет укреплений, если погода во время проведения операции будет благоприятной и если перед самой высадкой эти участки будут еще раз скрытно обследованы в целях подтверждения полученных ранее данных.

Пролетая на самолете вдоль береговой линии юго-западной части Тиниана, Кауфман совершенно случайно обнаружил среди прибрежных утесов еще один подходящий участок. Во время предыдущих разведывательных полетов этот участок всегда оказывался закрытым туманами. Докладывая командованию об этом участке, Кауфман назвал его «Оранжевым пляжем».

В течение некоторого времени командующий военно-морским оперативным соединением адмирал Тэрнер и командующий десантными войсками генерал-лейтенант Смит терпеливо слушали рассуждения Кауфмана, но затем довольно резко предложили ему сообщать лишь фактические данные, предоставив им самим принять то или иное решение. Они полагали, что в отношении условий для высадки десантов и их продвижения в глубь острова «Оранжевый пляж» имел лишь незначительные преимущества по сравнению с «белыми пляжами»; недостатком же его было то, что он находился вне сферы огня береговой артиллерии, расположенной на юге острова Сайпан, в то время как эта артиллерия имела возможность поддерживать своим огнем десанты в случае высадки их на «белых пляжах» острова Тиниан.

Командование морской пехоты не было склонно разрабатывать еще один вариант десантной операции. Поэтому адмирал Тэрнер твердо заявил, что он не примет окончательного решения до тех пор, пока не будет установлено, что для десантной операции имеются все необходимые благоприятные условия. Генерал Смит надеялся, что подходящими окажутся «белые пляжи», так как в случае высадки на юго-западе острова морской пехоте пришлось бы почти сразу же вести уличные бои в укрепленном городе Тиниан. Поиски удобных подходов к острову Тиниан с моря должны были выполнить совместно команда подрывных работ и разведывательный батальон 5-го амфибийного корпуса, состоящий из ветеранов морской пехоты, которые принимали участие более чем в тридцати десантных операциях на Марианских островах и на островах Гилберта.

Кауфману и офицеру морской пехоты капитану Дж. Л. Джонсу приказали обследовать интересующие командование участки побережья. Накануне того дня. когда им предстояло выполнить задание, они провели в бухте Мажисьен острова Сайпан совместную репетицию предстоящих действий. Но системы обучения морских пехотинцев и боевых пловцов были разные, и поэтому репетиция оказалась совершенно неудачной. Разведчиков спускали в море; они должны были добираться до берега и возвращаться обратно. Ученье началось в полночь, но лишь на рассвете в море подобрали последних пловцов, несмотря на то, что они взяли с собой водонепроницаемые электрофонари, что должно было помогать при обнаружении их в ночной темноте.

Весь день 10 июля рядовые участники предстоящей разведки отдыхали, а офицеры согласовывали все детали, чтобы избежать повторения ошибок. А в 20 часов 30 минут боевые пловцы команды подрывных работ покинули транспортные суда и направились к бухте Асига и к «белым пляжам». Два катера вели на буксире резиновые лодки с находившимися в них людьми из роты «А» морской пехоты и из 7-й команды подрывников. Когда до берега оставалось не более 450 м, лодки отделились от катеров и пошли самостоятельно. Морские пехотинцы направились к одной стороне бухты Асига, а боевые пловцы — к другой. Руководившие разведкой капитан Джонс и лейтенант Бэрк получили строгие указания действовать бесшумно и тщательно маскироваться. В случае обнаружения разведчики должны были немедленно удалиться.

Бэрк и его заместитель Ондердонк остались в лодке, в то время как их люди направились к острову. Разведчики уже почти достигли его, когда на берегу перед ними, как они потом рассказывали, раздалось несколько выстрелов. В соответствии с приказом пловцы быстро вернулись к лодкам, бесшумно ушли в море и в ночной темноте потратили большую часть времени на поиски своего корабля. Они предположили, что их приближение к берегу встревожило японских часовых, и те начали стрелять наугад.

Морские пехотинцы, которые, несмотря на приказы, меньше считались с противником, побывали на берегу и собрали разведывательные данные. Они донесли, что боевые пловцы, по всей вероятности, приняли за выстрелы взрывы небольших зарядов, произведенных японцами на ночных работах по усилению оборонительных сооружений в бухте Асига.

Донесение морских пехотинцев содержало достаточно данных для того, чтобы отказаться от высадки десантов в этой бухте, и поэтому отпала надобность продолжать разведку. Рифы там были сильно заминированы. На берегу имелись заграждения из колючей проволоки и доты. На утесах, возвышавшихся на 30 м по обе стороны пологой и узкой полосы побережья, японцы продолжали усиленно сооружать дополнительные орудийные позиции, с которых по десантным войскам можно было вести губительный перекрестный огонь.

На «белых пляжах» действовали 5-я команда боевых пловцов и рота «Б» морской пехоты. У них были свои трудности.

Длина «Белого пляжа № 1» не превышала 60 м. Полоса скалистого побережья, тянущаяся на 900 м, отделяла его от находящегося южнее «Белого пляжа № 2». Последний был примерно вдвое длиннее первого, но он не на всем своем протяжении был пригоден для высадки десантов.

По имевшимся данным, скорость южного течения в районе «белых пляжей» равнялась двум узлам. Поэтому, когда, находясь на расстоянии около 1800 м от берега, разведчики пересели с катеров в резиновые лодки, они начали грести к берегу под некоторым углом к северу, чтобы их не снесло течением. Но тогда никто не обратил внимания на то, что течение изменилось, превратившись из южного в северное, и стало сильнее.

Пытаясь преодолеть предполагаемое южное течение, разведчики тем самым еще больше отклонялись от верного направления. Поэтому группа, направлявшаяся на южный «Белый пляж № 2», ошибочно попала на северный «Белый пляж № 1» и тщательно обследовала его, хотя разведчики не могли понять, почему он оказался вдвое короче, чем ему надлежало быть. В целях маскировки тела разведчиков были покрыты темно-серой краской, чтобы они в условиях ночной темноты не выделялись на фоне песка. Морские пехотинцы быстро выбрались на берег, стараясь разыскать проходы в глубь острова через холмы и дюны. Боевые пловцы 5-й команды обнаружили на отлогом внешнем краю рифа несколько острых выступов, которые транспортерам-амфибиям надлежало обходить. Группа под командованием лейтенанта Дж. Сурлэнда ползком пробралась на побережье выше линии максимального прилива в поисках предметов, которые, судя по аэрофотоснимкам, могли оказаться минами. Боевые пловцы не обнаружили никаких признаков мин, однако их донесение об этом было воспринято командованием с недоверием.

Направлявшуюся к «Белому пляжу № 1» другую группу унесло течением на полмили севернее места назначения. Старший лейтенант Джек Деболд так писал об этом в своем донесении:

«Высокие волны разбивались о берег… Внезапно я очутился у края утеса. Я поплыл к северу, держа голову над водой. Так как глубина не превышала полметра, я мог продвигаться вперед, упираясь в дно руками.

Обследуя места, где мне казалось, что море вдается в сушу, я проплыл примерно 250–300 м, но не нашел ни одного отлогого спуска. Я вернулся обратно… а затем продвинулся примерно на такое же расстояние к югу. Но все было напрасно. Время приближалось к полуночи, к тому же было видно, что луна вот-вот выглянет из-за облаков. Поэтому я направился прочь от берега в море.

Не найдя катера, я поплыл дальше, стараясь двигаться по прямой. Осматриваться кругом удавалось лишь тогда, когда меня поднимало на гребень волны. Вскоре я обнаружил, что меня сносит к северу. Некоторое время я пытался бороться с течением, но безрезультатно. Тогда я решил надуть свой спасательный пояс и медленно плыть дальше в море.

Мой сигнальный фонарь не действовал… Меня бросало на волнах. Время тянулось, и я начал уставать. В конце концов показался корабль, идущий прямо на меня. При лунном свете я начал размахивать своей маской для подводного плавания, стараясь привлечь к себе внимание. Корабль оказался тральщиком. Меня взяли на борт, где я присоединился к четырем другим пловцам. Позднее подобрали трех морских пехотинцев».

Появившийся легкий туман еще более усугубил путаницу. Часто 2 пловца, принимая друг друга за японца, долгое время плавали один вокруг другого, не решаясь сблизиться. (Фактически японцы в тот раз пловцов не заметили.)

Время разведки истекало. Командующий группой десантных судов первого эшелона контр-адмирал Харри Хилл бодрствовал на войсковом транспорте, следя за ходом оказания помощи ночным разведчикам. Условным именем Хилла было «Пинап», подобранные пловцы назывались «блондинами», а еще не возвратившиеся или не найденные — «брюнетами». В ту ночь через каждые полчаса Хилл спрашивал по радиотелефону: «Сколько блондинов?», «Сколько брюнетов?», «Говорит «Пинап».

Последнего пловца тральщик подобрал в 4 часа 30 минут, то есть перед самым рассветом, в проливе между Тинианом и Сайпаном. Адмирал Хилл бодрствовал всю ночь, заботясь о судьбе разведчиков, и это весьма способствовало повышению боевого духа людей.

В 8 часов начальники команд боевых пловцов и морских пехотинцев сперва явились с докладом к адмиралу, а затем отправились на остров Сайпан к генералу Смиту. Последний приказал в предстоящую ночь снова разведать «Белый пляж № 2», поскольку первая попытка не удалась. Донесение о результатах разведки бухты Асига еще более укрепило убеждение Смита в том, что для десантных операций, если окажется возможным, следует избрать участки «белых пляжей».

В последующую ночь разведка оказалась более успешной. Разведчики из команды подрывников обнаружили, что внешний край рифа весьма неровный и что на нем имеется слишком много впадин, из-за чего его можно было преодолевать лишь в амфибийных гусеничных транспортерах. Затем они разбились на группы, чтобы выяснить, нет ли мин на песчаном берегу. Тем временем разведчики морской пехоты пробрались дальше на берег, чтобы проверить, имеются ли проходы в глубь острова.

На этот раз ни туман, ни неожиданно изменившее свое направление морское течение не мешали подбирать в море возвращающихся разведчиков. Оказавшись снова на борту «Гилмера», пловцы начертили схемы рифа, береговой полосы, обозначили отлогие и крутые спуски. Кауфман и Джонс доложили о результатах разведки адмиралам Тэрнеру и Хиллу и генералу Смиту. Их сведения имели весьма важное значение для предстоящей операции, и поэтому командующие устроили Кауфману и Хиллу настоящий допрос, стремясь выяснить все детали.

На основании изучения и сопоставления всех данных командование решило провести неожиданную для противника высадку десантов на «белых пляжах», несмотря на то, что там выходить одновременно на сушу могло лишь весьма ограниченное число плавающих транспортеров.

В связи с таким решением перед боевыми пловцами поставили новую задачу. В ночь перед началом высадки десантов они должны были при помощи взрывчатки выровнять зазубренный край рифа, а также выбраться на берег и найти заминированную полосу, о наличии которой предполагали специалисты по расшифровке аэрофотоснимков. Вопрос заключался в том, каким способом доставить к берегу тонны взрывчатки, не возбуждая подозрения у противника, и избежать случайного взрыва во время ее транспортировки.

От погрузки тетрила в резиновые лодки на сей раз отказались. Один изобретательный моряк предложил использовать в качестве поплавков куски толстого резинового шланга, которым пользуются при заправке жидким топливом кораблей в открытом море. И действительно, проведенное испытание показало, что взрывчатку можно с успехом транспортироиать, подвязывая ее к надутым воздухом шлангам.

Тем временем команда Бэрка среди бела дня провела смелую ложную разведку в самом центре укреплении противника. Под прикрытием огня линейных кораблей, крейсеров, эскадренных миноносцев и самолетов катера спустили на воду боевых пловцов команды подрывников. Пловцы перебрались через риф и достигли внутреннего края длинной и широкой лагуны, как раз напротив окопавшихся японцев, обороняющих город Тиниан. Огневая поддержка кораблей и самолетов была настолько эффективной, что японцы произвели по разведчикам лишь несколько выстрелов из винтовок, и если бы разведка не была ложной, то пловцы имели бы полную возможность выйти на берег.

Корабельная артиллерия и бомбардировщики разрушили город до основания, причем оборонявший его гарнизон понес значительные потери в личном составе. Японцы, вероятно, убедились, что все это являлось подготовкой к началу высадки десанта.

Ночная разведка оказалась менее успешной. Погода ухудшалась. К утру, то есть к началу десантной операции, можно было ожидать слишком сильного прибоя. Дул свежий ветер. Катера, буксировавшие неуклюжие резиновые лодки и взрывчатку на поплавках из резинового шланга, продвигались медленно среди крутых волн. В 23 часа лодки отделились от катеров, но расстояние было определено неправильно и боевые пловцы оказались слишком далеко от берега.

На лодки, тянущие за собой извивающиеся шланги с взрывчаткой, налетели один за другим два шквала и еще больше отдалили их от берега. Но все же пловцы упорно продолжали грести. Около 1 часа 30 минут налетел шквал значительно большей силы, чем два предыдущих, и разбросал лодки по морю. Хотя и с большой неохотой, но все же Кауфман вынужден был отдать приказ о потоплении взрывчатки. Шесть человек отправились вплавь к берегу, чтобы убедиться, что за последние часы японцы не минировали риф и не установили на подходах к нему подводных препятствий.

Утром 24 июля, примерно через три часа после последней разведки, должна была начаться высадка десантов. Начало этой сложной операции нельзя было откладывать из-за второстепенных неблагоприятных обстоятельств, таких, например, как неудачная попытка выровнять край рифа.

На рассвете десантные войска волнами начали подходить к двум крошечным «белым пляжам». Транспортеры с морской пехотой благополучно перебрались через пологий риф, как то и предсказывали боевые пловцы. Некоторые транспортеры из-за недостатка свободного места на песчаном берегу подходили вплотную к скалистым утесам, на которые и взбирались десантники. Вскоре обнаружилось, что на аэрофотоснимках ошибочно принимали за береговые минные заграждения выброшенные морем обломки дерева или занесенные песком ряды свай. Высадка десантов на этом, считавшемся ранее «непригодным» участке фактически была произведена без сопротивления со стороны противника. В это же время имитировалась попытка высадить десанты у города Тиниан. Там японцы открыли орудийный огонь. Линейный корабль «Колорадо» получил повреждения в результате 22 попаданий 152-мм снарядов. В эскадренный миноносец «Норман Скотт» попало 6 таких снарядов[13]. Волна за волной морская пехота просачивалась на остров через тесные «белые пляжи». Здесь японцы были застигнуты врасплох, и решительно действовавшие десантники не давали им опомниться и наладить организованное сопротивление. При помощи нового и страшного зажигательного вещества — напалма (сгущенного до желеобразного состояния бензина) — морская пехота выкуривала противника из пещер и дотов. Корчась от ожогов, японцы выскакивали из своих укрытий.

В районе «белых пляжей» взад и вперед непрерывно сновали катера и плавающие транспортеры, доставлявшие предметы снабжения, до тех пор пока под влиянием аильного ветра усилился прибой. Его волны стали опасны для подходящих судов, так как могли их опрокинуть. На помощь пришли боевые пловцы. Они помогли подразделению военно-морского строительного батальона навести понтонный мост через риф.

Когда операция на острове Тиниан была завершена, боевые пловцы получили возможность вздохнуть свободно. После занятия города Тиниан они очистили от мин его гавань. В городе пловцы 5-й команды обнаружили запас японских галантерейных товаров, спрятанных в высохшем колодце. На следующий день транспорт «Гилмер», находясь в море, принимал топливо от линейного корабля «Техас». На палубе транспорта толпилось много матросов, одетых в рубашки из дешевого шелка ярких цветов. Разгневанный командир линейного корабля передал приказание: «Не нарушать установленной формы одежды!»

Боевые пловцы всегда приводили в отчаяние кадровых морских офицеров, тщательно следивших за соблюдением установившихся на флоте правил и традиций. Призванные из резерва, пловцы часто нарушали правила субординации, форму одежды, иногда нарушали дисциплину. Но то, что они были склонны поступать по-своему, вопреки установленным правилам, оказывалось весьма полезным в трудных обстоятельствах, когда нужны находчивость и инициатива. Большинство рационализаторских предложений при выполнении подводных подрывных работ вносилось рядовыми пловцами, старшинами или младшими офицерами. Боевые пловцы считали, что на мокрых загорелых плечах нет места для погон, но что, независимо от чинов, каждый из них, рискуя жизнью, выручит другого из беды.

Высшее командование осталось довольно боевыми пловцами. Адмирал Тэрнер наградил всех офицеров 5-й и 7-й команд орденами «Серебряной звезды», а всех рядовых — медалями «Бронзовой звезды». Капитан-лейтенант Кауфман вместо второго «Военно-морского креста» (первый он получил за очищение гавани Пирл-Харбора от бомб) получил «Золотую звезду».

Пока закаленная в боях морская пехота еще продолжала успешно очищать от противника остров Тиниан, команды подводных подрывных работ уже готовились отправиться на запад для участия в общем наступлении через Каролинские острова — Яп, Пелелиу, Улити — на Филиппины.