Сергей

Сергей

На вид ему лет пятьдесят. Фигура чрезвычайно колоритная. Если находишься в Мандреме хоть несколько дней, обязательно его встретишь и запомнишь. Огромный, грозный и даже, пожалуй, харизматичный. Ругает все вокруг, особенно индусов, на чем свет стоит. А глаза при этом – добрые. То, что он мне говорил в интервью, пожалуй, в какой-то мере можно считать голосом разума. Другое дело, что голосу разума не всегда хочется верить. Мне, пожалуй, больше нравится жить в выдуманном мире…

– Сборище сумасшедших – вот что такое наше здешнее общество! 90 процентов людей здесь не хотят работать, бегут от действительности. А кто так поступает? Небольшое количество людей, от этой действительности уставших, а остальная масса – просто неудачники. Они социально не реализованы и живут в выдуманном мире. Это же и есть Гоа – жить в выдуманном мире.

– Почему же? По-моему, это мир вполне реален: вот море, вот солнце…

– Ну и что? А мир-то выдуманный! Мир-то состоит из другого. В мире нужно реализовываться, нужно что-то создавать, что-то иметь, к чему-то стремиться. А когда у тебя ничего нет и ты чувствуешь, что не можешь реализоваться, то находишь теплую страну, выдумываешь себе какую-то жизнь… Основная часть гоанцев – это такой нереализованный мир сумасшедших. Они вообще не способны что-либо создавать. Они уже не очень-то здоровые люди. У них какие-то бредовые идеи, они – истина в последней инстанции. Вы посмотрите кругом! Они белиберду несут постоянно, не останавливаясь. Поэтому я с ними могу общаться совсем недолго. Просто ухожу. А они на меня реагируют так: он миллионер, а мы бедные и несчастные, у нас ничего нету.

– А вот вы, как я понимаю, человек реализованный, тем не менее вы довольно много времени здесь проводите – почему?

– Я за здоровьем сюда приезжаю, за хорошей экологией, за постоянным давлением, а самое главное – за спокойствием, чтобы меня не мучили московские проблемы. Тут ведь и солнце не такое активное, как в Таиланде, например… Это совсем другое дело. Таких, как я, может, человек пять на весь Гоа.

– Вы отсюда ведете свой бизнес?

– Нет, я уже детям отдаю его и пытаюсь не работать.

– Но есть же, наверное, какие-то более комфортные места, где круглый год тепло… Те же Канары…

– Вот уж Канары – совсем не комфортное место! Я вам скажу, в чем притягательность Гоа: это в общем-то простая жизнь, деревенская, вне курортных обязательств. Это же не курорт, а просто деревня в тропиках. А все остальные места в мире – это курортный отдых. И даже Бали или остров Панган в Таиланде, места проживания неких эскапически настроенных русских единиц, – они с Гоа не равняются, там некая общность, очень снобски завязанная на какие-то непонятные способности: художники, например, нереализованные. Вообще, в тропиках проживает куча неудачников. Они не способны себя реализовать – вот и уезжают в Гоа, на Панган, на Бали.

– Но они же милые!

– Милые, безусловно. Но не дай бог будет какая-то проблема, они не смогут сдавать свои квартиры, и их жизнь превратится в кошмар. А на что они еще способны? Они сдают свои квартиры или обманывают соотечественников внутри этих тропиков – вот и вся их жизнь на Гоа!

– Как вы впервые сюда приехали?

– Случайно. Мне один товарищ сказал: съезди, новая страна, очень красивая, приятная, теплая. А самое главное (я же бывший спортсмен) – там уже через неделю хочется бегать. И это правда: на Гоа очень хороший климат, очень хорошая природа, очень хорошее давление, оптимальный контраст дневных и ночных температур. Кроме того, здесь достаточно неагрессивная публика.

– Вы занимались какими-то местными практиками?

– Я пытался заниматься всем, но понимаю, что все, что здесь происходит, – поголовное сумасшествие и все эти практики – это такое на полуидиотизме завязанное маниакальное желание все это делать. И потом, это же все на деньги завязано. А когда я такое вижу, то практика становится менее привлекательной. Это вот, знаете, как индульгенции продавали католики: дал денег – грехи отпустим, не дал – ходи грешный. Тут куча сумасшедших. Кто котиков гладит, кто мягкие игрушки с собой носит, кто воет, как чокнутый… И каждый придумывает объяснение, что все это – правильные действия: выть на луну, гладить мягкую игрушку – свою сущность или ползать на четвереньках…

– Может, им все это просто помогает?

– Так я же не против! Ну да, это несчастные люди, и им это помогает жить. Нет, они, конечно, счастливы здесь, но по сути они несчастны, потому что они не правят этой жизнью, а только пытаются за кем-то идти. И постоянно ищут, кто их погладит, кто им поможет стать правильным.

– А вы – счастливый человек?

– Не знаю. Я вообще об этом не думаю.

– Но вам хорошо?

– Мне хорошо. Ну, конечно, бывает хорошо, бывает плохо…

– Как вы относитесь к местному населению: к самим гоанцам, индийцам?

– Да никак я к ним не отношусь. Вот, кстати, одно из главных достоинств Гоа – то, что местное население индифферентно к отдыхающим. Оно не навязывает им свои услуги и свое влияние. Если вы их не касаетесь, они вас не видят. Это очень полезное качество. Ни тайцы, ни балийцы не будут так к вам относиться, они всегда будут вас атаковать. А гоанцы вас не трогают. Но при этом они очень злые, завистливые, жадные и очень мерзкие, на самом деле. Просто вы с ними мало общаетесь и поэтому не знаете их сущности. А я за много лет знаю их сущность. Очень жестокие. Индусы – это вообще злые и жестокие люди. Как только коснется дело финансов, они будут вас бить палками, пока не выбьют все, что возможно.

– Вот, я знаю, вы в прошлом сезоне сыроедением занимались – как оно вам?

– Хорошая штука в качестве временной практики. Все время так жить нельзя, 100 процентов, чего-то не хватит: сколько я вижу сыроедов, они все не очень здоровые. Но как практика очищения – это очень хорошо. Худеешь, лучше себя чувствуешь.

– Как проходит ваш день?

– Гуляю по берегу, готовлю вегетарианскую еду (здесь я вегетарианец, в России ем мясо), а вечером езжу в гости – все!

– Друзья у вас тут есть?

– Есть. И даже русские. В основном киношники.