Английский шпион
Английский шпион
Кузьма, Дядя, Максим Иванович – такие партийные в целях конспирации клички получил Глеб Бокий. Глеб родился в Тифлисе 3 июля 1879 года в семье украинского учителя, дворянина. Поступив в 1896 году, учился в Петербургском горном институте, в партии с 1900 года. Первоначально Кузьма работал в Петербургском союзе борьбы за освобождение рабочего класса. С 1904 года Кузьма являлся членом Петербургского комитета партии. Участник революции 1905 года Дядя неоднократно подвергался арестам.
Вот, правда, на дядьку из-за своей аскетической внешности он совсем не похож.
12 раз Глеб успел побывать под арестом, дважды был в ссылке, отсидев несколько месяцев в тюрьме. В ссылке он успел жениться на Софье (совпадает с именем первой жены Пугачева) Александровне Доллер, дочери ссыльных. Ее отец, обрусевший француз, примкнул к народникам. После тюрьмы, ссылки и каторги остался в Якутии на поселение, утонул сразу после рождения дочери. Ее фанатичная мать сидела дольше, поскольку отказывалась подчиняться тюремному начальству. Маленькая Соня исколесила с матерью чуть ли не всю Сибирь.
5 декабря 1905 года Бокий был вновь арестован. Процесс «сорока четырех» состоялся через год. Бокий был одним из руководителей, который обучал боевиков обращению с оружием, его приговорили к двум с половиной годам. При царском режиме его освободили под залог, который заплатил некто Мокиевский, прорицатель и медиум. Глеб не раз бывал и учился на его сеансах гипноза. Через полгода его вновь арестовали и заключили в полтавскую тюрьму. Там он оказался в больнице в одиночной палате (царь хорошо заботился о заключенных), которую в мае 1908 года он сменил на петербургские Кресты. В июне 1909 года он вышел на свободу.
Революция дала большой импульс карьере Бокия. С марта 1917 года Глеб Иванович – член Русского бюро РСДРП(б), с апреля 1917 по март 1918-го Максим Иванович – секретарь Петроградского комитета РСДРП(б), активный участник Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, член Петроградского ВРК. В феврале – марте 1918-го – член Комитета революционной обороны Петрограда, после убийства Урицкого Глеб Иванович Бокий становится председателем Петроградской ЧК (чрезвычайной комиссии).
В 1918-м Глеб Бокий участвует в работе VII съезда РКП(б), где, как делегат, примыкал к левым и большевикам. Его имя мелькало не только в числе участников съездов и конференций, но и в донесениях о разбазаривании денег. Заместитель Бокия, пламенная большевичка В.Н. Яковлева донесла на него, после чего разразился скандал, связанный с заложниками, а позже Яков Юровский выявил злоупотребления.
С 1919-го Глеб становится начальником особого отдела Восточного, позже Туркестанского фронта, член Туркестанской комиссии ВЦИКа и СНК РСФСР. С 1921 года Глеб Бокий – член ВЧК, член коллегии ОГПУ, НКВД, делегат XV–XVII съездов ВКП(б). Избирался кандидатом в члены и члены ВЦИКа РСФСР со второго по двенадцатый созывы и ЦИКа СССР первого и второго созывов. Его деятельность получила высокую оценку: Глеб Иванович был награжден орденом Красного Знамени.
После службы в Туркестане его возвращают в Москву. Человек со странностями, он отказывался от всех привилегий своего ранга: курортов, дач. Зимой и летом ходил в плаще и мятой фуражке. Арендовал вместе с сотрудниками дачу под Москвой в Кучине, а летом отдыхал под Батуми. Позже один из чекистов, бывший начальником 2-го отделения спецотдела, сообщил о создании в Кучине «Дачной коммуны» (Родина. 2000. № 7).
Члены коммуны платили 10 % отчислений зарплаты в ее фонд и должны были выполнять установленные «батькой Бокием» правила. Пьянки сопровождались хулиганством, шутовскими пьяными богослужениями, антисоветской пропагандой Бокия. Члены коммуны были обязаны посещать общую баню. Поскольку Бокий был в разводе, на дачу приглашали женщин.
В коммуне принимали участие и две дочери Бокия. Помимо любви к водным процедурам, у Глеба было увлечение артистами, очень любил Шаляпина. Дома у него были все пластинки певца, и каждый раз из-за границы ему привозили новые записи. На концерт Шаляпина Бокий ходил со своей дочерью.
Шаляпин вспоминал о знакомстве с Глебом: «…Я мало встречал поклонников среди правителей…Однажды мне в уборную принесли корзину с вином и фруктами, а потом пришел и сам автор любезного подношения… человек этот был темноволосый, худой, с впалой грудью. Цвет лица у него был темный…Глаза-маслины были явно воспалены. А голос у него был приятный, мягкий; в движениях всей фигуры было нечто добродушно-доверчивое. С ним была маленькая девочка, его дочка… это был Бокий, известный начальник Петроградской Чека».
Свою старшую дочь Лену Глеб Бокий даже брал с собой в оккупированную Белоруссию во время сбора разведданных. В сложное, бурное время Глеб, не жалея собственной жизни, с оружием в руках находится на переднем крае борьбы. Однако и после смерти Ленина и Дзержинского Глеб Иванович, рискуя жизнью, пытается бороться за чистоту идеалов справедливого светлого будущего.
Он возглавляет самое секретное подразделение в структуре чекистского ведомства – спецотдел при ОГПУ. Приставка «при» означала не только обособленность и независимость службы Бокия. Основные функции спецотдела заключались в охране государственных секретов и тайн, радиоперехвате и дешифровке секретных посланий иностранных государств. Спецотдел имел право обращаться прямо в ЦК и Политбюро через головы вышестоящих лубянских начальников.
Для раскрытия секретов и тайн чекисты использовали в своей работе ясновидцев, магов, шаманов. Об одном таком случае писал журнал «Чудеса и приключения» в № 11 за 2001 год, не раз писал о знаменитой экспедиции Барченко и журнал «Наука и религия». Помогал Глебу Ивановичу доктор Александр Васильевич Барченко, который родился в 1881 году в семье нотариуса. В юности он увлекся медициной и учился в Казанском и Юрьевском университетах, где познакомился с профессором Кривцовым.
Пытаясь разобраться в «психической энергии» и в парапсихологических явлениях, в телепатии, гипнозе, Барченко ставил свои опыты, которые высоко оценил петербургский профессор Владимир Михайлович Бехтерев. После революции Барченко уехал из Петрограда на Крайний Север. Его интересовали в первую очередь шаманы, их магические обряды.
Два года Александр Барченко встречался с шаманами и изучал их обряды, записывал старинные предания. После он вернулся в Петроград, где сделал доклад в Институте мозга и высшей нервной деятельности, который возглавлял академик Бехтерев. Бехтерев высоко оценил работу Барченко и взял его в свой институт.
С самого начала Институт мозга находился под пристальным наблюдением ВЧК. Опыты и исследования Александра Варченко по поводу «психической энергии» и мозговых волн, а также возможности чтения чужих мыслей на расстоянии сразу заинтересовали чекистов. И уже в ноябре 1924 года четыре сотрудника ОГПУ пришли к Варченко в Институт мозга.
Ученый продемонстрировал им два своих опыта. В первом опыте под действием «психической энергии» при помощи мысленных усилий над полом приподнялся тяжелый дубовый стол. Во втором случае демонстрировалась способность чтения мыслей. В черной комнате в полной темноте человеку предлагалось вообразить некие геометрические фигуры: круг, квадрат, прямоугольник. Фотооборудование делало снимки над головой человека. И над головой человека на фотографиях последовательно появлялись эти геометрические фигуры.
В тот же день чекисты пришли к Варченко домой и убедили его в огромном значении проводимой им работы по исследованию мозговых волн. По их совету Александр Варченко написал о своей работе председателю ВСНХ товарищу Дзержинскому. Через несколько дней его пригласили на конспиративную квартиру, где он вновь рассказал о своем исследовании мозговых волн и о потерянных сокровенных тайнах загадочной тибетской страны – Шамбалы на Востоке.
Вскоре Варченко установил деловую связь с Глебом Бокием, который поставил его доклад на коллегию ОГПУ. Заседание проходило поздно ночью, все устали, слушали невнимательно, но решение было принято благоприятное. С этого вечера Александр Барченко стал чекистом, а в составе спецотдела появилась лаборатория нейроэнергетики, возглавляемая Александром Барченко.
В целях конспирации лабораторию разместили в одном из корпусов Московского энергетического института. Сам же доктор Барченко числился сотрудником научно-технического отдела ВСНХ. Бокий поручил Барченко заниматься вопросами телепатии, ясновидения, гипноза с целью тотального управления массами, а также определить методику выявления способных к криптографии (разгадывание шифров и кодов) людей. Изобретали в лаборатории аппарат с металлическим куполом и микстуру для продления жизни.
Готовившаяся экспедиция для поисков Шамбалы была отменена. После неожиданной смерти Дзержинского, который горячо поддерживал эту экспедицию, о Шамбале пришлось забыть. Для изучения паранормальных явлений начальник нейроэнергетической лаборатории поехал в Горный Алтай. Из этой поездки Барченко привез карту тайных путей в заоблачную Шамбалу, сведения о космических ритмах, скрытых возможностях человека, способах воздействия на большие массы людей и прочие магические атрибуты. Все это Барченко передал в архив Бокия.
В своей лаборатории Барченко занимался исследованиями биоэлектрических процессов в мозгу человека. В экспериментах принимали участие ясновидцы, гипнотизеры, телепаты, колдуны, шаманы, деревенские знахари. Для их проверки рядом в доме по Фуркасовскому переулку была оборудована «черная комната». Успешно прошедший проверку режиссер второго МХАТа Смышляев, впадая в трансовое состояние, предсказывал грядущие политические события.
В октябре 1927 года нарком иностранных дел Г.В. Чичерин высоко оценил работу отдела Бокия, которому удалось найти ключи к целому ряду шифров, в том числе к шифрам французского посольства в Москве. Это был звездный час Глеба Бокия, в 1927 году в честь 10-летия ВЧК его наградили грамотой коллегии ОГПУ и именным маузером. По Волге ходил теплоход, а между Соловецкими островами пароход «Глеб Бокий».
С помощью ясновидцев чекисты пытались осуществлять слежку на расстоянии. Один из потомственных шаманов известной по всей Лапландии семьи Даниловых Иван умел по фотографии определять, где находится и чем сейчас занимается человек на фотографии. Вместо растопленного оленьего жира, который он раньше наливал в священный бубен, шаман наливал в железную миску мыльную воду и при свете двух свечей наблюдал за картинками, которые появлялись на воде.
В своей борьбе с теми порядками, что установил в органах Ягода, Глеб Бокий использовал и лабораторию Барченко. И шаман на сеансе ясновидения рассказывал серьезному худому аскету с горящими глазами о голом усатом мужчине, который лежал на большой кровати, где были еще две женщины. Знал ли Иван Данилов, зачисленный в штат секретной лаборатории, что он рассказывал об очередных оргиях заместителя председателя ОГПУ, наркома внутренних дел Генриха Григорьевича Ягоды?
Борьба между Глебом Бокием и Генрихом Ягодой шла не на жизнь, а на смерть. Весной 1938 года Военная коллегия Верховного суда рассматривала дело сына мещанина Генаха Гиршевича Йегуды – Генриха Григорьевича Ягоды. Среди обвинений в убийстве Горького и его сына было и обвинение в «моральной распущенности, постыдной для революционера». Было хорошо известно об увлечении Ягоды женой сына Горького.
Однако компромат, собранный в лаборатории Барченко, не на шутку испугал руководство страны. О существовании лаборатории нейроэнергетики, ее мистических методах работы и добытом компромате стало известно Сталину и наркому Ежову. Вызвав к себе, нарком Ежов приказал Глебу сдать секретное досье.
– Это приказ товарища Сталина, – повторил Ежов.
– А что мне Сталин? – вспылил Глеб Бокий. – Меня Ленин на это место поставил!
Сказать подобное о Сталине в 1937-м означало добровольно подписать себе смертный приговор. Это были его последние слова на свободе. Из кабинета Ежова Глеба вывели в наручниках и отвезли в Лефортовскую тюрьму. Вскоре вслед за своим начальником в Лефортово попал и доктор Александр Барченко. Следствие шло несколько месяцев, после чего 15 ноября 1937 года английского шпиона Глеба Бокия расстреляли. Спустя несколько месяцев, 30 апреля 1938 года, был расстрелян и руководитель нейроэнергетической лаборатории Александр Барченко.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.