Продается остров
Продается остров
К концу недели, когда съехал Коля с семьей, я уже был готов к поездке в Канаду, в Торонто. Но тут Рита огорошила меня новостью. Раньше времени вернулась из европейского путешествия Тамара из Атланты, та самая знакомая тетки, которую мы не смогли найти. Прослушала сообщение на автоответчике и перезвонила. Есть новая информация. Оказывается, Лиза вместе со своим возлюбленным с середины августа гостит у старого своего знакомого некоего Шона Тоттера.
Когда-то этот Шон работал менеджером нефтяной компании, в свободное время занимался сочинением музыки и выращивал розы. После смерти отца, оставившего приличное наследство, уволился с работы и посвятил себя прекрасному: цветам и музыке. Шумного успеха его сочинения не имели, но Шон продолжал работать, уже не ради денег, для души.
Получив финансовую независимость, продал дом в Оклахоме, потому что тамошний жаркий и влажный климат никогда не нравился, вместе с женой перебрался на север, в Нью-Йорк. После многих лет в провинции жизнь в большом суетном городе показалась супругам невыносимой. И Тоттеры нашли уединенный уголок, – купили небольшой остров в дельте реки Святого Лаврентия и, кажется, обрели там счастье. Вот где надо искать Лизу.
Что ж, тогда в путь. Не найдем там, – тогда отправимся в Торонто.
Мы выехали из Чикаго чуть свет, дороги были свободны и через штаты Иллинойс и Индиана домчали до границы Мичигана, а там до Детройта рукой подать, – Рите хотелось покататься на метро, где составами управляет не человек, а компьютер. Поезда с пустой кабиной машиниста идут поверху, дорога проложена примерно в двадцати метрах над землей.
Если захотите посмотреть центр города, не нужно тратиться на такси или кататься на автобусе, из которого толком ничего не увидишь. Залезайте в поезд метро – и получите прекрасную обзорную экскурсию – с высоты все видно: штаб-квартира GM и футуристическая темная громадина Ренессанс центра. Поезда будущего отличаются от наших обычных составов только тем, что кабина машиниста пуста, управление происходит из единого компьютерного центра. Метро небольшое, оно существует, скорее, не для перевозки горожан, а как некая ловушка для туристов.
* * *
Рита сделала несколько фотографий, мы сели в машину и оказались на пограничном пункте с американской стороны. Если доведется ехать этим маршрутом, знайте: чтобы пересечь границу не нужно ничего кроме канадской визы. И все будет в порядке.
Говорят, есть немало любителей острых ощущений или нелегалов, которые, покупают резиновую лодку и ночами путешествуют от берега к берегу. Запросто на свой страх и риск переплывают реку Детройт, ведь в этом случае не надо никаких штампов и печатей. Граница Канады и США не охраняется, вероятность попасться пограничникам – минимальная. Но у нас документы в порядке, резиновая лодка ни к чему.
Американцы машин не останавливают и не досматривают, документы проверяют выборочно, изредка. Катишься – и катись. Но когда придет пора возвращаться обратно, будьте готовы пройти процедуру досмотра. Могут проверить не только документы, но и содержимое багажника, сумок и чемоданов.
Канадцы на чеку. Как правило, приезжие, не выходя из машины, показывают паспорт и следуют дальше. Нас попросили пройти в помещение, подозреваю, что офицеру просто захотелось полюбезничать с Ритой. Я положил на стойку паспорт и поздоровался. Другой офицер взглянул в мой документ, перевел взгляд на меня и снова уткнулся в паспорт, уже внимательно.
– Какие-то проблемы, офицер? – спросил я.
– Здесь, на паспорте, у вас усы. Зачем вы их сбрили?
Ну и вопрос, – на засыпку.
– Моей девушке не нравятся усы, – соврал я и кивнул на Риту, беседующую с другим офицером. – Она говорила – очень колючие. Просила сбрить.
Мой собеседник был немного смущен таким интимным откровением. Но в его глазах я увидел не только смущение, там была зависть, плохо скрытая мужская зависть.
– А, вот оно что… Понимаю. Женщины… Счастливого путешествия, сэр.
Я сел в машину и некоторое время дожидался, когда Рита наговорится с молодым статным пограничником, которому очень шла форма. Рита забыла о времени и обо мне.
* * *
Мы приехали в поселок, стоящий у реки Святого Лаврентия, отсюда выходят прогулочные теплоходы, совершавшие пятичасовые экскурсии по реке. Года три назад, оказавшись в Канаде, я заехал сюда. Поэтому мог более или менее вразумительно ответить на вопросы Риты, даже не заглядывая в туристический справочник.
Мне удалось разжиться подробной картой этих мест, – по дороге в аптеке я купил буквально последний экземпляр и в общем и целом представлял себе, где именно поселилась Лиза с молодым бойфрендом, и как туда добраться. Место известное, популярное среди туристов, – рядом, буквально в двух милях, знаменитый Остров Сердца. Он находится по ту сторону границы, в Америке, но доплыть к нему ближе отсюда.
Я долго водил пальцем по карте и решил так: встретиться с теткой проще всего, добравшись прогулочным теплоходом до Острова Сердца, – это займет примерено два с четвертью часа, – а там рукой подать, там можно будет нанять лодку. Сразу скажу: в своих расчетах я ошибся.
Мы оставили машину на стоянке, дошли до пристани и купили билет на теплоход. До отправки оставалось около двух часов, и мы решили прогуляться. Потоптались в сувенирной лавке, заняли столик на летней веранде в кафе с видом на реку. Затем долго бродили по поселку, чистому, населенному дружелюбными людьми, которые всегда найдут время, чтобы ответить на вопросы туристов.
* * *
С момента моего визита здесь почти ничего не изменилось. Все те же дома, небогатые, покрашенные светлой краской, причал, где швартуются туристические кораблики, даже ассортимент сувениров в лавках, – и тот прежний. Открытки с видами островов, парусники в бутылках, брелки с изображением готического замка на Острове Сердца… Провинциальную скуку разгоняли автобусы и машины с туристами, изредка подъезжающие на парковку у берега.
Рита искала глазами какую-нибудь достопримечательность, на фоне которой захочется сфотографироваться. На глаза попалась лишь старинная пушка, установленная на лафете неподалеку от линии воды. Рита встала рядом с пушкой, положив ладонь на ствол, я щелкнул затвором камеры.
Рита не успокоилась, потянула меня дальше: на глаза попалась еще одна лавка с сувенирами, но мне ходить не хотелось. Вчера я засиделся с Колей в баре, немного перестарался с коктейлем "Манхеттен", вообще коктейли на основе виски мне всегда нравились. Но сейчас, поутру, настроение было довольно гнусным. Я воображал, как устроюсь в ресторане на нижней палубе кораблика и всласть попью пива.
– Если хочешь, иди одна, – сказал я.
– Нет, мы пойдем вместе. Только вместе.
– Вместе, но без меня, – я уже завелся. – Кстати, я тут читал некий трактат о тайнах психологии. Автор – мой хороший знакомый, известный ученый. Оказывается, подсознательно женщина связывает пушки с фаллическими символами. Другими словами, женщина несчастная в браке, интимной жизни, никогда не возражает, даже хочет сфотографироваться на фоне пушки. Или в обнимку с орудием. Пушка для женщины – это нечто другое… Это некий эротический символ. Ну, ты понимаешь…
– Просто у автора научного трактата мозги вывернуты наизнанку.
– Это наука, а не частное мнение человека.
Рита взорвалась негодованием:
– Господи, это для автора с его извращенными мозгами любой предмет – это некий эротический символ. Покажи ему десять центов, – он скажет, что символ чего-то там… Непристойного. Пусть сходит к мозгоправу. И тебя возьмет за компанию. Старинная пушка – это просто экзотическое орудие убийства. Не более. А тебе стыдно читать подобные вещи. Оставь это идиотам.
– Ну, не знаю. Мне мысль насчет пушки показалась интересной.
– Знаешь что: сотри эту фотографию, ну, с пушкой.
– Почему же? Именно эту фотографию я оставлю для личной коллекции.
Рита настаивала, я уступил. Мы сели на скамейку возле причала. Рядом с нами, дожидаясь кораблика, отдыхали туристы из Японии, всегда серьезные и сосредоточенные, они редко улыбаются. Рита продолжала сердиться, поэтому я сходил за газированной водой и рассказал пару анекдотов. Шаткий мир был восстановлен.
* * *
Мы заняли места на верхней палубе, на скамейке возле правого борта. Теплоход отчалил, быстро набрал ход, через несколько минут берег потерялся за горизонтом. Налетал легкий ветерок, облака разошлись.
Рита достала из сумочки пару фотографий: женщина неопределенного возраста, похожая на болонку, одетая в цветастые яркие платья и кофточки.
– Вот тетя Лиза. Как думаешь, сколько ей лет?
– Ты мне ее фото уже показывала. И спрашивала о возрасте. По-моему, ей от семнадцати до семидесяти.
– Не смешно. Ей шестьдесят один. А ее возлюбленному, кажется, тридцать пять.
Относительно человеческих отношений я придерживался широких либеральных взглядов, которые точно и лаконично выразил поэт: "Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны".
– Он просто альфонс, который сведет тетку в могилу и получит ее деньги.
– Деньги хочешь получить ты?
– Я не нуждаюсь, – фыркнула Рита. – Но если получу, все, до последнего цента, отдам на благотворительность. Пусть лучше достанутся сиротам или больным старикам, чем какому-то провинциальному жиголо.
Рита смотрела на прекрасные пейзажи, но, погруженная в невеселые мысли, ничего не видела.
– У меня плохое предчувствие, – сказала она. – Я думала об этом всю прошлую ночь. Мне кажется, этот любовник ускорил или скоро ускорит события. Ну, ты лучше меня знаешь, как это бывает… Он приберет к рукам теткины деньги, а ей поможет перебраться в мир иной. Своими руками, своими ручищами сделает нечто страшное. И для этого нет лучше места, чем уединенный остров. Поэтому они здесь.
– Ерунда, – сказал я, хотя в доводах Риты была своя логика. – Ты начиталась детективов.
– Никакая не ерунда. Вот посмотри.
Рита сунула мне фотографию Берта. Приятный, прилично одетый человек, с правильными чертами лица, спортивной фигурой и густыми темными волосами. Но чужая душа – потемки, а дурную привычку судить о человеке по его внешности я уже давно изжил.
Во время работы в газете мне довелось разговаривать в следственном кабинете с одним маньяком, двух других маньяков, "специализировавшихся" на жестоких убийствах женщин, видел на скамье подсудимых. Внешне эти люди производили неплохое, даже приятное впечатление. Кстати, один из них был похож на Берта. Я не стал делиться с Ритой мрачными воспоминаниями.
– Настоящий бандит, – сказала Рита. – Глаза хитрые. А эти здоровенные ручищи мясника. Только посмотри на них.
– Он просто качается. Следит за фигурой.
Рита не слушала:
– Мне приснилось будто Берт… Не хочу рассказывать. Ужасный сон. Я проснулась под утро. И стала думать: вот мы доплывем до этого острова, будь он неладен. И там выяснится, что мы опоздали, тетки уже нет. В смысле, нет в живых. Берт уже успел ее… Закопать. И расчленить. То есть наоборот: сначала расчленил, а затем закопал.
Чтобы отвлечь Риту от страшных мыслей, я перевел разговор на более приятную тему и выложил всю информацию, что помнил со времени своего первого путешествия, и вычитал в буклете, купленном по дороге.
* * *
Река Святого Лаврентия протяженностью почти 1200 километров находится на Восточном побережье и разделяет Америку и Канаду. Соединяет Великие озера с Атлантическим океаном. У своего истока достигает восемнадцати километров в ширину, граница между странами проходит посередине реки. Поэтому, когда плывешь на прогулочном теплоходе или лодке, определить, в какой стране находишься, в Канаде или в Америке, довольно трудно. К тому же граница не охраняется, ни с той, ни с другой стороны.
Здесь, в устье реки, на обширной территории на протяжении 80-и километров по ее длине беспорядочно разбросаны около двух тысяч островов, крупных и мелких. По другим данным, островов значительно больше, но не все нанесены даже на весьма подробные карты. Некоторые острова, это те, что покрупнее, имеют названия, но большинство безымянные, обозначенные на карте номерами. Есть еще и скалы, плоские, как монета, или торчащие из воды нагромождения камней.
Но в чем тогда отличие острова от скалы, может быть, в размере? Как объяснил один местный житель, на скалах не растут старые деревья. Если старого дерева нет, только кусты, молодая поросль – значит, перед вами скала, не остров.
В начале 20-го века владелец сети гостиниц Джордж Болдт начал на Острове Сердца строительство замка в 120 комнат, в нем он хотел поселиться вместе с любимой женой Луизой. Работы шли к завершению, когда молодая женщина скоропостижно скончалась. Замок был достроен и стал местом туристического паломничества лишь в конце 70-х годов прошлого века.
Сам Болдт, юношей приехавший в Америку и начинавший свою карьеру с нуля, рабочим кухни, нажил миллионы, превратившись в одного из богатейших людей своего времени. Настоящую известность принесла ему не сумасшедшая романтическая любовь к красавице Луизе, не строительство фантастических по своей красоте отелей в крупнейших городах Америки и даже не готический замок на Острове Сердца.
Всемирную известность, настоящее бессмертие а заодно и новые миллионы, принес Болдту изобретенный им соус "Тысяча островов" на основе майонеза и сладкого перца, – соус для заправки салата, который и сегодня успешно продается по всему миру. Мне лично он не по вкусу.
Если бы ныне покойный Джордж Болдт восстал из мертвых и открыл запись на курсы "Как стать миллионером", подозреваю, что очередь желающих узнать секреты скорого обогащения, выстроилась бы длинная, запись шла на годы вперед. Что ж, надо родиться очень предприимчивым человеком, чтобы сколотить многомиллионные состояние на майонезном соусе.
Относительно недавно на Острове Сердца планировали размещение летней резиденции президента США. Как известно в его пользовании всего лишь две резиденции – Белый Дом и Кэмп-Дэвид, та и другая – более чем скромные, можно сказать, – аскетические. Но идею зарубила СС – служба безопасности, охраняющая главу государства. По мнению специалистов, уединенный замок на широченной реке, больше напоминающей море, замок, к которому легко подобраться со всех сторон, – может стать целью атаки террористов. К тому же охрана такого объекта влетит в копеечку.
Но это лирическое отступление. Так, к слову пришлось…
* * *
Путь пролегал между бесконечным множеством островов. На небольших островках, – деревянные домики: две-три комнатенки, рядом причал. Некоторые дома – на невысоких сваях. На больших островах и постройки соответствующие, – особняки из кирпича или природного камня, разные по стилю: модерн, кантри, викторианская эпоха с причудливыми башенками, портиками, надстройками…
Обычно – один остров – один собственник. Но есть места, где довольно тесно расположились дома разных владельцев и один общественный причал, рядом на воде болтались пустые лодки.
Погода была безветренная и ясная. На каменистых пляжах или причалах в плетеных летних креслах и шезлонгах нежились на солнце гордые островитяне. Они следили взглядами за кораблем, поправляли темные очки, улыбались. Махали вслед руками и даже посылали воздушные поцелуи. Пароходик, проплывающий мимо, – это какое-никакое событие.
– Что б я так жила, – сказала Рита. – Валялась в шезлонге и помахивала проплывающим кораблям.
– А что мешает? Купи остров. Они же продаются. Цена небольшого островка вместе с домиком примерно 400 тысяч долларов.
– Серьезно? Правда, я бы купила.
Свой остров – это вечная жажда человека к уединению. Но люди плохо знают самих себя. Уединение – это как раз то, что человек не выносит, что ему противопоказано, особенно в больших количествах. Пожив на острове в одиночестве некоторое время, наигравшись в Робинзона Крузо, испытываешь острое желание вернуться назад к людям. Скажем, съездить на другой остров пообщаться с соседями. А вот прямо по курсу пример моей смелой мысли, – два острова, а между ними – мост.
– Зачем тебе остров?
– Ну, уединиться, – сказала Рита. – Пожить в свое удовольствие.
– Запрись в квартире на все замки. Отключи телевизор и мобильный телефон. Квартира станет твоим островом.
– Это не интересно.
Я показал на три крохотных островка, на каждом из которых стоял домишко.
– Приглядись, есть в этих домах что-то общее.
– Ничего. Летние хибарки. Похожи на подмосковные дачи.
Я раскрыл общую особенность домов, которую замечают наблюдательные люди. Веранды – в основном застекленные. Летние открытые веранды увидишь гораздо реже. Это не Караибские острова, вода в реке Святого Лаврентия даже летом прохладная. Она попадает сюда из Великих озер, где глубина достигает 230 – 270 метров и, разумеется, плохо прогревается. А зимы бывают суровыми. По равнине дуют холодные ветры с севера Канады, Аляски, случается, хоть и не каждый год, вода покрывается льдом. Тогда путешествовать от острова к острову можно посуху, по снежной целине.
– Ничего, я бы и зимой тут не соскучилась, – ответила Рита. – Надоело столпотворение. Живешь как в муравейнике. И чувствуешь себя муравьем.
Но есть и еще одна интересная деталь, которую не сразу заметишь. Постройки на американской стороне богаче, солиднее, дома выше. То же касается яхт и лодок. На канадской стороне дорогие двух-трех палубные яхты – редкость, с американской встречаются часто.
В газетах пишут, что уровень жизни в Канаде едва ли не выше американского, – и в этом есть доля истины. Канада одна из богатейших стран, одна из ведущих экономик мира. Третья по разведанным запасам нефти после Саудовской Аравии и Венесуэлы (нефти в три раза больше, чем в России). Здесь нет своих автомобильных брендов, но есть крупнейший производитель автомобильных запчастей Magna International. Канада – крупнейший поставщик автомобилей в СЩА (на втором месте Мексика, на третьем Япония), здесь собирают автомобили североамериканских, азиатских и европейский компаний.
Здесь высокий уровень социального обеспечения для малоимущих и очень высокие налоги для богатых, – в разы выше американских. Однако число мультимиллионеров и миллиардеров по ту и эту сторону границы – несопоставим. До американских богатств канадцам далеко, поэтому очередь на эмиграцию в США – растянута на годы.
– Мне это – все равно, – сказала Рита. – Кто богаче, кто беднее… Главное – жить на острове. На своем острове.
* * *
В ресторане я так и не посидел. Вскоре мы причалили к Острову Сердца. Но не пошли с группой туристов осматривать замок. Побродили по причалу, по берегу. Нашли человека, который работал в музейном комплексе и жил тут же.
Он объяснил, что нанять лодку не получится, – весь водный транспорт собственность музея, частными перевозками никто не занимается. И как-то обойти это правило – даже за приличное вознаграждение – невозможно. Никто не захочет потерять постоянную работу из-за сотни-другой. Единственный выход – вернуться туда, откуда мы приплыли, и найти в поселке мужчину с быстрой лодкой или яхтой, чтобы вернуться обратно.
Рита страшно обиделась на меня – и была права, ведь это я придумал неудачный план поездки. Но дулась она недолго, любопытство взяло свое. Мы поднялись в замок и галопом пробежали по его залам (фотографии замка можно найти в Интернете), а затем вернулись на теплоход. Рита села на прежнее место и стала смотреть в даль. Я же, некогда уже испытавший восторги от красот здешний природы, больше ничему не удивлялся. Просто спустился в ресторан на нижнюю палубу, устроился за столиком у окна, пил пиво и смотрел телевизор.
Помнится, шла дискуссия на тему морали и нравственности. Говорили о том, что один из американских политиков во время публичного выступления назвал президента собакой. И теперь гости студии спорили, хорошо это или плохо, этично или не совсем этично, – называть действующего президента – собакой. Мнения по этому вопросу разошлись.
* * *
Через пару часов мы вернулись назад, быстро нашли человека с лодкой. Это был мужчина лет сорока пяти по имени Ричард, – впрочем, он просил называть для краткости Диком, – обветренный загорелый как настоящий мореплаватель, в выгоревшей на солнце штормовке. У него была небольшая яхта с довольно мощным мотором. Дик только что вернулся из небольшого путешествия, – показывал туристам здешние красоты, – немного устал, но не стал отказываться от предложения.
Хотя цена показалась завышенной, я не спорил, все равно не мне платить. И снова мы плыли, смотрели на острова, на лазурную воду, на маяки, разбросанные по водной глади. На их крышах гнездились коршуны. А рядом, на скалах, пища для хищников, – бессчетное множество чаек, от них рябило в глазах.
Добрались до места уже в первых сумерках.
Островок был небольшой, где-то четверть акра или того меньше, с пологими каменистыми берегами. Мы высадились на причал, прошли в глубь. Деревянный одноэтажный дом скрывали от глаз заросли молодых кустов и деревца.
С первого взгляда было понятно, что людей здесь давно не было. Окна плотно закрыты, занавески задернуты, на веранде, на белом пластиковом столе – налет мелкого песка и пыли, на дорожке треснувшая лейка, пустой цветочный горшок. Кусты роз перед домом без хозяйского ухода совсем захирели.
Рита подергала навесной замок, тронутый ржавчиной, задумчиво постояла перед дверью.
– Что будем делать?
– Плыть обратно, – ответил я. – Ничего другого не остается. Не ночевать же здесь.
– Черт, надо обратиться в полицию.
Рита прошлась по берегу, побродила по острову, будто искала что-то очень страшное: свежие захоронения или трупы, замаскированные сломанными ветками. Она вернулась и вздохнула с облегчением – ничего. Если начистоту, – Рита кое в чем-то была права, поводов для оптимизма – не так немного, тетки след простыл. Но в ту минуту мне хотелось немного ободрить спутницу.
– Мы найдем Лизу быстрее, чем полиция, – сказал я. – Обязательно найдем. Человек – ведь не иголка.
Мы снова сели в лодку и возвращались назад уже в густых сумерках, сквозь которые пробивались огни маяков.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.