24. Прощание Славянки

24. Прощание Славянки

Он плакал, как плачут суровые люди, тихо, сдержанно. Слезы медленно вытекали из глаз, нехотя катились по его изрезанному морщинами лицу (возраст оставил на нем свой отпечаток)…

"Белоснежный теплоход медленно развернулся в порту и с помощью буксиров пришвартовался к пассажирскому причалу. Отъезжающие неорганизованной толпой бросились к трапу и начали просачиваться на палубу. Кругом шумели, толкались, суетились. Гремели портовые краны, оглушительно ревели сирены подводных лодок, выходящих на просторы Феодосийского залива, раздавались какие-то громкие команды из металлических динамиков. И только одна пара стояла, бережно обнявшись, без всяких движений. Они как будто прислушивались к внутренним часам друг друга, к часам, которые отстукивали последние минуты их любви. Мужчина с обычным русским лицом, не лишенным мужественной красоты и силы, в рубашке с расстегнутым воротом, в простых джинсах, в нем чувствовалась уверенность и надежность, этот сильный красивый мужчина плакал. Он плакал, как плачут суровые люди, тихо, сдержанно. Слезы медленно вытекали из глаз, нехотя катились по его изрезанному морщинами лицу (возраст оставил на нем свой отпечаток), аккуратно обходили довольно крупный нос и исчезали на волевом подбородке, которым он уткнулся в плечо любимой женщины. Ее лица не было видно. Она вся влилась в провожающего ее мужчину и потерялась на его груди. Ее плечи вздрагивали, и было ясно, что она рыдает. Они оба плакали молча, ничего не видя и не слыша. Они расставались навсегда!

Они не видели, что молодой офицер-подводник Алексей Игольников остановился, пораженный этой печальной картиной, и искоса поглядывал на них. Он только что проводил на теплоход моряков-подводников, которые направлялись на Кавказ в санаторий Черноморского флота. Моряки завершили накануне длительный поход под водой. Подводная лодка не всплывала тридцать три дня, по тем временам это был рекорд. Но достался он дорогой ценой, каждый моряк потерял в весе от восьми до тринадцати килограммов, троих человек вынесли из лодки на носилках. И вот теперь первая половина экипажа во главе с доктором капитаном Филиным убывала на лечение и отдых. Алексей выполнил поручение командира, доставил экипаж на теплоход, пожал на прощание руку своему другу Толе Филину и, ожидая отхода судна, оглянулся и… увидел трагедию.

Два человека, мужчина и женщина, не могли оторваться друг от друга. Лицо мужчины выражало неподдельное горе. Он, сильный и здоровый, страдал и плакал. Она, мягкая, хрупкая и нежная, вцепилась в него, как котенок, и никакая сила не могла оторвать ее от него. Офицер видел ее со спины. Красивые женственные ноги, мягкие округлые линии той части женского тела, которая неизбежно привлекает внимание мужчин, переходящие в талию, спина со слегка обнаженным плечом, с которого сползла шлейка сарафана. Все просто, но красиво. Как нас привлекает в женщине слабость! В ней была слабость, нежность, беззащитность. В ней была женщина, которую можно было только любить.

Молодой подводник представил себе, как эта несчастная провела последнюю ночь и последние часы перед расставанием. С каким неистовством они любили друг друга, с какой жадностью они наслаждались, понимая, что это в последний раз. Почему они прощались навсегда? Это их, только им понятная тайна. Так сложилась жизнь, так легли карты, любимая поговорка Саши из Одессы, механика с подводной лодки Алексея. У каждого своя мелодия в этой жизни. У каждого своя роль, свое предназначение. Да и не бывает настоящей любви без страданий, без переживаний! Им было суждено расстаться.

Мощный гудок теплохода прервал печальные мысли моряка. Настали последние минуты прощания. Алексей увидел обнаженные нервы, неподдельное горе, жестокость страдания. Он отвернулся, ему стало стыдно смотреть на эту интимную картину, словно он подглядывал в замочную скважину. Ему самому стало плохо. Время как бы остановилось. Он переживал чужое горе так, как будто оно касалось его…

Вдруг нежно-трогательные звуки начала марша «Прощание Славянки» раздались из береговых репродукторов. Теплоход издал последний стон и заработал винтами.

Наступает минута прощания,

Ты глядишь мне тревожно в глаза,

И ловлю я родное дыхание,

А вдали уже дышит гроза,

– неслось по всей гавани. Сердце подводника затрепетало. И слова, и прекрасная музыка Василия Ивановича Агапкина несли мощное эмоциональное воздействие. Как часто нам приходится переживать грусть расставаний! Печаль, тоска, боль в сердце. Но вот мелодия постепенно переходит на мажорный лад, поднимает боевой дух, словно говоря мужчинам, что надо взять себя в руки, собраться:

Прощай, отчий край,

Ты нас вспоминай,

Прощай, милый взгляд,

Прости – прощай, прости – прощай…

Когда молодой офицер-подводник обернулся, теплоход уже вышел из порта. Он покачивался на морской волне и увозил чью-то любовь…

На следующее утро волны прибили к берегу труп неизвестного мужчины, он сам бросился в море Он не хотел, он не мог жить. Мужчины тоже очень ранимые!.."