Думаем как все
Старый философ по имени Аноним как-то изрек мудрую мысль: «Выбирая слово, выбираешь мир». Он имел в виду, что термины, с помощью которых мы описываем то или иное явление, задают способы их осмысления. С готовностью усваивая общепринятые взгляды, которые скармливают нам политиканы и щелкоперы, мы помогаем им создавать альтернативную вселенную языкового общения, которая определяет, что мы можем сказать по обсуждаемой теме, а что – нет.
СТАРАЯ ДОБРАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ: ЗАМАНИТЬ И ПОДМЕНИТЬ
«Это была не ложь, сенатор, по большому счету это была правда»
(Монтаж «Ежедневного шоу с Джоном Стюартом»)
Он [Керри] далек от большинства
– Fox News
[Керри] далек от большинства
– Спикер из лагеря Буша
Он так далек от большинства
– Директор по коммуникациям кампании Буша – Чейни
Он очень далек от большинства
– Линн Чейни
[Керри и Эдвардз] очень далеки от большинства
– Стратег Республиканской партии
Мне кажется, я начинаю думать, что [Керри и Эдвардз] далеки от большинства!
– Джон Стюарт
Как общепринятые представления становятся общепринятыми? Как объяснил нам Стюарт, обычно все начинается с темы разговора. Партия А решает, какими, на ее вкус, должны быть наши представления о кандидате от партии Б, и подбирает соответствующие нелестные ярлыки, которые начинают столь часто мелькать в прессе, что неизбежно впечатываются в наше сознание. Журналисты с готовностью подхватывают их, поскольку это позволяет им подбирать забористые темы для статей. Да и мы, публика, с готовностью цепляемся за эти ярлыки – они ведь такие броские и так легко запоминаются! И, что еще важнее, усвоить их куда проще, чем думать самому.
Как писал эссеист Луи Менанд в статье «Занимательная история цитат» (Notable Quatables) в журнале New Yorker, во многих популярных цитатах броскость важнее точности. Шерлок Холмс никогда не говорил: «Элементарно, дорогой Ватсон!» И Ильза, героиня Ингрид Бергман из «Касабланки», не просила: «Сыграй еще раз, Сэм!» Хорас Грили[24] не говорил: «Иди на Запад, молодой человек!», а Патрик Генри не восклицал: «Дайте мне свободу, или дайте мне смерть!» И, что самое обидное, Лео Дэрошер[25] вовсе не заявлял: «Хорошие парни всегда проигрывают». На самом деле Дэрошер сказал: «Хорошие парни все здесь, на седьмом месте!» Однако в этой фразе явно нет того, что делает ее запоминающейся. Настоящая фраза Дэрошера не поет, в ней нет поэзии, и к тому же она слишком затянута. Как выражаются опытные политики: «Дайте мне зацепку, или дайте мне грязи!»
И вот мы, безликие народные массы, сами того не ведая, вступаем в заговор СМИ, присоединяясь к их словесным играм. Когда речь заходит о Буше, мы говорим, что он «примитивен». Будто роботы, подчиняющиеся голосовым командам, мы называем Обаму «недостаточно опытным», Чейни – «Дартом Вейдером» и «истинным президентом», Хиллари – «стервой», а Билла – «легкомысленным» и «недисциплинированным». Неважно, есть ли в этих ярлыках хотя бы грамм правды: если бы они не находили у нас отклика, они бы не срабатывали. Беда в том, что они заменяют нам собственные мысли. Разумеется, Кэлвин Кулидж был не только «молчаливым», а Никсон – не просто «хитрецом». Ну, хорошо, последнюю фразу можно вычеркнуть.
Традиционные представления: классический способ усвоения
Обратимся вновь к нашим друзьям из мифического армянского радио:
Радиослушатель: Что такое «обмен идеями»?
Правительственный чиновник: Это когда вы заходите в кабинет комиссара с собственной идеей, а выходите оттуда – с его.
Общепринятые заблуждения
В статье в Los Angeles Times Майкл Мэй задается вопросом: почему правительственные эксперты практически никогда не способны предугадать масштабные геополитические события – такие как распад Советского Союза или превращение Китая в мощную капиталистическую державу? В итоге он делает вывод: всему виной общепринятые стереотипы. Никто не задается правильными вопросами, поскольку их нет в повестке дня. Пока наше правительство пыталось предугадать, сумеют ли Советы создать ядерное оружие первого удара, СССР развалился на части. Ну, а если бы какой-нибудь несчастный аналитик все-таки предсказал развал Советского Союза, его просто проигнорировали бы.
Если вам нужны еще примеры того, как общепринятые воззрения мешают нам мыслить нешаблонно, вот вам такая история:
Иисус, как обычно, прогуливался по небесам и вдруг заметил седого, морщинистого старичка, сидевшего в уголке с самым несчастным видом.
– Дедушка, посмотри вокруг: ты на небесах! – ласково обратился к нему Иисус. – Тебя греют солнечные лучи, ты можешь есть все что захочешь, играть на любых музыкальных инструментах – ты должен сиять от счастья! Что же тебе не нравится?
– Понимаете, на земле я был плотником, – ответил тот. – И у меня был сын, которого я очень любил. Но я потерял его, когда он был еще совсем юным. И когда я попал сюда, на небеса, мне больше всего хотелось встретиться здесь с ним.
На глаза Иисуса навернулись слезы.
– Папа! – воскликнул он.
Старик вскочил и, рыдая от счастья, вскричал:
– Буратино!
Этот анекдот кажется нам смешным, поскольку мы, читатели, следуем общепринятому ходу мыслей и поэтому попадаем в приготовленную для нас автором ловушку.