Эвтаназия или Т-4

С 14 июля 1933 года, в нацистской Германии, по закону «о предотвращении появления наследственно больного потомства», который дополнен законом от 26 июля 1935 года и законом от 4 февраля 1936 года, проводилась стерилизация больных с неизлечимыми диагнозами и психическими расстройствами. Идеологами этого закона являлись немецкие евгеники и психологи. По этому закону коллегия из двух психиатров и одного судьи, должна была принять решения о проведении подобной операции. Сама-же операция по стерилизации осуществлялась посредством вазэктомии (добровольное лишение себя способности к оплодотворению) и перевязки маточных труб. Диагнозы, по которым проводились стерилизации, были страдающие слабоумием, шизофренией, аффективными нарушениями, эпилепсией, наследственной глухотой и слепотой, болезни Гентингтона, тяжёлыми уродствами и тяжёлым алкоголизмом. В Австрии было стерилизовано около 60 000 человек. Около 350 000 человек (большинство из них женщины) умерли в результате операции. Под предлогом стерилизации, стерилизовали психически больных, инвалидов, стерилизации подвергались также «неполноценные личности»: закон использовался в том числе и против политических врагов. С 1934 по 1945 год было принудительно стерилизовано 300 000–400 000 человек, по другим оценкам, от 200 000–500 000 человек.

В мае 1939 года к Гитлеру, в его канцелярию, обратилась чета Кнауеров о просьбе удовлетворить от имени Гитлера, просьбу о проведении эвтаназии по отношению к их больному малолетнему сыну, бывшему глубоким калекой, для предоставления в медицинское учреждение, клинику Лейпцига на имя его руководителя профессора В. Гателя. До этого времени, умерщвление этой категории больных расценивалось по закону как убийство. Им посоветовали обратиться в канцелярию Гитлера. Гитлер не возражал, после проверки просьбы Кнауеров врачом Карлом Брандтом, дав разрешение через своего секретаря Мартина Бормана. В дальнейшем, он поручил своему лечащему врачу и комиссару здравоохранения Карлу Францу Фридриху Брандту и начальнику канцелярии фюрера Филипу Боулеру, разбирать подобные дела. Но разговоры о том, что существуют люди, которые неработоспособны, а значит бесполезны для общества, шли очень часто. Например, Америка, там евгеническая программа, путём ухода из жизни по добровольной Эвтаназии, пропагандировалась давно. В фильмах и научных трудах говорилось об узаконивании правительством Эвтаназии и стерилизации людей недостойных жить или иметь потомство. Во многих странах кастрация, стерилизация и смерть по доброй воле, были приняты как данность. Они не имели масштабный характер, но практиковались в ряде стран того времени. В германии тоже велись такие дебаты. Плакат от 1938 года, в котором очень точно отражены подобные идей: «Этот больной за время жизни обходится народу в 60 000 рейх марок. Гражданин – это и твои деньги!».

Подобный плакат, как лозунг, способен оправдать любое решение, если отсутствуют такие сдерживающие факторы как религия или сострадания. Когда это не ваши родные и близкие. Поскольку Гитлер был сторонником своих идей и свято верил в их непогрешимость, то следующим этапом он назначил провести совещание, на котором хотел обсудить решения детской эвтаназии и «психически неполноценных» взрослых. Вот научное обоснование термина, который называется Эвтаназия – он состоит из двух греческих слов, Хорошо и Смерть, гласит – практика прекращения жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания. Нацисты употребляли простой термин «Акция – смерть из жалости».

На совещании, собранном в июле 1939 года, на котором присутствовал Гитлер, рейхсфюрер по делам здравоохранения, доктор Леонард Конти, директор рейх канцелярии Ганс Генрих Ламмерс и Мартин Борман. Было решено проводить эвтаназию неизлечимых калек детей, умственно отсталых, больных неизлечимыми болезнями, детей с врождённой патологией. Взрослых с теми же недугами, неработоспособных калек (в эту категорию будут включены ветераны немецкой армии обоих войн), психические больные и больные больше пяти лет. После начала второй мировой войны, евреи концлагерей Германии, нетрудоспособные заключённые из концлагерей или признанные таковыми в результате трудового отбора. Больные тифом или просто больные.

18 августа 1939 года министерство внутренних дел издало секретное распоряжение об обязательной регистрации всех детей с физической или умственной инвалидностью по медицинским учреждениям, род домам, психиатрическим лечебницам. Обязанность регистрации детей по возрасту, была увеличена до 17 лет. Было зарегистрировано 30 специализированных детских отделений, в которых было убито, по неполным данным за всё время, не менее 5 000 детей с инвалидностью. Руководил процессом доктор Ханс Хайнце. Из детских отделений детей убивали в основном уколом шприца с ядом. Практиковали убийство голодом.

1 сентября 1939 года Гитлер выпустил приказ, с которого начинается эвтаназия в Германии:

Адольф Гитлер Берлин, 1 сентября 1939 г.

Рейхслейтеру Боулеру и

д-ру медицины Брандту

Поручается под их ответственность расширить полномочия назначаемых для этого поименно врачей в том направлении, чтобы, из гуманных соображений, неизлечимо больным в случае критической оценки их болезненного состояния обеспечивалась легкая смерть.

Гитлер

Эвтаназии подлежали все, кто, в соответствии с социал-дарвинистскими и расистскими принципами нацистов, был признан “lebensunwert” (недостойными жизни): дети с врожденным физическим уродством, люди с душевными и неизлечимыми наследственными заболеваниями; больные сифилисом и др. Отягчающим обстоятельством была принадлежность таких людей к «низшей расе» – евреям и другим «Untermenschen». Греческое слово «Эвтаназия» было заменено в приказе немецким термином “Gnadentot” (милосердная смерть). Для проведения программы были открыты несколько организаций, подчиняющихся канцелярии фюрера:

1. “Общественный фонд попечительских заведений”, Берлин, Тиргартенштрассе-4. Это была основная организация, в которой состояли доктора медицины, она и была ответственна за всю программу, поэтому называлась “ Тиргартенштрассе-4 (T-4)”.

2. «Общественный больничный транспорт», Берлин, Потсдамерплатц-1. Это учреждение отвечало за автомобильный парк.

3. “Центральная бухгалтерия объединенных лечебных и попечительских заведений”, Берлин, Вильгельмштрассе-43а. Вся финансовое составляющая шла через это заведение.

Хотя Гитлер был инициатором программы “Т-4”, ответственными были назначены руководитель канцелярии Гитлера от 17 ноября 1934 года, рейхсляйтер и оберфюрер СС Филлип Булер, который перепоручил своему заместителю, оберфюреру СС Виктору Браку. По факту, именно он руководил и курировал всю программу. Впоследствии это было строительство лагерей смерти в Генерал-губернаторстве (Польше). Личному врачу Адольфа Гитлера, рейхскоммисару здравоохранения Карлу Брандту. Буквальный исполнитель всей программы, был гауптштурмфюрер медицинской службы СС доктор Вернер Хайде (он же Фриц Саваде) и его заместитель доктор Пауль Ниче.

Проведение программы “Т-4” эвтаназия носило экономический характер, что могло сократить расходы «Германского Фонда Социального Обеспечения». На совещании 9 октября 1939 года, было взято за основу, что 1 такой неработоспособный, который может прожить 10 лет, обойдётся государству в 60 000 рейхсмарок. Была взята формула 1 000:10:5:1, по которой было подсчитано, что на 1 000 человек было 10 неработоспособных, 5 надо оказывать помощь и 1 убить. В психиатрической лечебнице Хардхейме был найден отчётный документ, в котором указано до 1 сентября 1941 года било убито 70 273 немецких гражданина. Подсчитана сумма, из расчёта на 1 человека за 10 лет жизни, сэкономленная государству общая сумма составляла 885 439 800 марок.

Для проведения всей процедуры, в которой человек признавался “недостойным жизни”, теперь не требовалось даже видеть пациента, работа распределялась так, медперсонал в психиатрических клиниках и родильных домов составлял списки больных, высылал их в «Имперское общество работников лечебных и попечительских учреждений» (RAG), в котором состояло 42 эксперта-психиатра. Коллегия психиатров рассматривала карты больных и выносило решения. Была составлена анкета, по выводам которой писался, синим цветом минус, что означала жизнь или, чаще всего, плюс красным, что означало смерть. Если сравнивать все карты, которые заполнялись по анкете, то выстраивалась определённая схема, по которой ставился смертельный диагноз. Каждому третьему пациенту ставился очень расплывчатый диагноз “шизофрения”. Под этот диагноз попадали обширные психические расстройства, которые были и излечимы. Но жадность, за каждую карту платили, а возможно с целью уничтожить какого ни будь конкурента по политическим мотивам, государственный заказ, наконец, всё что угодно и прибыльно, могло попадать под этот диагноз. Слабоумные – 34 %, идиоты – 23 %, люди с эпилепсией – 16 %. Конечно, это примерные данные, они завесили от учреждения, которые подавали списки пациентов на проверку. Окончательное решение принимали главные эксперты: Герберт Линден, Вернер Хайде и Карл Шнайдер. Подготавливали все амбулаторные карты пациентов высылая их в клиники. В октябре 1940 года психиатр-консультант по эвтаназии получал по 100 рейхмарок за работу с одной заполненной анкетой с пределом в 500 досье. Родные пациентов не могли повлиять на решение психиатра. Их даже не оповещали о том, что дело об уничтожении их родных, будет рассмотрено. Программа была секретной, а закон надавал им выбора обжаловать решение об уничтожении близкого человека. Они только получали письмо с соболезнованием о смерти родственника, свидетельство о смерти или урну с прахом по желанию. Это была платная процедура.

Проведения всей акции в целом, базировалось не на стерилизации, во время которой люди умирали, как было до этого, а на умерщвлении людей без каких-либо процедур. Причём за максимально короткий срок. Для этого нужны были не просто доктора и медсёстры, а специальная команда, которая занималось убийством и утилизацией трупов. Важно было сохранить весь процесс в тайне от немецкого общества и церкви. Для этого привлекли СС и CD. Также надо было найти гуманный и безболезненный метод убийства. 1940 году, назначенный ответственным за процесс умерщвления штунбарфюрер СС Артур Небе со своим заместителем Альбертом Видманом предложили недорогой способ, убийства с помощью угарного газа СО2.

Отравление угарным газом – острое патологическое состояние, развивающееся в результате попадания угарного газа в организм человека, является опасным для жизни и здоровья, и без квалифицированной медицинской помощи может привести к летальному исходу. Вот научное обоснование предложения Небе – Диоксид углерода или двуокись углерода – бесцветный газ без запаха, с химической формулой CO2, относится к 4-му классу опасности. Незначительные повышения концентрации, вплоть до 2–4 %, в помещениях приводят к развитию у людей сонливости и слабости. Опасными для здоровья концентрациями считаются концентрации около 7—10 %, при которых развиваются симптомы удушья, проявляющиеся в виде головной боли, головокружения, расстройстве слуха и в потере сознания (симптомы, сходные с симптомами высотной болезни), эти симптомы развиваются, в зависимости от концентрации, в течение времени от нескольких минут до одного часа. При вдыхании воздуха с очень высокими концентрациями газа смерть наступает очень быстро от удушья, вызванного гипоксией. Всё приобретение оборудование, персонал и аренда помещений, для проведения всей акции, было возложена на организацию с названием “Общественный фонд попечительских заведений”. Для начала были подобраны места, в которых надо было производить убийства газом. Было подобрано шесть мест для проведения акции. Проще говоря, они конфисковали нужные помещения или территории, устанавливая вокруг охранную зону. На ней необходимо было иметь огороженную, охраняемую территорию, место, отведённое под газовые камеры, подъезд транспорта, крематорий для сжигания трупов. Персонал, набранный из врачей, для проведения сеансов и констатации смертей. Водителей, перевозящих больных к месту убийств и автобусный транспорт. Они были набраны организацией «Некоммерческий больничный транспорт – общество с ограниченной ответственностью», он же «Общественный больничный транспорт ГмбХ», он же «Общественный больничный транспорт», были гражданские вольнонаёмные, подписавшие бумагу о неразглашении. Персонал, набранный для непосредственной помощи при газации (вывести из автобуса, раздеть, проводить в газовую камеру, подать газ, убрать трупы в крематорий, сжечь, вывести пепел) набран из СС, как и персонал для работы в крематории (истопники).

Весь процесс перевозки для уничтожения осуществлялся по одной схеме. Менялись лишь его начальные пункты, из которых поставляли людей для убийства газом. Как только лечебное заведения получало списки на отправку пациентов, медперсонал должен был подготовить пациента. Нарисовать номер на теле, согласно указанному в списке, присланным для перевозки, одеть, собрать личные вещи, проводить к входу, сверив список на отправку, посадить в автобус. Автобусы подъезжали, с закрашенными серой (хотя она выбиралась любая) краской окнами. Цвета меняли, окрашивая голубой, зеленый, красный или же защитный. В него усаживали пациентов. Поскольку медперсонал и пассажиры думали, что пациентов перевозят в другое место, то всё проходило спокойно. Когда автобус ехал, иногда даже было устроено несколько пересадок, не все водители знали о цели прибытия, частый вопрос от пассажиров был: “Куда ты нас везёшь?”. В германии рядом с центром психиатрии Weissenau в Равенсбурге был поставлен памятник именно этим автобусам, с выбитым вопросом и полый внутри. Который так и называется “Серый автобус”.

Автобус въезжал на территорию места уничтожения. Людей выводили мужчины и женщины в белых халатах, пациенты доверяли им, поскольку думали, что это медбратья или медсёстры. На самом деле это был переодетый персонал СС, работавший при газовых камерах. Некоторые из них действительно были медработниками. Весь путь от автобуса до отделения приёма, был огорожен высоким забором и проходил вдоль стен так, что люди не могли никуда свернуть. Они сразу шли куда надо. Этот путь нацисты называли “Водовод”. В концлагерях, построенных для программы уничтожения “Рейнгард”, будет использован тот же метод. Только называть его будут по-разному, да и вести он будет от раздевалочных бараков к газовым камерам сразу. Например, в Трибленке-II его называли “Дорога на небеса”.

“Санитары” следили чтобы процесс шёл спокойно и, если надо оказывали помощь пациентам. Только помощь их была другого рода, и они состояли в СС. Людей вели в раздевалку. Пациентов раздевали, и их осматривал врач. Цинизм осмотра был не продолжение маскарада, а осмотр на предмет золотых зубов, ценностей, цепочек, колец, серёжек. Ценности забирали сразу, а меченых пациентов с золотыми зубами, проверяли на предмет нарисованного на спине креста. Это делалось предварительно, перед отправкой персоналом медучреждений. Заключительный этап, пациентов вели в “душ”, убеждая, что сейчас их будут купать. Поскольку это была стандартная процедура, принятая во всех медицинских заведениях, то подозрений не было никаких. Поскольку среди пациентов были и не ходячие и старики, дети и ветераны войн, у которых не было ног, то “медперсонал” их вносили в газовую камеру. Сам процесс вхождения людей в газовые камеры, называли “Загрузкой”. Газовые камеры были разные по строению и устройству, но одинаковые по одной и той же системе подачи газа. Это было герметичное помещение, с вентиляцией, которая включалась после отравления газом, для проветривания помещения при открытых дверях, с двумя герметичными дверьми, во входной двери был круглый смотровой глазок. У некоторых камер, дополнительно, смотровой глазок был встроен в стену. В самой камере были вмонтированы проходящие сквозь одну стену трубы, идущие наверх и посередине потолка, которые заканчивались лейками. Пол и стены был кафельные или бетонные. Когда нужное количество людей, находящихся в газовой камере, которое путём тестовых “Загрузок”, отрегулировалось до полной смерти всех находящихся в ней, за определённый срок, то есть для каждой камеры своё количество загрузки и своё время (разница была в минутах) до полной смерти по времени, которое регулировалось по засекаемому секундомеру. Хотя было подсчитано, что среднее время смерти от угарного газа в них было 30–40 минут. Самой же работой камеры управляли двое, врач из СС, который следил за всем процессом, от раздевалки до самой газации, называемом “Сеансом” и эсэсовцем, который управлял всем процессом. Закрывал дверь, открывал вентили подачи газа, обслуживал всю систему подачи газа, он назывался “Оператор газовой камеры”. Когда в камере было нужное количество людей, врач давал команду, двери закрывал оператор газовой камеры и открывал газовый вентиль. Газ, который использовали для убийств, был диоксидом углерода или угарным газом. Поставлялся в виде железных газовых баллонов, обычно два, с закаченным в них газом СО2. В камеру, по трубам, которые шли от баллонов, стоявших через стену, с помощью резиновых шлангов, которые крепились к концовкам труб, выходящих из стены, с двумя кранами по бокам. Трубы от кранов сходились в одну или в две трубы, которая заходила в газовую камеру и расходилась в виде фальшивых душевых труб с лейками на конце. Начинал поступать угарный газ, который проходил по этой системе труб с лейками на конце, начиная нагнетаться в газовой камере. Врач через глазок в двери, наблюдал за процессом умерщвления. После отведённого времени, и если врач не наблюдал движения в газовой камере, то давалась команда оператору выключить газ и проветрить помещения газовой камеры. Вспомогательный персонал из СС, в противогазах, по знаку врача, который открывал двери, начинали выносить из камеры мёртвые тела, доставляя их в мертвецкую, которая находилась в смежном помещении, там же иногда, стояли баллоны с газом, тут же был анатомический стол. Камеру мыли, угарный газ вызывал большие рвотные мучения перед смертью, и запускали процесс по новой. Трупы складывали, если был знак, нарисованный крест, что означало что у трупа есть золотые зубы, их удаляли, ложа труп на стол, а если надо, препарировали, укладывая в медицинские банки органы и мозг, отправляли в институт для исследования, подписывая банки по счёту убитого пациента. Поэтому, в отличие от жертв расстрелов и убитых в концлагерях, известно точное количество убитых газом в Германии немецких граждан. Если этого делать ненужно, то складывали рядами, а уже в соседней комнате находились крематории, обычно два, печи которых работали от нефти или засыпанного кокса. Тела сжигались, если надо, то разрубались на части. Пепел, после сожжения, засыпался в урны, которые изготавливали из жести на месте. Наклёпывалась табличка с именем. Бюро гражданского состояния, в котором работали женщины, которое работало на территории комплексов Т-4, то есть на месте, писало на печатной машинке письмо с соболезнованием родственникам и причиной фиктивной смерти, причём с прошедшей датой наступления смерти, отсылалось родственникам. За урну и её пересылку родственники платили отдельно. Возврата каких-либо ценных вещей или квитанций об их возврате, я так и не нашёл. А вот вещи пациентов возвращали, высылая их родным. Разуметься, если прах высылался, то в урну набирали из общей кучи пепла. Пепел раз за неделю грузился в грузовик, вывозился к реке, где туда и высыпался. Что гарантировало, что после сожжения, кости растирали в пыль на мукомольных машинах. Работа в крематории считалось нервной, поэтому выдавалось спиртное. Весь этот процесс будет применён в последствии в концлагерях, правда он будет не везде одинаков и будут отличия.

Вся территория, отведенная под программу Т-4, называли “Объектом”. Сам же “объект”, состоял из отведённых помещений в закрытой части комплекса, где было его место размещения, с охраной из СС. Допуск туда был сотрудникам и врачам, только работавшим в программе Т-4. Даже высокое начальство, в заведении которых располагался весь комплекс по уничтожению людей, не могло туда войти. Охрана имела право стрелять в нарушителей.

В целях сохранения тайны, «фонд попечительских заведений» имели собственное бюро записи актов гражданского состояния, в котором работали их сотрудники. Иными словами, женщины-машинистки, которые работали в дальнейшем в концлагерях, печатая фальшивые свидетельство о смерти. Причём прошедшей датой. По закону, родственником обязаны были выслать свидетельство о смерти. Их выдавали, но диагноз смерти записывался фиктивный. Очень часто это приводила к попытке родственников выяснить, от чего же умер родственник. В диагнозе о смерти, например, значилось, что больной умер от сердечного приступа, а родственники имели на руках медицинские карты с записями о здоровом сердце при обследовании, до помещения в клинику. Так же при желании, родственникам высылали прах, предварительно взяв плату за урну. В письме соболезновании о смерти, говорилось, что по полицейским санитарным нормам, а туберкулёз таковым и являлся, тело сожгли, но урны с прахом могли выслать. Урны делались из жести прямо на объектах служащими крематория, причём путая имена и высылая урну как попало, вместо одной, родственники получали могли получить две.

Первые убийства пациентов делались через укол шприцем. Пробовали колоть бензин, фенол, воздух, но эти способы вызывали долгую и мучительную смерть, они остались в арсенале убийц-медиков, но для больших партий жертв был опробован угарный газ. В первые диагноз ставился по национальности, были признаны “шизофрениками”, то есть недостойными жизни все немецкие евреи независимо от реальных болезней. Уничтожение граждан Германии еврейского происхождения в газовых камерах началось ещё в начале 1940 года, до концлагерей смерти.

За всеми расчётными и денежными тратами, выдача зарплат, занималась «Центральная расчётная палата лечебных и попечительских учреждений», оно же «Центральная бухгалтерия объединенных лечебных и попечительских заведений».

Объекты решено было создать в уже открытых лечебницах и клиниках. Сам же центр по обучению эвтаназии открыт в Бранденбурге. Основных центров было открыто шесть. В остальных местах, были открыты центры с небольшим штатом, но умерщвление происходили путём смертельных уколов и голода, или вывозили автобусами в центры с газовыми камерами. Первая газовая камера была испробована в Хадамаре, в конце 1939 года, в Австрии.

Бранденбург, с 1790 года здесь располагался приют для нищих, 1820 году, комплекс превратили в тюрьму. 1932 году её закрыли. Нацисты откроют её для “Диких” концлагерей, с 24 августа 1933 года. Названия “Дикие” берёт от открытия нацистами временных лагерей, в которых содержали арестованных по превентивному заключению. Лагеря возникали стихийно и не содержали никаких государственных правил содержания заключённых под стражей. Охранялись штурмовиками СА. Тех, кто туда попадал, очень часто не доживали ни для допроса, ни для суда. В течении года, все они будут закрыты. Этот лагерь был закрыт 2 февраля 1934 года. Когда понадобилось подыскать место для программы по эвтаназии, вспомнили о бывшей тюрьме-концлагере, переделав её в центр обучения по проведению эвтаназии с газовой камерой, построенной на её территории. Официальное название было “Бранденбургская Больница государства и Частный санаторий”. Первые убийства провели между декабрём 1939 или январём 1940 года. Пациентов привозили и размещали в тюремных камерах, женщин отдельно от мужчин. Вели по группам 18–20 человек к газовым камерам. Говорили, что надо раздеваться, чтобы мыться. Газовая камера была бывшем кирпичным сараем, от 3x5 метров площадью. В начале камера была просто помещением с пустыми стенами. Пациентом говорили, что они входят в «комнату ингаляции». Позже, были установлены душевые трубы с лейками на конце. По бокам поставили скамейки. Внутри горели лампочки у потолка. Газ использовали угарный, СО2. Входная дверь была герметична, со смотровым глазом, врезанным в дверь. Газ нагнетали в камеру, по сигналу, потихоньку открывали вентиль. Местный крематорий использовать долго не стали. Запах горелого был очень силён и едок. Крематории перенесли за город, в июле 1940 года. Загородив территорию и назвав “Химический и Технический Научно-исследовательский институт”. Тела убитых возили в автофургоне с надписью “почта”, по ночам.

По показаниям, дававшим эсэсовцами после войны, люди входили в газовые камеры голыми и у них на спинах были нарисованы номера. Это было точное доказательства, что это были пациенты психиатрических лечебниц, поскольку их маркировали медработники в лечебницах перед отправкой в “Серый автобус”. Как и одежда, принадлежавшая лечебнице, в которую были одеты пациенты, которая возвращалась обратно. О чём тоже свидетельствовали медработницы.

Здесь проводили газификацию будущие коменданты и врачи СС при концлагерях Эрмфрид Эберл, Виктор Брацк, Вернер Хейде, Горст Шуман. Шли опыты при подборе разной степени газации больных химиками Альберт Видман и Огаст Беккер. Здесь же проходил обучение будущий инспектор программы “Рейнгард” и комендант концлагеря Белжец, полицейский Кристиан Вирт. При крематории работало восемь эсесовцев. Карл Поцингер бывший одним из них, станет оператором газовой камеры в Треблинке II и Собибуре. Надо бы отметить одну деталь, часто за место врача, который должен был наблюдать за процессом, роль выполнял оператор газовой камеры. Он же фиксировал статистику убийств. Поцингер, не был врачом, что не мешало ему убивать людей газом ведя дневник, использовал цифры транспорта и первые буквы алфавита, обозначающие «M» для мужчин (M?nner), «F» для женщин (Фрау), и «J» для евреев (Juden). Евреев было большинство, причём он их наделил по полу, а записывал общим количеством. Позже он будет отвечать за газовую камеру в Трибленке II и уже сам командовать ходом массового уничтожения. Последние убийства датированы сентябрём 1940 года, дальше будет работать только центр обучения. Бранденбург закроют с 24 августа 1941 года, в нём будет открыт трудовой лагерь. Там работали: Рудольф Бэр, Курт Болендер, Вернера Дюбуа, Эльмфрид Эбрель, Курт Франц, Эрих Фукс, Огаст Хенгст, Вилли Мацуф, Йозеф Обераузер, Карл Пецингер, Фридрих Таушер, Макс Биэл и Кристиан Вирт. С января 1940 – сентябрь 1940 года, было убито около 9 722 человека.

Бернбург, психиатрический клиника, основанная в 1875 году около города Магдебурга. В сентябре 1940 года, определённая часть комплекса, была конфискована “Благотворительной организацией Постоянной Заботы”. Т-4 основала несколько организаций, через которых оформляла подобные сделки и конфискат зданий. В Мужском отделении № 2, с октября по ноябрь, отделение площадью 80 кв. метров, преобразовано под раздевалку и газовую камеру. Руководителем поставлен будущий комендант Триблинки, доктор Ирмфрид Эберл. Штат состоял из 120 человек. Все окна от подвала до второго этажа, были заклеены бумагой. У дверей корпуса, где находилась газовая камера, Мужского корпуса II, стоял часовой из СС, вооружённый автоматом. Газовая камера которых было две, но в разное время, первая 3x4, 25 метров и высотой 2,5 метра, была пристроена сразу в комплекс для нового построенного гаража, куда въезжал автобус, и жертвы, через прорубленную дверь в Мужской корпус II заходили в раздевалку. Вторая, была газовой камерой, 14 квадратных метров, замаскированная под душевую, была оборудована дверь с глазком, стены обложены кафельной плиткой и кафельным полом. Другая комната была преобразована в крематорий, на две печи с третьей комнатой, используемой как морг.

Убийства началось 21 ноября 1940 года с 25 пациентов. Жертвы были сначала зарегистрированы, затем раздеты, любые ценности отбирали. Заводились в камеру, дверь закрывалась, в соседнем помещении газовой камеры стояли баллоны с газом. От них шли два шланга к кранам в стене, через которые газ поступал в камеру. Смотровые “Глазки” были как в герметичной двери, так и в стене. После убийства, смотрели тела на определения нарисованного креста на теле, если был, то золотые зубы выдирали, после, везли на больничных каталках в крематорий и сжигали. Пепел заполнялся в урну, урна закрывалась, выписывалось фиктивное свидетельство о смерти, и высылалась родным. Основной пепел сбрасывали в реку Заале. В крематории работали 7 эсэсовцев, при большой загрузке, их было 9. В Бернбурге, как и в других объектах эвтаназии, трупы вскрывали и препарировали мозг, укладывая в банки и отправляли на анализ. На них ставили порядковые номер убитого пациента. Эти банки стали свидетельским доказательством о количестве убитых нацистками врачами за определённый период работы. После закрытия официальной программы Т-4, 24 августа 1941 года, центр продолжил работу в программе “Особое обращение 13f14” и был уже окончательно закрыт с демонтажем крематория и газовой камеры 27 апреля 1943 года. Весь персонал переведён в Польшу.

В Бернбурге работали: Рудольфа Бэр, Джоханнса Боча, Макс Биэл, Гельмут Буц, Вернер Боровски, Вернера Дюбуа, Эрвин Фичтнер, Герберт Флосс, Карла Френзель, Эрих Фукс, Зигфрид Гречус, Огаст Хенгст, Готтлиб Херинг, Фрица Хирча, Эрвин Ламберт, Йохан Ниман, Йозеф Обераузер, Карл Пецингер, Готтфрид Шварц, Фриц Шмидт, Отто Стэд, Франца Штангль и Кристиан Вирта. 27 апреля 1943, были убраны крематории, а персонал T-4 переведён в Польшу. С 21 ноября 1940 —27 апреля 1943 года, было убито около 8 601 человек.

Графенек расположенный на холме, около местечка Марбах по дороге называющиеся Ам Долдербахв в район Мюнзинген, замок Графинек был построен между 1556 и 1560 годах. В 1929 году, “Самаритянский фонд”, находящийся в Штутгарте принял в своё владение здание, чтобы открыть приют для инвалидов. 14 октября 1939 замок был конфискован в программу Т-4, благодаря стараниям доктора Герберта Линдена из Министерства здравоохранения во время визита, в начале октября того же года к коллеге Ойгену Штеле, который порекомендовал для этих целей замок. 10–15 подсобных рабочих из соседних деревень, начали пристраивать к замку бараки, огородив их забором в 4 метра высотой, и газовую камеру с крематорием, скрывающимся за 5 метровым забором. На первом этаже разместили офисы и кабинеты для врачей и охраны, а на втором несколько помещений занимали сотрудники Т-4. У входа в огороженную зону стоял щит с надписью “Осторожно! Инфекция!”. В середине ноября 1939 года, был набран офисный персонал, а в январе 1940 года, прибыл персонал СС, эсэсовцы и медсёстры. 18 января 1940 года прибыла первая партия для газификации 25 мужчин инвалидов, прибыла из Эглфинг-Хаара, находящегося около города Мюнхен, сопровождаемого главным врачом, доктором Горстом Шуманом. Он проработает в клинике глав-убийцей до июня 1940 года и будет переведён в клинику Зонненштайн, на его место назначат доктор Эрнста Баумхардта. А его сменит доктор Гюнтер Хеннеке. Администратором всю программу, до её закрытия, будет полицейский Кристиан Вирт.

Газовая камера была бараком, 68 метров длиной и 7 метров шириной, который был поделён на несколько комнат, сама камера замаскирована под душевую, стояли лавочки. Бараки для приёма пациентов, имели жилой вид, в них стояли кровати с матрасами. Напротив камеры было построено помещение для “Медосмотра”. Сначала убивали от 45–50 человек, позже увеличили до 75 человек. Газ был угарный, привозился в баллонах. Газовые камеры были устроены одинаково во всех центрах эвтаназии, менялась лишь объём помещения. В двери газовой камеры имелся смотровой глазок, через которое оператор камеры смотрел, как подавать газ в камеру, приблизительно 30 минут. По сигналу доктора, смотревшего в глазок, подача газа прекращалась. Врач, с надетым противогазом, открывал дверь и включалась вентиляция. После, давал команду выносить трупы, команде из санитаров в соседнюю комнату для складывания трупов. Дантист при мертвецкой, если труп был помечен крестом, выдирал золотые зубы, а эсэсовцы из крематория приступали к сжиганию трупов. Крематорий был без крыши и горелки работали на нефти. На подъездной дороге поставили КПП. Вокруг замка было огорожено проволокой, ходил патруль с собакой.

Под закон об эвтаназии попадали все, кто не мог ходить или работать, или был стариком, недостойным жизни, достаточно болеть больше 5 лет. 4 500 пациентов из медицинских учреждений Бадена и домов престарелых, закончили свою жизнь в Графинеке. И неважно что он совершил или сделал для общества Германии. Не спасало даже то, что человек имел пенсию, которая могла его содержать. Даже если он был героем Первой мировой войны, имеющим боевые награды, такие как 58 летний лейтенант запаса Карл Руев, он был награждён Железным Крестом Первого класса. Его пенсии хватало на жизнь, но небольшие эпилептические припадки стали железным аргументом для убийства.

25 ноября 1940 года, Теодор Кунаст, пациент с узким лицом и темными глазами был переведен в Графенеке. В свидетельстве о смерти было написано: «Легочный туберкулез, кровоизлияние». Его вещи были отправлены родителям. Они нашли печенье из Графинека, в котором Теодор вырезал слова «Все убийцы». Через десятки лет, врачи программы эвтаназия Альфред Хоче, Людвиг Спрауэр и Артур Шрек, подали прошения о выплате им пенсии от государства.

Убивали до декабря 1940 года, пока под давлением немецкого общества и письму Гиммлеру, который написала, 25 ноября того года, член женского нацистского движения Левис Манер, переданного тому, 7 декабря 1940 года, председателем суда нацистской партии, Уолтером Бучём. В нём она выразила опасения о том, что эвтаназия пагубно влияет на общественное сознания и вселяет страх в народ Германии. Гиммлер распорядился, через Брака, закрыть программу в Графенеке, из-за раскрытия секретности. Часть персонала отправили в отпуск, часть в лечебницу в Хадамар. С Января 1939 – Декабрь 1940 года, было убито около 10 654 человека.

В Графинеке работали: Рудольф Бекман, Гельмут Буц, Пол Бредоу, Макс Бри, Курт Д., Герман Фелфе, Курт Франц, Карл Френзель, Ганс Джирциг, Генрих Гли, Лоренц Хакенхольт в дальнейшем он станет главным строителем газовых камер программе “Рейнгард”, Фриц Конрад, Фриц Кращевский, Вилли Менц, Герман Михель, Огаст Мит, Йозеф Обераузер, Карл Шлуч, Эрих Шульц, Ганс-Хайнц Шютт, Готтфрид Шварц, Генрих Анверхо, Кристиан Вирт и Эрнст Цирке.

Хартхейм (Трудный дом) расположенный в деревне Алковен, около города Линц в Австрии, возле концентрационного лагеря Маутхаузен, построен в 16 веке. В 1898 году, замок был отдан “Провинциальному Благотворительному Клубу Верхней Австрии”, для клиники помощи по восстановлению физического и умственного развития отсталых детей. В декабре 1939 года, здание было конфисковано для нужд программы Т-4. Офисы программы, располагались на верхних этажах, четырёхэтажного здания. Рудольф Лоноер был главным врачом, он отравил себя, жену и двух детей вскоре после захвата замка американцами. Сам же процесс уничтожения был спланирован так, чтобы он шёл конвейером. Если иметь в виду что главный вход располагается прямо, то весь комплекс замка, представляет собой квадрат, с закруглёнными выступающими краями, полу башнями, внутри располагался внутренний двор. С лева проходила дорога вдоль всей стены замка. Там был перегороженный забором, участок дороги, стоящий квадратом по периметру, огороженный участком примыкал к стене замка с прямым проходом во внутренний двор. Высота забора была больше 3 метров. Ворота открывались, и туда въезжал автобус, жертвы выходили из автобуса, и заходили во внутренний двор. Был построен приёмный бункер, в котором люди раздевались. Бункер находился во внутреннем дворе, в протянувшимся одноэтажном зданием, вдоль центральной стены и примыкал к газовой камере находящиеся в комнате по правую сторону. Газовая камера, которую построил Эрвин Ламберт, главный инженер по строительству газовых камер и крематориев, со входом из бункера во внутреннем дворе, была расположена в правой части замка, комнатами, идущими ко входу. Газовая камера была 5,8 метров длиной, 3,8 метров шириной и 2,7 метров высотой и вмещала до 100 человек. Операторам газовой камеры был старший надзиратель крематория, истопник (Oberbrenner) Иосиф Валлэста, часто наблюдавший за отравлением газом вместо врача. В следующей комнате, примыкающей к газовой камере, была операторская. Крематорий шёл первой комнатой от главного входа с правой стороны, но для жертв он был последним. Ещё один крематорий располагался на верхних этажах здания. Первые убийства начались в мае 1940 года, убили 633 пациента. Трупы сжигались так, что перемалывали даже кости. Раз в неделю выезжал грузовик, который сбрасывал пепел в реки Траун и Дунай. Эсэсовцы в программе получали хорошую зарплату. Австриец Винсен Нохель работая в крематории, получал 170 рейхмарок в месяц, также у него выходила надбавка семейного пособия 50 рейхмарок, 35 за работу в приёмном бункере. За работу в крематории было положено спиртное. Это считалась нервная, психологически вредная работа, поскольку тела надо было разрубать на части и засовать в печь. При этом надо было сжечь всё без остатка. В августе 1941 года убийство остановили, из-за закрытия программы Т-4. Но они продолжились в новь, согласно уже другой программе “Особое обращение 14f13”. 11 декабря 1944 года было последние отравление. С мая 1940 – Декабрь 1944 года, было убито около 18 269 человек.

В Хартхейме работали: Винсент Ногель – главный рабочий в крематории; Франц Рейхляйтнер – инспектор уголовного розыска, главный по делам преступников-пациентов в замке, позже был комендантом лагеря смерти «Собибор»; Георг Ренно – заместитель главного врача Рудольфа Лоноера, психиатр, бежал в Швейцарию; Антон Майер – «медбрат»; Франц Штангль – инспектор Гестапо, позже комендант Треблинки; Йозеф Валластер – надзиратель в крематории, позже надзиратель в концлагере «Собибор», часто управлял газом и наблюдал за отравлением газами вместо врача; Кристиан Вирт – начальник информационного бюро, руководил транспортировкой больных из концлагерей, позже стал комендантом лагеря смерти «Белжец», а с августе 1942 года инспектором программы “окончательного еврейского вопроса”, “Рейнхард”.

Зонненштайн (Солнечный камень), расположен возле города Пирна, недалеко от реки Эльбы. Это бывший средневековый замок, с 1811 года в нём располагается клиника для душевно больных. С 1922 года туда перенесли школу медсестёр. В 1939 году, директором больницы был Герман Пауль Ниче. Он считал, что теория «расовой гигиены» посредством очищения расы с помощью «эвтаназии», это новый путь к оздоровлению нации. Осуществляя принудительные стерилизации, он экспериментировал на пациентах с «наследственными» болезнями. В октябре 1939 года, клиника была закрыта.

Теперь это был центр эвтаназии, а остальная часть комплекса, военный госпиталь. В начале 1940 года, бывшем мужском двухэтажном доме, с подвалом, под номером С 16, который служил общежитием для медбратьев клиники, была устроена в подвале газовая камера, с мертвецкой и крематорием, работающем на коксе. Само здание было недалеко от основного замкового комплекса, весь же центр эвтаназии состоял из 4 зданий, был огорожен высокой кирпичной стеной. Главным врачом был Горст Шуман, которого перевели из Графинека, для открытия центра эвтаназии в Зонненштайне. После, он будет переведён в Освенцим-I, где в блоке 30 будет заниматься стерилизацией женщин и мужчин, облучая и вырезая половые органы. Его пациенты, в основном, умирали или их убивали из-за невозможности сними продолжать эксперименты. Штат состоял из 100 человек. Убийство газом было по таким же схемам, что и в предыдущих центрах эвтаназии. На территорию здания ко входу подъезжал автобус, из него выводили людей и вводили на первый этаж в комнаты, идущие с право налево. Комната приёма и регистрации, в комнату ожидания, которая находилось в конце. Перед этим с них снимали украшения и метели крестом, если у пациентов были золотые зубы. В комнате ожидания людей раздевали и вели по лестнице в подвал. Сразу на лестничной площадке была дверь в газовую камеру. Она имела два входа, а также была смежная дверь, ведущая с лестничной клетки в мертвецкую. Убивали угарным газом, баллоны стояли в мертвецкой, где был анатомический стол. Дальше вела дверь с двумя крематориями, где трупы сжигали.

За 15 месяцев, с 1 июня 1940 года по 1 сентября 1941 года было убито в газовых камерах 13 720 человек. Убийство газом продолжались до сентября 1942 года по программе “Особое обращение 13f14”. В сентябре 1942 года, газовые камеры и крематории убрали, а весь комплекс был разделён на госпиталь Вермахта и открытую в Зонненштайне партийную школу имени Гитлера. В Зонненштайне служили: Джоханнс Боч, Вернер Бехер, Макс Беулич, Курт Блаурок, Карла Бема, Руди Бема, Хайнц Курт Болендер, Герхард Бернер, Артур Дэчсель, Эрих Диц, Джоханнса Эизолда, Герман Фелфе, Альфред Форкер, Курт Франц, Генрих Гли, Вилли Гроссман, Эмиля Хэкела, Лоренц Хакенхольт, Готтлиб Херинг, Отто Хорн, Рудольф Камм, Джоханнс Клэн, Уолтер Клос, Фриц Конрад, Эрвин Ламберт, Генрих Артур Мэтзэс, Вернер Маюрсбергер, Густав Мюнцбергер, Уолтер Ноуок, Йозеф Обераузер, Орлиевский, Пол Рэпк, Карл Ричтер, Пол Рост, Герберт Шарф, Эрнст Шеммель, Карл Шиффнер, Эрих Ширмер, Фриц Шмидт, Эрих Шульц, Эрнст Зайдлер, Курт Зайдель, Фридрих Таушер, Курт Фей, Артур Уолтэр, Вильгельм Вендланд, Ганс Зэнкер, Фриц Зэспель, Эрнст Цирке и Франц Цвингман.

С самого начала работы программы, немцы, которые получали извещения о смерти родственников, замечая несоответствия свидетельство о смерти с диагнозом, указанным в медкартах, начали жаловаться в суды и государственные инстанции, с требованием выяснить правду. Поскольку шла программа эвтаназии, то немцы связывали смерть родственников с её работой, в которой не было учтено их мнение по согласию, для проведения эвтаназии по отношению к их родственникам. Прихожане немецких церквей обращались к главам своих приходов с просьбой помочь в поиске истины. Росло недовольство граждан Рейха и в партийных кругах, о том, что нация не должна так поступать. Стали проявляться истории с убийством ветеранов обоих войн. А главное, эвтаназия перестала быть тайной, как и центры, где они проводились. Даже дети знали, кого везут “Серые автобусы” и куда, собираясь в вдоль дороги и крича им в след. 24 августа 1941 года, под давлением немецкой общественности, Гитлер закрыл программу Т-4 официально. На 1941 год было убито 72 246 человек. Позже в центре убивали заключённых из концлагерей, согласно программе “13f14”.

Хадамар расположен в Германии, земля Гессен, построен на холме Мёхсберг, в городе Хадамар, существует с 1883 года, под названием” Korrigenden-Anstalt”, действовало как “Исправительное Учреждение для Освобожденных Заключенных”. С 1906 была преобразована как дополнительная клиника по лечению психических заболеваний. С 1934 года, нацисты, пришедшие к власти, урезали бюджет психиатрических клиник по стране, чем ухудшили в них положения. К 1936 году, психиатрические клиники оказывались переполненными, поскольку многие из них пришлось закрыть, а пациентов перевести в большие центры. Так в Хадамаре рассчитанном на 250 пациентов, к 1939 году было уже 600 пациентов. В августе 1939 года психиатрическую клинику перевели в военный госпиталь, а пациентов распределили по другим больницам. В августе 1939 года был размещён центр эвтаназии, который начал работать в ноябре 1939 года, где была первая газовая камера. Её расположили в подвале, рядом с двумя крематориями. На первом этаже разместили комнаты приёма и ожидания. Она была по технологии, как и все остальные. Герметичная комната, с двумя дверьми, замаскированная под душ, с лавками по бокам и вентиляцией внутри. Травили угарным газом, шедшим из баллонов СО2, стоявших в соседнем помещении. После убийства, трупы переносили в мертвецкую, где стоял анатомический стол. Последняя фаза, трупы перевозили на каталках в крематорий, где сжигали. Убивали примерно до 50 человек за день. Важно было не то, что нельзя убить больше, а то, что избавиться от трупов можно было не так быстро, процесс горения не так быстр. Тогда начали хоронить, устроив за домом с газовой камерой, кладбище. Хоронили, выкопав яму и просто сбросив в неё тело. На могильный холм ставили столб без знаков. Дело пошло быстрее, с 13 января 1941 до августа того же года убийства происходили по 100 человек за день. В августе 1941 года, всем персоналом Т-4 Хадамар, был сожжён 10 000 пациент. Вечеринка, посвящённая этому событию, продолжалась всю ночь. 24 августа 1941 убийство в Хадамаре были остановлены из-за прекращения программы Т-4. Следующий этап жертв будет уже в тайное открытие другой программы, под названием “Особое обращение 13f14”. Убийство велись вплоть до 1945 года, и проходили как “Дикая эвтаназия”, то есть пациентов и заключённых убивали с помощью смертельного укола. С ноября 1939 – 24 августа 1941, было убито 10 000 человек.

В Хадамаре работали: Курт Арндт, Курт Болендер, Макс Бри, Вернер Дюбу, Карл Френзель, Хьюберт Гомерског, Карла Гринджерса, Вилл Гроссман, Готтлиб Херинг, Иосиф Хиртреитер, Роберт Джюхрс, Эрвина Кэйнер, Йохана Клье, Фриц Кращевског, Эрвина Ламберта, Вернер Маюрсбергер, Вилли Менц, Огаста Мита, Филиппа Поста, Карла Шлуча, Эриха Шульц, Ганса-Хайнц Шютта, Эрвина Стенджелина, Франц Зухомель, Генрих Анверх, Кристиан Вирт, Франц Вольф и Эрнст Цирке. В замке Хартхайм был найден документ, в котором был, расписан весь баланс жертв за всё существование программы Т-4:

До 1 сентября 1941 года было умерщвлено лиц: 70 273. Это число, распределенное по отдельным клиникам в 1940–1941 годах, дает следующую картину:

Программа Т-4, из-за рассекречивания и под давлением общественности Германии, была закрыта Гитлером 24 августа 1941 года. Однако следующая часть новой программы, функции которой были расширены, и под которую попадали не только душевно больные и калеки германии, вместе с евреями, которая будет работать всю войну, которую закроют уже все подписавшие капитуляцию нацистской Германии, 9 мая 1945 года, только начинала работать.