5

5

Когда Александр поднялся на палубу «Академика Волгарева», вахтенный штурман сразу его узнал:

— А-а, турист-мученик! Наслышаны, наслышаны, ждем! Нам еще в море сообщили, что грузу на обратный путь прибавляется. Ну что, победил свою болезнь?

— Да уж постарался.

Штурман провел Васильевского в каюту, показал койку, сам на минутку присел:

— Завидую я тебе, турист.

— Почему?

— Ну как же, пожил в чужой стране, набрался впечатлений.

— Впечатлений действительно хватает, — согласился Александр.

Научно-исследовательское судно — это совсем не то что пассажирское. Никаких излишеств, удобств ровно столько, сколько необходимо. Все подчинено только одному — созданию условий для полноценной работы. Александр один из всех не был занят постоянным делом и видел находящихся на борту сотрудников только во время приема пищи да вечером в кают-компании.

Тем не менее ему удалось познакомиться с Гавриловым, соседом Панкова по каюте и его коллегой по институту антикоррозийных покрытий. Александр установил, что любимым развлечением Гаврилова в свободное время является разгадывание кроссвордов. Васильевский с трудом отыскал в пачке «Огоньков» номер с кроссвордом, еще не исчирканным бисерным почерком Гаврилова, подсел как-то к нему с этим журналом, задумался и спросил, ни к кому вроде не обращаясь:

— Крайний носовой отсек судна. Как же он называется-то, черт его...

— Форпик, — немедленно заглотил наживку Гаврилов.

Васильевский посмотрел на него с удивлением и интересом.

— Подходит! Но тут у меня есть такое, что никому, наверно, не под силу.

— Давайте, давайте, — заволновался Гаврилов.

— Вымершее травоядное очень крупных размеров с одним рогом на лбу выше глаз.

— Ну-у, напугали, это же совсем элементарно, — облегченно выдохнул Гаврилов, — это же эласмотерий! Любой школьник скажет.

— Хотел бы я встретить такого школьника, — засомневался Васильевский и посмотрел на Гаврилова с уважением. — Вы что, ходячая энциклопедия?

Ученый слегка засмущался, чуточку порозовел от удовольствия и в конце разговора пригласил Александра в каюту «на чашку чудесного бразильского кофе». Панков лежал на своей койке и полусонными глазами смотрел в книгу. С Васильевским поздоровался дружелюбно, но в разговор его с Гавриловым не вступал. Наоборот, повернулся лицом к стене и засопел.

В Ленинграде в процессе таможенного досмотра ни денег, ни пакетов ни у Панкова, ни у Гаврилова обнаружено не было.

 

В кабинете начальника управления Покрышева наступила короткая тишина. Только чуть слышно, с легким мелодичным звоном, тикали в углу большие, в человеческий рост, старинные часы. Напротив генерала сидели начальник отдела Сергеев и старший оперуполномоченный Васильевский. Александр только что закончил доклад по результатам поездки в Латинскую Америку. Генерал задумался. В раздумье он сидел откинувшись на спинку кресла, положив руки на подлокотники, спокойно, как бы отрешенно глядел чуть в сторону. Наконец генерал повернулся к Васильевскому и спросил с улыбкой:

— Ну, Александр Павлович, как собираетесь дальше бороться с Панковым?

Васильевский немного растерялся.

— Мы с Михаилом Александровичем полагаем, что Панкова следует брать при первой же шпионской акции.

— Почему?

— Нам неизвестно, какие инструкции получил он от американцев. Возможны непредсказуемые действия, которые трудно будет проконтролировать. А это может привести к утечке информации, интересующей ЦРУ

— Правильно, — генерал одобрительно кивнул и посмотрел теперь на Сергеева, — но ведь не менее важной является задача по разоблачению американских разведчиков, действующих на нашей территории. Как же быть с ними?

— Мы думали над этим, товарищ генерал, — ответил Сергеев. — Наш план предусматривает захват сотрудника ЦРУ с поличным в момент связи с Панковым.

— Но если он раньше выйдет из игры?

Начальник отдела помолчал, потом уверенно продолжил:

— Детальное изучение личности Панкова дает основание полагать, что его можно будет использовать в отдельных мероприятиях и после ареста.

— На чем это вы строите такое предположение? — Покрышев усмехнулся.

— Он не из тех людей, которые ради идеи пойдут на амбразуру. Тут никакой идеей и не пахнет. Только жажда острых ощущений да денег. Похоже, еще неуемное стремление таким образом отомстить неизвестно кому за неудавшуюся, с его точки зрения, карьеру. — Сергеев поморщился. — Трус и авантюрист до мозга костей.

— Предлагаете завязать с американцами игру?

— Да. — Сергеев решительно кивнул.

Александр полагал, что для принятия такого решения Покрышеву потребуется время. Но, вероятно, его и Сергеева точка зрения совпала с решением, уже принятым начальником управления.

— Желаю удачи и прошу докладывать мне лично о каждом планируемом мероприятии в отношении этого мерзавца. — Будто извиняясь добавил: — Не для контроля, а для того, чтобы думать вместе.

Когда подчиненные были уже у двери, Покрышев вдруг спросил, обращаясь к Александру:

— В момент контроля за встречей Панкова с сотрудниками ЦРУ, вернее в самом конце их беседы, не писал ли Панков каких-либо бумаг?

— Да, написал что-то на листке, который дал ему высокий.

— Американец взял и спрятал в карман?

— Да.

— Узнаю цереушников, — генерал улыбнулся. — Подписку с нового агента взяли о негласном сотрудничестве. Хорошо закрепляет отношения...