НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
— Вы знаете, что у нас налаживаются хорошие отношения с Канадой, — говорил начальник пароходства капитану Оганову, сидящему в глубоком кожаном кресле в его просторном и светлом кабинете.
В высокое угловое окно капитан видел кусочек порта, причал и склад, из-за которого высовывался нос его «Эстонии». Он рассеянно слушал то, что ему говорил начальник. Арам был озабочен всякими судовыми делами. Заболел завпрод, третий помощник просил отпустить его на один рейс домой… Какие-то неприятности в семье… Привезли ли запчасти? Стармех говорил, что они необходимы… Надо пополнить штат официантов…
— …Канадцы очень интересуются нашей страной, нашей жизнью, искусством. Они хотят знать Советский Союз ближе. Сейчас у них самые искаженные представления. Нужно, чтобы они бывали у нас чаще. Увидели все своими глазами. Но пока это сложно. Нет судна, которое привозило бы их прямо в Советский Союз. Понимаете?
Оганов кивнул головой. Что же делать с Рамшем? Отличный работник, но нет-нет и срывается… Выпивает…
— Нам надо открывать свою линию, — продолжал начальник пароходства, не замечая рассеянного взгляда Оганова. — Она поможет взаимопониманию наших народов, в конце концов она будет служить делу мира. Как вы смотрите, Арам Михайлович? Сумеем мы открыть такую линию?
— Вероятно, сможем, если будет судно, — машинально ответил капитан, все еще думая о своем.
— Отлично! — оживился начальник пароходства. — Есть судно и есть капитан. Балтийское пароходство получает через несколько месяцев строящийся в Висмаре теплоход «Александр Пушкин». Такой же, как «Иван Франко». Его получили одесситы. Капитаном на «Пушкин» пойдете вы. Будем открывать Канадскую линию…
— Что? Капитаном на «Пушкин»? Открывать Канадскую линию? — Только сейчас до Оганова дошло то, что говорил ему начальник пароходства. Ему вспомнились роскошные пассажирские суда, отправляющиеся в Канаду из Лондона, Гамбурга, Гавра, и он сказал:
— На этой линии стоят теплоходы самых лучших европейских судоходных компаний: «Кунард», «Куин Элизабет», «Трансатлантик» во Франции, «Хапаг» в Германии… У них огромный опыт, своя постоянная клиентура, отлично поставленная реклама и великолепный сервис. Это, пожалуй, самое главное. Кроме того, все они подчиняются правилам Трансатлантической конференции, без выполнения которых нельзя будет открыть линию…
— У вас тоже есть опыт, — засмеялся начальник пароходства. — Сколько лет вы плаваете на «Эстонии»? Пять? Ну вот видите…
— Только не сравнивайте нашу маленькую линию и маленькую «Эстонию» с тем, что вы мне предлагаете. Это совершенно разные вещи.
— Я шучу и все понимаю, Арам Михайлович. — Начальник пароходства стал серьезным. — Надо сделать не хуже, а лучше, чем у иностранцев. Мы должны помнить, что это будет первая океанская пассажирская регулярная советская линия, и не можем опозориться.
— Это будет стоить много денег. Очень много. Дадут ли?
— Я думаю, что дадут. Во всяком случае, будем доказывать необходимость определенных затрат. Теперь слушайте внимательно. Сегодня вам придет замена. Сдадите «Эстонию» и завтра же выезжайте в Ригу. Там сейчас стоит «Иван Франко». Ознакомьтесь с теплоходом сами, полазайте всюду, поговорите с капитаном и потом срочно в Висмар, на завод, где строится «Пушкин». Оттуда сообщите мне, как идет дело и что надо… Все очень срочно. Весной будущего года «Пушкин» должен выйти в первый рейс. Все ясно? Ну, успеха вам. Сдадите судно, приходите вечером, обсудим детали.
…Стучали колеса, подпрыгивал вагой на стрелках, звенела ложечка в пустом чайном стакане, приятно покачивало на мягком диване. Изредка за окном мелькали огни. Арам Михайлович ехал в Ригу. Второй пассажир их четырехместного купе забрался на верхнюю полку и тихо похрапывал. А капитану не спалось. Очень уж все было неожиданным и сложным. Вот только что он ознакомился с правилами Трансатлантической конференции. Сколько обязательных пунктов для пассажирских судов, претендующих пересекать Атлантику! И обязательное наличие двух классов — первого и второго, и сумма, отпускаемая на питание каждого пассажира, и размеры кают, и даже форма комсостава… Да еще десятки всяких пунктов и подпунктов.
Оказывается, решение открыть Канадскую линию в министерстве приняли совсем недавно. Вероятно, «Пушкин» начали строить без учета требований конференции… Если это так, то что делать?
Вспомнились роскошные лайнеры «Кунарда». Арам бывал на них, знает, что это такое! В бюллетене он прочитал, что в Канаду ходят суда двенадцати европейских линий. Как конкурировать с этими теплоходами? Начальник пароходства сказал ему, что «Пушкин» берет семьсот пассажиров и имеет триста тридцать три человека команды. Где взять людей, знающих языки, умеющих обслуживать пассажиров, готовить национальные блюда, знакомых с этикетом на иностранных судах? На «Эстонии» все было значительно проще. Это была своя, «домашняя» линия. Там не требовалось так много народа. Ведь здесь целая армия! На Лондонской линии приходилось соревноваться только со своими, советскими судами. А тут такие могучие конкуренты…
Арам понимал, что если «Пушкин» встанет на линию, то будет «визитной карточкой» нашей страны в Канаде. И эта «визитная карточка» должна быть безукоризненной. Задача и восхищала его, и немножко беспокоила. В конце концов он пришел к решению. Ну что ж. Если ему поручили эту почетную миссию открыть линию, то он положит все свои знания, опыт, умение, энергию, чтобы потом не краснеть. На карту поставлен престиж советского пассажирского флота.
…«Иван Франко» стоял в порту и, казалось, занимал всю набережную. Огромный, высокий, блестящий. Арама не поразила величина судна. Он видел теплоходы значительно больше. Капитан отошел в сторону, так, чтобы ему был виден весь «Франко», и принялся изучать его линии. Они были прекрасны. Стремительны, современны, изящны.
Он взбежал по широкому трапу на палубу. Вахтенный провел его к капитану «Франко» М. И. Григору. Коротко объяснив цель своего приезда, Арам спросил:
— Вы были в Висмаре, видели «Александр Пушкин»? Есть ли там первый класс?
— Нет. Он строится совершенно так же, как и «Иван Франко». Имеет только туристские классы.
Вот первое, чего боялся Оганов. Значит, придется что-то придумывать.
Оганов сразу же начал осмотр судна. Вместе со старпомом он обошел его, как говорят, от киля до клотика. Все было сделано отлично, с большим вкусом. Пассажирам будет на нем приятно и удобно плавать. Но… Арам Михайлович понял, что необходимо еще многое сделать, чтобы поставить теплоход на линию, чтобы он удовлетворял требованиям конференции.
Вечером, совершенно измотанный беспрерывными подъемами и спусками по трапам, осмотром кают и подсобных помещений, Оганов снова встретился с Григором.
— Ну как? Понравилось судно? — спросил капитан.
— Теплоход прекрасный, но для линии пока не годится.
— Он и не строился для регулярной линии, а для круизов он хорош. Вы обратили внимание на технические новинки, которые имеются на судне?
Капитаны просидели далеко за полночь. Григор рассказывал об «Иване Франко», о его постройке, особенностях, на что нужно обратить внимание, когда Арам приедет на завод. Григор был опытным и знающим человеком. В каюте Оганов записал, что услышал и увидел за день. Через двое суток он уже был в Висмаре.
Когда директор верфи, где строился «Александр Пушкин», услышал о том, что теплоход предназначается для Канадской линии, он скептически покачал головой. Директор отлично знал судостроение и все с ним связанное.
— Тогда надо было строить его совсем иначе, — сказал он Оганову.
— Я это знаю. Но скажите, можно построить на теплоходе первый и второй класс, типографию, почтовое отделение?.. — Арам заглянул в записную книжку и начал перечислять все, что нужно было сделать.
Директор шутливо поднял руки кверху:
— Не так много сразу. Пожалейте меня. Не забудьте, что «Пушкин» скоро будет готов…
— Но это необходимо. Можно или нет, мне нужно это знать, — настойчиво спросил Оганов.
Директор улыбнулся. Ему нравился этот молодой, напористый капитан.
— Все можно, если очень хочешь…
— Мы очень хотим…
— Ну, тогда сделаем, — опять улыбнулся директор. — Правда, придется немного увеличить смету.
Несколько дней просидели за чертежами теплохода главный конструктор завода, директор и Арам Михайлович Оганов. Надо было с наименьшими затратами времени и денег «воткнуть» на теплоход первый класс. Со вторым дело обстояло проще. Он легко переделывался из туристского класса. Остальные доделки были не такими сложными. Наконец после жарких споров, пачек выкуренных сигарет основные вопросы решили. Обо всем Оганов сообщил в пароходство и немедленно получил разрешение: «Делайте».
Теперь Арам Михайлович целыми днями пропадал на своем судне. Он бродил по огромным недостроенным ресторанам, салонам, кладовым, каютам. Повсюду, как лианы в джунглях, тянулись черные провода, валялись баллоны с кислородом, лежали штабеля досок, брусьев, пластика, полированной фанеры. Борта, еще не имеющие обшивки, блестели свежевыкрашенным свинцовым суриком.
Никто, кажется, не мог угадать в этих неуютных, бесформенных помещениях роскошные, залитые электрическим светом, с толстыми коврами салоны, где будут отдыхать и веселиться пассажиры.
Но капитан их уже видел. И не только видел… Он мечтал о них. Потому что Оганов был не только капитаном. Он был романтиком и любил Пушкина. Пушкина-поэта. Арам ходил по судну, и невольно в голову приходили стихи:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз…
Александр Пушкин… Гордость России… Теплоход «Александр Пушкин». Памятник поэту в море… Все здесь должно напоминать о нем, о городе, где он жил и где погиб… Он любил море, восхищался им. Да, да… Теплоход будет плавать в океане и с честью носить имя «Александр Пушкин». Это будет его теплоход…
Все оформление судна должно быть подчинено одной идее. Везде должны присутствовать Пушкин и Ленинград. Вот здесь будет пушкинский музыкальный салон… Его большой портрет, полки с книгами, рояль… А тут мы откроем ресторан «Северная Пальмира». Картины с видами Ленинграда, прозрачные, светлые… На задней стенке панно, изображающее Петропавловскую крепость… Тут бар «Русалка», оформленный рисунками из пушкинских сказок на переборках…
Все это не так просто. Нужно посоветоваться с художниками, чтобы не вышло аляповато, безвкусно. Пассажир, появившийся на теплоходе, должен сразу почувствовать, что он на ленинградском судне.
По вечерам, когда Оганов приходил в свой номер в гостинице и укладывался усталый в кровать, он вынимал томик Пушкина и читал знакомые стихи. Капитан был весь захвачен идеей и сам создавал настроение приподнятости, когда речь заходила об оформлении судна.
Арам много времени проводил у художников. Их было семнадцать. Большинство — немцы. Им было нелегко понять замыслы капитана, такие «пушкинские», типично русские, национальные. Они приносили свои эскизы — талантливые, отлично сделанные по пушкинским мотивам, но в них не хватало «души». Помогли два художника, советских парня. Они оформляли «Франко» и остались оформлять «Пушкин». Эти художники любили Ленинград и работали с энтузиазмом, увлекая остальных.
Капитан выписал из Ленинграда альбомы, фотографии, открытки. Они давали правильное представление о городе и облегчали работу. Рижское профессионально-техническое училище прислало большой портрет Пушкина, инкрустированный на дереве. Выполнен он был прекрасно. Настоящее произведение искусства. Его решили поместить в пушкинском салоне.
С каждым днем внутренние помещения принимали более уютный и жилой вид. Усилия художников и капитана не пропали даром. И хотя было еще очень далеко до окончания отделочных работ, везде чувствовалась та атмосфера, какой так старались окружить все на судне. Дело шло быстро. Арам Михайлович и конструктор ходили довольные. Техника на теплоходе работала безотказно. Все выполнено надежно и современно.
Но теплоход еще не был готов встать на линию. Оставалось так много неразрешенных проблем, от которых голова шла кругом. Надо было действовать. Время не давало возможности медлить.