69. Встреча на Березине

69. Встреча на Березине

Оркестр грянул «Марсельезу». Все подтянулись, разговоры стихли. Церемония перезахоронения останков 224-х французских солдат, погибших на Березине в 1812 году 26–28 ноября, достигла своего апогея. Седовласый, с аккуратной бородкой, капитан 1 ранга Игольников Алексей Иванович, единственный моряк из двух сотен приглашенных гостей на эту торжественно-траурную церемонию лично послом Франции в Беларуси, приложил ладонь к морской фуражке, отдавая воинскую честь Гимну Франции.

Выступление добровольцев в 1792 г. (Марсельеза). Рельеф, правый цоколь восточной стороны Триумфальной арки площади Звезды. Скульптор – Ф.Рюд. Страшный взгляд «Марсельезы».

Бывалый моряк, подводник, Алексей Иванович, никогда не думавший, что ему придётся вплотную прикоснуться к событиям Отечественной войны 1812 года, не поворачивая головы, чётко видел и анализировал всё происходящее вокруг: «Для нас, азиатов, (как говорил в своё время Александр Блок) удивительно, что все французы во главе с господином послом Франции в полный голос поют свой гимн. Увы, мы ещё так не умеем. И, видимо, не скоро научимся. А какие молодцы музыканты! Здорово играют. Поднимают боевой дух замёрзших гостей. Да, оркестр у французов хорош. Человек пятьдесят в красивой военной форме с позолоченными инструментами. В белых перчатках». Намётанным глазом моряк определил – в оркестре пять женщин. «Несомненно, у них в армии равноправие в действии». Оркестр закончил играть, и в ту же секунду музейные пушки наполеоновских времён произвели один за другим несколько выстрелов. Перезахоронение закончилось. На установленной мраморной доске было скромно написано: «Здесь покоятся останки военнослужащих французской армии, погибших в 1812 году».

Пушки по готовности продолжали стрелять, и моряк почувствовал себя, ни много ни мало, адмиралом Чичаговым. Мало кто знает, что одной из армий, взявших в котёл по замыслу Кутузова отступающие французские войска на Березине, командовал сорокапятилетний главный начальник Черноморского флота, главнокомандующий Дунайской армией, генерал-губернатор Молдавии и Валахии Чичагов Павел Васильевич. Возможно, именно здесь, где сейчас стоит моряк-подводник, на холме у деревни Студёнка на западном берегу реки он ожидал Наполеона, который шёл с востока, и именно здесь русский адмирал решал сложнейшую задачу, как не допустить переправы французов через Березину. Но военный гений великого сына Франции был настолько велик, что он без труда обыграл очень умного и талантливого русского военачальника. Наполеон приказал своему знаменитому маршалу Никола-Шарлю Удино направиться к городу Борисову, чтобы обеспечить там переправу через Березину и составить авангард армии, пока другие тоже прославленные наполеоновские маршалы Мишель Ней и Клод Перенна Виктор будут отбиваться от войск армии Кутузова на юге и армии Витгенштейна на севере.

Быстрым маршем, чем всегда славилась французская армия, Удино вышел к Борисову и занял его, разгромив авангард Чичагова. Здесь адмирал совершил первую ошибку. Не видя частей армии Кутузова, который, оказывается, был в 175 верстах, хотя сообщал, что идёт по пятам противника, и, не имея связи с Витгенштейном, Чичагов, считая, что он встретился с главными силами французов, ради сохранения своей армии, перешёл на западный берег Березины и сжёг мост. Маршал Удино, став хозяином восточного берега, проявил военную хитрость. Он собрал в Борисове человек двадцать деловых людей, дал им по несколько золотых наполеондоров и приказал, сохраняя всё в тайне, быстро построить мост, по которому император Наполеон будет переправляться на другой берег Березины. А сам выбрал место переправы выше Борисова, возле деревни Студёнка. Три человека, настоящие патриоты, примчались к Чичагову и назвали участок, где им приказали строить мост. Адмирал «снялся с якоря» и на глазах изумлённого Наполеона, наблюдавшего за ним через реку в подзорную трубу, покинул Студёнку и пошел к Борисову вниз по течению. А возглас из окружения Наполеона: «Сир, они уходят!», – вошёл в историю.

ЧИЧАГОВ, КАКИМ ОН БЫЛ. – ДВА СРАЖЕНИЯ И ДВА ПОЛКОВОДЦА ОДНОЙ ВОЙНЫ. Е.Р.Дубровин, И.Р.Дубровин. Окончание.

Так адмирал Чичагов совершил вторую, роковую ошибку. На другой день, не обнаружив противника, он вернулся, но большая часть французской боеспособной армии уже переправилась на западный берег. Маршалы Ней и Удино сдерживали наступающие части адмирала Чичагова, который из-за лесистой и болотистой местности не мог использовать кавалерию и боевые возможности артиллерии. А на восточном берегу у деревни Студёнка маршал Виктор во главе 10 тысячного корпуса при поддержке французской артиллерии, уже находящейся на западном берегу, отразил несколько атак 40 тысячного русского контингента. Ночью на 29 ноября французам удалось выйти из боя, а на заре мосты были взорваны. Тысячи раненых и отставших всё ещё находились на восточном берегу. Участь их печальна, большинство покинутых были зарублены казаками… Господин посол в красивом длинном пальто с приятным доброжелательным лицом, хотя и славянского типа, но всё равно в нём чувствовался иностранец, рассказал собравшимся о проведённом научном расследовании, благодаря которому удалось подтвердить, что останки людей действительно относятся к двухсотлетней давности, а косвенные улики (пуговицы, пряжки, обломки холодного оружия и т. п.) дали возможность сделать заключение о принадлежности их к армии Наполеона. Моряк внимательно слушал посла, его спокойный рассказ, но в памяти воссоздавались страшные картины человеческих страданий. Накануне он прочитал, что русские современники, видевшие переправу на Березине, засвидетельствовали, что «между построенными неприятелем мостами расстоянием на 500 саженей поле и река так завалены мёртвыми телами и лошадьми, что местами можно было по ним идти пешком через реку». По разным данным французы потеряли здесь 30–40 тысяч человек, русские – не менее 10 тысяч. Хотя, кто считал!? Победившие всегда указывают свои потери значительно меньшими, чем потери поверженного противника. Но особенно поразил моряка вывод крупного немецкого военного деятеля и теоретика Шлиффена: «Березина накладывает на Московский поход печать ужаснейших Канн». Даже не средневековый, а первобытный ужас!

Побежденная армия уничтожает свои знамена и штандарты

Ветеран моряк-подводник, прошедший суровую службу, не раз рисковавший жизнью, видевший смерть своих товарищей, с тяжёлым чувством спустился к воде. Алексей Иванович, переживший вторую мировую войну и перенёсший все ужасы блокадного Ленинграда, постоянно задавал себе вопрос: «Зачем? Зачем люди убивают друг друга? Ведь ничего не меняется! Всё возвращается на круги своя». То, что хотел сделать гениальный не только военный, но и политик, Наполеон двести лет назад – объединить Европу, сделано сегодня. Создан Европейский Союз, единая валюта, фактически ликвидированы границы. Но Наполеон это делал военным путём, в чём его ошибка и трагедия. Сейчас объединение происходит на основе экономических предпосылок. Народы, страны добровольно стремятся войти в Европейский Союз, даже, расталкивая локтями друг друга, потому что это выгодно. Силой оружия ничего не решить. История учит, какие бы империи не были созданы (древнеримская, Александра Македонского, да и Российская империя) – все они рассыпались, потому что они создавались силой. На штыках. А надо создавать на интеллекте, на заинтересованности государств, на экономической основе. Понимают ли эту простую истину сегодняшние вожди?..

Алексею Ивановичу хотелось побыть одному. Уж больно печальные мысли навевали эти пологие берега. Он, выросший в Петербурге, удивился, что Березина представляла собой речушку раз в десять меньшую, чем полноводная Нева, глубокая с сильным течением, проходящая через весь город и частенько затапливающая его в период наводнения. Он вспомнил, что когда маршал Удино искал место для переправы, ему встретился мужик с подводой. Лошадь была по брюхо мокрая. На вопрос, откуда он едет, крестьянин махнул рукой на противоположный берег. «Как же ты перешёл реку?», – мужик высморкался и сказал спокойно: «Вброд». Да, в районе деревни Студёнка на реке были броды, а ширина её не препятствовала быстрой постройке мостов…

И такие огромные жертвы при форсировании этой небольшой речушки! Значит, плохи были дела Наполеона!

Оркестр снова заиграл, на этот раз военный марш. Чётким строевым шагом оркестр и приглашённые гости направились к памятникам русских солдат, расположенным рядом с французским обелиском.

На первом было написано: «1812–1962. Во время переправы наполеоновской армии через реку Березина 26–28 (14–16) ноября 1812 года русские войска в сражениях у г. Борисова и у д.д. Студёнки и Стахово завершили разгром остатков армии наполеоновских захватчиков».

На втором, находящемся рядом: «Разобран в 1920 г. Восстановлен в 1992 г. Доблестным предкам егерям 7, 10, 12 полков, павшим в сражениях на реке Березина 15, 16, 17 ноября 1812 г. Благодарные потомки». Посол, работники французского посольства, гости в молчании склонили головы. Это был великий акт примирения. Прибывшие на это трагическое место люди сегодня, через 194 года, отдавали дань общечеловеческим ценностям. Они скорбели по тысячам человеческих жизней. Они чтили их память. Березина – это место печали и русских, и французов. Это страшный урок истории для всего человечества. Но вот беда. Как сказал один учёный: «Люди не хотят учиться на чужих ошибках. Они хотят делать свои ошибки». Оркестр играл траурную мелодию. Печально, тяжело, тоскливо. Пасмурно. Низкие тучи, холодный ветер. Влажный промозглый воздух. Хотелось по русскому обычаю выпить чашу горького вина…

Господин посол махнул рукой. Музыканты заиграли что-то мажорное, бодрое. Минуты скорби закончились. Обстановка стала непринуждённой. Гости расслабились. Моряк подошёл к господину послу и его жене, чётко по-военному поздоровался, поцеловал руку женщине, как это принято во Франции. Посол Франции, сам в молодости морской офицер, и его супруга с восхищением осмотрели морскую форму русского офицера, они ещё не видели своего знакомого в шинели и в фуражке. Видимо, остались довольны, заулыбались. Алексей Иванович поблагодарил их за персональное приглашение, сказал, что для него большая честь присутствовать сегодня здесь, на этом историческом месте. Тем более, что со времён адмирала Чичагова П.В., вероятно, он единственный моряк, прибывший сюда на Березину. Высокие французские официальные лица заулыбались, им понравилась шутка. Господин посол вежливо пригласил своего морского коллегу на бивуак, показав глазами на огромную палатку, возле которой дымились полевые кухни, сновали официанты и к которым уже потянулись наиболее нетерпеливые гости. Видимо, наступило время, как говорили древние греки, собирать камни…

В.Верещагин. Наполеон и маршал Лористон («Мир во что бы то ни стало!»). – Наполеон в России

Моряк примкнул к группе «минских наполеоноведов». Среди них выделялся маленьким ростом, но очень умными и живыми глазами известный писатель Семён Владимирович Б… Оказывается, он написал книгу о переходе Наполеона через Березину, но никогда не был здесь. Он был во Франции, в Париже, в Версале, в Доме Инвалидов, на Мальте, и даже на острове Святой Елены. А на Березине – первый раз. Он спрашивал, где деревня Студёнка, где правый берег Березины, где – левый, где Москва, где Вильно? Моряк, как опытный штурман, давно уже определился на местности, поэтому чётко отвечал на все его вопросы, что вызвало уважение у «наполеоноведов». Они приняли его в свою стайку.

Первая рюмка конька, поминальная, прошла отлично. От закусок ломился стол. Опытный в делах фуршета моряк даже внутренне пожалел, что много продуктов останется не тронутыми. Замёрзший организм стал отогреваться. Лица начали багроветь и принимать кирпичный оттенок. Заявление морского волка, что «между первой и второй – пуля не должна пролететь», было встречено с восторгом. Мгновенно разлили по второй. Чем-то хорошим закусили. Поговорили «за жизнь».

Потом Семён Владимирович отвлёк внимание Алексея Ивановича своим рассказом, что где-то здесь закопано золото Наполеона. «Может быть, поищем вместе, вы хорошо ориентируетесь на местности». После третьей, а может быть, даже четвёртой писатель признался, что об этом написал в своей книге ради красного словца, но, честно говоря, не знает, было ли это на самом деле. Интеллигентные люди-«наполеоноведы» заулыбались, никто не выразил порицания, но что возьмешь с писателя! Имеет право на художественный вымысел! В это время как-то зашумели, задвигались, сразу стало тесновато. Когда моряк оглянулся, бутылок на столе возле них уже не было. «Ну и хорошо. Нам достаточно!» Когда он через какое-то время снова оглянулся, уже и закусок не было. Куда же они девались? Ведь их было так много? Алексей Иванович усилием воли сконцентрировался, внимательно посмотрел вокруг. Его осенило. В число гостей влился армейский военный оркестр, сорок пять молодых здоровых мужчин и пять красивых женщин. Когда моряк в третий раз осознанно посмотрел на стол, то уже и тарелок не было. Всё сметено. Это естественно, очень трезво рассудил правнук Чичагова, здесь же прошла голодная французская армия. Конечно, ничего не останется…

Потом он помнит, как обсуждал с главным режиссёром столичного драматического театра проблемы театральной жизни. И они понимали друг друга! И соглашались! Расстались друзьями. Затем разговаривал с десятком военных атташе разных стран, которые с удовольствием потянулись к пиратоподобному интеллигентному моряку, столь необычному среди белорусских лесов. Потом его плавно качало в мягком автобусе. Весёлые французы, видимо, работники посольства обращались к нему: «Адмирал!» Это было приятно. Автобус доставил всех прямо к французскому посольству в Минске. Капитан 1 ранга Алексей Иванович Игольников совершенно трезвый со всеми радушно попрощался, каждой женщине поцеловал ручку.

Господин посол и его супруга, рядом с «капитаном Немо».

Ещё один день франко-белорусской дружбы заканчивался. Утренний туман, окутывавший город, исчез, тучи развеялись. Первые яркие звёзды появились на небе. Заметно потеплело. Сама природа как бы говорила, что ничто не омрачает нашего взаимного стремления к дружбе. «Да здравствует Франция! Да здравствует Беларусь!» Как говорят у нас на флоте: «Честь имею!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.