31. Ах, Одесса…

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

31. Ах, Одесса…

Закаты, рассветы

Штормило. Дым от работающих дизелей задувало через открытый рубочный люк в отсеки. Глаза слезились, в горле стоял ком, но это не мешало штурману с наслаждением вести корабль в Одессу. Мы – моряки– испытатели. Занимаемся испытаниями новой техники для кораблей Военно-морского флота. Вчера, после очередного испытания гидроакустической аппаратуры, наша подводная лодка срочно была направлена в Одессу. Штурман подводной лодки капитан-лейтенант Алексей Игольников по такому случаю надел чистую кремовую рубашку, завязал галстук рижским узлом, остро заточил карандаши и, быстро сделав предварительную прокладку, доложил командиру, что ходом десять узлов они успеют прийти на рейд Одессы к указанному времени. Штурман давно уяснил для себя, что Кронштадт, Севастополь, Одесса – города, где обязательно должен побывать каждый моряк. Потемкинская лестница, памятник адмиралу де Рибасу, основателю города, одесские каштаны, белая акация, воспетая Дунаевским, – это все создавало прекрасное настроение для экипажа. Подводники ломали голову, с какой целью их субмарина мчится в город-герой. «Ах, Одесса, жемчужина у моря…», – напевал в кают-компании помощник командира подводной лодки капитан 3 ранга Колчин Юрий Павлович, собираясь на берег на инструктаж. Молодой офицер Алексей Игольников восхищался этим незаурядным человеком. Помощник был породист и красив, даже излишне красив, за что неоднократно «горел». Настоящий «поручик Ржевский». К нам он прибыл недавно. На исправление. Мог бы прийти командиром, но пришел с понижением на две ступени. Наказан за чрезмерную любовь к женщинам. Он уже осознал, за что наказан. Служил хорошо, поскольку службу знал и любил. Служил весело, все у него получалось легко и быстро. Частенько перед увольнением на берег, шутя, напутствовал матросов: «Вы идете в увольнение, чтобы отдохнуть душой и другими частями тела». На днях на разборе, когда проверяющий генерал из Москвы приказал зачитать свои замечания, выявленные им лично, помощник открыл блокнот и громогласно воспел изречения генерала: «На береговой базе подводной лодки «С-338» в мужском туалете торчат оголенные концы (Пауза!). Два матроса Козлов и Богуш не стрижены, на ушах висят (Пауза!). Матрос первого года службы Озеров не в состоянии умножить два плюс два». После чего разбор был свернут. Генерал вскочил в машину, хлопнул дверью:

– Поехали!

– Не заводится, товарищ генерал…

– Поехали, потом заведешь!

Все офицеры смотрели в рот своему кумиру и любое его приказание выполняли бегом и с радостью. У Юрия Павловича было бесконечное количество баек о прекрасной половине человечества. Именно он познакомил нас с одним из высказываний Бриджит Бардо: «Я не понимаю, почему некоторые женщины стесняются раздеться перед доктором. Ведь он такой же мужчина, как и любой другой». Или вот такой тонкий юмор: «Некрасивая дама наняла извозчика и встревоженно спросила: «Ваша лошадь не понесет, она не пуглива? – Ничего, садитесь, она не оглядывается». Наконец, любимая байка помощника: «Я вам должен сказать, – говорит доктор, – что у вашей жены рожа. – Знаю, знаю. Это наследственное. У тещи тоже рожа – и препротивная». Юрий Павлович любил женщин и красиво подшучивал над ними. Они не обижались…

Вечером, придя вместе с командиром с инструктажа, слегка навеселе, он объявил, что завтра в 5 утра выход в море. «Нас будут снимать в кино. Наша задача показать SOS!», – закончил помощник свое короткое выступление. Командир вообще молчал, он был еще более навеселе…

Утреннее море встретило нас туманом, сыростью и легким дождем. Командир четко, по-военному, поставил задачу. Мы участвуем в съемках учебного фильма об оказании помощи аварийной лодке с помощью вертолета. Надо подготовить несколько «раненых» матросов, которых вертолет снимет с подводной лодки, терпящей бедствие. Бывалый Юрий Павлович тут же предложил для полного правдоподобия аварии создать на лодке крен и дифферент. Предложение было принято с благодарностью. Несколько старшин и матросов, с детства мечтающих сняться в кино, наперебой предлагали себя в роли раненых и эвакуируемых. Корабельный врач капитан Анатолий Филин, одессит (вчера он тоже был на берегу, прошелся по Дерибасовской с выпущенным тралом, как он сообщил своему Другу штурману), проявив чудеса изобретательности и изворотливости, используя йод, зеленку и даже корабельный сурик, придал раненым естественный вид, перевязав их головы, руки и ноги «окровавленными» бинтами. Когда лодка прибыла в заданную точку, все было готово к киносъемке. Солнце разогнало утренний туман, дождь кончился, небо без единого облачка, море ласковое, тихое и спокойное. Мы дали согласно плану учебный сигнал SOS. Наша субмарина с креном 20 градусов на левый борт, с дифферентом 6 градусов на нос лежала в дрейфе, как бы пережив тяжелую «аварию».

Руководитель съемок со спасательного судна, находящегося рядом, объявил, что вертолет прибудет через пять минут. Все «артисты» – в ограждении рубки. Все горят желанием сниматься в кино. Кинули они «морского», кому первому быть раненым, И тут началось… настоящее кино!

Как сказал штурман, любитель интеллектуального юмора, начал действовать закон Мерфи: «Если какая-то неприятность может случиться, она случается». Неимоверно грохоча двигателем, вертолет приблизился к лодке, завис над ней. Медленно опустил лебедкой на мостик спасательное кресло. На мостике невозможно находиться: воздушная струя от винта разрывает легкие, срывает одежду, не дает открыть глаза. По команде помощника «первопроходец» с трудом влез в кресло, боцман закрепил его, дали сигнал вертолетчику выбирать трос. Только выбрали слабину, кресло зацепилось за ограждение мостика. Вертолет, не замечая этого, продолжает выбирать трос. Трос натянулся, как струна, звенит, потрескивает, того и гляди лопнет, и наш «условно раненый» фактически окажется в море и его надо будет спасать по-настоящему. Все, находящиеся на мостике, машут пилоту руками, что-то кричат, а тот, не обращая внимания, прямо-таки пытается поднять подводную лодку к себе на борт. Наконец, пилот понял, что лодку ему не поднять, дал слабину, кресло с визгом вырвалось, чуть не оторвав головы стоящим на мостике. Вертолет рванулся вверх, кресло с «раненым», как огромные качели, выпущенные из пращи, закружилось в воздушной струе от винтов, между морем, лодкой и вертолетом. Мы видели искаженное страхом лицо нашего матроса и боялись, как бы он не выпал из кресла в море или не разбился о лодку.

Оцепеневших от ужаса «артистов» как ветром сдуло с мостика, они врассыпную бросились в свои отсеки и бесследно исчезли там, распространяя микроб страха по всей лодке. Вертолет, наконец, благополучно подлетел к надводному кораблю и передал нашего «раненого» на борт. Мы облегченно вздохнули.

Не дав нам расслабиться, буквально через минуту руководитель дает указание подготовиться ко второму дублю. Командир в сердцах бросил недокуренную сигарету за борт, обернулся и… замер. Желающих сниматься нет. Все добровольцы скрылись и не подают признаков жизни, несмотря на призывы командования. Командир опять же с подачи многоопытного помощника Юрия Павловича по громкоговорящей трансляции дает обещание, что второму «раненому», изъявившему желание сниматься, будет предоставлено 10 суток отпуска. Возбужденные начальники прождали пять минут, но на мостик никто не вышел.

Командир нервно закурил внеочередную сигарету, ситуация становилась неуправляемой. И тут опять выручил Юрий Павлович. Как не вспомнить здесь высказывание адмирала Макарова Степана Осиповича: – Есть офицеры умеющие, а есть – знающие. Я предпочитаю служить с офицерами умеющими, хотя лучше всего, когда офицер и умеющий, и знающий.

Умеющий служить помощник напомнил командиру, что в седьмом отсеке торпедист Дмитрий Богуш имеет 10 суток нереализованного ареста за то, что выпил в городском увольнении. Если согласится сниматься, то участие в съемках будет зачтено как отбытие наказания. Повеселевший командир срочно вызвал нарушителя дисциплины, начал с ним беседовать. Подключился замполит и напомнил, что в годы войны кровью смывали позорное пятно в биографии. Матрос Дима Богуш затравленно посмотрел по сторонам и согласился с доводами: кровью, так кровью. Второй дубль прошел, на удивление, удачно. Уже через семь с половиной минут трясущегося от пережитого страха, но счастливого от того, что флот не опозорил и восстановил свое честное имя непьющего матроса, Диму Богуша вынимали из спасательного кресла в полубессознательном состоянии на борту надводного корабля.

Со спасателя руководитель съемок просит подготовить третьего «раненого». Желающих, естественно, нет и возможности уже нет. Тогда Юрий Павлович, психолог и знаток человеческой Души, особенно женской, моргнул озверевшему от такой нервной работы боцману, и тот представил перед глазами удивленного командира… чучело. Старая рабочая форма, набитая ветошью, газетами, использованной политической литературой, – издали настоящий матрос. Всю голову забинтовали бело-красными бинтами. Подлетел вертолет. Чучело быстро закрепили в спасательном кресле. Лебедка начала выбирать трос и третьего «раненого» благополучно эвакуировали на надводный корабль. Хорошо, что больше трех дублей снимать не стали.

Руководитель поблагодарил командира и экипаж за отличное проведение киносъемок. Так как погода была тихая, попросил пришвартоваться к борту и забрать своих матросов. Каково же было удивление всех, особенно замполита, когда Димку Богуша, который только что исправился, пришлось вести под руки, он оказался совершенно пьян. Оказывается, на спасательном судне каждому «раненому» выдавали по полстакана спирта для снятия стресса. Так рекомендовала медицина и в реальных условиях, и на учениях. Страх-то люди переживали фактический!

Как ему завидовали отказавшиеся сниматься, как они страдали, что не использовали такую возможность. А 10 суток ареста, как и было обещано, засчитали, что он отсидел. Но только не на гауптвахте, а на спасательном кресле. Те несколько минут в кресле сделали Дмитрия Петровича Богуша совершенно другим человеком. Видимо, прошло детство. Службу он закончил мичманом, награжден медалью «За отвагу». И все с легкой руки находчивого Юрия Павловича Колчина, который через полгода стал командиром подводной лодки, экстерном сдав экзамены на командирских классах. А женщины его по-прежнему любят!

Город Одесса. Памятник Ришелье

Данный текст является ознакомительным фрагментом.