Индийский океан

Индийский океан

ВИДИМОСТЬ И СОДЕРЖАНИЕ

Как я уже предупреждал, в истории авианосных операций существуют несколько страниц, которые, в силу их самоочевидности, как-то невольно выпадают из поля зрения. Например, если подходить с сугубо формальной точки зрения, то окажется, что первый бой авианосцев состоялся не в мае, а в апреле 1942 года, и вовсе не в Коралловом море, а в Индийском океане. Хотя, если быть совсем честным, это будет именно формальный подход.

После успешного окончания боев в Голландской Ост-Индии, захвата Явы и оккупации архипелага Бисмарка действия Кидо Бутай — авианосного соединения адмирала Нагумо — теряют стройность и планомерность. Начинается некое беспорядочное метание из стороны в сторону в зависимости от действий противника. После рейда американских авианосцев на Маршалловы острова Нагумо бросается туда, хотя сразу было понятно, что перехватить противника не удастся. 5-ю дивизию авианосцев (самые сильные корабли Нагумо) отправляют патрулировать у берегов метрополии, но тут же возвращают обратно. В конце концов командование принимает решение отправить соединение Нагумо в Индийский океан, чтобы нанести удар по английским базам на Цейлоне. Считается, что рейд был предпринят для того, чтобы обезопасить морские коммуникации японской армии, действовавшей в Бирме. Однако, если мы посмотрим на карту, то сразу станет видно, что такое объяснение не выдерживает серьезной критики. Эти коммуникации проходили вдоль берегов Малайского полуострова, а их конечным пунктом являлся Рангун. Для удара по ним англичанам пришлось бы протиснуться в узкие проливы между Андаманскими и Никобарскими островами и подойти вплотную к береговым авиабазам, что, как показал опыт декабрьского боя в Сиамском заливе, было делом смертельно опасным. Конечно, нейтрализовать британский флот в Индийском океане было делом заманчивым, однако в свете уже намечавшихся операций на Тихом океане — Новая Гвинея, Мидуэй, Алеутские острова — не лучше ли было дать Нагумо небольшой отдых, чтобы получше к ним подготовиться? Тем более, как выяснилось позднее, Кидо Бутай подошло к ним далеко не в идеальном состоянии.

Так или иначе, но 26 марта 1942 года 5 авианосцев Нагумо (авианосец «Кага» ремонтировался после небольшой аварии) вышли из бухты Старинг и направились в Бенгальский залив, где, по данным японской разведки, находились крупные британские силы. Начиналась так называемая операция С — в первый период войны японцы любили называть свои операции буквами латинского алфавита. Интересное совпадение — именно в этот день был назначен новый командующий британским Восточным флотом — адмирал Сомервилл. На бумаге его силы выглядели грозно, адмирал имел 5 линкоров, 3 авианосца, множество крейсеров и эсминцев. На практике это была сборная солянка, причем многие корабли были построены еще в эпоху Первой мировой войны. На авианосцах находились столь же безнадежно устаревшие самолеты, причем среди них не было ни одного пикировщика.

Сомервилл разделил свой флот на два соединения: тихоходное и быстроходное. Он отдавал себе отчет в том, что его силы не могут в открытом бою противостоять Нагумо, и отвел свой флот на атолл Адду на Мальдивских островах. Японцы до самого конца войны так и не заподозрили, что у англичан там имеется секретная база. Английская разведка сработала гораздо лучше японской и предупредила о возможном рейде, была допущена лишь небольшая ошибка, которая дорого обошлась Сомервиллу — датой возможной атаки было названо 1 апреля. И когда в этот день ничего не произошло, Сомервилл успокоился, как выяснилось, совершенно напрасно. 2 апреля он повел свой флот на атолл Адду для дозаправки, отделив тяжелые крейсера «Дорсетшир» и «Корнуолл», так как «Дорсетшир» должен был продолжить ремонт. Авианосец «Гермес» был послан в Тринкомали, чтобы продолжать подготовку к операции против Мадагаскара. Когда английские патрульные самолеты 4 апреля обнаружили авианосцы Нагумо, это стало неприятной неожиданностью для Сомервилла, но изменить что-либо было не в его силах, его флот находился на расстоянии более 600 миль от противника.

^{Атака японских сил на Цейлон и в Бенгальском заливе 31 марта — 9 апреля 1942 года}

СОСТАВ СИЛ

Ударное авианосное соединение (адмирал Нагумо)

1- я дивизия авианосцев — «Акаги»(27 истребителей А6М, 18 пикировщиков D3A, 27 торпедоносцев B5N), 2-я дивизия авианосцев «Сорю» (21 истребитель А6М, 21 пикировщик D3A, 21 торпедоносец B5N), «Хирю» (21 истребитель А6М, 21 пикировщик D3A, 21 торпедоносец B5N), 5-я дивизия авианосцев «Сёкаку» (27 истребителей А6М, 18 пикировщиков D3A, 27 торпедоносцев B5N), «Дзуйкаку» (27 истребителей А6М, 18 пикировщиков D3A, 27 торпедоносцев B5N); 4 линкора, 2 тяжелых, 1 легкий крейсера, 9 эсминцев

Малайское набеговое соединение (адмирал Кондо)

4- я дивизия авианосцев «Рюдзё» (12 истребителей «Зеро», 15 торпедоносцев «Кейт»); 5 тяжелых, 1 легкий крейсера, 4 эсминца

Восточный флот (адмирал Сомервилл)

Соединение А: авианосцы «Индомитебл» (12 истребителей «Фулмар», 9 истребителей «Си Харрикейн», 24 торпедоносца «Альбакор»), «Формидебл» (16 истребителей «Март- лет», 21 торпедоносец «Альбакор»); 1 линкор, 2 тяжелых, 2 легких крейсера, 6 эсминцев

Соединение B: «Гермес» (12 торпедоносцев «Суордфиш»); 4 линкора, 3 легких крейсера, 9 эсминцев

ИЗБИЕНИЕ МЛАДЕНЦА

5 апреля самолеты адмирала Нагумо нанесли удар по Коломбо в надежде повторить успех Пёрл-Харбора и даже добиться чего-то большего. Во всяком случае, адмирал перед вылетом бомбардировщиков приказал пилотам бомбить не только корабли, но также сооружения порта и нефтехранилища. В налете участвовали 36 истребителей и 91 бомбардировщик. Результаты? Более чем скромные. Но японцы этого не заметили, так как их оглушил новый успех. Самолеты-разведчики обнаружили в море 2 британских эсминца, по ближайшему рассмотрению оказавшиеся теми самыми тяжелыми крейсерами. Немедленно были подняты 80 пикировщиков, которые в ходе стремительной атаки уничтожили их.

«Замечены вражеские корабли. «Приготовиться к атаке». Авиагруппа 1-й дивизии авианосцев атакует головной корабль, авиагруппа 2-й дивизии — второй корабль. (Небольшая пауза.) Корабль номер один остановился, не движется. Сильный крен. Корабль номер два горит. Корабль номер один затонул. Корабль номер два затонул».

^{Японский палубный бомбардировщик-штурмовик Накадзима B5N «Kate»}

Коротко и ясно. Эти эпизоды интересны нам потому, что они сформировали легенду вокруг летчиков адмирала Нагумо, причем, судя по всему, сами летчики в эту легенду уверовали, и сегодня Футида и Окумия просто пересказали нам свои собственные мысли и чувства. Но как-то неожиданно выясняется, что нет никаких документальных подтверждений их сверхчеловеческого мастерства. Сколько попаданий получили крейсера? Это осталось неизвестным, и даже рапорты английских офицеров не могут считаться достоверными. Ведь англичане были убеждены, что японцы используют очень специальные бомбы:

«Нефтяная бомба. Похожа на обычную фугасную, но окрашена в металлический голубой цвет. Одна из них попала в установку S1. При взрыве дала большой шар пламени, который охватил S1, правый пом-пом, правое крыло носовой надстройки, пролетев над ПУАЗО и главным КДП. Глухие костюмы и маски спасли людей, если не считать расчет установки S1, одежда которых загорелась. Боеприпасы, подвергшиеся воздействию огня, не взорвались. Деморализующий эффект такой бомбы очень велик, но, к счастью, непродолжителен».

Тем временем для японцев уже прозвучал первый тревожный звонок, однако в победном угаре (смотри выше) они этого не заметили. Но! Японские авианосцы были обнаружены самолетами-разведчиками, чего ранее не случалось. Англичане успели поднять навстречу атакующим свои истребители. Удар по портовым сооружениям дал ничтожные результаты. Если бы японские адмиралы учли все это, они наверняка спланировали бы последующие операции иначе. Но ведь одержана новая победа, так зачем думать о чем-либо?!

Адмирал Сомервилл попытался было перехватить японцев, чтобы атаковать в сумерках торпедоносцами, но его самолеты-разведчики не нашли Нагумо, и англичане повернули обратно. Во второй раз британский адмирал совершенно неправильно оценил намерения Нагумо. Он решил, что японцы нанесут удар по базе на Адду и решил попытаться перехватить их. Вместо этого Нагумо просто отошел на восток, дозаправил свои корабли и снова пошел к Цейлону, намереваясь на этот раз атаковать Тринкомали. 9 апреля события повторились почти в точности, однако появилось еще более неприятное для японцев отличие. Теперь их авианосцы были не только обнаружены, но даже атакованы эскадрильей бомбардировщиков «Бленхейм», причем японцы узнали о появлении вражеских самолетов, лишь когда вокруг авианосцев начали рваться бомбы. Нагумо повезло — англичане не добились ни одного попадания. А вскоре гидросамолет с линкора «Харуна» заметил британский авианосец, и Нагумо снова бросил в атаку свои пикировщики. Так состоялся первый «бой» авианосцев, назвать который дуэлью просто не поворачивается язык. Ведь несчастный «Гермес» даже не имел на борту самолетов, лишь в ангаре ремонтировались 2 неисправных торпедоносца «Суордфиш»!

«Гермес» имел радар типа 281В и заблаговременно обнаружил японские самолеты, но толку от этого не было никакого. Атака началась в 10.35. Первая волна из 45 пикировщиков обрушилась на него, засыпав бомбами. Японцы утверждали, что добились 40 попаданий, что выглядит чистой фантастикой. 40 попаданий разнесли бы этот маленький корабль на куски, но ведь этого не случилось. Вторая волна из 18 пикировщиков была вынуждена топить эсминец «Вампир», сопровождавший авианосец, что также было сделано без труда. Вот как это происходило:

«Самолеты были замечены прямо на правом траверзе, чуть левее солнца на высоте 10 000 футов. Одно из орудий немедленно открыло огонь, потом к нему присоединились два других, ставя огневую завесу. Атака вскоре превратилась в сплошной поток пикировщиков. Почти сразу начались попадания в носовую часть, в полетную палубу по правому борту. Затем взрывом был выбит носовой элеватор; пламя, ударная волна и обломки заставили орудие № 2 временно прекратить огонь, пока расчет приходил в себя. После этого в носовой части начался хаос, так как были получены новые попадания. Огонь и дым, которые валили из батареи правого борта, стали сильнее.

Сначала наступила небольшая передышка, но потом другие самолеты начали атаку слева сноса по пеленгу 45 градусов. Носовые зенитные орудия открыли по ним огонь. Эта атака, судя по всему, была направлена против 12,7-мм пулеметов и 102-мм орудий № 1 и № 2. Перед сбросом бомбы каждый самолет открывал огонь из пулеметов. Каждый самолет сбрасывал две бомбы с высоты 300 или 400 футов. Примерный вес бомб составлял 100 фн. Потери среди расчетов носовых орудий и партий на подаче были тяжелыми».

Кстати, в этом описании содержится некий намек на то, что могло происходить в действительности и даже объяснить колоссальное количество попаданий. Как известно, «Вэл» мог нести под крыльями две 60-фн бомбы. Но неужели японцы решили топить авианосец с их помощью, не подвесив на центральный узел под фюзеляжем бомбу потяжелее?!

«Капитан 1-го ранга Онслоу управлял кораблем из бронированной рубки по гибким переговорным трубам, до тех пор, пока корабль не получил такой крен на левый борт, что левый край полетной палубы коснулся воды. Это произошло в 10.50. До этого момента бомбы сыпались практически непрерывно, и, по моим оценкам, корабль получил около 40 прямых попаданий. Остальные бомбы разорвались совсем рядом, так что каждый взрыв сильно встряхивал корабль — похоже, они были весом 250 фн (так в оригинале). Ни одну бомбу нельзя было назвать промахом.

Никто на мостике не видел ни одного нашего истребителя, пока шла атака. Мы решили, что в ней участвовали около 50 бомбардировщиков, а потом еще 20 занялись «Вампиром».

Довольно точная оценка, с учетом тех данных, которые стали известны позднее. По данным британского историка Питера Смита, в атаке «Гермеса» участвовали 45 пикировщиков, которые добились 37 попаданий, что составляет 82 процента. Потрясающий результат! Однако, насколько это известно, детальный анализ атаки и обследование корабля не проводились, поэтому вопрос о количестве попаданий пока остается открытым. Более того, подробности этих атак остаются до сих пор неизвестными, так как английские отчеты грешат массой неточностей, чего стоит, например, одно только заявление о таинственных «нефтяных бомбах», которые использовали японцы при атаке крейсеров. Или другой момент: адмирал Сомервилл на основании рапортов сделал глубокомысленный вывод о том, что в атаке могли участвовать «самолеты типа Ju-87». Слава богу, он не написал «участвовали». Детально восстановить хронику попаданий в «Гермес» тоже невозможно, хотя буквально все источники с наслаждением повторяют историю о том, как попаданием бомбы был вырван носовой элеватор, и плита, перевернувшись в воздухе, рухнула на полетную палубу.

Кстати, не следует заблуждаться относительно беспомощности и безвредности «Гермеса». Маленький-то он был маленький, но 8 июля 1940 года торпедоносцы «Суордфиш», взлетевшие с «Гермеса», атаковали в Дакаре французский линкор «Ришелье». В корму линкора попала торпеда, которая причинила очень серьезные повреждения, и ремонт затянулся на несколько месяцев.

Результатом рейда в Индийский океан стало уничтожение значительного числа английских транспортов — были потоплены 23 судна водоизмещением 112 312 тонн. Остальные итоги оказались довольно противоречивыми и путаными. С одной стороны, британский Восточный флот ушел в базы на побережье Восточной Африки, но, с другой — операция против вишистских гарнизонов на Мадагаскаре не была отсрочена ни на один день. Судя по всему, больше всего перепугались кабинетные вояки в Лондоне, что послужило причиной рождения прелестной конспирологической теории. Якобы в мае 1942 года Уинстон Черчилль попытался начать переговоры с Японией о заключении мира. Он предлагал признать все захваты Японии на Тихом океане, но настаивал на возврате Сингапура и Малайи. Восхитительная гипотеза!

Вероятно, потопление первого вражеского авианосца помогло японцам забыть неприятные моменты, например принципиальную порочность принятой ими схемы авиаразведки. Гидросамолеты-разведчики отправлялись одновременно с ударной группой, что приводило к проблемам после обнаружения британских кораблей. Конечно, адмирал Нагумо держал на авианосцах часть самолетов в готовности к атаке, однако обратите внимание — оба раза это были только пикировщики: А ведь японцы всерьез рассчитывали на столкновение с английскими авианосцами.

На стене появились первые огненные буквы: Менэ. Но никто из японских адмиралов не обратил на них внимания.

ВИРТУАЛЬНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ НОМЕР ОДИН

Потопление «Дорсетшира» и «Корнуолла» стало страшным ударом для адмирала Сомервилла. Он мог лишь бессильно ругаться, читая последние радиограммы с тонущих кораблей. Японские авианосцы находились не так уж далеко, но все прекрасно понимали, что попытка дневной атаки станет верным самоубийством, верным, но при этом еще и мучительным. Однако над адмиралом витала тень обвинения в нерешительности, так это после боя у мыса Теулада назвали паркетные адмиралы из Лондона, посвятившие себя войне с сэндвичами и кофе. Вдобавок именно его решение обрекло на гибель два крейсера. Поэтому Сомервилл был полон решимости сделать хоть что-то, хотя пока еще не представлял себе точно, что именно.

С одной стороны, положение японцев было ему известно — где-то после полудня «Каталина» 240-й эскадрильи обнаружила японские авианосцы в 450 милях к югу от Цейлона. С другой стороны, что может произойти, наглядно показала встреча 2 патрульных «Альбакоров» 827-й эскадрильи с японскими истребителями. Они моментально сбили самолет лейтенанта Стритфилда, второй «Альбакор», весь изрешеченный, едва сумел уйти и то лишь потому, что японцы не стали его преследовать всерьез.

Сомервилл наспех переговорил по радио с командовавшим авианосцами контр-адмиралом Деннисом Бойдом. Именно Бойд командовал «Илластриесом» во время знаменитого удара по Таранто и потому мог считаться ведущим специалистом в данном вопросе. Сомервилл прямо спросил его, имеют ли его «Альбакоры» шансы на успех, если будет проведена ночная торпедная атака. Бойд после долгих колебаний ответил, что гарантировать ничего не сможет, но определенные шансы есть. В конце концов, в Атлантике оснащенные радарами самолеты уже начали охотиться за немецкими субмаринами, и не без успеха. Так почему не попытаться здесь? Оставался еще один щекотливый момент: хотя флагман командующего флота «Уорспайт» и считался самым быстроходным из старых линкоров, его парадная скорость была слишком мала, чтобы действовать вместе с новейшими авианосцами. Поэтому, когда Сомервилл принял решение, он возложил дальнейшее руководство операцией на Бойда.

Дальнейшие маневры Восточного флота могут показаться действиями безумца. В 17.26 Сомервилл делит и без того небольшие силы Соединения А на две части. Авианосцы «Индомитебл» и «Формидебл» в сопровождении крейсеров «Эмералд» и «Энтерпрайз», эсминцев «Нэпир», «Нестор», «Паладин» и «Пантер» поворачивают на OSO и резко увеличивают скорость, чтобы максимально сократить дистанцию до противника. Флагман Сомервилла линкор «Уорспайт» вместе с оставшимися 2 эсминцами идет на соединение с тихоходным Соединением В адмирала Уиллиса. Безумно смелый поступок или просто безумный? 2 авианосца против 5, 83 самолета против 316 — как это расценить?!

Уже почти в сумерках один из патрульных «Альбакоров» замечает на северо-востоке пару японских самолетов. Судя по всему, это были «Кейты», которые японцы также использовали для ведения разведки. «Альбакор» предпочел держаться поодаль, следя за противником с помощью радиолокатора. Командир 827-й эскадрильи капитан-лейтенант Сидней-Тэрнер приказал пилоту проследить направление, в котором будут уходить японцы, чтобы максимально сузить сектор дальнейших поисков. Это удалось, и уже ближе к сумеркам адмирал Бойд приказал отправить на поиски японцев 8 самолетов 827-й эскадрильи, так как они были оснащены радиолокаторами. Для поисков был указан сектор от 40 до 120 градусов на востоке. Одновременно адмирал приказал готовить к вылету все наличные торпедоносцы, поднимать истребители Бойд счел ненужным, так как справедливо полагал, что в темноте от них не будет никакого прока.

Далее Бойд принял несколько нестандартных решений. Через 40 минут после вылета разведчиков в воздух поднимаются еще 4 «Альбакора», которые следуют по центральной оси сектора поиска. Их задача — после обнаружения японской эскадры начать слежение за ней и, в случае необходимости, использовать осветительные ракеты для облегчения атаки торпедоносцев. Но! Только в случае необходимости, потому что основная идея Бойда — это атака в полной темноте с использованием данных радиолокаторов. В 22.00, примерно через час после вылета разведчиков, не дожидаясь сообщений от них, он приказывает начинать подъем ударной группы. Это были 831-я эскадрилья «Индомитебла» и 818-я и 820-я эскадрильи «Формидебла». Командиры эскадрилий, капитан-лейтенанты Мортимер, Шоу и Эллиотт, летят на самолетах, также оснащенных радиолокаторами, потому что им предстоит наводить на цель своих пилотов. И вот, в 00.17 прилетело сообщение, которое встряхнуло людей на мостике «Индомитебла» словно удар тока. Один из разведчиков засек с помощью радиолокатора «большую группу кораблей» по пеленгу 65 градусов на расстоянии 190 миль от британских авианосцев. Японцы шли на юго-восток со скоростью около 19 узлов. Ни количество кораблей, ни строй ему пока определить не удалось. Связанный строжайшим приказом адмирала не встревожить японцев раньше времени пилот держался как можно дальше, удерживая эскадру противника на пределе дальности своего радара ASV Mk XI.

А что в это время делали японцы? Из мемуаров капитана 1-го ранга Футиды мы теперь знаем, что они совершенно ничего не подозревали. С одной стороны, при планировании операции С высказывались предположения, что в Индийском океане могут находиться крупные силы англичан, однако после того, как гавань Коломбо оказалась практически пустой, а в море удалось поймать всего пару крейсеров, японские командиры успокоились. Начальник штаба Нагумо адмирал

Кусака даже предположил, что англичане увели свои корабли на восточное побережье Африки, испугавшись вероятного нападения. Поэтому, после того, как в 22.30 сел последний самолет воздушного патруля, на японских авианосцах воцарилась мирная, расслабленная атмосфера. Все были уверены: противник не посмеет. Поэтому, когда один из наблюдателей на линкоре «Харуна» доложил вахтенному офицеру, что слышал шум авиационного мотора, от него просто отмахнулись.

Тем временем к цели прибыла группа слежения, которая расположилась к северу от японской эскадры, то есть не с той стороны, откуда должны были появиться торпедоносцы. С большим трудом пилотам удалось установить, что японцы идут четырьмя колоннами, судя по всему, они на ночь приняли тот же строй, что и итальянцы при Матапане — в середине в двух колоннах шли тяжелые корабли, а на флангах в охранении — эсминцы. Но что сразу удивило британских пилотов, так это малочисленность эскорта. Капитан-лейтенант Сидней-Тэрнер в своем рапорте указал, что японцы имели всего 7 эсминцев. Ну, сегодня-то мы знаем, что эсминцев было целых одиннадцать.

Первой в атаку вышла 831-я эскадрилья с «Индомитебла». 12 торпедоносцев капитан-лейтенанта Мортимера летели четырьмя звеньями, причем звено лейтенанта Уоткинса немного отстало. Когда на экране радара Мортимера заплясала отметка цели, он приказал звеньям развернуться уступом вправо и атаковать обнаруженные корабли. Главная проблема Мортимера заключалась в том, что обтекатель радара, установленный между «ногами» самолета, не позволял подвесить торпеду, поэтому командир эскадрильи мог вести своих пилотов, но не мог атаковать сам.

Как потом рассказывали японцы, они были просто ошарашены, когда в ночном небе буквально ниоткуда возникли британские самолеты. Бодрствовала лишь ходовая вахта, поэтому первая волна торпедоносцев атаковала буквально в полигонных условиях. Однако на полигоне можно промахнуться, так, к величайшему сожалению для англичан, и случилось. Звено Мортимера атаковало замыкающий корабль левой колонны, но обе торпеды прошли мимо. В это время два других звена проскочили над эсминцами охранения, едва не зацепив их мачты, и сбросили торпеды по кораблям правой колонны. И снова промах! Теперь японцы проснулись, и даже грохнули несколько беспорядочных выстрелов, но, похоже, они до сих пор толком не разобрались в происходящем, потому что один из эсминцев, позднее выяснилось, что это был «Сирануи», по нервности сбросил серию глубинных бомб, что вызвало еще больший переполох.

В этот момент и появились самолеты Уоткинса, которые, если бы не начавшаяся суматоха, вообще могли проскочить мимо, но теперь они сориентировались и тоже вышли в атаку, хотя не с юго-востока, как Мортимер, а почти точно с севера. И одна из торпед попала в четвертый корабль левой колонны, которым был авианосец «Сорю». Попадание пришлось в районе котельных отделений, что было равносильно катастрофе. Авианосцы этого типа справедливо считали слишком легко построенными, были затоплены два котельных отделения левого борта и разорваны паропроводы, корабль сразу получил большой крен и потерял ход.

Адмирал Нагумо, которого спешно разбудили, в обстановке не сориентировался. Ночную атаку торпедоносцев он считал совершенно невозможной и сразу заявил, что самолеты просто отвлекают внимание от атаки подводной лодки. Поэтому он приказал эсминцам «Уракадзэ» и «Таникадзэ» оставаться с поврежденным авианосцем, а остальным кораблям Кидо Бутай повернуть вправо и уходить от предполагаемой лодки. В результате японское соединение пошло прямо навстречу двум остальным эскадрильям «Альбакоров».

Следующей атаковала 820-я эскадрилья капитан-лейтенанта Эллиотта. Нагумо сам обеспечил ей наиболее выгодные условия — заход с носовых курсовых углов. Хотя флагман 1-й эскадры эсминцев легкий крейсер «Абукума» и засек самолеты, и даже открыл огонь, но это было бессмысленной тратой времени и снарядов, вдобавок корабль включил прожектора и так ясно обозначил себя, что промахнуться по японцу было невозможно. Однако этим он сослужил На- гумо хорошую службу, так как отвлек «Альбакоры» прямо на себя. Две торпеды попали в корму крейсера, переломив корпус. Хотя корму не оторвало совершенно, корабль лишился и рулей, и винтов, а потому был обречен.

Японцы окончательно растерялись. Атаку авианосных самолетов они исключали по определению, на мостике «Акаги» были убеждены, что их атаковали базовые торпедоносцы, точнее — «Веллингтоны». Капитан 1-го ранга Хасегава лично видел, как один сбитый «Веллингтон» едва не врезался в мостик линкора «Харуна». Нагумо еще раз повернул соединение, теперь прямо на восток, а чтобы как можно быстрее увеличить расстояние от Цейлона, приказал следовать со скоростью 28 узлов. Про «Абукуму» в суматохе просто забыли. Кидо Бутай отрабатывало ночные атаки, однако японцы не представляли их без использования осветительных ракет и плавающих пиропатронов, а здесь не было ни того, ни другого.

Последней на место боя прибыла 818-я эскадрилья капитан-лейтенанта Шоу. Ее атаку облегчало то, что японцы вели беспорядочную стрельбу по всему, что считали вражескими самолетами, и обнаружить корабли, превратившиеся в цветочные клумбы из разноцветных трасс, не представляло груда. Однако ночная атака и есть ночная атака. «Альбакоры» добились еще одного попадания в носовую часть линкора «Конго», что не причинило ему особого вреда, и все так бы и закончилось для японцев относительно благополучно, если бы не инициатива Сидней-Тэрнера. Он вызвал по радио торпедоносцы Шоу и потребовал, чтобы как минимум одно звено занялось подбитым и временно стоящим без хода «Сорю». Как ни странно, эта попытка навести самолеты на цель удалась. Сидней-Тэрнер справедливо решил, что эта атака будет последней и теперь ему нет никакой необходимости маскироваться и как-то осторожничать. Поэтому он вместе с еще одним самолетом развесил над «Сорю» более десятка осветительных ракет на парашютах, авианосец был виден, как на блюдечке. Последние три «Альбакора» спокойно вышли на эту лакомую цель и добились двух попаданий. По-видимому, на авианосце были разорваны цистерны авиационного топлива, потому что вспыхнули сильнейшие пожары, сразу вышедшие из-под контроля. Эсминцам не оставалось ничего иного, как снять команду, после чего «Уракадзэ» выпустил в обреченный корабль четыре торпеды. Прогремел страшный взрыв, а когда облако дыма рассеялось, на поверхности был виден лишь бурлящий водоворот.

Этой паре эсминцев пришлось выполнить еще одну печальную миссию. Когда они уже двинулись вслед за Кидо Бутай, стоящий без хода «Абукума» прожектором подозвал их к себе. Хотя крейсер не тонул, буксировать его от берегов Цейлона было совершенно немыслимо, поэтому команду сняли, а «Таникадзэ» торпедным залпом добил и его. Командир 1-й эскадры эсминцев контр-адмирал Омори застрелился у себя в каюте.

Как ни странно, во время атаки не был сбит ни один «Альбакор», это выяснилось из переклички по радио. Но пролететь обратно 200 миль до своих авианосцев в полной темноте сумели далеко не все. Строй эскадрилий рассыпался, и самолеты возвращались по двое, по трое, при этом пропали без вести 2 самолета 831-й эскадрильи и 2 — 820-й. При посадке на авианосцы разбились еще 5 самолетов, но англичане считали это приемлемым уровнем потерь. Обменять 9 торпедоносцев на 2 авианосца и эсминец, как они полагали, было совсем даже неплохо.

Отчасти в своих потерях был виноват контр-адмирал Бойд, который принял еще одно нестандартное решение. В 00.45, когда атака была разгаре, они приказал эскадре повернуть на юг, так как не без оснований опасался, что японцы попытаются организовать погоню за его кораблями и бросятся на восток. Это было очень рискованно, но Бойд верил в надежность своих радиомаяков. Он ведь совершенно не мог предположить, что до самого конца войны противник будет считать, что ночной бой у берегов Цейлона вели базовые торпедоносцы.