Глава 8. Вторая часовня

Глава 8. Вторая часовня

Брусника оставляла во рту кисловатый привкус. Ральф сплюнул — за всю свою жизнь он не ел столько ягод, как сейчас. Голода они не утоляли, скорее, наоборот, но приносили хоть какое-то разнообразие в меню из черствого хлеба и твердых, как камень, вяленых рыбок. Изгнанники нашли парочку подосиновиков, но их можно будет приготовить только вечером, на привале.

— Проклятый лес…

— Что, высокородный, по пирожным соскучился?

Кронт хрипло засмеялся, но Ральф даже не обернулся к нему. Постоянный холод, усталость, монотонная ходьба притупили его чувства. Иногда ему казалось, что все происходит с кем-то другим, а он, Ральф Коэн, младший сын имперского барона и наследник всего состояния, бесстрастно наблюдает со стороны, как в театре.

Промозглый ветер нес влажную хмарь — полудождь, полутуман. И как не прячься, как не закутывайся в плащ, все равно липкий холод пронизывает насквозь. Ральф уже не вспоминал тепло родного дома, на размышления просто не хватало сил. Он шел, не задумываясь, куда и зачем. Домашние, замок Коэн, даже Форпост, казалось, остались в другой жизни. А здесь были только двое — он и дорога.

Он бездумно отмеривал шаги, глядя больше в землю, чем по сторонам. На зеленом мху ярко краснела брусника, выделялись темно-коричневые шляпки грибов. Иногда Ральф поднимал глаза: не мелькает ли за деревьями светлый конь. Но всадник больше не показывался. Следы подков на тракте то исчезали, то вновь появлялись — видимо, наемник Вернона все еще ехал впереди них.

Погруженные в невеселые мысли, изгнанники чуть было не прошли мимо второй часовни. Маленькая, засыпанная хвоей и осиновыми листьями, она скрывалась за кустами можжевельника. Ее стены, изначально белые, приобрели рыжеватый оттенок.

Часовня сохранилась лучше, чем первая. Ни крыша, ни стены не обвалились, только потрескались от времени, да позаросли мхом.

— Ох, наконец-то никакая пакость не льется сверху! — сказал Кронт, заходя внутрь.

— Мы должны остаться здесь на ночь. Надоело спать под дождем, — Ральф положил у стены свой мешок.

— Угу… Слушаюсь, ваше превосходительство! — насмешливо пробормотал Кронт, но спорить не стал.

Они разожгли костер на пороге — чтобы дым не шел в часовню. Сырые дрова разгорались тяжело, норовя потухнуть. Ральф и Кронт по очереди высекали искры из огнива на можжевеловые щепки, раздували маленькое трепещущее пламя. Уже скоро от нанизанных на веточки грибов запахло жареным. Пока они возились с ужином, наступил вечер. Ветер скрипел ветвями, по лесу шуршал дождь, но под крышей было сухо и уютно. Отблески огня играли на белом мраморе статуй, обступивших алтарь.

Ральф завернулся в одеяло, прислонился спиной к стене. Ноги гудели от усталости, болели натертые лямками мешка плечи.

Через полуприкрытые веки он смотрел на статуи, которые, казалось, оживали рядом с пламенем. Три мужчины и три женщины. Ральф узнал святого воина Измаила с длинным мечом в руке и огромным луком за спиной. Хотя в клане Коэн не поклонялись Всеединому, картина с ликом святого висела на почетном месте — говорили, он защищает и вдохновляет всех, занимающихся ратным делом, вне зависимости от вероисповедания. Скульптор изобразил святого Измаила несколько иным, нежели предписывал канон. В нем не было той величественной отрешенности, что помнилась Ральфу по картине. Это был просто воин — сильный, с настороженным взглядом хищника.

Кого изображали остальные статуи, Ральф не знал. Они тоже казались более человечными, чем это пристало святым, но не восхищаться мастерством скульптора было невозможно. Мощные мужские фигуры, грациозные женские. Отблески пламени и резкие тени придавали еще больше выразительности мраморным изваяниям.

Когда Ральф заснул, ему привиделось, что каменные святые изгибаются в диком варварском танце, а всадник в рогатом шлеме скачет по кругу, и оглушительно грохочут подковы его коня.

Наутро зарядил проливной дождь. Кронт сунул нос за порог, полюбовался на стену воды и сказал, что никуда в такую погоду не пойдет. Ральф и Велена тоже не слишком рвались в путь. Они доели остатки грибов, втащили внутрь мокрые дрова и оставили их у костра — пусть хоть немного подсохнут. К счастью, небольшой карниз укрывал огонь от дождя.

Впервые за несколько дней изгнанникам было нечего делать. Они послонялись по часовне, разглядывая скульптуры, мозаику и фрески. Немного почистили мох, который скрывал барельефы, выбросили куски обвалившейся штукатурки.

Ральф пытался побриться у костра, используя широкий клинок меча вместо зеркала. Велена следила за огнем. Белесый утренний свет озарял мрачные усталые лица — после дня ходьбы под дождем даже аристократ выглядел, как заморенный оборванец.

— У, проклятье… порезался… — выдохнул Ральф, резко отдергивая нож от щеки.

Кронт с усмешкой посмотрел на лицо попутчика — к расквашенным губам добавилась парочка новых царапин, из которых еще текла кровь.

— Мне нравятся люди, которые даже в походе пытаются выглядеть красивыми. Еще б на горле тебе красненького — для полной гармонии…

— Заткнись! — рявкнул Ральф.

Кронт лишь покачал головой:

— Вот вам и высшее общество…

Дождь понемногу просачивался в часовню. Начало капать через трещину в потолке, скоро на разбитом мозаичном полу образовалась лужа. Велена уныло смотрела на воду, поджимая ноги. Девушка получше закуталась в старое шерстяное одеяло. Костер больше дымил, чем согревал. "Уж быстрей бы мы до Вернона дошли", — подумала Велена. "У них там, небось, хорошо: большая палатка, теплая одежда, на огне жарится мясо… и бедняга Лорн где-то там".

Велена закрыла глаза. Не думать о Верноне. Не думать о дожде. Надо представить себе что-нибудь приятное. Родной дом, жарко играет пламя в очаге, Мирта спит, положив голову на лапы. Пирог с олениной на столе…

— Ах, ублюдок! — зло выругался Кронт.

Велена заставила себя подняться — изгнанники стояли на пороге, всматриваясь в дождь. Под серыми струями гарцевал давешний всадник. Черный плащ облепил чуть сутулую фигуру, по серым бокам лошади стекала вода, окрашиваясь красным у шпор. Человек заставил коня встать на дыбы.

— Что он делает? — прошептал Ральф.

— Эй, ты! Иди к огню! — крикнул Кронт. — Ты из верноновских?

Всадник промолчал. Его конь развернулся, встряхивая мокрой гривой.

— Негодяй, он опять уезжает! — Кронт хотел кинуться к всаднику, но тот исчез, будто растворился в воздухе.

— Странный тип, — хмуро сказала Велена, одергивая наброшенное на плечи одеяло.

— Угу… — согласился Кронт. — Вернон сам бешеный псих и в команду себе таких набрал. Понять не могу, какого демона этот ездит под ливнем. И зачем перед нами показывается. Ничего, в следующий раз он кое-что от меня получит!

— Думаешь убить его? — Ральф недоверчиво нахмурился. — Он хорошо вооружен.

— Ну, мы тоже не безоружны. И нас двое.

— Не слишком честно.

Кронт засмеялся.

— Какой ты щепетильный! Ладно, чтоб не мучиться угрызениями совести, можешь посчитать и его лошадь. Отличный боевой конь, кстати. Расколет копытом череп, как скорлупку…

К вечеру дождь стих. Небо было по-прежнему затянуто черно-лиловыми тучами, что предвещало лишь короткую передышку. Изгнанники обрадовались и этому. Они вышли на тракт — размять ночи и поискать еще грибов на ужин.

Велена поначалу останавливалась за каждой ягодкой брусники, а потом наткнулась на поляну красноголовиков и забыла обо всем. Крепкие толстые ножки, яркие, маслянисто блестящие шляпки, густой приятный запах. Она переходила от одного гриба к другому, аккуратно вырывала их и складывала в мешок. Капюшон падал на глаза, не позволяя нормально оглядеться, девушка отбросила его назад и замерла. Велену охватило странное неприятное чувство, будто кто-то пристально смотрит ей в спину. Она стояла, не в силах обернуться, уверяя себя, что это всего лишь глупое воображение.

Шорох сзади. Или не шорох… Проклиная себя за трусость, Велена посмотрела назад.

Бледный, цвета тумана, конь стоял совсем рядом. Его хозяин спешился, бросив поводья на седло. Мокрый шлем тускло блестел, под распахнутым плащом виднелась черненая кольчуга. Взгляд Велены остановился на серебряной поясной пряжке в виде черепа. Всадник то ли засмеялся, то ли фыркнул и снял шлем. Бледное, заросшее щетиной лицо, длинные грязноватые волосы неопределенного оттенка. Тонкий белый шрам через всю щеку.

Велена шагнула назад.

— Вы… из отряда Вернона? — ее голос срывался.

— Х-х-ха…

Девушка вздрогнула. Любые проклятия и угрозы были бы не так страшны, как этот жуткий смех-хрип.

— Мы хотим к нему присоединиться, — продолжила Велена.

Тонкие губы наемника раздвинулись в улыбке.

"Да скажи, наконец, что-нибудь"! — Велена разозлилась на него, на себя, гнев почти заглушил страх. И тут наемник прыгнул, сбивая ее с ног.

Девушка глухо вскрикнула. Острый сучок больно впился в спину, мокрый мох хлюпнул под навалившейся тяжестью. Наемник придавил девушку к земле. Она задыхалась от запаха мокрой стали, заплесневелой кожи, конского пота. Попыталась оттолкнуть мужчину, но лишь исцарапала руки о кольчугу. Наемник Вернона слегка ударил ее кулаком по голове — чтоб успокоилась. Стряхнул черные замшевые перчатки, стал развязывать узлы на плаще Велены. Девушка металась, он ударил еще раз и впился губами в ее губы. "Я сейчас задохнусь", — отрешенно подумала Велена.

Она не могла видеть, что сзади подкрадываются двое ее спутников. Они осторожно ступали по мху, стараясь не издавать ни звука. Ральф молча показал Кронту на свой меч, но тот покачал головой. Некоторое время задумчиво смотрел на наемника и Велену, а потом жестоко улыбнулся. Достал нож. Покосился на коня — не выдаст ли тот их ржанием. Быстро шагнул к лежавшему на Велене наемнику, оттянул за волосы его голову назад и полоснул ножом по горлу.

Велена наконец смогла вдохнуть, но тут же захлебнулась густой вязкой кровью, что текла на нее из широкой раны. Девушка отчаянно закашлялась, уперлась локтями в землю, пытаясь выползти из-под наемника. А он лежал, вздрагивая, пальцы выдирали мох.

— Да когда ж ты сдохнешь, падаль! — Кронт пинком откинул его в сторону.

Наемник медленно поднялся на четвереньки. Потом, опираясь о ствол сосны, встал. Темно-красная кровь залила кольчугу. Качаясь, наемник сделал несколько шагов. Сложил губы, будто пытаясь свистнуть, но из перерезанного горла вырвалось лишь сиплое шипение. Конь неторопливо подошел к хозяину.

Наемник Вернона с трудом вставил ногу в стремя, перегнулся, усаживаясь в седло. Наконец, сел, склонился к конской холке. Кровь текла по светлой гриве. Конь двинулся — сначала шагом, потом легкой рысью.

Ральф, опомнившись от изумления, кинулся наперерез, успел полоснуть наемника по бедру, но тут конь заржал, прянул в сторону и поскакал галопом прочь.

От кашля уже болело горло, но Велена никак не могла остановиться. Ей казалось, что легкие заполнены чужой кровью. Все произошло слишком быстро, и раньше она просто не успела как следует испугаться. А теперь ее трясло от липкого ужаса. Она не помнила, как ее отвели назад в часовню, как укутали всеми одеялами и заставили выпить воды из фляжки. Она, давясь и всхлипывая, глотала ледяную жидкость. Но даже это не помогло отделаться от ощущения, что она вся пропиталась кровью наемника.

— Велена? Ты меня слышишь? — спокойно и размеренно спросил Ральф.

— Да.

Она охрипла от кашля и собственный голос показался чужим.

— Все хорошо?

Велена чуть истерически улыбнулась:

— Могло бы быть и лучше.

— Ничего. Не думаю, что он сюда сунется, — сказал Кронт.

— Он из этих тварей долины? Его нельзя убить? — быстро спросил Ральф.

— Да. Да, — отозвалась Велена.

Кронт подкинул в костер ветку, сел на корточки, грея руки над огнем.

— Я готов был поклясться, что он из верноновских. И сейчас тоже так думаю. Просто ему не повезло. Что-то случилось и он стал… таким…

— Призраком? — Ральф подумал о завывающих, гремящих ржавыми цепями духах и чуть не рассмеялся от нелепости собственного вопроса.

— Ну, я бы не сказал, — Кронт посмотрел на Велену.

— Он не призрак, — сказала девушка. — Призраков не существует. Он тварь. Нас пугали такими в детстве. Они бродят по долине, вечно голодные и их нельзя убить…

— Не похоже, что он был голоден, — заметил Кронт. — Наверное, вам просто рассказывали дурацкие сказки.

Велена пожала плечами. Она, наконец, успокоилась, дрожь ушла. Заметив, что ей лучше, изгнанники стали готовить ужин. Велена заставила себя поесть, а потом свернулась калачиком в углу, сжимая в руке опал Тарры.

Снова пошел дождь, едва ли не сильнее, чем прежде. Начало заливать костер, зашипели угли. Небольшое помещение наполнилось дымом, который нехотя выходил через высокие узкие окна, дверь и трещины в стенах и потолке. Огонь потух — у изгнанников оставалась лишь небольшая вязанка сухого хвороста, которую они хотели использовать утром и предусмотрительно спрятали под крышу.

— Высокородный, ты ведь постоишь на часах? — произнес Кронт сквозь сон.

— Хорошо. Но на следующую ночь дежурить будешь ты!

Кронт ничего не ответил, плотнее закутываясь в одеяло.

Ральф сначала сидел, но потом замерз и стал расхаживать по темной часовне. Снаружи шуршал дождь, стонали деревья, бродили по чащобе звери. С потолка капала вода, громко, надоедливо.

Ральф наощупь нашел святого Измаила, прикоснулся к его мечу. Кого защитишь ты, мраморный воин? Будешь стоять, одинокий, холодный, пока время не источит камень. А ведь кто-то старался, работал над каждой складочкой мантии. Ральф на секунду закрыл глаза и представил, как архитектор Фенгар следит за установкой статуй. Наверное, немолодой суровый человек, большие руки в шрамах. Покрикивает на работников, то и дело норовит сам за трос взяться. Потом отойдет чуть подальше, окинет взглядом свое творение и улыбнется, не найдя изъяна. А в голове уже новый замысел. Бедняга Фенгар, не помогли его часовни изгнать тварей. Стоят пустые, никому не нужные, как скорлупа из которой уже вылупились птенцы.

Ральф потер переносицу — не время для пустых мечтаний. Вот так задумаешься и, сам того не заметив, заснешь. А твари где-то неподалеку. Прячутся в чащобе, ждут удобного момента…